Потерянный смысл жизни

      Широкое плетение серебреной нити свивалось в цепь, замкнувшуюся на сильном мужском запястье, увенчанную огромным плоским камнем цвета небосвода. Обладатель этого украшения восседал на кресле, стоявшем в тени, таким образом, что черты его фигуры, облаченной в деловой костюм, угадывались очень смутно. Однако стоило первым полу фонемам сорваться с его чувственных губ, как освещение поменялось, выводя его на свет. А вместе с ним и выступающих из-за его трона девушек. Их трепетные и шаловливые руки, в черных полупрозрачных перчатках, словно бабочки запахали по его телу в такт музыки, что подобно морскому прибою залила своим ритмом всю атмосферу, поглощая ее с обжигающей жаждой любви. «На кого ни глянь, все пропитаны этим дождем красоты…» — воспевал бархатистый струящийся голос мужчины, в тот момент пока его осоловелый желанием взгляд скользил по извивающимся в соблазнительном танце девушкам, закованным золотистые откровенные комбинезоны, декорированные гипюровым кружевом цвета оникса. «Воспевая любовь, каждый увлечен играми страсти» — проливается влекущим пылом новый слог, одариваемый скользящими чувственными движениями женских ладоней по мужским бедрам, кожа которых скрывается серостью брюк.       «А как я туда же» — выдохнул с напевом женский голос, почти сливаясь с мужским — «так блин сразу» — слова и музыка увлекают его обладательницу в танец, и вот она уже пропитавшись ритмом, страстью, движением, и произнесла, закусывая губу: «Распутный типчик». И ее рука, словно кошачья лапа, распустившая коготки, плавно подалась по направлению, к мужчине, восседавшему на кресле, как вдруг, телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть от неожиданности выводя из томительного кайфа. — Черт подери! — Злобно бросила девушка и с еще большей яростью опустила подушечки пальцев на пробел клавиатуры, заставляя мужчину и его спутниц замереть, на дисплее ноутбука. — Я убью тебя неизвестный мне гад, решивший мне позвонить в столь не подходящий момент! — Рычала она, пока ее тонкие пальцы проникали в сумочку, находившуюся совсем рядом, и трель телефонного звонка сопровождала их блуждание. — Оболью тебя чертовым керосином прямо из канистры и подожгу, и ни одна дура не успеет тебя спасти! — Рука, наконец, нащупала искомый предмет, и даже не глядя на определившийся номер, девушка приняла вызов. — Если ты не чертов Салман Кхан желающий позвать, меня для сьемок второй части фильма «Всегда готов», то… — Начала эмоционально угрожать она, будучи уверенна, что звонок от представителя мужской половины человечества, однако тут же оборвалась. — Ой, Ла… я не знала, что это… Да конечно, говори! В смысле где?! Да, приехала пару часов назад. То есть, как обручается?! Что куда? В смысле?! Да, я прямо сейчас вышлю тебе телефон! Что? То есть, как не хочешь разговаривать?! Самому Арнаву?! Да ты издеваешься?! Я не страну даже пытаться ему звонить я не самоуб… Хорошо! Ясно! Нет! Я уверенна, что Нанд Кишор… Ладно предоставь все мне! Да, скинь мне свои координаты, я передам их. Я лично проверю, чтобы эта информация попала в нужные руки, только скажи, когда это случится. Черт! Это же через несколько часов. Все поняла, до связи!       Сбросив вызов, девушка с тяжелым вздохом, посмотрела на дисплей ноутбука и проговорила нарочито виноватым тоном: — Прости Салман Кхан, но вместо того чтоб любоваться тобой мне придется звонить твоему подражателю, чтоб он поторопился спасти твою фанатку, а потом притворяться одним из твоих персонажей. — Тяжело вздыхая, она закрыла все программы и убирала ноутбук подальше, а после ее пальцы резво начинали перепрыгивать по клавиатуре телефона.       Еще пару минут ожидания, и пришло ответное сообщение, текст которого никак не устраивает девушку, и потому она начала набирать номер. Первый звонок, ушел к недоступному абоненту, последующие повторяли все тот же занудный текст на хинди об отсутствии возможности связаться с абонентом. — Ну и где ты?! Чертов абонент?! — злобно спрашивала она, расхаживая по небольшой, но длинной комнате.       Тот, кто ее так безумно интересовал, вчера получил небольшую капсулу снотворного, а сейчас пытался угнать за своим братом, охваченным очередным приступом спутанности сознания. — Арнав, — кричал он уже в который раз, не имея особой надежды дозваться, оставалось только поймать и физически вырвать его из прошлого.       