Смерть в больнице

Мы шли по коридору больницы. Неожиданно Рэкс остановился возле двери с надписью «Кардиохирургия» и требовательно гавкнул. – В чем дело, Рэкс? – спросила я. Рэкс гавкнул еще несколько раз и поскреб дверь лапой. – Там что-то есть, – сказал Марк. – Или кто-то. Давайте посмотрим. Марк вытащил пистолет, снял предохранитель (мы последовали его примеру), и резко распахнул дверь. Там никого не было, вдаль уходил обычный пустой коридор. Но Рэкс прыгнул мимо Марка, подбежал к следующей двери с надписью «Главный кардиохирург Рю Китамо» и залаял еще более возбужденно. – Ну, уж здесь точно кто-то есть, – сказал Марк и распахнул дверь. Он не ошибся. Посреди кабинета, ничем не примечательной комнаты, лежал человек. Это был крупный, полный мужчина средних лет, довольно хорошо одетый. Внешность выдавала его восточное происхождение. Толстый живот был вспорот крестообразно, а на полу, возле разжавшейся правой руки лежал скальпель. Некоторое время мы молча смотрели на труп, а потом я сказала: – Мы хотели уйти от работы, а она нашла нас здесь. – Это похоже на харакири, – задумчиво сказал Марк. – Мужчина, наверно, японец. Марта, что там было написано на двери? Я прочла надпись вслух. – Видимо, это и есть доктор Рю Китамо. Он японец и совершил японское самоубийство. – Настоящий японец никогда не станет делать харакири скальпелем, – веско сказал Кунц. – Для этого существуют специальные ножи. – Откуда ты знаешь? – спросил Марк. – Ты, случаем, не японец? – Нет, но я недавно прочел книгу о Японии. Там было много про харакири. – Значит, это убийство? – спросила я. – Похоже на то, – ответил Марк. Он вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер и через некоторое время сказал в трубку: – Это Хоффман… Марк, конечно. Доктор Граф, для вас есть работа: мы обнаружили труп. В больнице, недалеко от нас… Да, именно… В отделении кардиохирургии. Приезжайте… Да… Ждем. Марк положил телефон обратно в карман. – Но кто мог его убить? – спросила я. – И почему так необычно? В это мгновение раздался пронзительный, полный ужаса крик. Кричала женщина. Рэкс пулей вылетел из кабинета и помчался по коридору. Вытаскивая пистолеты, мы побежали за ним. – Сейчас ты все узнаешь, – пообещал Марк. Мы ворвались в ординаторскую и увидели такую картину: у самой двери прислонилась к стене светловолосая девушка; в ее расширенных голубых глазах читался только что пережитый ужас. А у окна стоял смуглый темноволосый мужчина средних лет в докторском халате и отмахивался от злобно лающего Рэкса большим ножом. Мы направили на него пистолеты. – Криминальная полиция! – крикнул Марк. – Бросьте оружие! Мужчина неохотно разжал пальцы, и нож со стуком упал на пол. Рэкс подобрал его и принес нам. – Спасибо, Рэкс. – сказал Марк, беря нож. – Кто вы такой и что здесь делаете? – Я Фриц Бауэр, – мрачно сказал мужчина. – Доктор Фриц Бауэр. Я работаю в этой больнице. Ганс Бауэр был моим братом. У меня никого не было кроме брата, а они дали ему умереть, они убили его! Вот эта девчонка, тот жирный японец, что валяется там, в кабинете и еще несколько негодяев. – Это вы убили доктора Рю Китамо? – спросила я. – Убил? Я не убил его. Это он убил моего брата, а я лишь отомстил ему. – Но он погиб от вашей руки? – уточнил Кунц. – От моей. – Доктор Фриц Бауэр, вы арестованы за убийство вашего коллеги доктора Рю Китамо, – объявил Марк. – Кунц, проводи его в участок. Кунц жестом приказал арестованному выйти. Проходя мимо девушки, Бауэр бросил на нее мрачно-злобный взгляд, и она испуганно вжалась в стену. Когда за Кунцем закрылась дверь, мы сели и Марк обратился