Потерянный смысл жизни

— Сейчас, Боже ж ты мой, сейчас! — Крича из кухни, отзывалась Мадхумати, сбавляя громкость голоса, переходя на ворчание, — и кому это неймется, Боже ж ты мой.       Стук повторился снова, и снова, он был не громким, однако наполнен каким-то знакомым нетерпением, женщина пыталась узнать его, но так и не поняла, кто стоит под дверью. Подойдя к двери и забросив кончик своей косы на плечо, она потянулась к щеколде, которая охотно опустилась в низ. — Паяль, Боже ж ты мой, что случилось дорогая? — Вопрошала Мадхумати, держа племянницу в дверях и оглядывая ее непривычно яркое сари, и небольшую дорожную сумку. — Ты одна? А где же зять? — Тетя, он на работе, я ненадолго, я просто в гости. Мама говорила, что у тебя поднялось снова давление. — Боже ж ты мой в моем возрасте поднятое давление, это самая малая беда. Да что же ты стоишь в дверях, проходи… — Посторонилась женщина, пропуская свою родственницу внутрь — Паяль, детка скажи, что-то стало известно о нашей стрекозе? — Нет, тетя, — несколько огорченно говорила старшая из сестер Гупта. — У вас тоже нет новостей, — бросив сумку почти возле двери, Паяль зашагала на кухню. — Да разве ж мы стали молчать, Боже ж ты мой. Зять там, наверное, весь извелся, один ведь только бог знает, где эта девчонка пропадает. — Закрыв двери, Мадхумати направилась, не глядя за Паяль, которая как услышала об Арнаве встала словно завороженная. — Тетя — выдохнула девушка, разворачиваясь и сталкиваясь с той к кому обращалась, — тетя, Арнав Джи… Он… — Боже ж ты мой… — Всплеснув руками, воскликнула тетушка, — С зятем что-то случилось?       Однако младшая невестка дома Райзада только еще больше разнервничалась, давая волю своим слезам, Паяль уткнулась в плечо тети бессвязно перечисляя в своей голове слова, что отказывались формулироваться в единую фразу: «Арнав, Кхуши, страх, Локхнау, смерть, боязнь…» Но среди этих слов особым образом выделялось еще одно имя — Лаванья. — Лаванья, — позвал девушку Эн-Кей, как только завидел ее в дверях — Ты… ты ходила искать Кхуши вместе с Нанавом?! Вы нашли ее, — в его тоне сначала слышалась одухотворенность, — но она быстро менялось, с каждой подмеченной Нанки деталью.       Девушка по-прежнему была, одета в черное с золотой отделкой лехенга-чоли, волосы и одежда уже успели просохнуть, ноги были по-прежнему оголенные, А вот глаза… Черные круги размазанной туши и эти до сих пор сырые дорожки говорили лишь об одном: Ла даже не пыталась успокоиться и скрыть свои эмоции. — Нет… — Помотала головой Лаванья, касаясь кончиками пальцев щеки подхватывая слезинку на пол пути… — Я не пошла с ним… Он… Он… — девушка внезапно подбежала к «Забавному Парню», присаживаясь рядом хватая его руку и накрывая своей ладонью. — Прости, я правда очень злилась на тебя за то, что ты уехал тогда и оставил только эту глупую записку с четырьмя словами, я просто не знала… — Лаванья, — позвал ее Нанки с нежностью, — Я правда должен был во всем разобраться сам, ты же поняла это и… — В его тоне появилась тревожные нотки — Постой, но что заставило тебя изменить свое мнение, и почему ты решила претвориться Кхуши? — Я… Кхуши… Она показала мне фотографию с твоим посланием, но то, что там было написано еще… — Очередная слезинка, ударилась о кожу руки Эн-Кея. — Что ты хочешь сказать? — Нанд Кишор вытянул свою руку из ладони Лаваньи, осторожно берясь за ее плечо и всматриваясь в ее глаза, в которых теперь он четко распознал чувство вины. — Там было написано… Она просила прощения и говорила, что все кончится там же где началось… Эн-Кей, я, правда, думала, что она не станет этого делать и послушает меня, но она… — Молодой человек не дал ей закончить