Персия с нефритовыми глазами

- Я согласен на ваши условия, Шах, - европеец не выказал никаких дополнительных знаков почтения, лишь скромно поклонился. В его голосе не таились страх и подобострастие - он говорил коротко и просто, как с равным себе. - Вам нужен дворец - я его построю. Но у меня есть и свои условия. Шах недовольно нахмурил черные кустистые брови: этот высокий и худощавый парень еще и ставит условия! Однако, ему пришлось смириться: об этом чрезвычайно талантливом архитекторе ходили такие слухи, что он просто не мог поручить это задание кому-то другому. Пожалуй, впервые в жизни Шаху пришлось наступить на свое самолюбие. - Ладно, - сказал он, играя желваками, - Ладно. Назови свои условия. - Мне должны позволить жить здесь в отдельной комнате, входить туда, куда мне понадобится, чтобы разглядеть архитектуру, выделить два часа свободного времени в день и не заставлять снимать маску. - Твои условия будут выполнены, - зеленея от унижения, Великий Шах махнул рукой охране, приказывая увести молодого человека. За дверью Эрик передернул плечами и отправился вслед за двумя охранниками в белых одеяниях. - Условия, - прошипел Шах сам себе и снова махнул рукой телохранителям: - Приведите мне девушку. * - Это ваша комната, господин, по велению Великого Шаха, - охранник поклонился, пропуская Эрика вперед. Тот прошёл в помещение, нагнувшись: проем был низковат. - Передайте благодарность вашему господину, - бесцветно отвечал Эрик, хотя его глубокий голос вряд ли можно было назвать бесцветным. - И сделайте милость, оставьте меня одного. Подождав, когда охранник выйдет, молодой архитектор запер двери, расстегнул кожаный портфель и извлек оттуда стопку желтоватой плотной бумаги - драгоценные чертежи. Он в первый раз получил такой специфичный заказ, который, без сомнения, был ему интересен, однако виду Эрик не подавал. Подумать только, Шах пожелал иметь необыкновенный дворец из розового мрамора, который был бы полон тайных ходов и ловушек... Сама тщеславная, властолюбивая и алчная натура Шаха Эрика бесила, ну а из более-менее добрых чувств вызывала лишь жалость. Ни о каком страхе и благоговении и речи не шло. На заказ в Мазендеране молодой архитектор согласился только потому, что ему хотелось уехать из гостеприимной, но холодной и бедной на растительность России. В ту пору, когда его отыскал шахский советник Фаруз, он жил в Нижнем Новгороде, выступая на ярмарках фокусником и изредка выполняя мелкие и безвкусные заказы. Жилье Эрик нашёл у богатой и знатной дамы лет пятидесяти по имени Анна Львовна, фамилии которой он не помнил. Она представилась особой княжеского рода и довольно хорошо отнеслась к таинственному европейскому гостю. Она даже подарила Эрику шубу, чтобы ему было теплее передвигаться зимой по городу. Анна Львовна знала о пристрастии своего квартиранта показывать на ярмарках чудеса, но искренне считала его представителем знатных кровей, а о правде Эрик благополучно умалчивал. Видимо, старой даме казалось романтичным приютить у себя фокусника и архитектора в одном лице, который носил маску, а по вечерам запирал наглухо дверь в своей комнате и никого не впускал. Анна Львовна воображала, что он там работал над чертежами, но нет - Эрик доставал любимую костяную трубку с длинным мундштуком, заправлял опиумом и курил. Сейчас, вспоминая о недавнем времени в России, архитектор раскуривал кальян, стоявший тут же, на медном столике, и глядел в небытие, поглаживая рукой пушистый ворс персидского ковра.