***
Томлинсон приехал в больницу во второй половине дня. Оставив машину на подземной парковке для персонала, он поднялся на нужный этаж. Остановившись возле палаты, альфа негромко постучал в дверь, опасаясь, что младший мог спать. Ведь по расписанию был час отдыха и сна для пациентов. Но услышав мягкое «войдите», Томмо улыбнулся и зашёл. — Привет, Гарри, — мягко произнёс старший. — Привет, Луи, — ответил мальчик, отрываясь от книги. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался альфа, присев на край больничной кровати. — Лучше, чем вчера, — улыбнулся Гарри, отложив книгу в сторону, и посмотрел на альфу. — Я рад, что мы смогли тебе хоть чем-то помочь, — ответил Луи, радуясь, что младший улыбается, хотя ещё вчера выглядел совсем подавленным. — Если бы не ты, всё было бы очень печально, — прошептал котёнок и закусил губу, спрятав руки в рукава больничной пижамы. — Эй, не надо о грустном, малыш, — проговорил Томмо, пересев поближе. — Всё осталось позади. Шатен мягко провёл ладонью по щеке Гарри и запустил пальцы в каштановые кудри. Стайлс слегка дёрнул ушком, прикрывая глаза. — Х-хорошо, больше не буду, Луи, — шепнул омега и снова слегка улыбнулся, чтобы не расстраивать старшего. — Вот и молодец. — Томлинсон почесал малыша за ушком, когда тот открыл глаза, и посмотрел в окно. — Может, пойдём погуляем? Тебе же можно вставать? — Конечно, но… — с радостью в голосе начал Гарри, но тут же опустил взгляд и прижал ушки к голове. — Ты чего, Гарри? — Луи не мог не заметить эти мелочи и бросил обеспокоенный взгляд на Стайлса. — Я боюсь, что меня кто-нибудь узнает. — Голос котёнка дрогнул. «Это звучит очень странно… Хм… Ладно, отдам пока ему свою шапку, и его никто не узнает», — мелькнула мысль, и шатен стянул с головы шапку. — Наденешь её, и никто тебя не узнает, малыш, — произнёс альфа, протягивая вещь младшему. — Спасибо, но как же ты, Луи? — поинтересовался Стайлс, беря мягкую шапочку в руки. — За меня не волнуйся, у меня есть вторая, — мягко ответил Томмо, улыбаясь тому, что Гарри переживает за него. — Ладно, тогда я сейчас переоденусь, и мы пойдём гулять, — произнёс брюнет и быстро поднялся с кровати. Томлинсон же в этот момент наклонился за своим рюкзаком, чтобы достать вторую шапку. Он вскользь посмотрел на переодевавшегося мальчика и заметил на молочной коже шрамы. «Хм. Неужели его дома бьют? — подумал шатен, боясь представить, что отец Гарри поднимает на него руку. — Это просто ужасно!» — продолжил внутренний голос, а сердце пропустило удар, стоило Луи представить эту картину. Живот свело спазмом, и парень вздрогнул, когда по коже пробежали мурашки. «Он, наверное, поэтому не хотел звонить домой», — мысленно ответил Томмо сам себе, глядя на хрупкого котёнка. Из раздумий его вырвал голос омеги: — Можем идти, я готов. — Да-да, пошли тогда, — рассеянно ответил старший, почесав затылок, пытаясь больше не думать об увиденных шрамах. Мальчик вышел из палаты первым и, немного прихрамывая, неторопливо зашагал вперёд, а Томмо пошёл за ним следом. Через несколько минут они спустились на первый этаж и вышли на улицу, направляясь в сторону больничного парка. Луи начал рассказывать всякие истории, и Стайлс слушал его, время от времени хихикая. Когда Гарри немного устал, парни присели на лавочку возле тенистого дерева. Шатен вдруг заметил, что котёнок погрустнел, и это не могло не насторожить. Ведь пару минут назад младший заливисто смеялся, как ребёнок, над его шуточками, а теперь сидел поникший. — Ты чего, Хазз? — спросил Луи, развернувшись к нему вполоборота. — Ничего, просто, эм, устал, — коротко