***
— Детектив Ода, — голос медсестры заставил Джозефа отдернуть руку от зеркала и обернуться. — Не посчитаете ли Вы трудом передать кое-что Мелиссе? — Если ей это не навредит, — холодно обронил мужчина, настороженно глядя на девушку из-за стекол очков. — Нисколько, — заверила его Татьяна, извлекая откуда-то из недр регистрационной стойки бумажный сверток. — Думаю, напротив, это Мелиссе даже пригодится. Здесь одежда — взамен той порванной и испачканной, что на ней сейчас. — Благодарю. Стараясь не смотреть в глаза медсестре, Ода подошел и взял со стойки сверток. Все же он ей не доверял — Татьяна слишком немногословна, говорит загадками и многого не договаривает. Она знает, кто он… Но откуда? — Удачи Вам, детектив, — все так же негромко произнесла Гутьеррес в спину Джозефу. Но он даже не оглянулся; коснувшись зеркала и вновь преодолев ощущение, будто кто-то ударил его кулаком в солнечное сплетение, Ода оказался все в той же небольшой комнатке с зеркалом. Свет словно бы сочился откуда-то из недр зазеркалья, играла тихая мелодия. Детектив уже слышал ее раньше, но не помнил ни названия, ни композитора. Покинув комнатушку с зеркалом, мужчина оказался в холле. Звук его шагов создавал гулкое эхо, отбиваясь от каменного пола и резонируя к стенам. Бегло окинув взглядом помещение на случай, если где-то рядом притаился очередной одержимый, детектив увидел Мелиссу, и его сердце пропустило один удар. Девушка сидела без движения, прислонившись спиной к металлической двери, в метре от нее по каменному полу расползлось бурое пятно крови. Было ли оно здесь раньше или нет? — Лисса! Бросив сверток с одеждой на пол, Ода бросился к девушке и, упав рядом с ней на колени, коснулся ее шеи, проверяя пульс. Вздох облегчения вырвался из груди детектива — даже сквозь кожу перчатки он чувствовал, как пульсирует венка. — Вы с Себастьяном всегда ведете себя, как вампиры? — сонно приоткрыв глаза, вопросила девушка, встречаясь взглядом с Одой. — Ты совсем выбилась из сил, раз засыпаешь даже в самые неподходящие моменты, — пропустив неуместную шутку мимо ушей, сказал Джозеф, поднимаясь и протягивая рыжеволосой руку. — Нужно найти место для отдыха и… — Не здесь и не сейчас, — твердо отрезала Лисса, принимая помощь так же поднимаясь на ноги. — Здесь небезопасно. Да и я в порядке — просто задумалась немного и расслабилась. — А кровь… — Моя, — брезгливо взглянув на бурую лужу, сказала она. — Рана на голове снова открылась, после того как меня и Себа перенес в этот дом Рувик. — Позволишь взглянуть? — Не стоит, я в порядке, — холодно бросила Мелисса. — Нужно двигаться дальше. Куда, говоришь, пошел Себастьян? — Он должен быть наверху, — задумчиво сказал Ода. — Но сначала… Подняв сверток, он передал его девушке. — Та медсестра, Татьяна, передала это тебе. Здесь одежда.***
Очень вовремя Гутьеррес подсобила мне с одеждой — ту, что на мне сейчас, давно стоило бы выбросить. А лучше сжечь… Из свертка я достала легкую рубашку с длинным рукавом, темные плотные брюки, жилетку и небольшую сумку на пояс. Замечательно! Как раз в моем стиле! Оторванную штанину, заменяющую мне тугую повязку на ноге, я оставила, натянув сверху штаны. Рубашка пришлась по размеру, длинные рукава я подкатила, чтобы не мешали. Сверху надела жилет и пристегнула на пояс сумку. Удобная вещь: в нее легко поместились мои немногочисленные припасы — два шприца с лекарством, коробок спичек, патроны для дробовика и пистолета, которые я нашла и хотела передать Кастелланосу. Свой нож я прочно закрепила специальным ремешком на сумке. Бросив быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, я ухмыльнулась — теперь я чем-то походила на детективов. Спасибо, Татьяна. Это то, что мне нужно было. Нужно как можно скорее найти Себастьяна и двигаться дальше! Толкнув дверь комнатки с зеркалом, в которой я переодевалась, я нос к носу столкнулась с Одой. — Я слышал выстрелы, — он указал на второй этаж особняка. — Скорее, бежим! Взяв в руки нож, я бросилась по лестнице вверх; за мной, не отставая, следовал младший детектив. С быстрого шага я перешла на бег, стараясь как можно скорее преодолеть расстояние и добраться до Кастелланоса. Грохнул еще один выстрел, совсем рядом; толкнув очередную дверь, я оказалась в том самом коридоре, где меня нашел Джозеф. — Себ! Над трупом одержимого, перезаряжая пистолет, стоял старший детектив. По его лицу стекала чужая кровь, вид у Кастелланоса был порядком уставший. — Себастьян, ты в порядке? — спросил Ода, как и я, глядя на своего напарника. — В полном, — бросил мужчина, убирая пистолет назад в кобуру. — Пойдемте. Нужно выбираться из этого чертового места. Держи, Лисса, твой дробовик. Я кивнула, принимая оружие, и повесила его себе на плечо. Все же ты чувствуешь себя увереннее, когда знаешь, что сможешь дать врагам отпор…***
