grasping onto something i cannot see

Мне казалось очень странным то, как легко я себя чувствовал в доме Фила. Но, прежде чем я узнал это, я в своей любимой пижаме хлопнулся на диван, включая «Охотники за международной недвижимостью». Весь канун Рождества тянулся довольно долго, и мы с Филом практически не сделали ничего продуктивно, просто весь день смотря телевизор. — Ты готов открывать подарки? — начал Лестер. Я, будучи совершенно слепым и вообще довольно поразительным человеком, даже не забыл подготовить Филу подарок, представляете? И, надеюсь, ему это понравится, я, конечно, не совсем уверен в этом, но все же. — Конечно. — Мои родители сказали, что купили тебе кое-что, — проговорил парень возле меня. — Но если это какая-то хрень для слепых, то просто притворись, что тебе понравилось, окей? — Какая-то хрень для слепых? Что? Трость? Или эти реально отвратительные черные очки? Фил рассмеялся. — Неа, они не зайдут так далеко. Но иногда они могут быть слишком заботливыми… — Ну, по крайней мере, твои родители хоть заботятся о тебе, — прошептал я себе под нос. Но Фил принял это намного ближе к сердцу, чем я предполагал. Он принял сидячую позу и незамедлительно притянул меня к себе, обнимая: — Нет, извини, Дэн. Я не хотел обидеть тебя. — Да все хорошо, правда, — ответил я. — Я научился справляться с этим. — Ну, тебе не стоило с этим справляться, потому что это не классно, — возмущенно заметил Лестер. — Но не волнуйся, я люблю тебя сильней, чем все люди в этом мире вместе взятые. — Ну не знаю, иногда Мэгги посапывает на моей груди, — задумчиво проговорил я. — А ты почему так никогда не делаешь? — Ой, заткнись, — весело усмехнулся парень. Этим вечером все мы открывали рождественские подарки и притворялись, что для меня все это совершенно нормально — щупать подарки и пытаться на ощупь, нюх и слух понять, что это, перед тем, как сдаться и спросить, что я получил. Родители Фила подарили нам с Мэгги новые упряжь и поводок, и правда, я это ценю. И так же, Мэгги они купили еще и свитер для собак, потому что «эти лондонские ветра могут быть довольно безжалостными». И для меня они еще и прикупили американские сладости, потому что их сын сказал, что я хотел их попробовать. — Мне действительно нравится все это, спасибо вам огромное, — ответил им я. Всю свою сознательную жизнь я праздновал Рождество с моей бабушкой, и никто из нас не был хорош в подарках, так что обычно мы просто обменивались фальшивыми благодарностями. Фил любезно вручил мистеру и миссис Лестер подарок, замечая, что он от нас двоих, потому что сам я никак не мог придумать, что им могло бы понравиться. И, наконец, наступило время нам с Филом обменяться сюрпризами, и мне практически было неудобно делать это на глазах у такой группы людей. Сначала я получил свой. Он был в пакете, за что я мысленно его поблагодарил, потому что мне не пришлось на ощупь разрывать упаковочную бумагу. Я тотчас же понял, что держу в руках кожаный блокнот. Он казался замысловатым, как будто он был ручной работы и очень деликатно разработан. Я ощупывал его некоторое время, после чего перевернул эту прекрасную обложку, вдыхая запах сшитых вручную страниц. Я был в полном восторге от того, насколько мне понравился этот простой подарок. — Временами ты говоришь много превосходный вещей, — начал парень, — и я подумал, что, возможно, в один прекрасный день ты захочешь их записать. Я прижал этот блокнот к своей груди. — Огромное тебе спасибо! — О, и тут на задней стороне я кое-что выцарапал, — сказал Фил. — Я не хотел писать шрифтом Брайля, потому что подумал, что ты можешь обидеться. — И что там написано? — поинтересовался я. Фил немного замялся перед тем, как приблизиться ко мне и прошептать прямо на ухо: — Если бы все океаны в мире были наполнены чернилами, я бы высушил каждое, пытаясь описать, как сильно я люблю тебя. Если бы все небо состояло из бумаги, я бы заполнил ее всю, и мне было бы недостаточно. Я люблю тебя. После этой цитаты он пару секунд помолчал, а затем продолжил: — Это не так прекрасно, как-то, что говоришь ты, но, надеюсь, ты услышал меня. Я прижался к этому парню, даря ему свой поцелуй и вытирая слезы из своих бесполезных глаз. — Это наилучший подарок, который я когда-либо получал. Люблю тебя. Я передал Филу презент от себя, который смог даже упаковать, на что его мама воскликнула: — Ты действительно упаковал это сам? После чего мистер Лестер шепотом попросил ее остановиться. — Книга, — пробормотал парень себе под нос, переворачивая ее, чтобы прочесть название. — О, Оливер Твист! Безусловно, моя любимая книга… — Открой ее, — посоветовал я. Фил послушался, обнаруживая несколько высушенных листьев и цветов, аккуратно сложенных между страниц. — Что это? — любезно поинтересовался он. — Помнишь наш первый пикник? В том парке, где мы еще замерзли? — начал я. — Ну, я тот человек, который постоянно ностальгирует, так что я сохранил эти листья и цветы с того места, на котором мы сидели. — Дэн, это такой милый подарок, — Фил казался тронутым. — Спасибо тебе. Я так сильно люблю тебя, Боже мой. Я без понятия, как его семья терпела все это, пока мы так много внимания уделяли друг другу. Если бы я был на их месте, меня бы уже стошнило. — Кто хочет десерт? — спросила миссис Лестер, поднимаясь со своего места. — Звучит здорово, — одновременно воскликнули мы с Филом.

