Лебедь летает на двух крыльях — крылья знания и действия. Если у него будет только одно крыло, то оно будет бесполезным, так как лебедь не сможет летать.
Махабхарата. (Сериал, основанный на индийском эпосе)
Глава 1
Ветер, распахнувший окно и ворвавшийся в комнату вместе с шумом дождя, заставил Кхуши еще сильнее прижаться к Арнаву, накрывая его и себя одеялом. Когда она обнимала его во сне, ей становилось чуточку теплее, и даже там, в мире ее подсознания, солнце светило чуть ярче, потому что это он был ее солнцем. Он держал ее по своему обыкновению за руку, не выпускал и сжимал еще крепче, чем обычно. Мир подсознания Арнава был окрашен черными красками новолуния и беззвездной ночи, а еще ощущениями тайны. Все это не покидало его голову даже во сне лишь потому, что Ассер знал — от него что-то усердно скрывают. Но его сердце просило о доверии, и мужчина терпеливо ждал, однако это состояние все чаще расписывало его ночные грезы ощущениями зыбкости момента. Потоки ветра, стремительно перемещавшиеся по комнате, подхватили несколько оставленных пустых бланков с журнального столика и швырнули их на пол вместе с лежавшей на них ручкой, отчего мужчина приоткрыл глаза. Пробуждение было несколько зябким и оттого менее приятным. Ведь с ним рядом была та девушка, которая однажды и навсегда стала смыслом его жизни. Ощущая ее прикосновения, он каждый раз думал о том, что мир вокруг него вовсе не такой, каким казался до их самой первой встречи. Внезапно свалившись в его руки, словно подхваченный ветром зеленый листик священного дерева Ашокаꜜ, однажды Кхуши подарила ему настоящее умение дышать. Теперь, вслушиваясь в шелест дождя и ощущая на своей коже холодный ветер, Арнав понимал, что все, сделанное когда-либо этой девушкой, крепко обнимавшей его во сне, было всегда для него, и все, сделанное им, всегда будет для нее. Сейчас ему хотелось покрепче обнять ее и защитить. Нет, вовсе не от ветра, а от чего-то другого, он и сам не понимал от чего, но еще больше его заводило в тупик не это желание, а ощущение того, что их время утекает. Подсознание, излившееся в очередной неприятный сон, который он даже толком не мог вспомнить, теперь отбивалось бешеным ритмом какого-то странного необъяснимого ощущения опасности. Каждая клетка его существа была наполнена несвойственной активностью, а жажда занять себя делом буквально разрывала его. Арнав прикрыл глаза, стараясь успокоить свое сердцебиение, которое буквально отсчитывало доли секунд, подхватываемые безжалостным холодным ветром, уносящиеся безвозвратно в небытие. Тихие нотки беспокойства пропитывали его душу, не давая отчета разуму о происходящем. Мужчина попытался прислушаться к дыханию девушки, но, казалось, шум дождя полностью заполонил вселенную и заставил все звуки исчезнуть. «Исчезнуть» — это было странное слово, которое вызывало внутри Арнава еще больше необъяснимого и непонятного страха за нее. «Не смей даже думать об этом!» — он открыл глаза, коснулся губами ее лба и, вдохнув запах ее волос, попытался вновь обрести равновесие. Однако дождь и этот холодный небрежный гость не давали ему даже шанса. Тогда Ассеру пришлось осторожно, пытаясь не разбудить и не потревожить любимую, встать с кровати и закрыть окно. Рама тихонько затворилась, и вся комната резко погрузилась в тишину, которую разрушало теперь только, наконец, восстанавливающее ритм сердцебиение. «Это всего лишь ветер, что ты завелся?» — спросил у себя Арнав, присаживаясь рядом со своей спящей женой. Ему по-прежнему хотелось ее защитить, но теперь было также важно насмотреться на нее, словно бы Кхуши или он сегодня собирались куда-то отправиться надолго, и им предстояло расстаться. Она улыбалась во сне. «Интересно, что тебе снится?» — мысленно спросил он ее, потянувшись к ней рукой и поправив прядку волос. «Хотел бы я однажды узнать, чему ты так улыбаешься в своих снах, чтоб воплотить это в жизнь», — думал Арнав, как будто ему было мало того, что она счастлива, просто осознавать ее присутствие рядом. Хотя ему, и правда, этого было мало, он по-прежнему винил себя за всю ту боль, которую когда-то случайно, по глупости или специально, причинил ей. Она была той, кто