отозвался младший, смотря на свои кеды. — Дело не в этом, ты только что смеялся, а сейчас помрачнел, как грозовая туча, — как можно мягче возразил шатен. Котёнок вздохнул, подняв взгляд на Луи, и развернулся в его сторону. Томлинсон выжидательно смотрел на него, изучая черты детского личика, на которое никак не мог насмотреться. «Он такой красивый и очаровательный!» — задумчиво произнёс про себя шатен. Луи с трудом заставил себя отвести взгляд, чтобы Гарри не подумал ничего плохого. — В понедельник меня выпишут, и мы больше не сможем видеться, — грустно вздохнул кудрявый. — Уже? Так быстро? — удивился альфа. Он думал, что младший пробудет тут хотя бы неделю. — Луи? — осторожно позвал мальчик, придвинувшись ближе. — Да, котёнок? — Томмо заглянул в омут пленительных глаз. — Ты стал мне другом, и я не хочу… — начал мальчик, положив маленькую ладошку на руку Томлинсона, которая разительно отличалась от его. — И я не хочу терять нашу дружбу! Всё вернётся, и однажды, мне кажется, я этого не выдержу. — Гарри шмыгнул носом. — Хей, ты чего, малыш? Я всегда буду твоим другом, — ответил Томмо и притянул Стайлса к себе, обнимая, чтобы утешить. Сквозь объятия он ощутил, что омежка всхлипнул и уткнулся ему в шею носом. «Господи, этот мальчик совсем одинок», — подумал Томлинсон, поглаживая котёнка по дрожащей спине. Шатен обязательно придумает, как им не забыть друг друга, ведь всем нужны друзья, а Гарри — особенно. — Успокойся, кудряшка. Мы ведь сможем звонить друг другу, да и я буду приезжать к тебе, — тихо шепнул альфа, пропуская пряди шоколадного цвета сквозь пальцы. — Но… Я ведь убежал из дома, как ты будешь приезжать ко мне? — Гарри приподнял голову и посмотрел на него заплаканными глазами. — Хм, а сотовый телефон у тебя есть? — спросил парень, стирая дорожки слёз с покрасневших щёк. — Нет. Мой приёмный отец не особо тратил деньги на меня, — грустно прошептал мальчик, чувствуя приятное прикосновение. — Чёрт… Надо придумать, как нам остаться на связи, — ответил Томлинсон, придумывая выход из сложившейся ситуации, и снова запустил руку в мягкие кудри. Гарри прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями, которых ему не хватало. Он даже подумать не мог, что когда-нибудь вновь ощутит ласку. Омега вновь дёрнул ушками, тихо замурлыкав от удовольствия. Заметив, как котёнок реагирует на его действия, Луи стал поглаживать кошачьи ушки, отмечая про себя их мягкость. — Нравится? — спросил Томмо, наблюдая за Гарри. — Очень. Меня никто не гладил, как ты сейчас. Все только стараются ударить и обидеть, — произнёс Стайлс, вновь прижимая ушки к голове и обвивая себя хвостом. Ему было неприятно об этом говорить, но и соврать он никак не мог. Не хотелось лгать Луи после того, что он для него сделал. — Как они могут обижать такое милое создание, как ты? — искренне удивился Томлинсон. Он догадывался об этом, но было больно слышать такое от самого Стайлса. Особенно сейчас, когда его глаза потеряли блеск, а уголки губ опустились, как будто ему невыносимо вспоминать о том, что было давным-давно. А может, и не так давно?.. — Не знаю. Они считают меня уродливым, неуклюжим, глупым, — отозвался омега, покрываясь мурашками от воспоминаний об обидных словах одноклассников. — Не согласен с этим. Ты очень красивый и милый, особенно когда улыбаешься. Улыбка тебе очень идёт, и с ней ты очень очаровательный, — ответил шатен, не в силах перестать думать об улыбке котёнка. — Ты правда так считаешь? — Гарри широко раскрыл глаза, в которых загорелся огонёк надежды. Он никогда не слышал таких слов в свой адрес и