***

Вскоре наступило и само Рождество. День, который мы с Филом провели в пижамах, опять смотря дерьмовые реалити-шоу. И это был действительно ветряный день во Флориде, но из-за этого нам было чуть более уютно и весело в помещении. А на следующий день после Рождества нам нужно было уезжать. Но, прежде чем мы окончательно покинули дом, я заключил в объятия его хозяев и поблагодарил их за то, что они заставили чувствовать себя любимым. Они с сожалением обняли меня в ответ, но тогда я даже почти не возражал. — Богом клянусь, если этот рейс будет хоть как-то похож на предыдущий, я убью себя, — заявил я. — Нет, ты так не сделаешь, — захихикал Фил. — Могу ли я сыграть роль «бедного слепого ребенка» и проверить, переведут ли они нас в первый класс? Ты можешь притвориться моим постоянным опекуном. — Вау, Дэн, ты всегда знаешь, что сказать, чтобы завести меня. — Заткнись! Полет выдался спокойным, потому что теперь я сидел возле Фила, но, на самом деле, мы проспали все время в самолете, потому что джетлаг та еще сучка. И было очень приятно вернуться обратно в свою квартиру. Мэгги побежала сразу к своей кровати, а я обнял свою бабушку на прощание. И затем мы с Лестером просто свалились на диван, я устроился головой на его коленях, пока сам он поглаживал мои кудрявые волосы. — Так ты уже готов завести детей? — Наверное, не сегодня. — А завтра? — Конечно. Фил рассмеялся, после чего продолжил: — Я тебя знаю чуть больше месяца. Как я могу быть знаком с тобой так мало, и уже быть настолько влюбленным в тебя? В этом нет никакого смысла, но, одновременно с этим, все это действительно имеет смысл. — И это так, Фил. Все это имеет смысл. Я бы хоть завтра сыграл с тобой свадьбу. — Не искушай меня, Хауэлл, — зевнул и немного потянулся парень. — Сыграй для меня что-то на пианино. — Что? — Хочу услышать твою игру. — Фил, я правда не настолько хоро… — Пожалуйста? — и я не смог отказать этому голосу. — Ладно, хорошо, но не надейся, что я тут Моцарт или Шопен или как там зовут того чувака, потому что он не слепой. Я почувствовал, как мужчина опять закатил свои голубые глаза. Считайте это моим пятым чувством. Мы прошли в мою спальню, я сел на стул, похрустел пальцами и нашел правильные клавиши для начала. И затем я заиграл. Казалось, мои руки двигаются сами по себе, и я просто так сидел возле них. Я слышал, как вздохнул Фил, возможно, в изумлении, или от того, что я был даже хуже, чем я говорил. Но именно в этот момент мне было все равно. Я чувствовал себя свободно. Я чувствовал себя так, будто видел мир сквозь музыку, выходящую из-под моих пальцев, и это было прекрасно, точно так же, как сказал Фил. Я чувствовал себя освобожденным и удивительным… А потом песня закончилась. И Фил опять плакал. — Слушай, ладно, я не пытаюсь быть драматичным… — ФИЛ, ТЫ БУКВАЛЬНО ПЛАЧЕШЬ… — …но это была самая чудесная вещь, которую я когда-либо слышал… — …ЭТО БЫЛА ОБЫЧНАЯ ИГРА НА ПИАНИНО… — …а я, хочу заметить, один раз был на концерте Селин Дион. И тогда у меня все волосы стояли дыбом, но СЕЙЧАС… — Фил!!! — я наконец-то обратил его внимание на себя. Я поднялся, чтобы стереть слезы с его щек. — Что, было не так уж и плохо? — Дэн, у тебя золотые руки. И ты просто замечательный человек. Я до конца своей жизни могу слушать твою игру. — Докажи это, — проговорил я, обнимая парня настолько сильно, что мы нечаянно упали на кровать. Мы начали целоваться, но Фил прервался. — Послушай, я люблю тебя, и ты горячая похотливая задница, но сейчас четыре утра и, кажется, нам лучше поспать. — Никакого веселья, — поддразнил я. — Все изменится, если я высплюсь, — ответил парень. И еще до того, как я смог хоть что-то ответить, он приобнял меня за талию, и мы оба отправились в царство Морфея.