сумела заставить его сердце не только вздрогнуть, но и забиться иначе. Она была тем человеком, который своим сумасшествием разбавил его неуклонный нрав. Она - единственный человек, не принадлежащий изначально его семье, который научил его быть счастливым, даже проигрывая. Она была, есть и будет всем для него. — Я первая… — Почти сквозь сон пролепетала она, даже не пытаясь не то что встать, но и открыть глаза. Кхуши просто напоминала своему любимому мужу о ходе времени, о его рабочем дне и неизменных привычках, она вовсе не собиралась сейчас подскакивать с постели, чтоб занять место в ванной комнате. — Хорошо, — неожиданно для нее и самого себя согласился Арнав, и тем самым заставил ее распахнуть карие глаза. Она смотрела на своего улыбающегося мужа и не понимала: он так шутит или с ним действительно что-то не так. Это настолько обескуражило ее, что она поднялась, прикасаясь осторожно рукой к его лбу, и тихо спросила: — Арнав Джи, с Вами все в порядке? Ему потребовалось немало времени и некоторое количество уловок, чтоб отучить ее от этого тона, проводящего между ними тонкую грань субординации. И вот она снова появилась, словно возвращая их в те времена, когда она в любой следующий момент могла перестать быть частью его жизни, потому что… Да мало ли этих самых «потому что». — Да, Кхуши, — несколько смутившись от возникновения этого тона, ответил Арнав. А уже в следующий момент, повинуясь своему желанию обнять и защитить, прижал ее к себе. — Я просто подумал сегодня не идти на работу и провести этот день с тобой. Может мы пойдем гулять, только ты и я… — Но ведь погода сегодня… И к тому же ты говорил, что у тебя сегодня важная, — ее речь была несколько замедлена, словно она сомневалась в том, что хочет это говорить, — встреча с новыми инвесторами из… кажется… Ньюкасла?! — последнее слово прозвучало вопросительно, потому что это название было несколько непривычно для ее слуха и произношения. — Да, но я мог бы… — начал было Арнав. — Давай так, — Кхуши выскользнула из его объятий и торопливо начала собирать принадлежности для ванны, — ты сейчас соберёшься и пойдешь на свою встречу, а я буду ждать тебя дома, и оставшуюся часть дня и завтрашний день, если, конечно, не возникнет никаких важных дел, мы проведем вдвоем. Просто я знаю, как это важно для тебя, как долго ты к этому готовился. А я… Я никуда не денусь… Твое полотенце, духи и одежда, — их граница стерлась так же быстро, как и нарисовалась. Кхуши схватила его за руку, и Арнав, поддаваясь ее движениям, встал с кровати, забрав из ее рук вещи. В его движениях и улыбке она чувствовала эти нотки, которые тревожили мужа, и не понимала, чем это вызвано. «Что с ним происходит, он просто сам не свой, » — проскользнуло в ее мыслях, а в следующий миг она решила, что ему просто хочется внимания или что-то нехорошее приснилось, а изгнать это можно только одним способом. — Арнав! — громко и настойчиво произнесла она, когда его рука уже тянулась к ручке двери ванной комнаты. Всего три шага от нее. Кхуши резко разворачивается к нему и, пока он пытается спросить, что она хотела, проносится словно ураган, целуя его щеку и хлопая дверью ванной комнаты прямо перед его носом, — Я — первая! — крикнула эта вредная девчонка из-за двери и продолжила чуть тише, но так, чтобы он услышал, — Пусть теперь этот Зазнайка опоздает! «Невероятно!» — также быстро пролетело в голове Арнава, пока его рука тянулась к месту поцелуя, а потом резко устремлялась к дверце. — Что за?! — наконец выдал он, дергая ручку и чувствуя эту странную злость, за которой резко всплывают в воспоминаниях все те моменты, которые вселяют в него безмерное счастье от осознания простой истины: «Эта сумасшедшая — моя жена!» Эта истина всегда звучит с гордостью, нежностью и бесконечной любовью. — Кхуши, открой дверь, я же опоздаю, — дергая ручку, с напускной строгостью говорил он, еле сдерживая улыбку. — Не открою, не открою! — раздалось игриво из-за двери, словно за ней не взрослая замужняя женщина, а ребенок. — Кхуши, если ты не откроешь, то мне придется… — продолжал подыгрывать ей Арнав, — ее выломать… Стрекоза смотрела на дергающуюся ручку двери и