не надеялся их вообще когда-нибудь услышать. — Конечно, Гарри! — ответил Луи, заправляя за ушко кудрявую прядь. — Твои глаза такие зелёные, как весенняя трава, а губы словно спелая вишня. Ох… Они наверняка очень мягкие и сладкие на вкус. — Альфа, словно загипнотизированный, смотрел на губы мальчика и медленно протянул к ним пальцы. Проследив за чужой рукой, Гарри робко придвинулся ближе. Томлинсон медленно коснулся подушечками пальцев пухлых губ и чуть надавил. Казалось, он дотрагивался до нежного и прекрасного бутона. Со стороны это выглядело, наверное, очень странно, но Луи было всё равно, что о нём подумают. Он принял себя и свою ориентацию, а главное, его поддержали семья и друзья. Да и сам Гарри мог бы возразить, отказать в прикосновениях, но он хотел почувствовать себя нужным. По всему телу бегали приятные мурашки. — Луи? — чуть слышно прошептал омега, посмотрев в глаза старшего. — Да, Гарри? — Луи поднял взгляд и встретился с двумя зелёными омутами невероятной красоты. — А ты когда-нибудь целовал парней? — Щёки кудрявого тут же приобрели пунцовый оттенок, а сам мальчик стал перебирать пальцами от волнения. — Почему ты спрашиваешь? — Томмо неотрывно глядел на котёнка. Вопрос заставил что-то внутри дрогнуть. — Просто я… я хочу, чтобы ты поцеловал меня. — Гарри прикусил нижнюю губу, провёл по ней языком, а потом поджал губы. Он непроизвольно, словно поддавшись инстинктам, стал наклоняться к Луи. Медленно сокращая расстояние, котёнок был готов прильнуть к губам. Когда до Томмо оставалось несколько сантиметров, омегу будто пронзило током, и он резко отпрянул, прижимая ушки к голове. Он не почувствовал ответного движения… — Прости, это как-то само получилось… Но Луи, ты же не будешь смеяться? — Котёнок упорно старался не встречаться глазами с альфой. — Конечно, нет. — Томмо осторожно потрепал кудряшки младшего. — Девочки в школе говорили, что целоваться очень здорово, — продолжил Гарри, смущённо опустив взгляд. — Послушай, малыш, — прошептал альфа. — Конечно, я тебя поцелую, но не сейчас и не здесь. Хочу, чтобы твой первый поцелуй случился в другом месте и ты навсегда его запомнил. — Он погладил котёнка по руке, не обращая внимания на шрамы выше запястья. Ему не было противно. Просто… Он представлял, насколько омеге было плохо, если тот решил делать… это. Причём не раз: некоторые шрамы были белёсыми, почти незаметными, другие — розоватыми. Луи боялся, что они покрывали не только руки. Только самым ужасным было то, что Гарри стеснялся их, всё время пытался скрыть свою слабость широким рукавом больничной рубашки; но от цепкого взгляда шатена утаить что-то было невозможно. Проблема в том, что он не знал, как избавить брюнета от переживаний. Была одна идейка, но она слишком… слишком для Гарри. — Обещаешь, Луи? — с надеждой спросил кудрявый. — Обещаю сдержать своё слово, — твёрдо ответил шатен, переплетая свои пальцы с длинными пальчиками Стайлса. — Скоро кончится время для посещения, — добавил он, посмотрев на часы на здании больницы. — А ты придёшь в понедельник? — прошептал младший, поднимаясь следом за альфой. — Конечно, и отвезу тебя домой, если захочешь, — кивнул Томлинсон, вздыхая, и задумался о своём, пока они медленно пошли назад. В палате Луи ещё раз нежно погладил Гарри за ухом, пожелал спокойной ночи и вышел в коридор. Приехавший за шатеном Лиам, его лучший друг, стоял возле машины и говорил по телефону. Выйдя на улицу, Томмо поприветствовал парня и сел в авто, не забывая пристегнуться. Пейн сел за руль и завёл двигатель, расспрашивая про здоровье Стайлса. Он тоже интересовался