Персия с нефритовыми глазами

- Смотрите, наша неженка устала, - кто-то указывал на Алишу пальцем. Она затравленно обернулась. - Фу, глядите, какие у нее уродливые шрамы! Какой ужас! Помещение потряс смех служанок. Алиша вздрогнула, словно ее ударило кнутом, закрыла лицо рукой и отвернулась. К такому отношению она давно привыкла. Но, Аллах, как же больно ей было!.. Она тысячу раз проклинала порыв злости и безысходности, заставивший ее изуродовать собственное лицо. Шрамы теперь, спустя месяц, розовели и белели, но сносными от этого не становились. - Правильно, работай, неженка, - надменно процедила Азэр, местная душа компании. Алишу ненавидели за то, что она была знатной, за то, что вела себя, как будто превосходила других. Теперь же девушка из уверенной в себе и тщеславной превратилась в запуганную и затравленную, что позволило остальным служанкам без труда повесить на нее свои самые неприятные обязанности, от стирки белья до мытья полов в помещениях для слуг. Из-за шрамов Алиша стала носить некое подобие паранджи, как в Индии, завязывая платок вокруг головы так, чтобы он скрывал хотя бы изрезанные щеки. Во время тяжелой работы дышать в платке становилось совсем нечем, и девушка снимала его, но в такие минуты она ни на кого не оборачивалась. По крайней мере, старалась... Еще она вечерами, после очередных нападок служанок и тяжкого труда находила под своим тюфяком тот самый острый камень и делала надрез на запястье левой руки. Только когда на месте пореза выступала капля алой крови, Алише становилось легче, и она могла уснуть... Она была сломана. И теперь она снова и снова возилась с бельем, окуная в воду распухшие руки. Сорочки стирать ей уже не составляло труда, но покрывала приносили усталым пальцам боль, а Алише - возобновленное, а оттого сильное желание умереть прямо здесь. Она взяла в руки тяжёлый медный таз и понесла его через задний двор, на улицу, не забыв скрыть лицо платком. Мыльная вода плескалась в емкости; слив ее, Алиша подобрала подол некогда великолепного одеяния и поспешила обратно. Еще надо успеть непременно вымыть полы у слуг. Как результат, жизнь дочери ныне покойного шахского советника превратилась в сущий кошмар, который не прекращался. - Эй, ты, стой! Алиша испуганно оглянулась, даже не сразу поняв, что обращались к ней. Четверо молодых охранников, почему-то бывших не в покоях Шаха, а здесь, во дворе, направлялись к ней. Никто не обратил внимания на то, как оцепеневшую Алишу оттащили в сторону, в тень, предварительно выбив из рук медный таз - последнее оружие. - Не троньте меня, прошу, пожалуйста! Оставьте меня в покое! - Алиша сопротивлялась и кричала, что было силы, но никто не обратил внимания. Никто. Или они просто не хотели слышать? Против шахских охранников никто не пойдет. Это ясно и дураку... - Ну пожалуйста, кто-нибудь, помогите, - Алиша больше не кричала, а лишь глотала слезы ужаса и отвращения, едва шевеля заплетающимся языком. - Я первый, - растолкав своих приятелей, один из охранников приблизился к Алише и, прижав худые плечики к стене, заткнул ей рот своими грубыми губами. Остальные "по-дружески" загородили собой происходившую сцену. Девушка с ужасом чувствовала на талии горячие потные руки, а на лице и шее - противные ей губы... Внезапно Алиша услышала вскрики своих мучителей. - Мадемуазель просит вас, - прорычал незнакомый голос, - Так извольте слушать!.. Последний из охранников упал на землю, подняв облако рыжей пыли, и Алиша увидела сквозь слезы очень высокого и худого человека в черном. - Как вы? - спросил он, но ему пришлось подхватить девушку, которая сползла по стенке, потеряв сознание.