тихонько, чтобы стоящий за дверями Зазнайка не заметил и не услышал, отпирала засов. — Три, два, один… — отсчитывала она, распахивая дверцу, хватая его за ворот и притягивая его к себе. Для того чтоб чмокнуть его в кончик носа, приходилось привстать на носочки. В следующий миг дверь снова хлопнула, но теперь оставляя его в полном одиночестве внутри ванной комнаты. — Так и будете там вечно стоять и глядеть по сторонам, или начнете мыться? Тут вообще-то очередь, а ваша минута пошла. — Сумасшедшая, — с любовью произнёс он, улыбаясь и понимая, что это лучшее, что могло с ним произойти. Теперь Кхуши могла не беспокоиться о настроении благоверного, можно было быть уверенной, что «погодка сегодня такая прекрасная» если не на улице, то у Арнава в душе. Эта мысль заставляла ее тоже радоваться жизни. Она смогла, у нее снова это получилось: превратить чудовище в прекрасного принца. Наверное, для нее это было самой важной частью их совместной жизни — дарить ему любовь, счастье, заботу и поводы улыбаться. А он, в свою очередь, старался быть тем самым лучшим мужем, про которого однажды подслушал в ее комнате, когда ее мать расспрашивала Кхуши о том, как ей живется с Арнавом. Тогда он ни разу не был похож на того, кого она описала. Тогда ему хотелось ее любить, но неправильный взгляд на проблему, вставшую между ними, разжигал в нем злобу, обиду и ненависть. Теперь все было иначе: он верил ей и мог позволить себе любить и быть любимым. За завтраком каждый в семье мог почувствовать, кто на самом деле украл солнце с небес и кому его подарил. Кхуши и Арнав светились от счастья, заражая всех своим хорошим настроем. — Я отвезу Аарава в школу, — утвердительно сказал Ассер, наконец вставая из-за стола. Именно в этот момент почти одновременно зазвонили телефоны Кхуши и Арнава. — Здравствуй и пока, им даже трезвонят одновременно, — несколько удивлённо в своеобразной манере надменности произнесла Манорама. — Тетя, не трезвонят, а звонят, — поправил ее Нанки и обратил внимание на Кхуши и Арнава, которые нашли очередной повод улыбнуться друг другу, забыв обо всем на свете, — Нанав, Кхуши, разве вы не успеете насмотреться друг на друга после того, как ответите на звонки. Эн-Кей был таким же сумасшедшим, как и возлюбленная его брата, и, наверное, спустя некоторое время он осознал, что, такие как они, могут быть братом и сестрой, лучшими друзьями, но не парой. Так было даже лучше. Такую родную душу нельзя было присвоить, но можно было радоваться, наблюдая, как она и его брат счастливы вместе несмотря на всю свою непохожесть. «Непохожие» в этот момент удалились из-за стола, чтоб разлучиться и поговорить с неведомыми потусторонними силами, имевшими свои планы на каждого из них. — Хорошо, — одновременно закончили влюбленные, расходясь в разные стороны: Арнав направлялся к выходу, а Кхуши спешила на второй этаж. — Аарав, — внезапно остановился мужчина, будто отвлекаясь от своих мыслей, — нам пора. — Сейчас, я только возьму свой пиджак и рюкзак, — откликнулся ребенок и поспешил исполнить задуманное. Арнав терпеливо посмотрел на часы и заключил для себя, что немного времени все же есть. Через минуту Кхуши и их сынишка вместе спускались по лестнице, она держала в руках папку и сумочку. — Я поеду с Вами, мне тоже нужно решить пару вопросов. И ты забыл свои документы, — ответила стрекоза на повисший в воздухе вопрос. Эти слова устроили всех. Жители Шантивана решили, что дальнейшие расспросы ни к чему, муж и жена должны сами разбираться в таких мелочах. Да и Кхуши никогда не была пленницей этой золотой клетки. Точнее никто не знает, что когда-то она ею была, но сейчас все было иначе. — Я уже начал забывать, что ты умеешь молчать, да еще и так долго, — произнес задумчиво Арнав, выкручивая руль, чтобы выехать с парковки возле школы Аарава. Когда их сын закрыл за собой двери машины, можно было говорить подобное и выспрашивать, что случилось, — Что-то не так? — Нет, все в порядке, — машинально, не отрываясь от своих мыслей, отвечала Кхуши. — Или?.. — не уступал ее муж, — Кхуши, тебе вовсе необязательно скрывать от меня то, что тебя беспокоит. Девушка неуверенно повернула голову, будто размышляя о