Лев в гнезде

— У вас удивительный ум, вы жаждете знаний как никто другой. Но помимо этого вы отчаянно нуждаетесь в ком-то, кто сам будет нуждаться в ваших умениях и способностях. Вы достигнете небывалых высот в Когтевране, но в Гриффиндоре обретете друзей, которых вам так не хватает. Голос раздавался будто прямо в голове. Но Гермиона знала, что это говорящая Шляпа нашептывает ей на ухо. — Так где вам хотелось бы учиться, мисс? Девочка задумалась. На одной чаше весов находились знания — то, к чему она всегда стремилась. На другой же лежало нечто большее. У Гермионы никогда не было друзей. Никто не хотел общаться с «зубастой крысой» и «вороньим гнездом», у которой, кроме того, еще и родители были «страшными зубодерами». Так что девочка с головой провалилась в учебу, желая стать лучше — себя, их, всех, желая доказать, что только упорным трудом можно добиться успеха и признания. Шляпа предлагала очень трудный выбор. Но Гермиона уже знала ответ. — Отправьте меня в Когтевран, — тихо попросила она. — Я должна стать лучше всех. Друзья мне только помешают в достижении этой цели. — Вы уверены? — уточнила Шляпа. — Ваше сердце, кажется, против этого решения вашего мозга. — Я сама разберусь с ними! — возмутилась Гермиона. — И вообще, вас это не касается. Я уже решила. — Что ж, дело ваше… — прошелестела Шляпа и громко, на весь зал, огласила: — Когтевран! Второй стол слева взорвался аплодисментами. Гермиона дрожащими руками стащила с головы Шляпу и побрела к факультету, на котором она проведет следующие семь лет. Ее хлопали по плечам, что-то ободрительно кричали, но уши словно заложили ватой. Она попала к самым умным ребятам Хогвартса! Уж здесь-то ее тягу к знаниям оценят по достоинству. Профессор МакГонагалл называла и называла все новые имена. Толпа первокурсников редела на глазах. Еще несколько человек присоединилось к Когтеврану, и у всех факультетов получилось примерно равное количество новых учеников. Но вот… — Поттер, Гарри! Большой зал наполнился шепотом. Гермиона помнила худого черноволосого мальчика, с которым познакомилась в поезде, и вслед за другими студентами направила свой взгляд на Распределяющую шляпу. Та почти полностью закрыла голову Гарри, оставив открытым только кончик носа. Молчание длилось довольно долго, но в конце концов Поттер был отправлен в Гриффиндор. За столом красных львов кричали так, что дрожали огоньки свечей, висящих под потолком. Для них это была невероятная удача: заполучить самого Мальчика-который-выжил. Столам Пуффендуя и Когтеврана оставалось лишь грустно вздыхать и провожать Поттера взглядами. Еще несколько человек выходило к Шляпе, пока не пришла очередь Уизли. Рыжий дрожал так, что у него даже клацали зубы. Но сидеть на табурете ему пришлось недолго: его быстро отправили в Гриффиндор и он, счастливый, присоединился к своим братьям и Поттеру за крайним слева столом. К тому времени Гермиона уже давно позабыла про распределение, с интересом прислушиваясь к непринужденной болтовне старшекурсников. На груди у каждого из них был вышит синий герб с изображением ворона. Скоро и у нее появится такой, и это будут, определенно, лучшие семь лет ее жизни. К концу сентября, когда Гермиона по-прежнему общалась только со старостой и профессорами, она начала приходить к выводу, что что-то пошло не так. В Когтевране царила атмосфера знаний. Казалось, каждый уголок башни факультета наполняли книги, какие-то магические изобретения и прочие волшебные штуки. Вопросы, на которые необходимо было ответить, чтобы попасть в гостиную, поражали своим разнообразием и философским началом. Профессор Флитвик радушно принимал каждого своего студента, поил чаем, угощал печеньем и готов был помочь в любом деле. Но Гермиона все-таки не чувствовала себя на своем месте. Кроме атмосферы знаний в Когтевране царило еще и жесткое соперничество между студентами. Каждый первый здесь обладал живым умом, превосходной памятью, незаурядными магическими способностями. На их фоне Гермиона, привыкшая за свои одиннадцать лет всегда и во всем быть первой, вдруг оказалась совершенно серым середнячком. Когтевранцы читали учебники еще летом, некоторые даже зубрили отдельные темы. В гостиной целыми днями кто-то отрабатывал взмахи и движения волшебной палочкой, диванные подушки то и дело превращались в ежей и обратно, а по вечерам и без свечей было видно, как в полдень: первокурсники отрабатывали световые чары. Как Гермиона ни старалась, ей не удавалось выделиться. Ни безупречные ответы на уроках, ни написанные на все сто баллов контрольные, ни удивительная техника владения палочкой на Когтевране не имели никакого значения. Она была лишь одной из многих, носящих на груди синий герб с изображением ворона. Кроме того, все когтевранцы были сам за себя. Убежденные, что все вокруг только и хотят присвоить таким трудом заработанные ими знания, они не верили никому и ничему. Гермионе приходилось пахать без продыху с утра до ночи, чтобы не отставать от остальных студентов. Все ее попытки как-то наладить контакт с сокурсниками, может, начать заниматься вместе, разбивались о каменную стену когтевранского высокомерия. И однажды девочка просто не выдержала. — Профессор Флитвик? — осторожно постучалась