самочувствием мальчика, с тех пор как узнал про него от Луи, и, конечно, похвалил приятеля — так же как и Джоанна. А ещё о Гарри узнали сёстры парня и теперь каждый день спрашивали брата о нём. Безусловно, им было любопытно посмотреть на него, потому что гибриды в этой семье редкость. Одна из сестёр тоже была гибридом кошечки, и Томмо хотел, чтобы мальчик с Лотти подружились. Луи молча смотрел в окно, вполуха слушая друга. Альфа не знал всей истории жизни кудрявого, но очень хотел ему помочь. Парень был уверен, что Стайлс расскажет всё сам, если посчитает нужным. Котёнок в это время готовился лечь в кровать и погрузиться в безмятежный сон, которого, наверное, больше не будет после выписки. Совсем не хотелось думать о том, что он снова попадёт в свой собственный ад, когда переступит порог дома, но мысли назойливо вертелись в голове. Однажды он вырвется на свободу из этого кошмара! Или же навсегда останется узником этой «тюрьмы», в которую его упекла сама судьба? От таких мыслей захотелось плакать и разбить что-нибудь, чтобы острым осколком пронзить своё сердце и умереть прямо здесь. Но, если он так поступит, будет ли Луи очень опечален или даже не вспомнит его?***
Томлинсон приехал в больницу в понедельник, как и обещал. Припарковавшись на свободном месте, юноша заглушил двигатель и вышел из авто, направляясь к зданию. Стайлс в это время был в своей палате и приводил себя в порядок. После короткого осмотра своего тела и небольшой обработки всех шрамов он вернулся к кровати, где лежала одежда. Это были вещи Луи, которые Джоанна принесла ему вместо тех, что было решено выбросить. И женщина не сомневалась, что сын не будет против её решения и поймёт, как Гарри сейчас нуждается в некоторых вещах. Поднявшись на этаж, Томмо подошёл к двери в палату и постучался, а после заглянул внутрь. Он совсем не ожидал увидеть кудрявого в одном белье: омега как раз переодевался. Малыш дёрнулся, услышав шаги, и обернулся, а увидев возле двери Луи, от неожиданности уронил футболку на пол. — Ой, привет, Луи, — смущённо пробормотал мальчик, обернув вокруг своей ноги хвост, и поднял вещь. — Прости, не хотел тебя напугать. Я думал, ты ещё спишь. — Томлинсон почесал затылок и поспешно отвернулся, чтобы не смущать Гарри. — Меня разбудил доктор, — пожал плечами младший. — Он снял мне швы и оформил выписку, сказав, чтобы я меньше чесал заживающий шрам на голове, — добавил омега, встряхивая футболку со знаком Супермена. — Здорово, когда выписывают из больницы, — поддержал разговор Томлинсон, украдкой посмотрев на Гарри и заметив в его руках свою старую футболку. — Откуда она у тебя, кудряшка? — полюбопытствовал парень, подходя ближе. — Эм. Твоя мама мне её принесла сегодня утром, сказала, что тебе всё равно она мала. — Когда омежка надел футболку, то оказалось, что она доходила ему до середины бёдер. — Ну да, так и есть. Давно уже не перебирал свои вещи в шкафу, — произнёс старший, осматривая, как вещь выглядит на кудрявом. — Я обязательно потом её верну, — пролепетал брюнет. — Не стоит, можешь оставить её себе. — Старший обвёл взглядом Гарри и с улыбкой добавил: — Она тебе очень идёт. — Правда? О, Луи, спасибо. — Глаза котёнка загорелись. Ну а кто бы не обрадовался комплименту? Парень продолжил рассматривать его, замечая разные следы на открытых участках кожи; они остались на всю жизнь, уродуя мальчика. Луи не знал об их происхождении и размышлял: «Неужели у кого-то поднялась рука на этого беззащитного котёнка? Всё-таки омеги слабее и не способны сопротивляться, а особенно альфам. Их могло быть несколько… и, чёрт