сказанном им и взвешивая его слова на правдивость. — Кхуши, что случилось? — всерьез забеспокоился Арнав. — И куда ты едешь? Ты так ни разу и не сказала, где тебя высадить. -Арнав, я хотела посетить храм, а после встретиться с мистером Шуклой, — бесцветным голосом проговорила эта кареглазая девушка, напоминая мужчине, какой она бывает, когда чувствует, что делает все правильно, но при этом очень сильно в этом сомневается. Он вдавил педаль тормоза в пол, отчего оба по инерции резко наклонились вперед. — Что за?! Кхуши, что ты пытаешься скрыть? Я давно тебя знаю и за это время научился понимать, когда ты пытаешься что-то от меня скрыть, — начал было злиться Арнав, в следующий миг понимая, что этот настрой, пришедший с ледяным ветром, снова к нему вернулся, — Нет, я везу тебя обратно домой, если ты мне не скажешь, что на самом деле случилось! И как бы сильно ей не хотелось сейчас его послушаться и, обняв его, сказать что-то бредовое или возможно даже правду, ей приходилось встретиться с его строгим взглядом и принять его вызов. — Арнав, ты же понимаешь, что я все равно поеду куда захочу, и меня не удержит ни этот разговор, ни другие? — тихо и вкрадчиво стала говорить Кхуши, точно зная, что совсем скоро он снова ее оборвет, и если она не успеет, то, возможно, повинуясь выработавшимся у нее за время их долгого знакомства инстинктам, больше не сможет ему сопротивляться в открытую. Идти на хитрость и делать все обманным путем, ей не хотелось. Достаточно было и того, что он сейчас вне себя от злости, впрочем и говорить, куда она так торопилась, тоже было еще очень рано, — Послушай, Арнав… — Если за этим твоим «послушай» скрывается ложь, то лучше ничего не говори, — уверенно, но уже с меньшей яростью и резкостью ответил Арнав, понимая, что эта ссора ничего не изменит. Кхуши хочет скрыть правду, как и этот дождь, как и это чертово предчувствие. — Но, Арнав… Все было именно так, его упертая сумасшедшая девчонка пыталась найти аргументы и избежать ненужных для них обоих сцен. Ему оставалось только закрыть на время глаза, сделав вдох и выдох, упражнение, к которому его всегда призывал Эн-Кей для «избавления от негативного электричества». — Тогда я пойду с тобой, — четко проговаривая каждое слово, он старался подать решение как можно мягче и убедительнее. — Нет, Арнав, я должна сама, — говорит она, беря его руку в свои, — и поверь, со мной ничего не случится. Когда мужчина открыл глаза, встречаясь с ее взглядом, он не мог не заметить этой неуверенной улыбки, за которой крылась забота о нем и нежность к нему. Это простое действие, если б она раньше знала, как действуют на него ее прикосновения, какой покладистый он становится, то непременно бы делала так чаще. — К тому же у тебя важная встреча с инвесторами, ты же помнишь… — ласково сказала она, прикасаясь осторожно кончиками пальцев к его щеке, проводя по ней, — я буду ждать тебя дома, с историей о том, куда я ходила и что делала, самой подробнейшей на свете. Поверь мне, я не упущу ни одну деталь, — руки ее плясали в неуловимых жестах, делая речь еще более экспрессивной. Они оба изменились, ее смелость в общении с ним становилась несколько привычной и по-прежнему приятной, теперь она могла себе позволить прикасаться к нему, пускай по большей части это было пока наедине, но всему свое время. Ведь еще совсем недавно она делала это лишь, когда теряла контроль над эмоциями. Он переставал ее пугать своими выходками и импульсивными действиями. И они оба больше не отталкивали друг друга, потому что учились слушать и слышать ритм сердец, бьющихся как единое целое. — А я постараюсь сделать это ожидание не таким длинным, — ответил он, ловя ее руку и целуя ее. Стоит ли говорить о том, что дорога до храма показалась Арнаву слишком короткой в отличие от пути до офиса. А там время и вовсе обрело странное свойство передвигаться со скоростью улитки, решившей хорошенько проспаться, ибо на улице зябко и дождливо. Все слова, которые произносили деловые партнеры, звучали, как в замедленной сьемке, и между фразами Ассер ловил себя на ощущении присутствия этого леденящего ветра, который требовал защищать все то, что дорого. Мужчина