Гермиона в кабинет Заклинаний, приоткрывая дверь и заходя внутрь. — Можно с вами поговорить? — Мисс Грейнджер! — непонятно чему обрадовался низенький профессор. — Конечно, заходите, моя милая. Хотите чаю? — Благодарю, профессор, но не сейчас, — вежливо отказалась девочка, присаживаясь в кресло по другую сторону широкого стола. — А я выпью. Мне недавно как раз прислали чудесный индийский зеленый… Вас что-то беспокоит, мисс? — легкомысленно спросил Флитвик, накладывая в свою чашку сахар. — Может, все-таки чаю? — Нет, спасибо. Профессор, — девочка нервно сжимала и разжимала кулаки, уставившись на стоящую на углу стола чернильницу, — вообще-то я пришла спросить… Можно ли в Хогвартсе перейти с одного факультета на другой? Флитвик удивленно поднял седые кустистые брови и поднес чашку ко рту. — Вами движет практический или теоретический интерес? — уточнил он, с явным наслаждением вдыхая идущий от чая пар. Казалось, он совершенно не удивлен. Гермиона посмотрела в мудрые старые глаза профессора, но быстро отвела взгляд. — П-практический, — запнулась она, глядя на собственные коленки. Звякнула чашка, возвращаясь на блюдечко. Флитвик оперся локтями о стол и положил подбородок на переплетенные пальцы. — Да, в Хогвартсе бывали случаи, когда студент по собственному желанию переходил с одного факультета на другой, — медленно проговорил он, внимательно следя за выражением лица когтевранки. — Редко, но случалось. Ребенок настолько сильно подходил сразу двум факультетам, что Шляпа предлагала ему самому сделать выбор, который спустя какое-то время осознавался человеком как неудачный. — И… что для этого нужно сделать? — спросила Гермиона. — Что нужно сделать, чтобы перейти с одного факультета на другой? — Достаточно сообщить своему декану, моя милая. — На лице маленького профессора расцвела улыбка. — Признаться, я не удивлен. Вы всегда казались мне слишком открытой и доброй для моего факультета. — Вы… знали? — удивленно воскликнула девочка, от возбуждения вскакивая со стула. — Но как?! — Конечно, я знал, — продолжая улыбаться, ответил Флитвик, — и сейчас вижу перед собой вовсе не орленка. А настоящего льва. У Гермионы перехватило дыхание. Он думает, что ей место в Гриффиндоре! Как и предлагала Шляпа! — Я переговорю с профессором МакГонагалл и директором, мисс Грейнджер, — сказал Флитвик, — думаю, мы быстро решим эту проблему. У девочки задрожали губы. Закусив нижнюю, чтобы не расплакаться, она обежала широкий стол и обняла низенького профессора, пряча лицо в его мантии. Волшебник, кажется, очень удивился, но погладил Гермиону по спутанным волосам, напоминающим воронье гнездо, и пробормотал что-то успокаивающее. Хлюпнув носом, она отстранилась, извинилась за свой порыв и убежала. Флитвик долго еще смотрел на маленькое мокрое пятнышко на своей мантии и думал о том, как чудно иногда поступает судьба с людьми. Спустя несколько недель Гермиону вызвали в учительскую. Профессор МакГонагалл сообщила, что директор одобрил смену факультета. И вот уже на следующий день девочка сидела на диване в украшенной красно-золотыми флагами гостиной, слушала уютное потрескивание поленьев в камине и раздраженные вопли новых однокурсников, у которых никак не получалось вызвать зеленые искры из палочки. В углу близнецы Уизли, одинаковые, словно две капли воды, шепотом обсуждали что-то, по их хитрому виду — явно очередную проделку. Невилл Долгопупс, высунув язык, старательно зарисовывал на длинном пергаменте цветок асфоделя к следующему уроку травологии. Под потолком парили заколдованные бумажные журавлики. — Эй, тебя же Гермионой зовут? Возле дивана, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, стоял нескладный рыжеволосый мальчик. — Ты меня, наверное, не помнишь, — сказал он, — я Рон, Рон Уизли. — У меня хорошая память, — кивнула Гермиона. — Я помню тебя и Гарри по Хогвартс-экспрессу. Ты еще пытался заколдовать свою крысу. — Ох, это же просто здорово! — воскликнул Рон, взмахнув руками. — В смысле… я не о крысе. Мы услышали, что тебя перевели к нам из Когтеврана, а такое происходило только несколько раз за все время существования Хогвартса, так что я решил подойти поздороваться, ведь стоит иметь хорошие отношения с умными людьми — так мой брат Перси всегда говорит, он тоже жутко умный, хотя и зануда… Гермиона не сдержала улыбки. Этот странный рыжий мальчик с удивительно теплыми глазами умел расположить к себе, пусть даже и сам не понимал этого. Девочка поняла, что эта сбивчивая путаная речь для нее намного дороже когтевранских знаний. — Так это… — Он опустил глаза, продолжая исподтишка подглядывать за Грейнджер. — Дашь списать травологию? Засмеявшись, гриффиндорка протянула ему свиток. Рон вцепился него, словно в магловский спасательный круг. На его радостные вопли по лестнице кубарем скатился Поттер, и мальчишки на пару нависли над гермиониным домашним заданием. Забавно высунув язык и толкаясь плечами, они принялись переписывать его на свои пергаменты. И вот в этот самый момент девочка вдруг поняла, что теперь-то находится там, где нужно, где в ней нуждаются, где, возможно, уже вскоре у нее появятся два самых лучших друга на свете. Все как говорила старая грязная латаная-перелатаная Распределяющая Шляпа.