Персия с нефритовыми глазами

Бесчувственную, замершую, словно в ней уничтожилась разом вся жизнь, Алишу привезли в Мазендеранскую усадьбу Надир-Хана. Девушку нельзя было более назвать красивой, ибо ее красота заключалась в необычайной живости и теплоте характера и мягком обращении. Теперь же девушка молчала, только отвечала на простейшие вопросы, ела через раз и слонялась по саду, как привидение. Этот странный ступор наступил у Алиши сразу же после того, как она узнала о смерти отца. Она дала Надир-Хану забрать себя из комнаты, стерпела распоряжение слугам собрать ее вещи, позволила усадить себя в повозку и увезти. Теперь, спустя почти полгода, Алиша начала отходить от сего странного состояния, иногда просыпалась по ночам с совершенно ясной головой и тогда думала, что произошло, но не плакала; потом без помощи служанок одевалась, на ощупь пробиралась в сад и там сидела до утра. В то утро она тоже была в саду, когда рассвет едва тронул листву деревьев. Услышав шаги за спиной, Алиша оглянулась и удивилась, увидев Надир-Хана в сопровождении неизменного Азу. В десяти шагах от девушки дядя сделал знак слуге возвращаться в дом, а сам подошёл к девушке и произнес: - Алиша, у меня есть серьёзный к тебе разговор. Вчера я не стал тебя беспокоить, поскольку ты уже спала... Великий Шах узнал о том, что я привез тебя сюда, и пожелал, чтобы тебя представили к нему. Дочери Величайшего и Мудрейшего из правителей Персии захотелось иметь служанку, которая была бы знатна, образованна, чтобы эта служанка всегда по ее желанию была при ней и развлекала ее. В глазах Алиши мелькнуло сомнение. - О, дядя, неужели вы пошлете меня ко двору? Я молода, неопытна и совсем не умею вести себя. - Возможно, тебе стоит попробовать, вдруг Аллах пошлет тебе благополучие и богатство, каких ты и представить себе не могла? - Я не гонюсь за драгоценными камнями, дядя, но если вам и Великому Шаху так угодно, то нечего и думать! Я еду, если на то воля Аллаха, - кротко произнесла девушка. - Прекрасно! Я прикажу собрать тебя во дворец, - Надир-Хан с довольной улыбкой кивнул и отправился в дом. Алише ничего не оставалось, как следовать за дядей и быть преданной в руки суетящихся служанок, которые никогда ни слова не произносили при господах - такое уж воспитание. Девушку одели в голубое одеяние с золотой оторочкой; браслеты, тяжёлые серьги, ожерелья из золота легли на смуглую кожу; курчавые волосы были собраны гребнями на затылке; наконец, тонкая прозрачная накидка легла на плечи Алиши. - Ты прекрасна, Алиша, - Надир-Хан обошел девушку кругом, когда та вышла из залы. - Мы готовы ехать. Сам дядя был одет так, как одевался обыкновенно по утрам, перед отъездом на службу. Над его затылком высилась каракулевая шапочка, придававшая ему еще больше солидности. Алиша села в повозку и вдруг поняла, что очень волнуется перед встречей с Шахом. Волнуется, потому что хочет понравиться его дочери, наверняка избалованной и капризной. Во дворец ехали через город, как и обычно. Надир-Хан не держал дорогих повозок и лошадей, чтобы на улицах не вызывать подозрений и избежать покушений на свою жизнь. Слуги без лишних слов закатили повозку в ответвление двора. Азу был отправлен восвояси домой, а Надир-Хан с племянницей прошли в великолепный коридор дворца, весь от пола и до потолка инкрустированный рубинами и золотом. - Только ничему не удивляйся и старайся не оглядываться, - прошептал Надир-Хан Алише, уже успевшей заглядеться на богатые одеяния представителей двора. Наконец, мужчина и девушка вошли в залу, устроенную в белом тоне с красной инкрустацией. На богатых подушках и покрывалах, расшитых золотом, возлежал человек.