Погоня за братом превращалась в сплошной фарс, потому как, несмотря на пошатывание брата, поспеть и, тем более, схватить его было невозможно, в основном, конечно, потому, что он словно бы отбивался от кого-то. — Кхуши! — Выкрикнул он единожды, когда был на веранде, и сорвался в сторону машины как раз, когда Нанки почти удалось вцепиться в запястье брата. «Боже мой! Эн-Кей! Ты идиот!» — пронеслось в голове мужчины, в момент осознания того, куда направлялся Арнав. — «Привести его сюда было самой глупой идея, всех времен и народов». Не поверив своим глазам, ускорил он бег и, в последнюю секунду запрыгивая на свободное место рядом с водителем, подумал: «Да ладно?! У тебя же постравирийный?!»       Стоило Нанд Кишору только приземлиться на сидение, как джип типа кабриолет, за рулем которого был ничего не видящий брат, сорвался с места, на бешеной скорости. Переводить дух было некогда, однако Эн-Кей прямо-таки застыл, вжавшись в сидение, от принятия простой мысли: «Нанав, полностью воспроизводит то, что с ним произошло и не может вырваться из подсознательного заточения!» Манера вождения, и все отрывистые движения буквально кричали о том, что и он сам и его нервная система на пределе. Скорость резко возросла, мотор джипа буквально взрезывал, а стрелка на спидометре почти легла на отметку максимум. На невероятной скорости автомобиль несся по неизвестной Нанд Кишору дороге: «Куда?! Для чего?! Стой!» — Арнав! — Окликнул он еще раз своего брата, но тот лишь опасливо оглянулся в противоположную сторону, а после со злостью выкрутил руль, с большим заносом вписываясь в поворот, — Арнав, черт тебя подери!       Единственное что мешало, попытаться привести брата в чувства, так это страх перед мыслью о том, что если Ассер очнется, то растеряется и не справится с управлением. А так была гарантия, что он повторит все, что уже делал. Резкий удар по тормозам и стрелка уже лежащая на максимуме, оторвалась, направляясь в противоположную сторону, машину заносило, но самым ужасным было то, что именно этого Арнав и пытался добиться. Ему нужно было съехать на обочину, и он рисковал врезаться, но глядя на него, казалось, что ехать вперед было куда страшнее, чем убиться. — Нет! Арнав! — Прорычал Нанд Кишор, сам не узнавая себя, и не контролируя силы нажатия на плечо брата в попытке его усадить на место, когда тот решил сорваться дальше. — Хватит! Черт тебя подери! Брат, пожалуйста! Приди в себя! — Терпение Нанд Кишора, на поверку оказалось не железным, мертвая хватка в оголённые плечи брата стала просто неконтролируемым случайным действием, которое, в прочем нисколько не отрезвило брата и младший, не раздумывая хлопнул старшего по щеке. — Ты слышишь меня?! Арнав?! Арнав!       Взгляд Райзада медленно, но верно, стал проясняться, он уже не смотрел сквозь Нанки, будто бы тот пустое место, но видимо еще не понимал, что происходит. Боль от пощечины расползалась ожогом и разгоняла остатки озверевшего и перехватившего сознание прошлого. Видимо для того, чтоб окончательно прийти в себя Арнав зажмурил глаза и резко открыл их. Наконец до него дошло, кто перед ним, оставалось решить один вопрос: — Какого Черта?! — Голос Ассера прорезался быстрее, чем разум, но Эн-Кей не боялся ни этой маски, ни гнева брата, потому что сам был в ярости. — Ты нас тут чуть в два трупа не превратил в погоне за несуществующей Кхуши и еще спрашиваешь «какого черта»?! — Не только не уступая, но и разгораясь сам, переходя с рыка на крик, выдавал Нанд Кишор, в омутах глаз которого полыхал огонь гнева, ему не присущего.       «Я что?!» — Воспоминания снова пронеслись перед ним в одно мгновенье, и, наконец, принимая слова брата, Арнав перевел взгляд сначала на его руку, пыльцы, которой впивались в кожу его плеча, до сих пор причиняя отрезвляющую боль, потом на руль машины. — «Но ведь еще утром…». Он еще раз посмотрел на свое плечо, словно бы что-то вспомнив, после криво улыбнулся, и поднял свои глаза, устанавливая визуальный контакт, с единственным своим собеседником, делая лёгкий наклон головы на бок. — Это ты, решил, что я должен вернуть этот кусок жизни, и ты понимал, на что шел. — Вызов в голосе Ассера был непоколебим, лишь, потому что он не до конца понимал, когда его брат стал вести себя так, будто это он старший мужчина в семье. — Да! — Отзывался Эн-Кей ледяной сталью в тоне. — Потому что ты, идиот, собирался развестись с Кхуши, а я пообещал ей, что сохраню ее счастье во чтобы, то не стало. Я все сделаю для нее, так же, как и ты сделал это для Анжали. — Слова обретали лающую резкость. — Я поклялся в этом ей, мне не нужен какой-то Ракшабадхан и Ракхи, чтобы помнить о своих обязательствах оберегать ее.       