Сказочница

***

Горящие глаза, заливающиеся кровавыми оттенками, освирепели. Чудовище оголило белые, как снег острые скалы на морде, и казалось, немного ухмыльнулось. Неуклюже и зловеще. Оно сжало кулаки, острые когти впивались в розоватые ладони. Черные иглы на плечах и спине стояли дыбом, длинные, тонкие и многочисленные. Страх перед ним возрастал, напряжение бушевало, дрожь маршировала по всему телу. По спине прошел холодок. Раненная рука пульсировала. Я сжимала порез так сильно, что не чувствовала пальцев. Кровотечение прекратилось. Он ринулся на меня, оставляя следы-впадины на слякоти. Я оставалась неподвижна, зная, что бежать бессмысленно. Готова была принять смерть от большущих лап. Он резко остановился передо мной. Я могла коснуться его колючей шерсти, попытаться задобрить его. Монстр рассматривал меня вблизи, огромный нос тянулся ближе, нюхая. От него пахло промокшей грязной собакой. Отвратительное теплое смрадное дыхание. Животное отстранилось, и гнев в его глазах исчез. Мне даже показалось нотка мягкости в его взгляде. За спиной рядила тонкая мохнатая кисточка. Это мохнатое чудовище теперь казалось не таким уж страшным и сильным. Огромная собака, которая тоже нуждается в тепле и ласке. Мой страх угасал. Он уселся на землю и радостно рыкнул. Осматривая его морду я заметила схожесть с Лорой – моей собакой. Год назад я ее похоронила в саду за домом, в кустах душистой сирени. Маленькая охотничья со стоячими ушками, черношерстная и пушистая собачка умерла от старости. Его глаза были столь же выразительными, как и у Лоры – золотистые с зелеными прослойками. Через несколько минут я начала видеть в нем свою любимицу. Хотелось подойти и обнять, ведь я верила своим глазам и иллюзии, что моя собака жива, ждет меня, виляя хвостом. Я сделала короткий шаг. Его морда слегка покосилась. Вытянула руку и потянулась к нему, но видимо, мое дружелюбие ему чуждо. Но я тянулась все больше, хотя слышала затяжное рычание и частые громкие всхлипы. Знала, что не нужно, предчувствие взывало к разуму. Но я его не слушала, не слышала никого, ни здравый рассудок, ни Терезу, что отчаянно взывала ко мне. Левый бок пронзила резкая боль. Я почувствовала хруст, словно кости скрипели и выгибались. Сознание расплывалось. Я помнила огромную лапу и клиновидные когти, разрывающие мою плоть. Сильнейший удар и четыре глубокие раны. С криком и грохотом я повалилась на землю, оставив на ней след и капли крови. Боль растекалась по телу, тысячи игл проткнули меня и терзали, протыкали и мучили мое жалкое существование. Вены пульсировали, холод распространялся внутри, пальцы немели и подрагивали. В мыслях полнейшая пустота. В глазах плыло, и я видела лишь очертания огромного чудовища, что двигалось на меня. Как глупо и наивно было думать, что этот свирепый монстр может быть добродушным питомцем. Я жаждала спасительно заката, что отправил бы меня обратно. Ждала героя, дарующего мне жизнь. Я закрыла глаза и слышала его шаги и прерывистое дыхание. «Привет, похоже, я опоздала», – послышался громкий мелодичный голос, не давший мне затеряться в небытие. Я словно вернулась с того света. Тяжелые веки не поддавались, и я могла довериться лишь слуху. В нос ударил приятный цветочный аромат. Казалось, я слышала тонкую мелодию, что она напевала вполголоса. И эта мелодия показалась мне знакомой, родной. Если бы я могла разглядеть обладательницу этого прекрасного голоса, но, а пока я решила для себя, что это самая красивейшая и добрейшая из всех когда-либо живших. Песня окутывала меня в сонные объятия, и я провалилась в забвение. «Мама», – с этим словом, вылетевшим из моих уст я проснулась. Села в кровати и поняла, что произошло. Я не знала, была ли моя спасительница мамой. Но я надеялась. Уснув, я не видела и не слышала ничего. Но представила картину: пышноволосая девушка со сверкающим мечом поразила ужасное чудовище, защищая маленькую беспомощную девочку, по ходу напевая незатейливую песенку, чтобы успокоить дитя. Та женщина надолго врезалась в мою память. С того момента я ассоциировала это воспоминание с матерью. Я поднялась с кровати, забежала к папе в кабинет, но он ушел на работу. Сегодня, из-за того что старичок Лоренс не мог больше со мной заниматься, у меня был свободный день. Я бегала по дому и резвилась, не понимая причину радости. Мне было спокойно и приятно на душе, что есть кто-то, кто спасет меня от страшного зверя. Впервые за долгое время я съехала с лестницы. Раньше боялась, а теперь мой страх исчез. Я подошла к хмурой картине, изображающей старого Графа, посмеялась над забавными усиками и густыми бровями. Побежала на кухню к Трише, чтобы рассказать странный сон. Она всегда слушала меня с интересом, но этой истории подивилась больше всего. По своей глупости я выбежала на улицу, и пружинистой походкой направилась к знакомому магазинчику. Солнышко, наконец, выглянуло, лаская лицо теплыми лучами. Зеленеющая травка вдоль дороги и запах скорой весны. Я подошла к дверке, заглянула внутрь сквозь небольшие мозаичные стеклышки и постучала. В ответ тишина. Я вошла, колокольчик приветствуя, зазвенел. За письменным столом сидела знакомая мадам. Столь же пышные и рыжие волосы, те же зеленые глаза, сияющие яркими изумрудами. Она подняла на меня холодный взгляд, и мое тело пронзило невидимое копье. Вернулся страх и та умопомрачительная боль в боку. Глаза пожирали меня, воспоминания врывались мелкими мозаичными обрывками, и я вспомнила прошлую ночь: Крепко сжимая в руке булатный меч, я пронзаю плоть свирепого монстра, накалывая его на острие. Он верещит от боли и ужаса, а я радуюсь его страданиям. Рывком отбрасываю его тело, смахиваю с клинка остатки крови и подхожу к телу, осматривая. Белеющая шерсть сходила с уменьшающегося тела. Сначала я разглядела человека, а когда он стал еще меньше – ребенка. Мальчика лет десяти, бледного, истощенного и мертвого. Я падаю на колени, сжимая тельце в руках, заливаюсь слезами и кричу в полный голос. Но меня никто не слышит. В голове все перевернулось. Мне осточертело испытывать этот ужас и ненависть. Мелкими шажками, боясь упасть, я подошла к ней и взмолилась: «Спасите меня от этого кошмара. Спасите! Пожалуйста». «Прости, я не могу», – сказала она, отводя взгляд. «Но почему? Ведь это вы начали эту игру!» «Я не начинала. Я не играла, играла ты».