подери… Они… его… Ох, нет… Чёрт!» От этих мыслей парень откровенно готов был зарычать и перегрызть горло каждому, кто осмелился обесчестить невинного мальчика. «Хотя нет, какие альфы? Гарри бы тогда боялся меня, да и все шрамы выглядят аккуратными, словно их сделали острым скальпелем, а потом зашили», — про себя хмыкнул Томмо, но тут Стайлс обнял его, словно ощутив его невесёлые мысли. Пару минут парень не решался что-то предпринять в ответ на такое действие Гарри, который всё же нечасто проявлял свои чувства, но потом тоже обнял его, чувствуя, как младший сильнее прижался к нему, привставая на носочки. — Носи на здоровье, кудряшка, — разрешил Луи, проведя рукой по спине Стайлса, а после отстранился. — Ты очень добр ко мне, как и твоя мама. — Мальчик отпустил старшего из объятий и сел на кровать, заметно расстроившись, что не могло укрыться от Томмо. — Разве о тебе мама так же не заботится? — поинтересовался юноша, присаживаясь рядом. — Она бросила нас с отцом, когда мне был только год. Я не знаю, что с ней сейчас и где она, но надеюсь, что она счастлива. — На его лице появилась немного грустная улыбка, но в словах не проскальзывала ложь. Он действительно хотел, чтобы его мать жила спокойной и счастливой жизнью, к которой и убежала. — Теперь же… Я живу со своим… хм… опекуном… то есть с отчимом, потому что настоящий отец тоже отказался от меня, — печально рассказал Гарри, сжимая в пальцах край футболки. — Оу… Прости, я не знал, — проговорил Томлинсон, мысленно дав себе подзатыльник. — Об этом мало кто знает, я никому не рассказывал, п-просто… — неловко отозвался омега, тихо шмыгнув носом. Услышав тихий всхлип, парень посмотрел на брюнета и с сочувствием обнял. Младший дал волю эмоциям и заплакал у него на плече. Луи поглаживал его ладонью то по спине, то по волосам, стараясь успокоить. Странно, но многие говорили, что у него нет чувства сострадания, что он не помогает в трудную минуту. Но в самом деле, кто захотел бы помогать лживым, прогнившим людям, всё время ищущим для себя выгоду и того, на кого можно свалить вину, если что-то пойдёт не так? Он всегда приходил на помощь тем, кто действительно в этом нуждался, кто потерял всякую надежду. Когда в том переулке на него посмотрели зелёные глаза, его сердце сжалось, и он не смог остаться равнодушным. — Ш-ш-ш. Всё будет хорошо, котёнок, — успокаивающе нашёптывал Томмо, покачиваясь из стороны в сторону. В ответ он услышал тихое «угу» и глубокий вздох. — Я чувствую, что скоро не выдержу и… — пробормотал Гарри, когда немного успокоился. — Мы что-нибудь придумаем, чтобы этого не произошло, малыш, — проговорил шатен, стирая с щеки котёнка дорожку слёз. Спустя несколько минут они наконец собрались и вышли из больницы. Томлинсон нёс рюкзак Стайлса к машине. Гарри шёл рядом, чуть прижав ушки из-за холодного ветра, и прятал руки в большой кофте альфы. Открыв дверь для Гарри, Луи положил сумку назад и сел за руль. Когда брюнет занял пассажирское место и пристегнулся, машина тронулась с места, и парень аккуратно начал выруливать с парковки. В салоне было прохладно, и альфа включил печку. Осенний Лондон совсем не радовал погодой: за окном пошёл дождь; а салон медленно прогревался. Котёнок, явно расслабившись и согревшись, достал из рюкзака банан, который ему принесла утром миссис Томлинсон. Он почистил фрукт и стал его есть с большим аппетитом. — Я не знал, что ты любишь бананы. — Это моё самое любимое лакомство, — ответил Стайлс, прожевав кусочек, и облизнул губы. — Теперь я буду знать, чем тебя радовать, когда ты грустный, — с лёгкой усмешкой сказал