Странная рабыня

В дверь робко стучат, ты замечаешь, как парень дергается, открывая. Прислуга с подносом заносит еду и ставит к маленькому столику возле окна, вежливо кланяется, собираясь бесшумно уйти, но Джин останавливает ее, недоверчиво оглядывая. — Я не просил приносить еду. — Это ей, — девушка кивает в твою сторону. — Она не ела, нужно восстановить силы, — договаривает и вылетает из комнаты. Джин опять шумно выдыхает, расставив руки по бокам и рассматривая еду, после переводит взгляд на тебя, решая что-то в своей голове. Ты глядишь на поднос сначала с любопытством, размышляя, насколько может быть сочным мясо и подходит ли ему этот темный соус. В голове ты уже вкушаешь пищу, поэтому живот яростно урчит, напоминая, что ты давно не ела. Жалобно смотришь на парня, затем опять на мясо, словно блудный пес, выпрашивающий еду у хозяина, и Джин сдается. — Ну, в принципе, можешь поесть, — он машет неопределенно рукой, покидая комнату, а ты набрасываешься на явства, находя на подносе еще и сок, разные виды нарезок, пластиковые приборы и деревянные палочки. Слегка посмеиваешься степени их недоверия, уже смакуя говядину во рту. Она просто тает, оставляя на кончике языка бархатный привкус. Ты стонешь от блаженства, кусочек за кусочком увеличивая громкость наслаждения, чем смущаешь вошедшего Джина. Потому что звук выходит слишком сладостный, наполненный расслабленными нотками и пошлым контекстом в его голове. Парень улыбается ярко, тут же начиная рассказывать о своей любви к экспериментам на кухне. — …но когда отец попробовал калмыцкий чай, то запретил мне ступать туда, — грустно заканчивает он свою историю про национальную кухню со всего мира, а ты смеешься, от души заливаясь от его комичного хохота. Но потом все стихает, Джин слишком резко становится серьезным, а яркие глаза начинают гореть чем-то недобрым, особенно, когда он начинает хмуриться и осматривать тебя. Под его взглядом ты млеешь, хочешь, чтобы он смотрел, не отрываясь, чтобы его взгляд гулял по телу, быстро сменяясь с гнева на милость. Хочешь, чтобы он продолжал говорить недовольным голосом о том, что ты провинилась. Дыхание учащается, не можешь даже двинуться, пока он продолжает своё действие. Что не так с его глазами? Ты хочешь найти ответ, но тот снова хмурит брови. — Нам придется раздеться, — говорит он мрачно и напрягается весь, словно ждет удара. Парень давно думал о том, как сказать отцу о твоих способностях, и не придумал ничего лучше, чем просто уложить тебя обнаженную на кровать и позволить прислуге это увидеть. Они быстро доносят всю информацию до главы семьи. — Хорошо, — соглашаешься ты, вместо приличного: «Нет, ты что? Зачем тебе это?». Одна секунда, и перед глазами возникает картина: нежная кожа, два обнаженных тела, скрепленных вместе и утопающих в ласках. Хочется, чтобы он тебя трогал, был как можно ближе, но парень встает, начиная снимать рубашку, и ты стонешь, обмякая на стуле. Голова опускается, когда он приступает к нижней части одежды, ты разглядываешь это с особым азартом и похотью, не понимая, почему все тело сводит и дрожит от жара, идущего изнутри, и хочется домашней кошкой ластиться к парню. Джин доходит до боксеров и останавливается, поглядывая на тебя. Ему стоит лишь немного приглядеться, как тут же заметна твоя мелкая дрожь, яркий взгляд и частое дыхание. Глаза Джина снова гуляют по тебе, кажется, но ты словно ощущаешь ласку этого взгляда на коже. Перебарывая желание прикрыть глаза и откинуть голову, ты продолжаешь следить за тем, как он опускается к ногам и снова ведет взглядом вверх. Изнутри рвутся стоны, и крышу срывает окончательно, потому что гребанный длинноногий, красивый парень стоит прямо перед тобой и ждет, когда ты разденешься. Встаешь, стремительно начиная снимать одежду, игнорируя вопросительный взгляд Джина. Он остолбенел от твоего поведения и никак не может понять странных перемен настроения. То ты почти плачешь в подвале, тихо всех ненавидя, то становишься покладистой как кошка, а сейчас и вовсе выглядишь так, словно спешишь испробовать новоприобретенную секс-игрушку. Джину неловко, странно и до ужаса неуютно в собственной комнате, пока ты лезешь в кровать, удобно там устраиваешься и хлопаешь ладонью по месту рядом с собой. Парень не понимает ничего абсолютно в этом мире, и что с тобой происходит тоже. Он с осторожностью подходит, садится