Взгляд Ассера приобрел некоторую растерянность от услышанного. Арнав смотрел на своего брата и не узнавал в нем того, кого так хорошо помнил с детства. Беззаботный, сумасшедший, парень, косящий под дурачка, и ищущий повод улыбаться во всем, был полностью стерт. Нанки больше не существовало, вместо него сейчас напротив Арнава Сингх Райзада был Нанд Кишор смелый, знающий, что делать, а самое главное защищающий интересы Кхуши. «Кто ты?! И что сделал с моим младшим братишкой?!» — несколько по киношному подумал мужчина, пытаясь в последний раз узнать в чертах этого серьезного человека, того кто когда-то произносил это бесящее «Нанав». — Прости. — Наконец, коротко, но вполне искренне бросает Арнав, соглашаясь с тем, что перешел все границы, и, пожалуй, заслуживает всего того что с ним произошло. Он срывал с себя маску Ассера, еще не до конца уяснив для чего здесь находится. — Арнав, я знаю, это было выше твоих сил, — представший образ настоящего брата резко потушил весь пыл в Эн-Кее и тот ослабил хватку, — и ты не мог держаться в стороне от прошлого. Чтобы в нем не произошло, эти дни могли стать последними в твоей жизни, но тебе нужно быть осторожнее с этим, нельзя чтоб воспоминания, затмили твое сознание, ты понимаешь? — Кивок в ответ, и молчание, на мгновение могло показаться, что в глазах собеседника появился стыд, — Нет, Арнав, все в порядке, тебе нужно вспомнить все, просто прошу тебя, держи себя в руках, хорошо? Если начнет опять накатывать злость, страх, или любые другие эмоции, ты просто сделай глубокий вдох…       «Если ты еще раз скажешь сделать глубокий вдох и выдох, я убью тебя» — пронеслась воспоминанием мысль в голове Нанки и вызвала улыбку на его лице, возвращая его к привычному состоянию: беззаботного немного сумасшедшего парня, не знающего никаких бед. — И вдохни обратно. — шутливо продолжил он, повторяя сказанную когда-то фразу. — И выдохни, я ведь уже поправлял тебя, когда ты это говорил. — Отгоняя ощущение дежавю, ответил Арнав, возвращаясь к сдержанным нотам ледяного спокойствия Ассера. — Ты помнишь это? — Несколько удивился Нанки, вглядываясь во взгляд старшего брата, пытаясь понять, кто именно отражается в зеркале его души. — Ты очень повзрослел с того момента. — Заключил Арнав и мимика его лица выдала желание хмыкнуть, а не произнести слова ровным голосом, брови, приподнявшиеся к верху и полуулыбка, быстро вернулись в исходную позицию. — Только никому не говори об этом. — Серьезно попросил Нанд Кишор, окончательно выпустив из своей руки плечо брата. — Если ты не скажешь о том, что здесь произошло. — В тон ему отозвался Райзада. — Заметано, — согласился Эн-Кей, не раздумывая, а в следующий мин звонок его телефона разрушил атмосферу, — прости мне нужно ответить, потом я расскажу тебе все. — Я осмотрюсь здесь пока. — Понимающе кивнул Арнав, желая узнать, что же было после того как колеса его машины чуть не настигли связанную и валяющуюся на дороге Кхуши. — Ну, наконец-то, я до тебя дозвонилась. — Доносилось из трубки телефона, и, судя по выражению лица Эн-Кея, ему предстоял не самый приятный разговор.       У Арнава это только вызвало усмешку, с которой он открыл дверь машины и вышел. Направляясь к тому месту, где когда-то лежало тело его возлюбленной, опутанное веревками. Черты лица снова приняли привычные оттенки безразличия и непоколебимости. Воспоминания, подступали к нему осторожно крадущимися шажками, они не охватывали его сознание полностью, оставляя ему лишь возможность оглядываться по сторонам ловя себя на мыслях о давно прошедших событиях.       Ассер старался держать эмоции, расшевелённые подсознательными разборками в архиве памяти на коротком поводке. Он мог бы сейчас рассказать, сколько мужчин гналось за ним, как они выглядели, какие желания в нем будили. Образы не были такими четкими, как хотелось бы, но, тем не менее, этого было достаточно, чтобы понять, что здесь происходило. Он мог бы показать пару приемов, которые исполнил тогда, обороняясь, если б они с Эн-Кеем проводили следственный эксперимент. Ассер ловил себя на мысли, что все эти воспоминания, словно грубо составленный отчет о поездке, ждут «подписи» утверждающей осведомленность в происходящем.       Прошлое нехотя возвращалась в рамки сознания, рассказывая о себе тихим шепотом и заставляя рассуждать: «Это были пятнадцатые сутки моего отсутствия, и никто не знал, что я пропал потому, что мой похититель слишком хорошо знал время моего запланированного отъезда. Никто кроме нее… Она поняла, что я в опасности. Но как? Как она могла это понять? И как находила меня снова и снова…» Медленно шагая и внимательно всматриваясь в знакомый пейзаж, Арнав задавал вопросы самому себе, сдерживая образы памяти, стараясь контролировать собственное сознание.       