к девушке: – Теперь ваша очередь. Сядьте, успокойтесь и расскажите нам все. Кто вы, почему кричали, как вы здесь оказались? – Меня зовут Кристина Корнер, я здесь работаю. Здесь, в отделе кардиохирургии. Девушка говорила взволнованно, она, видимо, еще не оправилась от недавнего испуга. – Госпожа Корнер, – мягко сказал Марк, – расскажите нам, что здесь произошло. Насколько я понимаю, вы делали операцию брату господина Бауэра, который только что ушел. Расскажите и об этом. – Операцию делала не я, я только ассистировала доктору Китамо. Скажите... – вдруг испуганно спросила девушка. – Это правда, что он… что его больше нет в живых?.. – Да, – ответила я. – К сожалению, это так. – Не может быть!.. – Кристина закрыла лицо руками. – Это был такой прекрасный человек, талантливый хирург, руководитель… И теперь его нет… Собравшись с силами, она заговорила: – Вчера мы делали операцию на сердце господину Гансу Бауэру. Он был тяжело болен, и операция нужна была сложная. Но мы не успели ничего сделать – он умер, как только дали наркоз. Остановилось сердце… – Как только дали наркоз, остановилось сердце… – повторил Марк. – Продолжайте, пожалуйста. – Перед операцией, за день или два, сюда пришел доктор Фриц Бауэр. Он работает в нашей больнице, где именно, я не знаю. Он очень любил своего брата, просто боготворил, брат был для него всем. Мне кажется, когда господин Бауэр заболел, доктор Бауэр немного повредился в уме. Он пришел сюда и сказал мне, что если его брат умрет, то мы ненадолго его переживем – он убьет нас всех. Я думала, он шутит, я же не знала, что такое и правда будет… – А что произошло сейчас, перед нашим приходом? – спросила я. – Я как всегда пришла на работу рано, открыла дверь и сразу увидела доктора Бауэра. Он сидел здесь, в кресле, и так страшно на меня смотрел, что я испугалась и не могла сказать ни слова. Он сказал мне: «Помнишь, девочка, я говорил тебе, что если мой брат умрет, то вы вскоре последуете за ним? Мой брат мертв, глупый жирный японец тоже мертв. Теперь твоя очередь.» Доктор Бауэр встал из-за стола, и я увидела, что в руке он держит нож. Вот этот самый, который тут лежит. – Кристина содрогнулась. – Он поднял этот нож и медленно пошел ко мне. И я закричала так, как не кричала никогда в жизни! В это время здесь обычно никого не бывает; доктор знал это и не боялся, что ему помешают. Но… Какое счастье, что вы оказались рядом! Он услышал ваши шаги, бросился к окну и попытался его открыть. И тут вбежал этот пес. – Девушка нагнулась и погладила Рэкса. – Дальше вы знаете. – Спасибо за ваш рассказ, госпожа Корнер, – сказал Марк. – Позвольте задать вам несколько вопросов. – Да, пожалуйста. – Кто кроме вас и доктора Китамо присутствовал при операции? – Были еще два врача, я их не знаю. Я говорила, операция была сложная, интересная, и доктор Китамо позвал своих друзей. Эти врачи были его друзьями, он называл их по именам. Одного звали Герхард… или Рихард, не помню точно. А второго – Адольф или Альфонс, а может и Артур. – Фамилий вы не помните, – полуутвердительно сказал Марк. – Не помню. – Хорошо. Кто еще? – Еще были медсестры, анестезиолог… – Расскажите нам об анестезиологе. Вы его знаете? – Да. Его зовут Рихард Кранц. – Сколько ему лет? Женат? Дети есть? Какой характер? – Ему тридцать один год. Он холост, детей нет. Характер довольно мрачный, замкнутый, нелюдимый. – Это ведь он давал наркоз господину Бауэру? – Да, он. Марк хотел сказать что-то еще, но в этот момент на пороге возникла массивная фигура доктора Графа. – Вы здесь, Хоффманы? А где труп? – В кабинете главного кардиохирурга, следующая