Лев в гнезде

Первый лепесток щекотнул горло, когда она сидела на занятии по зельям. Закашлявшись, Гермиона неловко взмахнула рукой, повалив на пол банку с крысиными хвостами и плошку с маслом. Гарри придержал ее за плечо, озабоченно поинтересовался ее самочувствием, и она легко отмахнулась, как и он, решив, что застудила горло. В продуваемом всеми четырьмя ветрами замке это было так же легко, как нарваться на словесную перепалку со слизеринцами. Уже через пару минут крысиные хвосты были собраны, банка восстановлена, масло убрано с помощью «экскуро», а неожиданный кашель выкинут из головы. Второй раз произошел несколько дней спустя, когда Гермиона уже совсем позабыла о том случае на уроке. Все было так же: ощущение чего-то инородного в горле, почти невесомого, но все равно мешающего воздуху свободно проходить в легкие. Пока она бежала до ближайшей туалетной комнаты, школьники в коридорах провожали ее удивленными взглядами. Опершись о раковину, Гермиона отчаянно пыталась откашляться, от невыносимо режущей боли даже полезла в рот пальцами, скребя ногтями небо, пытаясь вытащить этот странный инородный предмет. На белоснежный кафель упал багрово-красный лепесток хризантемы, узкий и длинный. По его краю медленно катилась жемчужиной крупная капля. Под ногтями блестела кровь. Заучка-Грейнджер сразу бы узнала симптом страшной болезни, от которой до сих пор ни один самый великий алхимик не придумал лекарства. Грейнджер-гриффиндорка стала бы настраивать себя на лучший лад. Просто-Грейнджер до самой ночи проплакала в дальней кабинке женского туалета, комкая в кулаке окровавленный лепесток… Рональд целые дни проводил с Лавандой. На занятиях они сидели вместе, то и дело обмениваясь записочками. На переменах обжимались по углам, старательно делая вид, что они одни на всем свете. Завтракали, обедали и ужинали, глядя друг на друга влюбленными взглядами и мило щебеча какие-то нежности. Дарили друг другу подарки и кормили с ложечки, причмокивая и прикрывая от удовольствия глаза. От всего этого Грейнджер хотелось блевать… …или кашлять, судорожно прижимая ладонь к груди, и с болью и стонами отхаркивать очередной лепесток. Кашлять, сплевывая в белоснежную раковину бордовые сгустки и посылать к черту случайно залетевшую мысль о следующей паре у Макгонагалл. Выть от бессилия, прячась в туалете на втором этаже — единственном, где она могла не бояться быть раскрытой, — выть и раздирать себе горло ногтями, пытаясь освободить дыхательные пути от застилавших их лепестков. Миртл, глядя на нее, хохотала, и кружила под потолком, когда Гермионе не хватало воздуха, и вновь заливалась смехом. «Я видела такое», — говорила она. «Ты любишь, а он нет». «Ты скоро умрешь, если он не ответит». — Провались в ад! — кричала Гермиона, кидаясь в нее палочкой, портфелем, туфлями — всем, что было под рукой. Миртл смеялась. Приступы случались все чаще. Унитаз в закрытом женском туалете принимал в свое чрево все больше алых лепестков. Гермиона стала замечать, как смотрит на нее Гарри. «Ты в порядке?» — спрашивал он. «Все отлично». Ничерта не отлично, Гарри. Ведь… За завтраком близнецы Уизли сидят по правую руку от Гермионы и она ненароком касается плечом рыжего свитера с аккуратно вышитой «Ф», теплого и колючего. Фред вопросительно вскидывает бровь, и ее горло вновь пронзают тысячи острых лезвий. …это не Рональд. На матче по квиддичу случился очередной приступ, и рядом не было Гарри, готового подставить свое плечо. Спрятавшись за огромной спиной Хагрида, Гермиона уже привычным жестом полезла пальцами в рот, пытаясь извлечь лепесток. С кровью и красной слюной на ее ладонь выпало сразу три. Вокруг шумели трибуны. Гриффиндор вел со счетом 40:10. Игроки проносились в воздухе, как маленькие кометы — только по номеру на спине и различишь где кто. Рон отважно крутился возле колец, внимательно наблюдая за передвижениями своих и чужих охотников. Где-то высоко над ареной кружил Гарри, высматривая такой нужный снитч. Мимо трибуны стремительно пролетел бланджер, зацепил самый кончик метлы одного из слизеринцев, и зеленая мантия закрутилась волчком. На другой стороне поля Фред вскинул кулак в победном жесте. На долю мгновения Гермионе показалось, что он смотрит в ее сторону, и она поспешно спрятала лепестки в карман мантии, вытирая ладонь о теплую ткань. Фред-Мерлин-бы-его-побрал-Уизли. Кажется, ее легкие породили уже столько лепестков, что хватило бы собрать целый букет… …а потом отнести эти цветы на ее могилу, потому что Фред Уизли никогда — н и к о г д а — не посмотрит на Гермиону Грейнджер.