Потерянный смысл жизни

      По железнодорожному вокзалу разнеслась весть о прибывшем только что утреннем рейсе из Локхнау в Дели, скорее всего, последнем из-за надвигающегося количества дождей. Практически ежегодно эту дорогу перекрывают из-за того, что огромное количество осадков отрезает пути между этими двумя городами. Предчувствуя это, жители стараются не покидать родные места, хотя находится не малое количество и тех, кто бы мог этим воспользоваться. Наверное, такие вопросы никогда не заботят тех, у кого есть свой личный вертолет. Женщина, сейчас волочащая за собой небольшой чемодан на колесах, знала одного из таких, и он бы мог ее сейчас наверняка встретить, если бы не их последняя размолвка.       Ее неспешный шаг был наполнен уверенностью в себе. Строгость в лице и одежде говорила о том, что эту даму не забалуешь ни красивыми речами, ни симпатичными глазками. Эта женщина имела свое мнение относительно любой мелочи, происходящей вокруг, и нередко оно было искаженным, но это не мешало ей слепо верить в надуманное. Ее возраст и долгое пребывание в ашраме не изменили, а лишь ужесточили ее характер и нежелание принять настоящее, забыв о прошлом.       Ведомая планом своей мести для той, кто стала причиной смерти ее сына Субхандра, сейчас уже не заботилась о том, что своими действиями, и, в частности, приездом может разрушить жизнь внука. Ее боль настолько отравляла и без того невыносимый характер, что ради выплаты долгов она могла легко принести на жертвенный алтарь счастье Арнава и Анжели, да что там счастье, она могла положить их души, не испытав и капли жалости. Ее вдумчивость и рассудительность в поступках не была ограничением к стремлению донести правду, которую видела она. Деви по-прежнему считала, что брак ее родного внука был его величайшей ошибкой, которую нужно было исправить до тех пор, пока эта лживая падшая женщина не принесла еще одного такого же недостойного выродка, как «и весь ее род». В ее жизни наступил бы праздник в тот день, когда Кхуши, ее сестра Паяль, и мать Гарима почувствовали весь вкус позора и горя. И ее второе возвращение в семью было ознаменованием того, что правда должна восторжествовать.       Дождь барабанил по крыше серой иномарки, внутри которой сидела будущая гостья Шантивана, размышляющая сейчас о том, как пройдет ее встреча и о том, какие лица будут у ее родственников. Ей всегда нравился этот дикий, не объяснимый страх в глазах Манорамы, безмерная любовь и уважение Анжали, достойное принятие со стороны Девьяни. Ее раздражали новые невестки этого дома, так же, как и племянник Манорамы — глупый мальчишка. Ее задевала за живое непокорность внука, поселившаяся в нем, вероятно, из-за этого демона в женском обличье по имени Кхуши. Но также в ней жила уверенность, что путь исправления уже начат, и совсем скоро Шантиван будет очищен от этой грязи. Она станет для него дождем, что вымывает всю нечистоту, она сотрет эти имена, позорящие ее род.       Дверь машины, подъехавшей к большому дому, открылась, впуская в салон небольшое количество юрких любопытных капель воды, льющейся с небес. Субхандру встретил охранник, докладывающий о том, что все домочадцы уехали еще ночью, и единственные кто сейчас дома это Ассер младший и Манорама, которые тоже собираются уезжать. С ее внуком Арнавом случилось несчастье и ей бы следовало отправиться в больницу. Доброжелательный слуга пообещал доставить ее багаж в комнату для гостей, после того, как сопроводит ее к машине, ожидающей госпожу Сингх Райзада и Аарава.       