эту фразу притягивая ее к себе. — Нанав найдет, Кхуши и все будет хорошо! — Уверенный голос Нанки внушал доверие, и его плечо на котором можно было выплакаться, сейчас для Лаваньи было самым необходимым — Вот увидишь… — осторожно поглаживая ее по голове, говорил он. — А что если Ассер… — Положив руку на спину Эн-Кея и прижавшись к нему, сквозь слезы шептала девушка. — Нет, Нанав, обязательно найдет Кхуши, потому что они созданы друг для друга, — еще крепче обнимая, обрывал Нанд Кишор Лаванью. — Арнав, Арнав Джи! — Кричала Кхуши, вбегая на лестницу, торопясь как можно скорее добраться до верхнего этажа башни, откуда слышала выстрел.       Вбегая на очередной пролет, она еще слышала звуки потасовки, которые резко сменялись голосом Шьяма и молчанием Арнава, возобновляясь снова, они заставляли девушку перепрыгивать через две три ступени. И она бежала, почти не глядя под ноги, хватаясь рукой за перила. «Что же я буду делать, когда я… — Спрашивала себя мисс Райзада, и тут же обрывала, — не важно! Я должна быть с ним рядом». Кхуши начинала жалеть, что послушалась Арнава, но с другой стороны она осознавала, что будь она там случилось, бы нечто ужасное. Ладонь ее легла на застроенный край сломленных перил, больно впиваясь в кожу, они вытащили ее из раздумий. — Арнав Джи… — Разносился девичий голос по пустой смотровой площадке, где она его оставила.       Кхуши отдернула руку, осматривая помещение: разбитые перила с одной стороны, валяющийся пистолет, капли крови на полу — все, что теперь могла видеть мисс Райзада. «Нет… Нет… — Не верила своим глазам она — этого не может быть». Звуки падающих с высоты деревянных предметов донеслись до ее слуха, и она сорвалась с места. Ноги несли ее уже к ближайшему окну, а разум отказывался принимать данность. Цепляясь рукой за опорную часть арки, Кхуши высунулась в окно на половину, всматриваясь вниз туда, где до сих пор обваливались осколки досок и где разлетались краски. — Арнав… — Вскрикнула она, рассматривая разрушенные сваленные горой строительные леса и что-то черное под ними. На ее голос никто не отзывался и не подал признаков жизни, — Арнав — позвала она еще раз, отойдя от окна, не в силах поверить. — Нет, нельзя терять времени, я должна ему помочь. — Шептала она, самой себе в надежде на то, что собственный голос немного встряхнет ее.       Теперь ноги несли ее вниз по ступеням, к входным дверям Шаш-Махала. Лестница и небольшие пролеты казались настолько бесконечными, что каждый шаг был для нее вечностью. «О, Богиня прошу, не забирай его к себе. Он нужен мне, пожалуйста, ты же знаешь как сильно…» — Молила девушка, жадно вдыхая воздух не чувствуя насыщения. В груди образовывалась пустота, сердце отбивало безумный ритм, а страх поглощал каждую частичку ее существа. Наконец оказавшись на улице, Кхуши почувствовала резь в левом боку, и жжение в горле, но не обращая внимания она торопилась поскорее добраться до того места которое было видно из окна.       Кхуши понимала, что первые доски, упав так называемым карточным домиком, защитили Арнава от многих ударов, но страх все равно был сильнее, чем она могла себе представить. И потому она старалась как можно осторожнее убрать обломки строительных лесов. Колкое грубо обработанное дерево, было до сих пор сырым после дождя, и тонкие девичьи руки постоянно соскальзывали, цепляя новые и новые занозы. — Арнав, Арнав, Арнав Джи! Арнав Джи! — кричала она снова и снова, откидывая в сторону доски, высвобождая тело мужчины из-под обломков.       «Пожалуйста, Арнав Джи, отзовитесь — мысленно молила она его, — пожалуйста». Оттолкнув тяжелую доску, что защищала не только голову, но и шею Арнава, Кхуши склонилась над его телом, уже не ощущая ни неприятного жжения в руках, ни горячих слез стекающих по щекам. — Арнав, пожалуйста… — Сорвалось с ее губ, и она огляделась по сторонам в поисках того, кто мог бы ей помочь, но тишина улицы лишь добавила отчаянье в ее голосе, — Арнав, — Страх причинить ему еще больший вред сковывал ее, не давал ей мыслить здраво, однако, он же оберегал ее от главной ошибки: попытки поднять его. — Богиня, зачем ты так со мной?! — Не выдержала Кхуши, и подняла голову к небу, — Почему ты так сильно хочешь забрать, его… — В ней просыпалась ярость, которую она до сих пор пыталась сдержать, присаживаясь рядом с телом Арнава и прикасаясь дрожащей рукой к его голове. Для Кхуши не существовало больше осознание того, что, высвободив мужа, она также выпустит Шьяма. — Арнав, — крикнула она, выплескивая весь свой страх и боль.       Схватившись за очередную доску, которая находилась частично под телом, она потащила ее на себя, чтоб удобней было подобраться к нему. С силой выдернув и отшвырнув ее, Кхуши схватилась за следующую и поставила ногу на еще одну. Тело Арнава сдвинулось в очищенное пространство с мертвой точки само по себе, скатываясь и разворачиваясь лицом к ней и пасмурному небу. Безвольная кисть руки зависла над грудью Шьяма ладонью вверх. — Арнав, — Крикнула Кхуши, хватая его ладонь, и прислоняя к своему лицу. — Арнав Джи… Она прикрыла глаза стараясь успокоиться, чтобы действовать дальше, но стоило ей только это сделать, как в голове сразу появился его голос: «Кхуши, пожалуйста, взгляни на меня, я не плод твоего воображения! Разве твое воображение может быть таким?!». Холодные пальцы Ассера и еще державшая тепло ладошка были бесспорными доказательствами. — Арнав, — позвала она его в который раз, отрывая его руку от своей щеки, и растирая ее. — Арнав Джи, откройте глаза! Арнав Джи… Арнав Джи…       «Если ты еще раз попытаешься это сделать, то я верну тебя, и тебе это не понравится, черт возьми! Ты поняла меня?!» — Голос, наполненный яростью, всплыл в ее памяти, моментально распыляя свой холод по ее сознанию. Замерев на мгновение, Кхуши еще раз вспомнила его Ассеровский взгляд наполненный ненавистью, ужасом и любовью одновременно, его крепкую и небрежную хватку, и это дыхание пропитанное яростью и скоростью. «Ты и твоя жизнь принадлежат мне!» — Рычало воспоминание. — Ты?! — Выкрикнула она, отбрасывая его руку в сторону, — Зазнайка, как ты посмел! Как ты посмел забыть, что не только моя жизнь принадлежит тебе, но и твоя мне… Как ты мог нарушить данное мне обещание… Ты… — Девушка со злостью стукнула его наотмашь в бок, и тут же спрятала свое лицо в ладонях бросаясь к нему на грудь, и рыдая в голос, выдавливая из себя причитания, — Арнав, ты ведь обещал мне… Зачем, зачем я тебе поверила, зачем ты оставил меня? Я… Я не смогу дышать без тебя…- Всхлипывая не умолкала Кхуши. — Почему, почему все спешат уйти, сначала мои родители, теперь и ты… Черт возьми ты нужен мне, как ты посмел, оставить на…       Слова Кхуши оборвались когда, она почувствовала тяжесть чужой руки на своей голове. Тело ее напряглось, а мысли застыли, распахнув свои глаза, она оторвалась моментально от груди Арнава, встречаясь с его взглядом и чувствуя, как его пальцы быстро скользят по ее волосам. Слова словно исчезли не только из ее разума, но из всех книг вселенной. Все вокруг перестало существовать. Полуулыбка полубред появились на ее губах, но не отразились в сознании Ассера. Холодный и чужой он словно бы смотрел на нее из жалости к самому себе, казалось, он вырвался из глубины своей забытой ненависти к ней и теперь, единственное, что он хочет сказать: «Пошла вон!»       