Томмо. — Ты и так много сделал для меня за эти дни, — сказал мальчик, забавно шевеля ушками. Он, как и коты, выражал ими эмоции, и сейчас ему было хорошо и спокойно рядом с альфой. — На моём месте любой поступил бы так же, малыш, — ответил парень, только он и сам не был уверен в своих словах. — Кстати, ты так и не сказал, где ты живёшь. — Я живу на Уэст-Касл, 46, — сообщил Стайлс, поглаживая свой хвост, лежавший на коленях. Он решил не говорить про тот дом, где жил с бродягами, когда убежал из дома… — Хорошо, — коротко произнёс альфа, бросив взгляд на худые руки брюнета, которые казались ещё миниатюрнее в его кофте. Вернув внимание на дорогу, шатен вёл машину ровно. Тихо работало радио, которому иногда подпевал Гарри. Вскоре машина подъехала к нужному месту, и перед глазами старшего возник довольно-таки неприглядный дом, в котором даже не горел свет. Только Луи собрался выйти из машины, чтобы проводить котёнка до двери, как услышал тихий вздох, наполненный грустью. В глазах Гарри промелькнул страх, а сам мальчик покусывал губу, оттягивая их расставание. «Пожалуйста, Лу, не позволь мне вернуться в этот кошмарный дом!» — умолял внутренний омега, сжимая кулачки. — Ты не хочешь туда идти, верно? — тихо подметил Томлинсон, продолжая пристально смотреть на омегу. — Да… Ведь это может быть последний раз, когда ты меня видишь. — Гарри грустно опустил голову, утирая выступившие слёзы рукавом. — Почему? Мы ведь всё обсудили в больнице, я буду приезжать к тебе! — напомнил Луи. — Если «отец» поставит те свои страшные опыты, которыми он меня пугал, то я могу больше и не проснуться, Лу!!! — крикнул котёнок и со слезами свернулся на сиденье в комок. Если сейчас Стайлс выйдет из машины и вернётся домой, то мужчина обязательно воплотит в реальность свои слова. Будет ещё хуже, когда гибрид начнёт сопротивляться изо всех сил, ведь тогда профессор запрёт его в подвале, лишив еды и воды. После того как это произойдёт, Гарри больше не сможет вырваться на свободу без посторонней помощи или, хуже того… покинет этот мир в страшных муках… — Господи! Мы сейчас же уезжаем отсюда! — без раздумий сказал Томмо, поворачивая ключ зажигания. — Мне больше некуда ехать, Луи, — сухо отозвался котёнок, вытирая новую порцию слёз. — Но и здесь ты больше не останешься! Я не позволю этому мудаку лишить тебя жизни своими грёбаными опытами! — тихо добавил старший, беря омегу за руку, чтобы обратить на себя внимание. Он столько раз догадывался, что «отец» не тот, кем кажется, и из-за него Гарри не хочет говорить всей правды о шрамах. Но услышав об угрозе жизни котёнку, внутренний альфа забил тревогу, чувствуя, что должен защитить его, ведь мальчик не заслуживает гибели. — С этого дня ты будешь жить у меня! — серьёзно сказал шатен, когда Гарри посмотрел на него. — Ты имеешь в виду, что я перееду к тебе? — Подросток удивлённо захлопал глазами, стирая остатки слёз. — Именно. В этом «доме» тебе не место, особенно если в нём ждёт одна лишь смерть, — ответил альфа, поёжившись от неприятных мыслей. — Но вдруг твои родители будут против? — кусая губу, спросил котёнок. — Не волнуйся, они не выгонят тебя на улицу, — произнёс Луи, заправляя за ушко несколько взъерошенных кудряшек. Гарри улыбнулся в ответ. У него закружилась голова от мысли, что больше не придётся бояться каждого шороха, прячась в своей комнате. Луи завёл машину и вырулил на дорогу, покидая теперь уже бывший дом Стайлса. Котёнок зевнул и решил немного поспать, несмотря на то что прекрасно поспал ночью. Когда он устроился в кресле поудобнее, то услышал от альфы тихое: «Поспи, солнышко». Мальчик расслабленно вздохнул и укутался в кофту Луи, чтобы было комфортнее. Уже через несколько минут он погрузился в царство Морфея, тихо заурчав. Следя за дорогой, Томмо задумался о том, что Гарри теперь будет счастлив и почувствует себя нужным в этом мире. Он сделает всё ради этого. Путь до загородного дома занял минут сорок. Дом находился на территории, где предоставляли жильё сотрудникам полиции. Отцу Луи достался двухэтажный коттедж, напоминающий скорее дворец, с гаражом на две машины и задним двором с постройкой для садового инвентаря. Джоанна увлекалась садоводством, а Лотти была студенткой первого курса по специальности «Садово-парковый дизайн» и помогала маме содержать шикарный сад.***
Когда шатен въехал во двор и припарковался, Гарри ещё дремал. Луи невольно засмотрелся на него, не переставая улыбаться. Кудри цвета шоколада обрамляли совсем ещё детское личико, пухлые губы напоминали цветом алую розу (именно эти цветы были любимыми у Джоанны), а пушистые ресницы чуть подрагивали, пока малыш тихо сопел носом, маленьким и аккуратным. Во сне котёнок дёргал ушками и кончиком хвоста, и альфе ужасно не хотелось его будить. Он тихо вышел из машины и взял с заднего сиденья сумку и рюкзак Стайлса, решив отнести их в дом. Вернувшись, Томлинсон открыл дверцу со стороны подростка и, отстегнув ремень, очень бережно взял его на руки. Закрыв дверцу ногой, он отнёс Гарри в свою комнату. Уложив омегу на постель, Луи аккуратно снял с него обувь и, не рискнув трогать кофту, укрыл его одеялом. Оставив приглушённый свет, шатен медленно прокрался обратно в коридор. Он был уверен, что котёнок проголодается, когда проснётся, поэтому направился на кухню готовить ужин. Спустя пару часов мальчик проснулся, сонно осмотрелся и, встав с кровати, вышел из спальни. До его слуха доносились звуки, исходившие из гостиной, — на них омега и пошёл, мягко ступая по полу. Подойдя к дверному проёму, Стайлс очень медленно выглянул из-за косяка. Он по привычке навострил уши в страхе, что на него сейчас кто-нибудь замахнётся. Как оказалось, Луи сидел в комнате с небольшой компанией и что-то шумно обсуждал. Разумеется, появление Гарри не осталось незамеченным. Первым, кто заметил его макушку, оказался блондин, сидевший в кресле напротив двери. — А кто это там выглядывает, бро? — спросил Найл, кивнув в сторону проёма. — Это Гарри, о котором я говорил на той неделе, — ответил Томмо, поставив миску с попкорном на столик. — Тот самый? — осведомился Лиам, приподнимая брови и тоже переводя взгляд на гибрида. — Да, Ли, и не удивляйся так, словно слышишь о нём в первый раз, — смущённо пробормотал Луи. — Не бойся, малыш, это мои друзья, они тебя не обидят, — ласково позвал альфа, обернувшись к мальчику, и похлопал по свободному месту на диване рядом с собой. — Зачем нам его обижать, когда он такой же, как я? — усмехнулся темноволосый парень, дёргая чёрным ухом. — Нам приятно познакомиться с тобой, Гарри. Я Найл Хоран, это Лиам Пейн, а на полу Зейн Малик. Он тоже гибрид, как и ты, — представил Хоран и лучезарно улыбнулся вошедшему котёнку, пока тот робко шёл к дивану, держа в руках свой хвостик. Младший всё ещё робел перед парнями, но всё-таки сел рядом с Томлинсоном. Он незаметно принюхивался и невольно прижимался при этом к шатену. Когда старший стал поглаживать его по волосам, ему это понравилось, и он заурчал. Зейн тоже умел так делать, и Луи иногда этим пользовался. Лиам чесал своего возлюбленного за ухом, поэтому комнату теперь наполняло урчание двух гибридов. Это не могло не заставить всех тихо засмеяться.