поежился и начал говорить о том, как можно запланировать дальнейшие действия и к каким перспективам это приведет. Собственные слова, наконец, отвлекли его от хода времени и назойливых томлений. Рабочий дух, наконец, воцарился в конференц-зале и прочно устроился до самого подписания контракта. Первое, что он хотел сделать, проводив своих гостей, набрать знакомый номер и услышать ее голос. Но стоило ему только закрыть за собой дверь конференц-зала, как перед ним, словно из ниоткуда, возник Аман, явно поджидавший Арнава со своей кипой бумаг с самой пятницы. — Ты когда-нибудь вообще отдыхаешь, или твои выходные тоже оплачиваются?! А понятие отпуск в твоем понимании — нечто нереальное, и вся твоя жизнь посвящена делам компании? — спросил несколько нарочито Ассер, глядя на своего подчинённого. Вопрос этот показался Аману не просто неуместным, но и странным. Одна формулировка заставляла задуматься о двух вещах: «Начальство сошло с ума, или просто мир перевернулся, а я не заметил?»; «Чем таким этого парня накормили, что он резко заговорил об отдыхе в начале рабочего дня?» — Нет, сэр, просто я забочусь о том, чтоб все здесь работало как швейцарские часы: это наша главная цель и репутация, — без лишней робости, но вполне учтиво ответил Аман и сопроводил Арнава в кабинет, посвящая в дела, что не дадут ему вернуться домой раньше положенного, а возможно заставят даже припоздниться. Что ж, это было справедливо, ведь с подписанием нового контракта появлялись и новые обязанности. Пора было вернуться в привычный ритм и снова стать именно Ассером, неотступным и неуклонным. Арнавом можно будет побыть чуточку позже, когда за ним закроются двери офиса. Телефонные звонки, вдумчивое прочтение документов, короткие разговоры с некоторыми специалистами-сотрудниками и юристами делали свое дело и забивали разум информацией, не дававшей заполнить все его существо странными необъяснимыми желаниями вернуться в Шантиван только для того, чтоб убедиться, что с Кхуши все в порядке, и ее дела завершились хорошо. Впрочем слово «хорошо», когда речь шла о Кхуши, не могло вообще существовать ни в одном из миров. Это могло быть ужасно, весело, по-сумасшедшему, шикарно, разрушительно и только простое «хорошо» или хотя бы «нормально», ну никак не могло быть. Вот чем он объяснял себе эти порывы, этот бред сказанный Аману, и это желание все бросить и поехать поскорее домой. Ассер пытался не думать о том, что Кхуши могла скрывать от него, пусть даже на такой незначительный срок, как несколько часов. Арнав взял мобильный и попытался позвонить своей жене. Но бесчувственный механический женский голос на чистом хинди втолковал обеспокоенному мужу, что «аппарат абонента выключен или находится в не зоны действия сети». Анжали, поднявшая трубку домашнего телефона, лишь невнятно переспросила: «Чоте, разве она не с тобой?!». Крыть было нечем, вероятно, ее планы не ограничились прошедшим отрезком времени, а телефон как всегда разрядился. — Нет, она должна была с кем-то встретиться, я подвез ее. Анжали, пусть она позвонит, как только… — его слова оборвал стук в дверь, — Вернется домой. Я буду ждать, — договорил Ассер и сбросил вызов, встав из-за стола. Аман принес еще один пакет документов на утверждение. Часы показывали, что прошло всего 4 часа, как Арнав уехал из дома и до конца рабочего дня еще огромное количество времени. Бумаги, лежавшие аккуратной стопкой на столе, по-прежнему требовали внимания, и Ассер покорно углубился в их изучение. Некоторые документы приходилось редактировать, или вовсе перепечатывать. Стрелки часов, наконец, тоже решили заняться своей непосредственной работой и наверстать упущенное, а потому устремились вперед, отсчитывая теперь десятки минут так, словно секунды. Когда опять Аман постучался в дверь кабинета Ассера, было уже в семь вечера. По виду начальника он мог с уверенностью сказать, что тот не только забыл поесть, но и вообще не знает сколько времени. — Сэр, я закончил со всеми поручениями. И если у Вас больше нет ко мне никаких дел, то я хотел бы уйти, — сообщил подручный. — Нет, … — отвечал Арнав, почти не отвлекаясь от работы, — Разве что, закажи доставку букета