дверь, – ответила я. – Мы ничего не трогали. Доктор Граф двинулся было дальше, но Марк остановил его: – Подождите, доктор Граф. Я хотел бы, чтобы вы осмотрели тело Ганса Бауэра, он умер вчера во время операции. Если это возможно. – Что ж, надо попробовать. – Это возможно, госпожа Корнер? – спросила я. – Тело в морге, попробуйте, – безучастно ответила она. – Морг здесь, рядом. – Тогда сейчас вы, доктор Граф, осмотрите тело Бауэра, произведите вскрытие, а мы с Мартой и Рэксом найдем Кранца, – сказал Марк. – Хорошо. До свиданья, коллеги. Да, а тело в кабинете кардиохирурга? – Его тоже лучше осмотреть. Но вообще-то его убийцу мы уже нашли и арестовали. – Осмотрю и его. До встречи. Доктор Граф сделал ручкой и ушел. – Госпожа Корнер, – обратился Марк к девушке, – вы можете нам сказать, где сейчас находится господин Кранц? – Он должен прийти позже. – Тогда, пожалуйста, как только он придет, сообщите мне. Я вам сейчас дам свой телефон. Марк стал рыться в карманах, ища блокнот и ручку. Блокнот нашелся сразу, а вот ручка никак не хотела находиться. Марк перерыл все карманы и сдался: – Марта, у тебя нет ручки? Я, кажется, забыл свою. – Ты в своем репертуаре. Нет, у меня нет ручки. А что, визитки ты тоже забыл? – Да, – ответил Марк, очаровательно улыбаясь. – Возьмите, – сказала Кристина, протягивая нам ручку. – Благодарю вас. Марк написал на листике из блокнота свой телефон и отдал Кристине вместе с ручкой. – Позвоните по этому телефону, как только господин Кранц придет. – Хорошо. Кристина посмотрела на листик и спросила: – Господин комиссар, а зачем он вам? Вы его подозреваете? – Подозреваю? – удивился Марк. – В чем? Я просто хочу с ним поговорить. – Он ни в чем не виноват, я уверена, – горячо заговорила девушка. – Я хорошо знаю его. Рихард очень умный, добрый, он необыкновенный. На вид он мрачный, но это потому, что он несчастен… – Я вижу, вас связывает нечто большее, чем просто рабочие отношения, – с улыбкой заметила я. Девушка вспыхнула. – Нас связывает глубокая, искренняя дружба, – ответила она. – Не больше. – Мы вам верим, – сказал Марк. – Что ж, не будем больше отнимать у вас драгоценное время. Всего хорошего. Идем, Рэкс. – До свидания. На пороге Марк остановился. – Да, госпожа Корнер. Я думаю, не стоит говорить вашему другу о том, что им интересовалась полиция. У некоторых людей есть… предубеждение против полиции, совершенно напрасное. Мне почему-то кажется, что ваш друг («Он что, решил ее совсем смутить с этим другом? Или издевается? На него похоже!») принадлежит к таким людям. Его нелюдимость… Он может скрыться, не захочет иметь с нами дело, а нам очень нужно с ним поговорить. Мы ведь ему ничего не сделаем. – Тогда зачем он вам? – Меня интересует вчерашняя операция, а Кранц – единственный доступный свидетель. Нам необходимо с ним поговорить, он может что-то добавить к вашим словам. – Хорошо, я ему не скажу. До свидания. Мы попрощались и ушли. – Ты правда его ни в чем не подозреваешь или только ее успокаивал? – спросила я уже в коридоре. Марк задумался. – Трудно сказать, – ответил он наконец. – Сердце Ганса Бауэра остановилось, как только ввели наркоз, и ничего нельзя было сделать… Может, это случайность, не знаю, я не медик. А может и преступление. Если так, подозрение сразу падает на анестезиолога. Есть, конечно, и другие люди, которые могли что-то добавить в наркоз, но анестезиологу это, насколько я знаю, легче всего. Ладно, подождем вскрытия, а потом уж будем делать выводы. По дороге в участок нам уже было не до красоты природы: наши мысли занимали убийства, произошедшие в больнице.