Персия с нефритовыми глазами

Великий Шах был зол, что его побеспокоили в полночь, когда он уже мирно почивал в своих покоях. Но когда посетители - два охранника, молодые люди Аваз и Рушан - сообщили о неотложном деле, ему пришлось пустить их. Поклонившись, охранники застыли, один из них начал говорить. После его рассказа Великому Шаху стало ясно, что Человек в черном нагло пренебрег его приказом. Приказ был собственноручно записан его визирем, после же озвучке всему двору: оскорбившая его наложница в красном будет приговорена к голодной смерти в темнице, и никто не имеет права приближаться к девушке с целью облегчить ее страдания. Правитель ничуть не сомневался, что его приказ будет беспрекословно выполнен. Но теперь эти двое в белом говорили ему противоположное!.. - Я так и знал, - процедил Карим-Шах, ударив полной рукой по колену. На его теле зазвенели многочисленные золотые украшения. Охранники попятились. - Все этот иностранец! Своевольный мерзопакостный француз... Неслыханная дерзость!.. Шах вскочил с подушек и со всей силы пнул низкий резной стол, отчаянно желая, чтобы на месте предмета мебели оказался непокорный архитектор. О, Шах давно втайне мечтал заставить Человека в черном уважать себя, в то время как тот обходился с ним, как с равным. Эрик вел себя так, словно хозяином положения был он. Он отказался снять маску; он потребовал полного содержания во дворце; он никогда не вел себя так, как другие! И вот, наконец, его наглость перешла все границы!.. - Зовите мне главного палача, - прорычал Карим-Шах. - Что стоите?! Поспешно отвесив поклон, оба охранника удалились, правитель же продолжал бесноваться, проклиная все на свете. Когда вошел палач в своем неизменном темном кафтане, обрызганном чужой кровью, Шах требовательно воззрился на него: - Добудь мне француза - как хочешь, но оставь при себе угрозы и запугивания. Он должен захотеть сам прийти сюда... Отвесив поклон, главный палач вышел и обратился к первому попавшемуся слуге: - Эй, малый, сходи-ка за французом и скажи, что он нужен Великому Шаху. * Надо было такому случиться, что слугой, получившим странное поручение посреди ночи, уже направляясь на заслуженный отдых, оказался тот самый Дариус. И он понимал, что получить поручение от главного палача не сулило ничего хорошего тому, кто в нем упоминался. И сейчас, почти бегом передвигаясь по дворцу, Дариус вдруг почувствовал желание предупредить этого странного человека. Каким бы наводящим ужас не казался этот иностранец, он вряд ли заслуживал смерти. Дариус никогда не считал убийства, происходившие в этом дворце, заслуженными или справедливыми. Дверь открылась как раз тогда, когда он собирался в нее постучать. Человек в черном выжидательно смотрел на него. - Господин, вас просит к себе Шах, - привычно поклонился Дариус. - Опять? Ночью?.. - издевательским голосом спросил архитектор. Юноша кивнул и поглядел на собеседника почти умоляюще: - Да, но не ходите туда. Вам может грозить опасность. Поверьте, достаточно смертей в этом дворце. - Что за глупости, - пренебрежительно фыркнул иностранец, обжигая юношу золотистым взглядом. - В этом треклятом дворце не найдется такой опасности, что была бы сильнее меня. - Вы пойдете, господин? - отчаяние мелькнуло в голосе Дариуса, и Эрика это даже позабавило. Что выдумал себе этот мальчишка?.. - Конечно, я пойду, - бросил он на прощание. В покоях Шаха собрались люди. Сам Шах возлежал посередине на подушках, пристально глядя на него. Эрик хотел задать вопрос, поскольку правитель молчал, но не успел. О его затылок, кажется, что-то разбилось, и он погрузился во тьму.