Гостье из Локхнау не очень хотелось соглашаться, но деваться было некуда, и потому, заняв место на заднем сиденье, она стала дожидаться. Задумалась ли она хоть на минуту, что весть о том, что случилось с Арнавом, уже может стать наказанием для одной из тех, кому она хочет отомстить? Нет! Ей и в голову это не пришло, вообще сама мысль об аварии не укладывалась. Деви всегда казалось, что ее внук очень аккуратен, и вдумчив, хотя в день его свадьбы — это мнение могло бы пошатнуться, знай, она каким образом он получил свой кровоподтёк. Тогда и сейчас ее это мало интересовало, ее внук должен выписаться и жениться на достойной его женщине, это было сейчас главным. — С папой все будет хорошо? — С беспокойством, наконец, спросил Аарав, открывая дверь машины. Его провожатая молчала, глядела ему в глаза и не знала, что ответить.       Повисшая тишина давала Субхандре рассмотреть мальчика и понять, кем он является для Арнава. «Приблудыш», как окрестила его про себя Деви, был невысок, на нем были одеты белые брюки и болотного цвета пуловер поверх рубахи в тон к брюкам. Черные лакированные туфли тускло отражали свет. Темные волосы цвета обсидиана начинали завиваться от попавших на них капель дождя, а сам он, казалось, не замечал непогоды вокруг. — Здравствуй и пока, — послышался возмущенный голос Манорамы, в котором сквозило негодование, от того, что ей так и не удалось избежать этих вопросов. — Сейчас мы приедем, и ты сам все увидишь своими глазами, я ничего не знаю, здравствуй и пока, как я могу… — она остановилась, открывая для себя внезапную правду: ее резкие слова ранят детское сердце. — Садись же скорее, я тоже очень сильно хочу поскорее убедиться в том, что с ним все будет хорошо. Твой отец сильный и он нас так просто не оставит, в этом уж будь уверен. — Ее тон несколько изменился, и в нем теперь было слышно желание верить в собственные слова.       Наверное, услышанное, и правда, немного его успокоило. И Аарав полез в машину, как вдруг увидев в ней незнакомую полную даму с темно-каштановыми волосами и строгими глазами, глядящими на него оценивающе поверх узких очков. Мальчик подался назад, обратно под дождь. Стукнувшись головой и ойкнув, Аарав схватился за затылок, растирая ушиб. «Как же он похож на свою мамашу, — с разочарованием подумала бабушка, а потом совместила все факты, — но ведь он не может быть ему родным! — Внезапно осеняет ее — И тогда откуда этот подкидыш?! Неужели они скрыли…» — Аарав, здравствуй и пока! Ты что приведение увидел, или не хочешь ехать? — Мысль женщины прервал голос Манорамы.       Удивлению поступку мальчика у госпожи Сингх Райзада не было предела. Любопытство заставило ее заглянуть в салон, и встретиться лично с этим уже несколько озлобленным от затянувшегося ожидания взглядом Субхандры. — Ба-бабушка — голос Манорамы стал визгливым, и взволнованным — Вы, Вы здесь? И Вы тоже едете к Арнаву?       Почему-то в такие моменты в голову приходят только глупые вопросы, на которые ответ известен и без лишней потери времени. Аарав, услышав слово бабушка, не стал дослушивать, юркнув в салон машины, ему не нужны были больше объяснения, он услышал достаточно. — Как видишь. И если ты возьмешь пример с этого ребенка, то это случиться быстрее. — Деви говорила очень резко, в ее тоне не было ни капли тепла, только холод и нетерпение.       Это заставило Манораму быстро выполнить действие и, захлопнув дверь, назвать адрес. В машине повисла тишина, которая, не смотря, на интерес Аарава продержалась до конца пути. Молчание продолжилось после того как все трое вышли из машины и ноги их ступили через больничный порог.       Ассер младший хотел поскорее увидеть отца, сказать ему… И было неважно что именно, главное было просто услышать ответ, убедиться, что все в порядке. В его детских глазах была надежда, потому что он верил в того человека, который навсегда стал героем в его жизни, единожды появившись в ней. Манорама, и Деви едва успевали за торопливым и проворным мальчишкой, спешившим на встречу с отцом.