Моменты драки, и сопротивления становились раз от раза ярче, и мужчина мог повторить вслух собственные мысли, проносившиеся у него тогда, если бы они только могли формулироваться в вербальные формулировки, а не инстинктивные порывы и выпады. Все действия, образы, мысли, желания и тогда, и сейчас метались вокруг одного человека, который нашел способ прийти за Ассером, чтоб вернуть ему уверенность в действиях, показать путь домой, и открыть его чувства. Все действия, образы, мысли, желания и тогда, и сейчас собирались неугомонную толпу, скандировали имя человека, который по каким-то причинам был стерт из воспоминаний и жизни.       «Кхуши, все моменты, которые я вспоминаю, связаны именно с ней. Неужели я действительно полюбил ее так сильно, что даже диагнозы врачей бессильны перед этим?! Тогда как я мог ее отпустить?!» — Задавался вопросом Арнав, встречаясь взглядом с братом, до сих пор сидящем, в машине и слушающем кого-то на том конце связи. «И почему Эн-Кей только сейчас решил устроить мне промывание мозга?!» — Несколько сменился ход мыслей Ассера, привыкшего логично связывать все имеющиеся факты во едино. — «Как давно она исчезла из твоей жизни и из жизней остальных?». Четкое воспоминание о «пропавшей из Шантивана стрекозе» словами тетушки Мадхумати воспроизвелись в нем, так словно бы это была подсказка. «Так ли это важно?! Ведь единственный кто в этом виновен — это ты…» — Да, да у Салмана Кхана есть такой браслет… Да мало ли таких браслетов в Индии? У бывшего зятя семьи Райзада был такой же и что? — По голосу Эн-Кея можно было сразу понять, что его несколько напрягает этот разговор, ведущий в никуда, и в попытке отвязаться он сам перестал слушать собственные слова. — Я никогда бы не надел подобный браслет потому что… Так! Если это все, что ты хотела мне сказать то мне пора… Да, у Шьяма такой же браслет… — Видимо не успев положить трубку ответил Нанд Кишор. Руки младшего брата привычно заиграли представление эмоций, но собеседница не могла это увидеть. Изменения в лице Нанки заставили Ассера ухмыльнуться. — Что значит «к слову о Шьяме», тебе что-то известно, и ты мне рассказываешь о каких-то безделушках?!       «Кажется, это тот тип девушек, которые за своими бредовыми вздохами и ахами по кумирам забывают о важном.» — Несколько брезгливо сделал для себя вывод Арнав. «Кхуши могла иногда делать так же» — назойливо и бездоказательно шепнуло сознание, пробуждая внутреннее недовольство, смешанное с непокорностью, заставляя его резко развернуться в противоположную от брата сторону. Образ, вставший перед ним в этот момент, был почти реальным, прошлое снова вцепилось в глотку сильными эмоциями, заставляя сердце оторопеть от воспроизведения событий.       «Стой, где стоишь, иначе я убью эту девку!» — Кричал Лаван существующий только для Арнава. Грубая рука этого главаря банды, похитившей когда-то Райзада, впивалась в запястье Кхуши, а вторая переставляла пистолет к ее виску. Девушка, глаза которой наполнялись слезами, была для него жизнью, была его вселенной и тогда, и сей… Он бы стерпел любые удары, и унижения лишь бы Лаван отвел пистолет от ее головы и просто отпустил ее. Арнав знал это уже тогда, когда читал ее прощальное письмо, но боялся себе признаться в этом.       Хромированный ствол бликовал на солнце, казалось, эта игра света отражалась маниакальными огнями победы в глазах его собственного несостоявшегося убийцы. Пистолет в руках Лавана направленный когда-то в его сторону не пугал Арнава так, как сейчас. Огнестрельное оружие угрожающее, смыслу его жизни было намного опасней. Отчаянье острыми клыками впивалось в душу, делая Ассера чужим покорным рабом. Он осознавал: «Кхуши моя главная слабость и сила, она все для меня и я…» Тело само двинулось вперед к той, в чьих глазах дрожали собирающиеся слезы мольбы. Образ ее дрогнул, вызывая в разуме осознание не состыковки. «Черт, » — моментальная реакция действительно заставила Ассера замереть, и ощутить, как все пространство снова пошло, кругом затягивая его в какие-то другие временные рамки. — «Арнав, это лишь кусок пережитого тобой прошлого, этот день там, в твоем воспоминании. Все давно прошло!» — Жмуря глаза, попытался убедить себя он, делая вдох и выдох, однако эмоции поглощали его с головой, перекрывая всякую возможность наполнять легкие воздухом и внушая уже привычное состояние потери ощущения ориентации на местности.       «Отпусти ее!» — Угрожающе рычало сознание, толи собственному хозяину, толи тому, кто посмел приставить дуло к голове любимой девушки. «Этого нет! Этого не существует! Это в прошлом!» — Снова и снова повторял себе Райзада, слыша противоречивый вызов воспроизведенный голосом Лавана: «Что ты сказал? Ты очень храбро держался, и к тому же ты не дурак!» Чужой наигранный смех, поднявшийся со дна подсознания, заставил раскрыть глаза, и смело податься вперед. Уверенная поступь и ярость делали образы все бледнее, пока, наконец, на пятом шаге не растворили воспроизведенное полностью.       Нарушение правил игры спасло Ассера от спутанности, и он выдохнул, снова прикрывая глаза, желая утихомирить головокружение и боль отдающуюся пульсом в висках. «Черт! Она вообще понимала, на что шла, когда искала меня и раз за разом находила? Она вообще хоть осознавала, что могла умереть?!» — Злость полностью пропитывала все существо Арнава, но тут же схлынула когда в голову пришли простые вопросы, — «Почему вообще она так рвалась тебя спасти?! Для чего ты ей сдался?! Что вело ее на такие поступки после всего того, что ты сотворил с ее жизнью?!». Забившись в разум всем скопом, они заполнили собой пустоту души негодованием и желанием верить, в иные исходы. «Черт, Кхуши! Почему?!» — распахнутые глаза встречаются снова с образом Лавана, который уже давно распробовал вкус победы.       Хромированный ствол бликовал на солнце, казалось, эта игра света отражалась наполненных слезами глазах его собственной спасительницы. Однажды она ворвалась в его жизнь словно стихийное бедствие, снося все с трудом выстроенные, выстраданные им каменные стены, разрушая своды непоколебимого Ассера, и высвободила сердце Арнава. Тогда это было словно недопустимое упущение, сейчас это было единственным стоящем мгновением. Чувства к ней не были никогда настолько простыми, чтобы можно было называть их одним словом и записать несколькими символами. Они заставляли душу охладеть от одного осознания, что может произойти с ним, если с ней что-то случиться. Они делали Ассера чужим рабом, принимающим любое наказание как плату за каждый ее «лишний» вздох.       «Арнав! Арнав Джи!» — этот крик, наполненный беспокойством не за себя, а за него всецело, охватил разум, заставляя его мгновенно забыть о том, что это лишь кусок прошлого давно им пережитого, и почти успешно забытого. В этих звуках сложенных в его имя было столько чувств, что вопросы о том, зачем Кхуши искала его и как нашла, отступали сами собой. Ответ бился в ритме мужского сердца. Не смотря на эту приставку «Джи» «он принадлежал ей так же, как и она ему», — теперь слова Акаша, сказанные бабушке и услышанные Арнавом случайно, имели совсем иной смысл. Осознание того, что это их последние мгновения не покидали разум Ассера, внутренний реалист четко рисовал себе картину их смерти, и не заострял внимание на том, что это лишь пазл из мозаики прошедших времен.       «Я не могу ее потерять! Только не так! Только не…» — Поток мыслей заметался, заставляя податься навстречу к ней, не смотря на преграждение пути выросшими, словно из-под земли новыми образами. «Отпусти!» — выкрикнула девушка, словно бы забывая об опасности. Ее хрупкие плечи сбросили с себя оковы чужой руки, и вот Кхуши уже вся обратилась в бег, устремляясь к нему. Арнав и сам рвался к ней навстречу, но безжалостное прошлое, словно тигр притаилось, для внезапного нападения. Канувшая в лету времен реальность цепкой хваткой Лавана обрушилась на легкий образ девушки, и отшвырнула ее в сторону обрыва. «Арнав Джи» — ее крик подхваченный эхом, разнесся над землей, и сковывал все существо Ассера ужасом. — Кхуши, — выкрикинул он, разрушая цепь событий и привлекая внимание болтающего по телефону младшего брата.       Реальность по-прежнему включала в себя двух героев происходящего, объединённых мыслями об одной девушке. Для одного из них время было лишь короткими минутами телефонного разговора. Для второго оно было вечностью, ложащейся на плечи очередным приговором. Но для них обоих существовал один оборвавшийся уголок земли жаждущий поглотить тело дорогого человека. — Нанав, — испуганным шепотом Нанд Кишор впустил в душу осознание происходящего. Телефон тут же выскользнул из его рук, а дверь машины резко отпрянула. — Арнав! — уже более сильный оклик, сопровождался бегом, и попыткой остановить старшего брата.       «О, Боже! Это снова случилось!» — Ругал себя Эн-Кей, видя, как его брат бесновато рвется куда-то, словно там, и правда, есть та, имя которой он выкрикивает. Резкая попытка Арнава оборвать собственные движения дала младшему брату понять, что там вероятно больше некуда бежать. — «О, Боже! Я же просил тебя!» — Кхуши! — Поскальзываясь на траве, пытаясь удержаться, кричал Арнав, всматриваясь в низовье ущелья, ища ее взглядом. — Кхуши! — Разносилось, словно рык разъярённого тигра. — Кхуши! — Эхом подхватывались резонансы воздуха не впервые над этими землями, и как много лет назад не было ни единого отклика на зов. Арнав метался по краю, обводя глазами резкий спуск снова и снова. — Кхуши! — Успел он выкрикнуть очередной раз, прежде чем сильная рука брата не вцепилась в его плечо.       Память услужливо накинула на Нанд Кишора образ одного из бандитов и заставила Ассера обороняться. Вырываясь, он резким движением ушел в право, увлекая за собой противника, и отдаляясь ненамеренно от края обрыва. Следующая попытка образумить была предупреждена встречным захватом, но уже поднаторевший в подобных вопросах Эн-Кей не растерялся, мигом отшвырнув от себя брата, прикладывая ему хорошенькую оплеуху. Развернутое тело Арнава раскрывало свои объятья для теплой встречи с землей.       Мышцы словно были до верха налитыми силой, и сознание жаждало расправы. Выставленные вперед сильные руки приняли упор вовремя, не давая белой майке вобрать в себя хотя бы малую каплю зеленого сока травы. Лица старшего из братьев не было видно, потому, как грудью он нависал над землей, но зато во всей его позе ощущалась собранность, не смотря на падение. Вопреки ожиданиям Ассер замер и не спешил подняться или повернуться. — Арнав! — Рыкнул Нанки, готовясь вступить в драку, и его слова встречались молчаливым бездействием.– Арнав, брат, пожалуйста, мне правда не хочется с тобой драться, но ты меня вынуждаешь. — Говорил Нанд Кишер несколько по киношному, принимая удобную стойку. — Я понял. — Как-то слишком спокойно отозвался Ассер, и лишь после этого медленно стараясь не провоцировать начал подниматься, не поворачиваясь к брату. — Оставь меня Эн-Кей, — в тоне была сдержанность, за которой крылись неимоверные усилия, что не могли скрыть напряжённые мышцы, и сжатые в кулак пальцы. — Я больше не буду, идти на поводу у своего прошлого. Просто уйди.       Все внутри разрывалось от осознания одной лишь мысли, о том, что в тот день он мог потерять ее, и скорее всего так и произошло. «Эн-Кей привел меня сюда, чтобы сказать эту правду?» — Вопрос складывался как-то сам собой, а душа отказывалась верить в подобное, приводя аргументы, — «Что за?! Тогда причем здесь чертовы звезды?! И зачем этот спектакль с разводом, и попыткой забрать у меня Аарава?! Что за?! Почему Кхуши собиралась забрать моего сына после развода себе, ведь она не может быть его… Почему я вообще не могу вспомнить ничего, что связывало бы меня и Ассера младшего?!» — Ярость, направленная на врагов, нарисованных воображением, из прошлого с легкостью обретала новую мотивацию, и Арнав ловил себя на мысли, что Эн-Кею стоит держаться как можно дальше. — Минуточку, Нанав! — Нотки, прозвучавшие в голосе младшего брата старший понять так и не смог. — Я привел тебя сюда, чтоб ты вспомнил, но сейчас у нас нет на это времени, прости, я должен отвести тебя домой, потому что… — Я никуда не поеду! Я должен знать, где Кхуши! Я хочу быть уверен в том, что она в безопасности! — Рык Арнава наполненный болью и яростью оборвал слова Нанд Кишора. — Мне надоело в каждом предмете видеть ее боль! Ты хоть понимаешь, каково это, раз за разом обвинять самого себя в том, что ее нет рядом? — Когда он говорил это, он стоял спиной и был Ассером, но стоило ему обернуться, как Эн-Кей понял степень отчаянья. — Какого это видеть в глазах родного сына боль?! Ты хоть понимаешь, какого это не помнить ничего, что связывало меня и сына? Осознавать, что я виновен в том, что та, кого он зовет мамой, за кого он заступается так сильно, просто исчезла… — Голос Арнава не вопрошал, он обвинял, выплескивал наружу эмоции, копившиеся внутри, однако в этот момент оборвался, на мгновение, резко меняя направление. — А ведь даже я не понимаю, почему он и ты единственные, кто открыто могут заступиться за нее! Мне надоело искать эти дурацкие детали и пытаться их складывать, считая себя сумасшедшим! Надоело видеть эти образы, где она страдает, и я ничего не делаю с этим! Снова и снова натыкаться на эту мысль, видеть образы ее смерти! Представлять себе, что