«Путь»

***

      Мортифер принял решение переждать до наступления ночи, а до тех пор бросил все усилия на то, чтобы подлечить рану лошади. Исцеление давалось до предела сложно: в памяти всплывали некоторые слова и даже целые заклинания, но как именно их применять, как направлять магический поток — обращённый не знал. Или знал, но не помнил. Самого себя исцелять магией ему за все годы заточения не приходилось, так как тела обращённых всегда регенерируют сами, без потребности в дополнительных чарах. Посему эльф мог только ускорять естественное заживление, периодически делая паузы, чтобы тело Аретты само показывало, что следует делать дальше.       Разумеется, заживающие и недолеченные в процессе восстановления ткани, судя по визгам и хрипам беспокойного животного, отзывались болью. Оставить рану как есть означало предоставить её свободному заражению. Лошадь намучилась достаточно, Мортифер не хотел продлевать её страдания, вынуждая снова мучиться физически, но и навредить ещё больше, неверно применив магию, тоже не желал. Поэтому ускорял заживление магией, как только мог, делая как нельзя более короткие паузы в лечении.       Когда рана Аретты затянулась полностью, ночь уже раскинула свои крылья, даруя всему вокруг безмятежный и в то же время загадочный вид. Поочерёдно загорались окна, отпугивая тьму, дневная суета почти совсем утихла. Зрелище, как и время, было очень приятное, но эльф рассудил, что оно более выгодно для поиска ночлега, нежели любований. Капюшон был натянут так, чтобы закрывать всё лицо, когда он приблизился к деревне. Он шёл быстрым шагом, контролируя себя, дабы не оставлять магического следа. Не хотелось навлечь на невинных людей беду, да и себя выдать тоже.       Окна тех, кто мог позволить себе не шибко экономить свечи, масляные или даже более яркие керосиновые лампы, светились уже с вечера. Мортифер примечал эти огоньки ещё сидя среди деревьев и глядя на человеческие жилища издалека. Улицы здесь не освещались в целом, хотя селение было не очень-то маленьким. Некоторые дома загорались поздно, кто-то разводил костёр прямо во дворе — для дела или просто погреться и поделиться историями с близкими.       У Кюля, бывшего владельца лошади, не было для неё соответствующего снаряжения, посему вести её обращённый мог только придерживая за шею. Аретте прикосновения холодных когтистых рук не то, чтобы сильно нравились, но альтернативу мужчина не придумал, тянуть её за гриву бы не стал. Мортифер бродил среди беспорядочно разбросанных деревянных и каменных домов, стараясь избегать людных мест, а если кто попадался — пользовался добытым как нельзя кстати плащом и тем, что рядом шла отлично загораживающая его лошадь. Некоторые из встреченных жителей деревни оборачивались и подолгу смотрели вслед незнакомцу, идущие шаткой походкой мужчины с притуплёнными чувствами даже обращались к нему, но тень всех игнорировал.       Зато из чужих речей эльфийский слух вырвал «таверна» — откровенно говоря, не то, что ожидаешь найти в деревне. Стало быть, размеры и расположение создали потребность в таком заведении. Определить расположение этой самой таверны оказалось совсем непроблематично — она выделялась высотой и широтой среди остальных домиков, а так же чуткий слух улавливал доносившиеся оттуда речи, характерные для подобных мест. Мортифер в той части жизни, которую помнил, в тавернах не бывал, но отчего-то знал, как они устроены и чего стоит ожидать. Демон всё это время молчал, он ощущал усталость не меньше самого эльфа, и шаловливое настроение поразвлечься на пока исчезло — Вирд, очевидно, решил оставить это на лучшие времена.       Мортифер всецело понимал, что находился не в том положении, чтобы выбирать ночлег из кучи завидных вариантов, да и хороший постоялый двор здесь найти не рассчитывал, потому в полном молчании (внешнем и внутреннем) направился в «Мудрую Мышь» — так, согласно услышанным разговорам, называлось заведение. Острое зрение приметило вывеску с грызуном, поедающим книгу. Сомнений в том, что он на месте, не возникло.       