— Мерзость… — бросила рыжеволосая, глядя на портрет, лицо которого заменял старый сейф. Спустившись на первый этаж и войдя в комнату, в которой уже бывали, детективы и Лисса вновь оказались перед этой ужасающей картиной. — Второй циферблат у тебя? — спросил Кастелланос у девушки. — Да, вот, — она протянула ему круглый предмет. — Поставь их на места и введи комбинацию: верхний на одиннадцать, нижний на два. С легким щелчком сначала одна круглая ручка, а затем и вторая встали на свои места, повинуясь движениям Себастьяна. Медленно, боясь, что что-то может пойти не так, он начал крутить, выставляя те числа, которые назвала Мелисса. Внезапно сейф распахнулся, обдавая брызгами свежей крови стоящих перед ним людей. Кастелланос отшатнулся, его рука непроизвольно легла на кобуру пистолета. Но ничего не произошло, лишь часть стены с портретом отворилась, являя за собой скрытый проход. — Скрытая дверь, как ты и говорила, — все же достав оружие, пробормотал старший детектив, глядя на девушку через плечо. — Что там? — Ничего особенного, — рыжеволосая первая шагнула в узкий коридор и направилась вперед. Под ногами неприятно хлюпала чья-то кровь, на стенах в позолоченных рамах висели портреты мужчин и женщин, одетых в старинные одежды; их лица, как и на той картине, через которую девушка и детективы попали в этот узкий коридор, заменяли ржавые сейфы. — Ну что ж, приступим, — толкнув дверь и оказавшись в небольшой комнатке перед еще одним подопытным Викториано, обронила Мелисса, беря в руки иглу и включая запись.***
— «Подопытный номер 14, тест 88-С, подготовка лимбической системы, попытка третья. Размещение электрода — зона С-4: стимуляция передней поясной коры, центра надежды, — послышался неприятный, влажный, чавкающий звук входящей в плоть иглы. — Воздействие на зону надежды улучшает контроль над волей пациента, но… одного контроля недостаточно». Запись прекратилась, но мне не хотелось снова нажимать на кнопку воспроизведения — я и так прекрасно все поняла. Осталось лишь свериться со схемой, где находится эта самая зона надежды, и… — Лисса, что ты делаешь? — в голосе Джозефа слышался ужас. — Господи, он ведь еще жив! Что вообще здесь происходит?! — Пойми, — твердо сказала я. — Это — вынужденная необходимость, чтобы выбраться из этого места. Это один из одержимых Рувика — живой мертвец. Так что просто нужно отбросить мягкосердечность и ткнуть иглой… Сюда! С уже знакомым писком активировались приборы, красная жидкость, чем-то напоминающая кровь, потекла по трубкам, наполняя последний резервуар в холле. Внезапно за нашими спинами послышалась уже знакомая мелодия. Но если раньше ее мотивы успокаивали, сейчас она звучала несколько холодно, пугающе… — Возвращаемся, — я быстро окинула комнатку взглядом на предмет ценных вещей, но ничего, кроме пыльного полчища книг на полках не увидела. — Здесь нам больше делать нечего. Двигаясь на звук произведения Дебюсси и хлюпая кровавой жижей, мы вернулись в зал с фортепиано. Еще недавно за инструментом сидела я, наигрывая ту же самую мелодию по памяти. Сейчас же за роялем восседал молодой Викториано, вернее, его фантом. Его голову и руки покрывали бинты, на голых участках кожи виднелись еще не зажившие ожоги. — В этом году больница не получила обычного пожертвования от семьи, — вкрадчиво произнес стоящий рядом призрак молодого доктора Хименеса: его виски еще не были так сильно тронуты сединой, а лицо не было изрезано морщинами. — А что, сотрудники сделали нечто, заслуживающее пожертвования? — холодно спросил Рубен, не прекращая играть. — Семья Викториано всегда щедро выделяла нам средства, — докторишка сделал шаг ближе к роялю. — Где твои родители? — Они ушли. — И когда вернутся? — не унимался Марселло. Резко ударив по клавишам, заставив меня и детективов вздрогнуть от неожиданности, Рувик прекратил играть. — Доктор, ты хотел что-то обсудить? — Я пришел сообщить, что больница больше не сможет поставлять тебе… материалы, — боясь встретиться взглядом с раздраженным Викториано, Хименес повернулся к нему спиной. — Ты не сможешь продолжать эксперименты. — Как ты смеешь угрожать мне в моем собственном доме! — холодно, с угрозой прошипел Рувик. И внезапно фантомы исчезли, осыпавшись на пол белыми искрами. Об их недавнем присутствии напоминал лишь отзвук последних нот, сыгранных на фортепиано.