я больше ее не услышу и не увижу, а потом осознавать, что это лишь очередное воспоминание, выхваченное из середины нашей с ней жизни. Я хочу знать: почему ее нет рядом сейчас! Я хочу знать: какого черта все молчат! — Арнав выкрикивая все, что его тревожит, он выставлял указательный палец в манерном жесте и заставлял отступать назад. Шаг за шагом Райзада вел Нанки к обрыву и сам того не замечал. — Вот там, на том, месте этот ублюдок приставил ствол к ее голове… — Указанное место, сразу стало центром внимания, — и мое воображение услужливо воспроизводит их образы, выдернутые из прошлого! Я хочу знать: какого черта она начала меня искать! Я хочу знать: это была наша с ней последняя встреча или… — Нет! Нанав, пожалуйста! Пожалуйста, прекрати злиться! — Терпение Нанд Кишора, не было дьявольским, но и ангельским его назвать теперь тоже было сложно — Сделай глубокий вдох… и … — Если ты еще раз скажешь про вдох и выдох… — Указательный палец Арнава уперся в грудь брата, и Эн-Кей, разводя руки немного в стороны, сделал еще шаг назад, ощущая, как земля ушла из-под ступни.       Пространство с каким-то игристым нетерпением ринулось вперед, опутывая тело ощущением предстоящего падения. В одно мгновение Нанд Кишор попытался уцепиться руками за пустоту, одновременно оглядываясь через плечо, перехватывая взглядом лишь кусок облачного голубого неба. Равновесие от подобных действий первое покинуло «край земли». — О, боже! — Только и успел выдохнуть Нанки с надрывом в голосе, крепко зажмуривая веки и готовясь к ужасному последнему полету, и в этот миг он почувствовал, как сильная рука хлопнула по его ладони, с силой перехватывая и уводя куда-то в сторону.       Почувствовав под ногами что-то твердое, он увернулся и буквально отпрыгнул от брата в сторону, оказываясь на полшага позади Ассера, открывая ему вид на крутой склон и бескрайнее небо, соединяющееся с землей линией городских построек. — Нанав, пожалуйста, послушай меня, а потом можешь злиться, сколько захочешь, и вообще делать все, что захочешь. Только, пожалуйста, послушай меня. — Нанки пытался сообщить приятные новости, но суетливость, в голосе выдавала его с потрохами, в прочем Арнава это уже мало интересовало. — Кхуши жива и… — Где она?! — Райзада обернулся к брату, не веря в услышанное, но ощущая прилив счастья, несмотря на все вопросы, которые он так торопился задать. — Нанав, пожалуйста, прошу тебя, дослушай меня до конца! Кхуши похитили в день твоей аварии. — Продолжал стремительно говорить Нанд Кишор и в руки его постепенно стали обретать жизнь, раскрашивая слова характерными для него жестами. — Ее заставили подписать те документы на развод, показав твои фото с места аварии, и я уверен, что с помощью них же заставят не только сегодня вечером обручиться, но и выйти замуж, как только получится оформить этот развод. И я хотел напомнить, что она искала тебя! Потому что… — Это сделал Шьям. — Слишком холодно и твердо выдал Ассер, вводя в ступор брата.       Для себя Арнав Сингх Райзада молниеносно принял решение, и осознание главного мотива к этому уже было не столь важным, мысли метались в ожидании новой информации, в то время как душа раз за разом повторяла: « Арнав Джи, с Вами рядом я ничего не боюсь». С боем вырванная у памяти единственная теплая фраза, сказанная в его адрес, сейчас напоминала ему о том, что его не было рядом в нужные моменты, что он доставил ей много боли и, не смотря на все это, она любит его. «Я верну тебя, Кхуши, я снова сделаю тебя частью своей жизни!» — Пришедшая в голову цель отдавала вкусом дежавю и от того была еще приятней. Ощущение счастья, принесенного первыми словами, было стерто почти бесследно, а в котле души снова кипела ярость. И, наверное, он сам не мог решить, что сделает с тем, кто посмел попытаться разрушить его семью, но четко осознавал, что пощады не будет. — Да, — несколько растерянно подтвердил Нанки, руки снова замерли, он видел брата злым, но таким как сейчас, пожалуй, никогда. — Как ты догадался? — Сглотнув комок спросил младший брат, задумываясь о том сработает ли здесь для разрядки обстановки привычный метод, или лучше не лезть под горячую руку. — Связал воспоминания и факты воедино. — Сдерживая свой пыл ответил Арнав. — Это место было выбрано тобой не просто так! Ты хотел, чтоб я вспомнил, как Шьям похитил меня, как Кхуши пришла за мной. Ты пытался скрыть этот разговор от родственников, чтоб они не знали, и, главное, чтоб не знала Дади. Ты испортил документы, и ты посодействовал появлению звезды в комнате