Обращённый оставил лошадь у входа, достал из пояса связку с выковырянными ранее камнями, и, наугад выхватив три, убрал остальные обратно. Он попытался преобразить свою внешность так, чтобы не пугать мирных людей своим болезненным видом, как было с рыбачившими у реки мужиками. Только после этого, всё равно не имея возможности оценить внешние преображения, Мортифер открыл дверь, находившуюся на низком для него уровне, пригнулся и заглянул внутрь. На двери не оказалось колокольчика или другого нехитрого приспособления, которое бы уведомило хозяев о новом посетителе.       Небольшая простенькая комната ограждала Мортифера от расположенной на первом этаже харчевни. Вопреки надеждам, там было не пусто — такой вывод напрашивался сам собой из-за шума. В комнате, устроившись прямо под лампой, сидела смуглая, темноволосая женщина с густыми чёрными бровями. Она со скучающим видом что-то вышивала, прервалась не сразу. Заприметив нового посетителя, она сначала недоверчиво потянулась к чему-то под столом, вязаная скатерть поверх которого не позволяла рассмотреть обращённому ничего интересного. Но, присмотревшись к посетителю, женщина натянуто улыбнулась и поинтересовалась, не вынимая одной руки из-под стола:       — Добро пожаловать в таверну «Мудрая Мышь»! Чем могу помочь? Вы к нам поесть заглянули или комнату снимете?       — Одно мешает другому? — беззлобно осведомился тень, проходя в комнату и немного приподнимая капюшон. Макушкой головы он почти упёрся в потолок.       — Не-е-ет, — протянула женщина, не понимая, ожидал ли гость вообще ответа.       Она осмотрела его с ног до головы, задерживая взгляд на оголённых ногах. Это могло натолкнуть на мысли о том, что дальнейшего разговора и быть не может: внешне Мортифер не очень-то походил на богача или просто достаточно обеспеченного человека, хотя плащ, закрывавший почти всё тело, был добротный. Но она ничего в подобном ключе не высказала, лишь вернула себе улыбку, отчего на пухлых щеках появились симметричные ямочки.       — Я могу заплатить драгоценными камнями? — сразу уточнил эльф во избежание дальнейших сложностей. Деньги, полученные у бывшего хозяина Аретты, он оставил на лучшие времена и тратить собирался в первую очередь на саму лошадь.       — О, разумеется! — женщина внезапно оживилась, криком позвала некоего Гонтрана, и тёмные глаза так и не представившейся особы забегали в поисках чего-то под столом. — Вы один?       — Один, но я не пешком пришёл. Со мной лошадь. Надеюсь, у вас найдётся место в конюшне для неё, — Мортифер выглянул на улицу, дабы убедиться, что Аретта никуда не делась.       — Хорошо, что сказали. Чего бы ему не найтись? Устроим и вашу лошадь, но это будет стоить дороже, сами понимаете, — молвила женщина, являвшаяся, судя по поведению, либо хозяйкой, либо просто давно работавшей здесь сотрудницей. Затем она, наконец, представилась: — Меня зовут Орса.       — Наличие лошади — что-то необычное? Неужели к вам чаще заходят путники, что идут исключительно на своих двух? — немного удивился Мортифер.       Он знал, что по этикету стоило представиться в ответ, но решил не называться, пока не будет уверен, что останется на ночь именно здесь. Его не удивила разница в цене за место для животного: в конце концов, это дополнительные затраты, обеспечение корма и многое другое. Странным показалось то, что наличие скакуна здесь не было чем-то само собой разумеющимся, хотя, по ощущениям, удивить должно было как раз отсутствие подобного средства передвижения.       — Что мы можем поделать, к нам иноземцы заглядывают реже, чем свои, — бросила Орса.       Она выпрямилась и охнула — тогда даже на расстоянии стало заметно, что белый фартук, подвязанный у неё под грудью, обтягивает большой живот. Скорее всего, беременна. Орса возблагодарила небо и радостно хлопнула в ладоши, наконец-то обнаружив то, что всё это время пыталась высмотреть под столом. Сетуя на свою невнимательность, она шустро открыла лежавшую всё это время на краю стола книгу для записей, сразу начиная листать в поисках списка на последней заполненной странице. Поставив палец на нужном месте, она повернула голову в сторону открытой двери, ведущей в харчевню, и в этот раз громче позвала:       — Гонтран, порази тебя гром, где ты застрял?! А ваше имя…       Со стороны харчевни сразу послышались тяжёлые торопливые шаги. Мортифер не спешил отвечать, когда в комнату зашёл крупный бритоголовый мужчина средних лет, смуглая кожа которого контрастировала с белой рубашкой. Он переводил взгляд с Орсы на незнакомца, держа одну руку за спиной. Мортифер понял, что либо в этой таверне, либо в деревне в целом происходит что-то неладное, раз уже второй человек при нём что-то прячет: первой была Орса, которая шарила под столом при виде незнакомца.       — У нас посетитель? — наконец спросил тот, кто, очевидно, и носил имя «Гонтран».       — Да, там ещё лошадь, — поспешно объяснила женщина. — Он платит камнями, я в этом не сильна.       — О-о-о, хорошо, что у тебя есть я, дорогая! — самодовольно ухмыльнулся мужчина, подходя к одной из полок и доставая, судя по всему, самодельную деревянную подставку с рядом прорезей, а затем оттуда же взял стёкла. Мортифер догадался, что они были увеличительными.       — Я Гонтран, это, — по ходу дела говорил он, махнув рукой в сторону женщины. — моя жена, Орса.       Судя по всему, хозяин таверны не собирался делать новую запись в книжке, пока не удостоверится в том, что гость действительно может оплатить своё пребывание здесь. Словно в подтверждение этих мыслей, бритоголовый мужчина вытянул руку и раскрыл свою ладонь, требуя передать ему оплату. Он также без стеснений исследовал внешний вид собеседника, протяжно хмыкая.       Мортифер опустил взгляд и внимательно посмотрел на валюту, которую всё это время сжимал в своей руке. Почему-то первым появилось желание избавиться от жёлто-оранжевого камня: что-то подсказывало, что он наиболее хлопотный. Оценив камень взглядом, обращённый счёл, что это гелиодор. Дорогой и крайне редкий. Его действительно было куда проще сбыть в крупном городе, куда тень соваться совершенно не собирался. Затем взгляд пал на аметист, который очень уж хотелось припасти на потом, и, наконец, небольшой рубин.       Красных камней всех видов у дроу всегда было много, а рубин и подавно один из самых любимых камней среди тёмных эльфов. И в трофейном орудии Мортиферу так же повезло добыть этот камень далеко не в единственном экземпляре. Кроме того, рубины были хорошо знакомы не только эльфам и гномам, но и смертным, высоко ценились и охотно скупались. А дроу были жадными до богатств и красоты, так что над огранкой драгоценных камней работали с особым усердием.       Тень приложил все усилия для того, чтобы его рука ничем не отличалась на вид от обычной, человеческой, без страшных острых когтей и мертвенной бледности. Хозяин таверны взял холодный тяжёлый камень, несдержанно ахнул и, положив на стол своё устройство, начал рассматривать драгоценный предмет через увеличительные стёкла, постоянно двигая камень и с задумчивым видом оценивая его качество.       Гонтран погрузился в дело настолько, что позабыл о том, что прятал в одной руке за спиной — теперь было видно, что это топор. Мортифер не думал, что место пользуется дурной славой, и, более того, был в состоянии защититься, поэтому увиденное не вызвало у него ни страха, ни волнения. Орса быстро забрала острый предмет из руки мужа и убрала его под стол, хотя заметила, что гость уже его разглядел и понял, что хозяин был по-своему вооружён. Женщина положила руки на свой большой живот, поглаживая — то ли для того, чтобы успокоить ребёнка внутри, то ли себя саму. А может, просто смягчить настрой заставшего странную картину посетителя, сваливая всё на своё крайне уязвимое и волнительное положение.       Мортифер ничего не говорил, только выглянул снова за дверь, проверяя, не привлекла ли Аретта к себе внимание любопытных людей или любителей лёгкой наживы, которые могли заинтересоваться непривязанным ценным животным. Лошадь била копытом землю, стоя на прежнем месте, одна. Эльф прикрыл дверь и бросил на пару вопросительный взгляд. Орса к тому моменту старалась что-то разглядеть через увеличительные стёкла, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Когда её муж закончил изучение камня, она с горящими глазами откинулась на спинку стула, не скрывая огромной радости.       — Надолго вы к нам? — более сдержанно осведомился человек.       — Не больше двух ночей.       — Но… — Гонтран явно не такой ответ желал услышать, и жадно сглотнул, глядя на рубин. — Кхе-кхе, мы с вами в конце и рассчитаемся, если такое предложение вас устроит.       — Более чем.       — В таком случае, — человек убрал камень в нагрудный карман своей рубашки и прижал сверху ладонью, точно боялся, что сие ценное приобретение вдруг пропадёт. — Я сначала вашу лошадь отведу.       Тень понял, что этот мужчина жаждет и немаленький рубин при себе оставить, и не расставаться с собственными деньгами, рассчитываясь в конце за дорогой и ценный камень. Однако рассудил, что об этом можно потолковать потом, в день, когда он будет уходить. Мортифер отошёл в сторону, позволяя хозяину таверны пройти, и последовал за ним, снова наклонившись, чтобы выйти из заведения, не ударив лицом выше дверного проёма.       Не то, чтобы эльф был жутким параноиком, но жизнь среди дроу вкупе с предыдущим опытом побега показали, что осторожность никогда не вредит. А лошадь, в отличие от своего нового хозяина, не могла себя защитить, так что тень решил проверить, куда её вообще ведут. Гонтран взял с собой одну масляную лампу, огляделся, словно ожидал увидеть ещё людей. Он внимательно осмотрел Аретту, ища поводья, уздечку, недоуздок или хотя бы простую верёвку.       — Как же вы на ней ездите, без седла и прочего снаряжения? — смертный пытался посмеяться, но вышло так нервно, что обращённый сразу уловил нотки уместного опасения в словах человека.       — Полагаю, вы сильно удивитесь, узнав, что ездить верхом можно и без седла, — ровным тоном проговорил Мортифер. — Но я понимаю подобное негодование. Эту лошадь я только приобрёл по дороге сюда, — не стал пускаться в витиеватые фантазии тень. Он опустил правую руку на шею Аретты, осторожно погладил. — Уверяю, она пойдёт за мной и без верёвки. Не сбежит.       — При ваших-то средствах могли бы и обмундирование сразу приобрести, — непредусмотрительно обронил Гонтран, впрочем, судя по сжавшимся плечам, сразу же пожалев о том, что сказал это вслух. — То есть…       — Мог бы, — прервал эльф. — Однако решил повременить с этим до завтрашнего дня, чтобы выбрать лучшее качество. Думаю, в вашей деревне найдётся мастер по изготовлению всего необходимого для коней.       Гонтран только мелко закивал, не предпринимая дальнейших попыток расспросить своего гостя о лошади. Он шёл впереди, постоянно оглядываясь назад. Под плащом Мортифера не было видно оружия, которое он при себе оставил, ничего угрожающего, по своему скромному мнению, эльф ещё не сделал, посему лёгкое волнение человека его немного насторожило, а Вирднейла позабавило.       Конюшня при таверне действительно имелась, пусть и не такая большая, как обычно бывает в городах или в популярных придорожных заведениях. Недоверие эльфа улетучилось, когда он увидел, что Аретта будет здесь не единственной лошадью: помимо неё было ещё два жеребца в стойлах. На удивление, имелся даже денник.       — Ну, стало быть, тут, — сказал хозяин заведения, показывая рукой вперёд.       Он не соизволил подходить к обозначенному жестом стойлу ближе, не стал наводить в ту сторону свет лампы. Мортифер даже не удивился, но ухмылки не сдержал: лунному эльфу раскинувшуюся картину было прекрасно видно и без света. Обращённый понимал, что его приняли за простака. Гонтран шагнул ему навстречу, с фальшивой улыбкой принявшись заверять:       — Вы можете возвращаться, моя жена проводит вас в комнату.       — Нет, — твёрдо сказал Мортифер.       — П-простите? — опешил тот.       — Прощаю. Но в это стойло моя лошадь пойдёт только после того, как его вычистят.       Гонтран вытаращил глаза, несколько раз беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь подобрать слова к ситуации. Его дыхание стало тяжёлым от сдерживаемых возмущений, а Мортифер только вскинул подбородок, наблюдая за реакцией смертного. Тщеславным он не был, в иной ситуации и сам бы расположился под открытым небом или со скотиной в сарае. Однако в данной ситуации не собирался оставаться в дураках: уж если заплатил, то справедливо ждал соответствующих условий.       — Да разве ж тут грязно, — наконец, выдавил Гонтран, отходя ещё дальше от стойла на всякий случай.       — Не знаю, когда в последний раз туда заводили коня, но за ним явно не убрали, — констатировал эльф. — Это видно невооружённым глазом.       — Ну что вы, заработались немного, сейчас ведь уже ночь на дворе, у меня жена беременная, уже срок подходит, а мне не пристало… — начал было оправдываться человек, но тень жестом прервал его речь.       — Это всё ещё не звучит как моя личная беда. Лошадь нужно разместить в хороших условиях.       — За хорошую доплату, — хитро улыбнулся человек, показывая рукой в сторону чистенького денника.       — Нет, — холодно ответил обращённый. — Доплачивать я не обязан. Состояние свободного стойла вовсе не является моей проблемой. Вы бы очень удивились подобному обращению. Не станете же вы садиться в ванну, в ту же воду, в которой до вас мылся не один человек, платить за обед, а получать объедки? Надеюсь, вы понимаете суть.       — Вам не следовало идти в конюшню, — вздохнул хозяин заведения. — Да и в наших краях на подобном не заостряют внимание, — буркнул мужчина, последней фразой явно пытаясь указать на мелочность и малодушие собеседника.       — А там, откуда я родом, за хорошую плату предоставляют чистые места, — эльф не мог смолчать на такой выпад.       Гонтран бормотал, что ничего подобного не имел в виду, подбирал слова, чтобы не сказать чего-то, что обострит ситуацию. Мортифер, буравя его взглядом, добавил:       — Быть может, вы сочли, что я не знаю цену камням в империи Сорг и решили нажиться на этом? Что ж, ваша таверна — не единственное заведение в округе.       — Что вы! — человек поднял правую руку вверх, а левой сжал нагрудный карман, в котором всё ещё покоился приобретённый и почти потерянный рубин. С последним ему крайне не хотелось расставаться, а без топора, не имея сведений, вооружён ли его собеседник, Гонтран ощущал себя менее уверенным. — Ничего подобного, господин, но это ведь всего лишь лошадь…       — Осторожней, — в тоне Мортифера впервые за разговор послышалась угроза. — Это МОЯ лошадь, подобное обращение с ней говорит и о вашем отношении к хозяину. Такие действия можно расценивать как оскорбление. А на такое полагается отвечать.       Гонтран хотел было сказать что-то по этому поводу, но твердый взгляд собеседника его жутко пугал. Сочтя, что лучше уступить, сохранив полученную оплату, он примирительным тоном проговорил:       — Ну… у нас вот денник свободный стоит, всё равно ведь никто его не занимает, пусть ваша лошадь побудет пока в нём.       Обращённый согласно кивнул, но прежде чем смертный приблизился к Аретте, эльф преградил ему путь, выставив руку.       — Ещё кое-что: ей требуется хороший уход и лучший овёс, что здесь найдётся, — с непоколебимой твёрдостью в голосе изрёк Мортифер. — И без глупостей.       Когда Аретту расположили, положив ей еды и наполнив поилку свежей водой, обращённый со спокойной душой (если он мог надеяться, что душа у него ещё имелась) вышел из конюшни следом за Гонтраном. Они вернулись в таверну по уже знакомому пути. Орса сидела на прежнем месте и уже даже успела вернуться к вышивке. Впрочем, она убрала всё своё рукоделие в сторону, как только дверь открылась. Женщина подтянула записную книжку к себе, доставая также перо и чернила.       — Ой, холодом что-то повеяло, — пожаловалась женщина, поёжившись, когда Мортифер подошёл к ней ближе.       — Наверное, я недостаточно плотно закрыл дверь, — тень высказал первое правдоподобное объяснение, которое пришло на ум. А себе мысленно напомнил держаться от людей на достаточном расстоянии, пока магия хлада не станет полностью подконтрольной.       Гонтран, обронив что-то о хорошей комнате, ушёл в соседнее помещение, в харчевню. Эльф поначалу предполагал, что записывать будет именно он, однако хозяйка «Мудрой Мыши» не собиралась поручать внесение записи мужу, так что спокойно окунула кончик пера в чернильницу и подняла взгляд на Мортифера. Не то, чтобы тень плохо думал о развитии смертных, но, по старым ощущениям, это не было чем-то широко распространённым. Так что умение местной женщины писать приятно удивило.       — Я запамятовала ваше имя, — виновато проговорила Орса.       — Я его пока не называл, — обращённый попытался непринуждённо улыбнуться.       В идеале бы конечно хорошо не называться вовсе, придумать другое имя, но в прошлый раз Вирднейл не дал сказать ничего чужого, буквально борясь за это, и согласился только на фрагмент настоящего имени — Фер. Если при других людях в окрестностях уже прозвучала одна версия имени, было логично не придумывать ничего нового и для записи в таверне.       — Фер.       Женщина кивнула и опустила кончик пера на бумагу, ожидая дополнений. Прошло несколько секунд, показавшихся обоим до невозможности долгими и неловкими.       — Простите, вы не скажете, как следует вас записать?       Вряд ли три продиктованные буквы были чем-то сложным или незнакомым хозяйке заведения, но под диктовку она вносила скудные сведения с крайне удивлённым выражением лица. очно в произнесённом «Фер» не доставало ещё кучи немых букв. Оно и понятно: наверняка в здешних краях было принято давать детям в богатых семьях длинные, витиеватые имена, те, что даже если произносятся легко, то пишутся с несколькими немыми буквами. Не убирая пера, она продолжила расспрашивать:       — А чей вы сын?       — У меня на родине так не представляются, — сухо бросил Мортифер.       — Ох, ясно, — кивнула Орса. — Откуда же вы к нам пришли?       — Издалека, — уклончиво ответил тень. — Разве всё это имеет значение?       — Пока вы платите — конечно, нет! — улыбнулась женщина. — Вы не первый, кто не хочет оставлять много сведений, хе-хе, мы к такому привыкшие, всё понимаем!       Она неудачно двинула ногой, отчего под столом съехал со своего места поставленный ранее у одной из ножек топор. Он с характерным звуком упал вперёд, вынырнув из-под скатерти. Взгляд Мортифера пал на этот предмет сам по себе, он не успел сделать никаких умозаключений, когда покрасневшая Орса, попытавшаяся сначала достать до топора со своей стороны стола, начала увещевать:       — Вы не подумайте, мы своих посетителей не убиваем, и мясо у нас подают не человеческое, чем угодно поклясться могу. Просто времена неспокойные, а я тут, — она, бросив безуспешные попытки дотянуться до съехавшего топора под столом, выпрямилась и показала на свой большой живот.       — «Неспокойные»? — переспросил Мортифер, игнорируя всё остальное.       — Всякое случиться может, — сказала Орса, а затем, подавшись чуть вперёд и понизив голос до шёпота, добавила: — Бывает, что к нам имперцы заглядывают. Аж боязно сразу становится.       Она достала из-за тумбочки позади пару связок ключей, одну из которых сразу убрала на место. На второй быстро перебрала ключи, и, видимо, найдя нужную пару, подвязала на один из них криво вырезанного из дерева волка. Второй женщина протянула «Феру», жестом пригласив следовать за ней.       — «Имперцы»? А эти земли разве не входят в империю? — спросил тень, его изящные брови сдвинулись к переносице.       — Входят, конечно, как же иначе… — Орса прошла в харчевню, взяла у двери одну из ламп и сразу повернула налево, к лестнице, не закрытой деревянной оградой или, по меньшей мере, плотной тканью наподобие длинных штор от сидящих за столами людей. Лестница вела на второй этаж, откуда из-за отсутствия тех же оград уже можно было видеть несколько не огороженных от чужих глаз дверей.       Эльф зашёл вслед за хозяйкой таверны, погружаясь в шум бурных обсуждений, тостов и пьяных криков. Он бегло оглядел собравшихся: на вид обычные люди, все мужчины. Помимо Орсы была только одна молодая девушка, ходившая между столами и обслуживавшая посетителей. В её лице угадывались черты Орсы и Гонтрана, отчего напрашивался вывод, что таверна была для этой семьи общим делом. Либо хозяева сего заведения решили сэкономить на прислуге, распределив обязанности сугубо в своём семейном кругу. Гонтран сидел за барной стойкой, разливая напитки по большим кружкам и следя за той, что, по первому предположению, была его дочерью. Он заметил вошедших, обменялся короткими кивками с женой, и попытался не фальшиво улыбнуться Мортиферу.       — Стражники, офицеры и прочие служители, кто исполняет волю императора — мы всех их здесь зовём имперцами. Знаете, то, что наша Ранни входит в состав империи беды не уменьшает: то практически всех зрелых мужчин уводят, то совсем юных, — женщина, всё время оборачиваясь, наблюдала за реакцией «Фера», продолжая начатую тему, а он не перебивал, бледное лицо не выражало никаких эмоций.       Хозяйка таверны могла как подозревать его в пособничестве имперской страже, так и сама являться имперским информатором, следя за всеми, кто на нетрезвую голову высказывается о блюстителях закона. Мортифер не планировал выдавать никакую информацию. Эльф бы смолчал в любом случае, даже если был бы глубоко заинтересован в том, что происходит в жизни смертных из империи Сорг.       — В последний раз грозились и детей забрать, — продолжала Орса, кажется, желавшая вызвать сочувствие в любом случае, — мальчиков, а у меня их трое! — она всплеснула руками. — К кому ж идти на такой беспредел жаловаться, если всё делается по приказу самого императора? Ему никто не перечит. Вот бы призадумались, каково простым людям. А вы сами… не имперец, да?       — Сможете ли вы принимать за истину любой из моих ответов? — коротко спросил Мортифер.       — И то верно, — нервно хихикнула Орса, останавливаясь у двери, на которой вместо цифры — как, впрочем, и на других дверях, — красовалось изображение животного. Волка. — Вот, пожалуйста, ваша комната.       Мортифер открыл сам, тем ключом, что хозяйка таверны дала ранее, и бегло осмотрелся. Орса запоздало вытянула лампу вперёд, освещая пространство. Ничего особенного он увидеть не ожидал, посему и не остался разочарован: в комнате было чисто и имелись все базовые условия для комфорта. Были даже тёмные короткие шторы по обе стороны единственного окна. Тень сразу решил, что завесит окно, как только останется один (физически, демона из себя изгнать он не мог). Орса прождала немного, прежде чем спросить:       — Ну что, всё нравится?       — Да.       — Насчёт еды, — женщина тут же решила уточнить. — Вы спуститесь поужинать? У нас не принято доставлять еду в комнату.       Эльф восстановил картину памяти, припоминая, что свободных столов внизу не видел, а подсаживаться и волей-неволей общаться с другими посетителями не хотел. Да и не чувствовал пока сильного истощения.       — Нет, спасибо. Не голоден.       — Вон там есть свечи, — женщина указала в сторону небольшого столика, стоявшего у стены рядом с тумбочкой. — Ещё под кроватью, если понадобятся. Оставить лампу или у вас найдётся, чем зажечь?       — Найдётся, — коротко ответил мужчина.       Хозяйка заведения попрощалась и закрыла за собой дверь. Обращённый выдержал небольшую паузу, слушая удаляющиеся шаги, и повернул задвижки сверху и на уровне середины двери, вставляя лежавшие рядом явно для этой цели кривые толстые гвозди. Запираться было необязательно, он понимал. Кроме того, сон Мортифера всегда был очень чутким, но отвлекаться из-за любых шагов за дверью он не хотел.       Было слышно, как за деревянной обшивкой стен скребутся грызуны. На ум пришла пока что самая очевидная идея, откуда могло взяться название «Мудрая Мышь». Правда, пока оставалось загадкой, почему «мудрая». Во дворе скулили борзые, а Мортифер через полотно всех этих звуков пробирался в глубь своего сознания, растворялся в тех закромах, где его мысли сплетались с потоком магии. Медленно восстанавливал силы и на ходу усмирял струившийся из себя хлад.       Тень прошёл к окну в темноте, без труда ориентируясь в ней, и предусмотрительно плотно занавесил его тёмными шторами, отчего стало ещё темнее. Наконец-то перестал тратить силы на изменение внешности, возвращая себе естественный вид. Снял сапоги, плащ, пояс с оружием и драгоценными камнями, вернул туда два неиспользованных. Ложиться, однако, не торопился. Прежде по его воле кровать вспыхнула ярким свечением на пару мгновений: уж если снял комнату за деньги, то разумнее воспользоваться всеми удобствами. А спать, зная, что в постели только мёртвые клопы — куда приятнее, чем чувствовать ползанья всякой мелкой живности на себе. Ложиться прямо на пол ещё успеется — путь не близкий. Знать бы только, куда этот путь ляжет дальше.