рядом с тобой и пытается разгадать чертову загадку. К тебе манит неимоверно с самого начала: этот дерзкий взгляд, непредсказуемость и адекватность удивляет, хотя сейчас все происходит на грани безумия, но все же то, что ты не пытаешься сбежать, понимая, как это бесполезно, и принимаешь условия парня достойно похвалы. А красные искусанные губы нуждаются в горячих поцелуях. «Он смотрит на мои губы!» — ты кричишь это уже пятый раз в своей голове, не понимая, почему так участилось сердцебиение. Джин притягивает словно магнитом, особенно его губы, которые на вид очень мягкие, податливые, ты уже представляешь, как парень стонет, когда ты просунешь язык в его рот и поддашься вперед, впечатываясь в него поцелуем. Джин в ступоре округляет глаза, чтобы протянуть руку и нежно оттолкнуть тебя, но вместо этого она зарывается в волосы, пока рот раскрывается в тихом стоне. Ты действительно сладкая, неимоверно податливая и до ужаса вкусная. Джин желает тебя резко, понимает, что что-то здесь не так, но все равно подминает под себя, неосознанно начиная гулять по стройному телу. В голове все равно крутятся назойливые шестеренки, а Джин целует глубже, развязнее, мокрые губы сталкиваются, чтобы снова раскрыться друг другу, смешать дыхание, сделав его общим, а языки безошибочно направляются, чтобы слиться, ласкать чужой рот и позволить битве за первенство развернуться. Ты выгибаешься, дрожишь под его пальцами, которые большими ожогами оставляют следы на коже, поджигая тебя всю, распаляя на более пошлые вещи. Ты хочешь быть сейчас очень грязной, встать в коленно-локтевую, быть отшлепанной, хочешь быть шлюшкой для Джина, пока его язык ласкает небо. Выгибаешься снова, не жалея поясницу, потому что раствориться желаешь сейчас больше, чем думать о последствиях. Странное ощущение развязности, похоти и огня разрывает нутро, просится наружу выплеснуться ярким оргазмом, ты понимаешь, что сейчас тебе хватило бы пары толчков, чтобы достичь желаемого, но Джин резко прерывает поцелуй. Его серьезный взгляд заставляет внутренности сжаться, он, не отрываясь, смотрит тебе в глаза, где уже пеленой перекрыт разум. — Ты же понимаешь, что сейчас произойдет? Джин спрашивает настолько серьезно, что хочется громко смеяться, язвить в ответ, что-то вроде: «Да, сейчас произойдет секс и давай уже скорее», — но ты лишь скулишь, хватаешься за его плечи, притягиваешь обратно к поцелуям. У Джина стоит на тебя, и это немного смущает, парень завелся с полуоборота с этой мольбы в поцелуй, с твоей дрожи и трения кожи о кожу. Ему кажется, словно вы оба под дурманом, опьяненные поцелуями, а чертов член мешает думать, наливаясь возбуждением все больше. Он болезненно пульсирует, призывая тебя прикоснуться к нему хоть разок. Джин больше не может изображать целомудренность, не хочет быть взрослым, отказываясь от желаний, и приставляет свой орган ко входу. Ты смотришь вниз и неимоверно громко стонешь, заметив его красивое возбуждение, красная головка готова заскользнуть внутрь, но ты помогаешь сама, толкаясь бедрами навстречу. Джин почти падает на тебя, подсовывая руку под твою спину, он прижимает сильнее и двигается. Чертовски медленно и мучительно он измывается над тобой, жарко выдыхая в район шеи. Ты подстраиваешься под этот легкий ритм, нетерпеливо виляя бедрами, только сводишь с ума его головку, которая трется в этот момент о стеночки, позволяя стонать громче и протяжнее. Мелодия звуков парня льется почти тебе в ухо, и ты вторишь ей, аккуратно расслабляясь. Джин изводит вас по непонятной причине, поэтому, когда в голове щелкает «Какого хрена?», он неожиданно для тебя срывается на дикие скачки, лишая воздуха в легких, а ты зажмуриваешься до полной темноты перед глазами. Стоны увеличивают громкость в геометрической прогрессии, что означает твой предел. Парень умирает от твоей узости, а чертовы бедра не останавливаются, лаская член стенками, и ты отправляешь парня в нокаут слишком быстро. Джин кончает, еле успев выскользнуть, почти падает на тебя, слыша блаженный вздох. Смотрит в глаза и целует, словно ставит точку, завершая совокупление. Ты отвечаешь, все еще дрожа от переизбытка ощущений и поражаясь, что впервые достигла оргазма одновременно с парнем. Вы кончили чертовски быстро, не успев даже толком устать, но ты все равно проваливаешься в сон, оставляя Джина одного между твоих раздвинутых ног.