Арнав молчал, все для него было как в тумане кроме этой боли исходящей от ее последнего удара в бок, задев травмированное ребро по незнанию, она заставила его сделать вдох вернуться и хлебнуть сполна из чаши разгорающейся агонии физических мучений и полного непонимания происходящего. «Какого?!» — Спрашивал он, сверяя еще раз прочность построенных пазлов, прокручивая в голове ее слова. Тошнота и слабость лишь дополняли всю эту картину. Кхуши ожила, стоило ему только закашляться, и ее суета с трепетом, ворвалась в новую реальность. «Очередная игра?! Что это еще за бред, Кхуши?! Зачем ты это делаешь?! Какай теперь смысл играть в невинность?! Что теперь тебе нужно?!» — Задавался вопросами Арнав, всячески отказываясь от ее помощи и стремясь отталкивать ее навязчивые попытки подхватить его покачивающееся тело. — Держись от меня подальше, Кхуши! — Предупредительно, но тихо произнес Арнав. — Я все знаю о тебе, не думай что за своей невинностью в глазах, и шрамом на щеке ты сможешь спрятать ложь, о твоих отношениях со Шьямом. — Отходя назад, Ассер выставлял указательный палец, и чувствовал, как собственное сознание снова пытается ускользать от него, держась только на одной мысли: «Уходи, Арнав!» — Что за?! — Ничего не понимая из сказанного мужчиной, выдала Кхуши… — Каким еще… — Слова ее оборвались в тот момент, когда до осознания, наконец, дошло: куда смотрит мужчина. Прикоснувшись рукой к своей загримированной щеке, она ощупала, обработанное место, и легко подцепила слой наложенной краски и простым движением содрала ее, несколько поморщившись. — Какого черта?! — Теперь была очередь Ассера впадать в ступор, он, раскачиваясь, направился к Кхуши: «Зачем она…».       «Он не помнит тебя, он даже родную мать не вспомнит, ах… Да у него же ее нет!» — Только теперь Кхуши понимала смысл сказанных когда-то с насмешкой Шьямом слов. Словно завороженная она смотрела на движения Арнава, в его глаза, и задавалась вопросом: «Что именно он помнит, если все же явился за ней, но отталкивает ее, при каждом удобном случае?!». Одно дело было знать о его беспамятстве и другое дело видеть это здесь и сейчас. — Арнав… — Неуверенно произнесла Кхуши. — Веди себя согласно своему положению в обществе. — Оживляясь и моментально собираясь, спокойно отчеканил Арнав, и, развернувшись, побрел в известном только его мысленному потоку направлении.       Кхуши смотрела в след удаляющемуся Ассеру и хватала ртом воздух. «Он опять нагрубил» — ворвалось в ее сознание, старым воспоминанием и намеком о том, что именно происходит в душе Арнава. Он вел себя так, словно бы она была в чем-то виновна, и это она нарушила границу его реальности. Но на самом деле ей было не понять, что это лишь защитная реакция. Маска, которою он снова натянул, помогала ему держаться на ногах, однако он по прежнему видел все словно в серой дымке. Ему казалось, что земля под его ногами шатается, а все тело опутано железной проволокой. «Держись от нее подальше, кем бы она ни была ты не…» — говорил предостерегающе разум, опирающийся на все те фрагменты памяти, которые удалось выстроить в цепь событий. -Эй, — догоняя и хватая Арнава за руку, Кхуши разворачивала властно его лицом к себе, смело заглядывая в его глаза. — Вы… Вы не можете вот так уйти. — Я уже говорил тебе раньше, — начал было Арнав, обращая внимание на то, как память легко заменяет распущенные волосы Кхуши на заплетенную косу, а ее цветные части одежды на белые.       «В месте, где мы сейчас находимся у всех одинаковое положение, здесь все равны, — тявкал новый образ, словно докучливая маленькая собачка — Что Вы о себе думаете? Что вы возомнили? Что вы можете делать все, что угодно и…» Тот старый образ был суетлив и несколько робок, но даже та девчонка могла пересилить на мгновение страх. Та девушка, женщина, что стояла перед ним сейчас и имела наглость бросать вызов так словно, уже знает, как с ним управиться и что нужно делать. — И ты думаешь, что сможешь так просто уйти после всего того… — Громко и яростно отвечала Кхуши, не собираясь сейчас уступать ему дорогу. Она может и не могла понять, что происходит в его голове, а вот распознать его физические мучения, которые он мужественно пытается скрыть она могла угадать с легкостью, и более того она бы сейчас даже могла угадать, когда он последний раз принял свои таблетки. — Почему, что я тебе сделал?! — Воспроизводя вопрос из далекого прошлого, Арнав пытался найти ответ в существующем сейчас, но вместо ответа в его руке появлялось ощущение оборванной жемчужной нити. — Может быть, вы и не боитесь нечего… — Она расслабила свою руку, выпуская его предплечье. — Но это не потому что так богаты, или у вас есть любящая семья и опора, а потому что Вы думаете, что Вам больше нечего терять, но я хочу сказать Вам… — Кхуши пыталась подобрать слова, но ее беспокойство о нем резко убавляло весь словарный запас, до тех слов, которые могли бы принадлежать ему, а не ей. — Но знаешь, что — она резко нарушила границу проведенную им самим. — Арнав Синх Райзада, тебе есть, что терять, черт возьми! Может ты и уверен, что ты достиг всего сам, и сам написал свою судьбу, но сейчас она целиком и полностью принадлежит мне, — девушка резким движением отодвинула браслеты, с запястья открывая его взору свою мангалсутру. — И ты будешь делать, так как скажу тебе я: Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада!       Дерзкая девушка никак не совпадала со всеми теми шаблонами, которые воспроизвела память Арнава. Ее злость была отражением Ассера, обличие которого всегда защищало его душу. Но больше всего в ступор приводили ее слова: «Как она смеет… Что за?! Какого?!». Холодная война взглядов продолжалась до тех пор, пока внутри себя он не нашел странный и непонятный ответ: «Она поступает так, как поступил бы ты…» Упорство Арнава проявилось в том, что он шагнул ближе к Кхуши, ожидая ее отступления, но вместо этого и она придвинулась к нему, не разрывая визуальный контакт.       «В следующий раз подумай дважды, прежде чем останавливать меня. Потому что в следующий раз даже твой бог не убережет тебя» — поднялся с глубин подсознания собственный голос. Арнав снова увидел образ Кхуши в белом шальвар-камизе, сжавшуюся от страха, и пытающуюся исчезнуть, в сравнении с ней настоящая Кхуши была разъярённой тигрицей, точно знающей за что стоит. «Откуда в тебе столько смелости, наглости и дерзости?!» — Спрашивал мысленно Ассер девушку, тайно восхищаясь ее стойкости и забывая, о том, что это она не далее как несколько десятков минут назад собиралась прыгнуть из окна. Перед глазами опять появился туман, заставивший его проиграть войну взглядов и, пошатнувшись, отступить назад. Но стоило ему только выдать свое недомогание, как она схватила его за руку, притягивая к себе.       Словно в полном бреду сквозь шум в голове он осознавал, что теперь он идет куда-то ведомый ей. Кхуши с легкостью перекинув его руку обхватила его талию и направлялась ближе к дороге, торопясь поскорее увести его из этого места все это время ее не оставлял страх того, что Шьям может очнуться, и как-то навредить Арнаву. — Рикша, рикша, — взмахнув рукой, позвала она, и водитель транспорта подъехал чуть ближе, с подозрением взглянув на спутника. — Садитесь Арнав Джи, — с каким-то настораживающим смирением попросила девушка. И стоило только ему послушаться и сесть внутрь, как сознание утонуло под закрытыми веками.