Аарава. — Черты Ассера вернулись с осознанием правоты, а вместе с ними и повадки — Эн-Кей, я к твоему сведенью память потерял, а не разум. — В словах старшего брата звучала уверенность, скрывавшая скопившееся беспокойство, она была лишь слабым отзвуком целеустремленности. — Итак, что ты еще знаешь о Кхуши?! И откуда?! — Нанав, — До этого самого момента он держал информацию, предоставленную по телефону девушкой с глазами цвета индиго, на некотором расстоянии от себя и не мог принять ее полностью, но после того как Арнав «любезно» поделился, тем как Кхуши оказалась на мушке, осознал всю горечь новости. — Я… Я … Хочу… То есть…– Волнение заставляло его немного заикаться, и топтаться на одном месте, но когда он пытался сказать, он представлял себе, что будет если это произойдет, — Нанав, … Кхуши… Шьям… Сегодня… — Какого? — Не вытерпел, Арнав ощущая всем своим нутром, волнение и содрогание брата. — Эн-Кей, что ты пытаешься сказать?! — Тон начинал непроизвольно повышаться, внезапная смена в настроении и манере речи Нанки не просто раздражала Ассера, а зарождала в нем тень сомнения, что лишь раздувала огонь под котлом ярости, бурлящем в душе Райзада. — Нанав, после обучения, то есть обручения… — Суетливость в подборе слов, снова дала знать о его неидеальном хинди и вымуштрованном до рефлексов жесте извинении. — Кхуши будет переплавлена, то есть, переправлена, в Пакистан морскими нелегальными путями, то есть не сразу, а сначала ее отправят самолетом в Мумбаи. Нанав, если мы не успеем перехватить ее до границы, то потеряем навсегда, нам нужно очень торопиться. Я боюсь, что мы можем не успеть в Локхнау, но как же мы найдем ее в аэропортах такого большого города как…       То, что говорил Нанд Кишор, не укладывалось в голове. Слова, приправленные жестикуляцией и этими оговорками, звучали как приговор, точнее они были похожи на звук разрушающейся дамбы, за которой уже не просто бурлил, расщеплял своим жаром все живое гнев. Каждый звук делал все вокруг обесцвеченным, на десятки тонов разом, в какой-то момент Арнав поймал себя на мысли о том, что в глазах его темнеет, а окружающий мир просто безостановочно, словно юла кружится, норовя выбросить его за борт. Желудок скрутило и смяло. Сердце оборвалось, обращаясь в ледяной камень, нырнуло вниз к ногам где, безвольно стукнувшись о землю, покатилось к обрыву, за границей которого исчезла Кхуши. «Ну, уж нет! Я не сдамся так просто!» — Кричал в нем тот, кого Кхуши однажды назвала демоном с тремя именами. Искать кого-либо за границей страны не представляет такой сложности, как искать там — в Пакистане… — Черт! — Яростно бросил Арнав, возвращаясь к говорящему без умолку брату.       «Я больше не попадусь на твои ловушки! Я убегу от тебя и ты меня не поймаешь! И никогда! Никогда не сможешь меня найти» — Безжалостно звенел в голове голос Кхуши, воспроизводя очередной момент жизни. И тогда и сейчас эти слова были для Ассера чем-то страшным, вызывающим ощущение мимолетности счастья. Казалось, что он больше не управляет своей судьбой, и ему остается только безропотно молиться, но он Арнав Сингх Райзада, который не знает слова «поражение».       «Никогда так больше не говори!» — Собственный голос отдает угрожающим шипением, за которым прячется страх потери, — «Обещай…» И сколько бы он не спрашивал себя теперь, он не мог вспомнить ее слов, он не знал: дала ли она обещание, — но взамен подсознание услужливо подсовывало кадры, в которых она покидала сад, бросив на прощание лишь: «Арнав Джи… простите меня…» — Черт, — рычал Ассер, направляясь к машине. «Я не позволю тебе так просто уйти из моей жизни!» — Мысленно обещал он своей возлюбленной. — Сколько у нас осталось времени?       «То, что я сделал, то, что сказал не важно! Забудь все только вернись ко мне, сегодня кто выиграет, кто проиграет, не имеет никакого значения…» — Знакомые до боли обрывки собственных речей всплывали в голове беспорядочно усиливая скачущее сдвиги в пространстве, но за то они больше не вызывали образов, хотя сейчас Арнав откровенно считал это плохим признаком. «Я оставил тебя и ушел… Я сказал, что мне нет никакого дела до тебя, но ты-то знаешь, что я не могу жить без тебя…» — вырывалось в потоки сознания очередные сказанные в прошлом слова, душевной агонией напоминающие мертвый образ Кхуши. Ему начинало казаться, что он вот — вот обрушится на колени и начет умолять о ее возвращении, и только мысль о том, что она пока еще здесь в Индии придавала сил: «Она совсем рядом, и я найду ее, во что бы то ни стало!»