красных роз в офис. Мне осталось решить пару вопросов, и я тоже отправлюсь домой сегодня пораньше, пожалуй. Аман посмотрел на часы, потом еще раз на Ассера, пытаясь понять, что с ним творилось сегодня, то торопится уйти поскорее, то наоборот — забывает о ходе времени. Пожимая плечами, помощник, наконец, сказал нечто вроде: «Все будет выполнено, до свидания!» — и ушел. Лишь через час после того, как в кабинет доставили цветы, Арнав, наконец, вспомнил о том, что неплохо было бы взглянуть на часы. Циферблат безжалостно показывал десятый час, а память при этом подсказывала, что Кхуши так и не позвонила. «Что за?!» — небольшое беспокойство и нетерпение поселились в мыслях, — «Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада, если ты не объяснишь свое поведение, ты очень пожалеешь о содеянном!» — думал он, выходя из кабинета и набирая номер своей жены. Сначала гудки долго не появлялись, а едва зазвучав, оборвались. «Кхуши скинула вызов?! Что это значит?!» — агрессивно нажимая на кнопки, спрашивал себя мужчина, не задумываясь о том, что на нее это не походит. Вызов, еще один, когда и четвертый звонок был сброшен, злость Арнава уже была почти на пределе, он сидел за рулем и пытался унять это ощущение того, что его мир не просто пошатывает, а буквально сотрясает. Домашний телефон долго не отвечал, а потом трубку взяла Манорама: — Здравствуй и пока, Арнав, это ты?! — спрашивала тетя, — Когда вы с Рван…с Кхуши приедете? Анжали так беспокоится… Наверное, Арнаву повезло, что он не успел сказать не слова, потому что, услышав все, что требовалось, он мог сбросить вызов и ничего не объяснять. Мысли мужчины путались, а пальцы сами с ожесточением перебирали кнопки, снова и снова набирая номер. Ассер и сам не заметил, как вышел из машины, хлопнув дверью и начал мерить тяжелыми шагами парковку. Разъярённый лев, встретив этого мужчину, сейчас бы несколько раз разуверился в своей разъяренности. — Кхуши, возьми, чертов телефон! — рычал Арнав в тот момент, когда очередной гудок прервался на середине. — Арнав, — услышал он почти неузнаваемый голос Кхуши, в нем была не та бесцветность, что он слышал сегодня утром. В произношении звучало что-то такое, чего он еще не мог понять и объяснить. Он чувствовал, что на том конце телефонной связи с ним не желают говорить или даже боятся говорить, или… Это было неважно! — Кхуши, где ты?! Какого черта, ты не берешь трубку, ты хоть знаешь, как я… — договорить он не успел. — Арнав, я не вернусь домой, не ищи меня никогда, я… Я тебя… Я тебя ненавижу… — он слышал, как тяжело ей далась эта фраза, она выдавила ее будто яд… Ему не дано было видеть ее глаза, когда она это говорила, как и не дано было шанса ответить. Впрочем и это было не важно… Это не те слова, после которых есть хоть доля вероятности заставить Арнава мыслить трезво. Хотя для него они звучали скорее, как укус песчаной эфыꜜꜜ, нападающей внезапно средь прекрасного позднего вечера, от которого в его существо впитывалось вещество, убивающее быстрее, чем можно было бы себе представить. Он попытался вновь набрать номер жены и попробовать все решить, ведь это должно было быть хоть чем-то оправдано, за ее словами должно было что-то стоять, и ему было необходимо услышать ее снова, узнать причину. Да, его волновала причина, ведь он помнил сегодняшнее утро, каждый момент, и поведение Кхуши было… Механический голос сообщал Арнаву о том, что получить ответы у него не выйдет. Злость мужчины, наконец, нашла свой выход, он продержался в разы дольше, чем, если бы это случилось до их женитьбы. Телефон с хрустом разлетелся по территории парковки, а уже в следующий момент мотор машины с ревом оглушил пустынную территорию дороги, разбрызгивая грязную воду луж, расшвыривая огромные дождевые капли дворниками с лобового стекла. «Нет, Кхуши, тебе не уйти так просто от этого разговора, как ты смеешь мне говорить такое по телефону?! Ты не можешь вот так просто… — злился он, не веря в происходящее, все было слишком хорошо, и эти слова словно гром посреди ясного неба, — Этому. Должна! Быть! Причина! Ты скажешь мне ее! И никуда не денешься от этого разговора! Или я не… Или я не Арнав Сингх Райзада…»