Шанс все изменить...

      Что, чёрт возьми, нашло на этих двоих? Спорить о том, кто из них отправится за лекарствами, в то время, как их напарник в прямом смысле истекает кровью — не самое разумное решение! Да и странно это… В игре Себастьян и Джули перебросились лишь парой фраз, прежде чем старший детектив направился к «скорой», а его напарница не стала перечить. Неужели этот мир так сильно меняется? Или детективы просто ждали действий от меня?.. Нет, это похоже на бред.       Наверное, немного опрометчиво с моей стороны было перепрыгивать через стенку автобуса — из рассечённой стеклом ладони вниз, к локтю, стекала кровь, каплями падая на неровный асфальт, рукоятка пистолета перепачкана алым. Но сейчас мне было плевать! Я сердилась на саму себя: снова я забыла о таком важном моменте из игры, снова не успела ничего вовремя предпринять. А смогла бы?.. Не знаю…       Я слышала, как окликнул меня Кастелланос, но останавливаться я не собиралась. Только не сейчас… В какой-то степени я была виновата перед Джозефом за свои радостные эмоции от встречи с Себом; нечто подсказывает мне, что именно я должна ему сейчас помочь. Это мой долг, именно поэтому я здесь — помочь детективам выбраться из этого сумасшедшего дома, если понадобится, пожертвовав собой.       Мигалки «скорой» отбрасывали на стоящие рядом брошенные автомобили голубой и красный свет поочерёдно. До кареты метров сто, наверное; у нескольких машин я успела заметить одержимых, яркими пятнами на фоне общей серости выделялись бочки с горючим.       Злость и страх за Оду буквально кипели у меня в крови, замешивая особый адреналиновый коктейль. Мне было плевать на зомби, к которым я, особо не таясь и не прячась, подбиралась с каждым шагом, на пульсирующую болью, кровоточащую руку, на то, что могу пострадать ещё больше. Я видела перед собой цель, и неотступно двигалась к ней.       В ушах набатом, словно я была в наушниках, заиграла знакомая мелодия, заглушая собой все остальные звуки. Enemies clawing at my eyes I scratch and bleed, just to stay alive, yeah The zombies come out at night They'll never catch me They'll never catch me B-b-b-b-b-back-back-back B-b-b-b-b-back-back-back       Первая тройка одержимых наконец заметила меня. Light it up, light it up, now I'm burning, Feel the rush, feel the rush of adrenaline…       Злобно скалясь, протягивая ко мне руки, один из них бросился на меня. We are young, we are strong, we will rise ‘Cause I'm back…       …выстрел… …back…       …снова выстрел… …back from the dead tonight!       Последний выстрел уложил третью тварь, как и предыдущих его сородичей; ошмётки плоти, капли крови разлетались в разные стороны, окрашивая асфальт бурыми узорами. Мне было всё равно. Не останавливаясь ни на мгновение, я шла вперёд. To the floor, to the floor, hit the red line, Flying high, flying high at the speed of light…       Губы шевелились в такт песне, что играла у меня в голове… Full of love, full of light, full of fight ‘Cause I'm back…       …выстрел… …back…       …ещё один… …back from the dead tonight! *       Я не была уверена, что попаду в настолько далеко стоящих зомби. Но кипящий в крови адреналин и всепоглощающая уверенность сработали за меня.       Грохнула, взрываясь, одна из бочек, яркие языки пламени охватили очередную пару одержимых, облизывая, уничтожая, превращая в прах.       Окно стоящей на боку недалеко от меня машины со звоном разлетелось в дребезги, осыпав меня крошевом осколков, заставив пригнуться. На крыше грузовика, расположенного аккурат возле кареты скорой помощи, стоял зомби-снайпер. Неужели это он подстрелил Джозефа? Нет, не может быть: тот выстрел был произведён сквозь лобовое стекло автобуса, не отсюда.       Вторая пуля просвистела в относительной близости, попав в заднее крыло автомобиля. Меткий, зараза! Такими темпами он может попасть и в бензобак…       Звук нового выстрела заставил меня удивлённо обернуться. Из окна автобуса, держа в руках винтовку, выглядывал Себастьян. Я видела, как сосредоточенно он вглядывается в оптический прицел, пытаясь обнаружить стрелявшего одержимого. Но спустя секунду Кастелланос поднял руку, показывая мне большой палец; я усмехнулась — всё же у меня отличное прикрытие.       Тварей больше не осталось, тот снайпер был последним. Теперь путь к «скорой» свободен. Не раздумывая ни минуты, я двинулась туда, убрав на время пистолет за пояс.       Люминесцентные лампы, вмонтированные в потолок кареты, ярко освещали отделение для перевозки пациентов, пахло медикаментами. Бегло осмотрев здешнее убранство, я нахмурилась: пакета с кровоостанавливающим средством на кушетке, как это было в игре, не оказалось. Неужели всё это было зря? Чёрт, может стоило, просто щёлкнув пальцами, вылечить Оду? А если бы не получилось?       Так, не время для паники! Нужно осмотреться, зря я сюда шла?       В небольших навесных ящиках в беспорядке стояли различные бутылочки из тёмного стекла, упаковки и свёртки. Открыв дверцы, я стала вглядываться в напечатанные на этикетках названия: «флемоксин», «небилонг», «дексаметазон»… Первое, кажется, антибиотик, о назначении других я могу только догадываться… Нет, это всё не то!       На стоящем у стены бутыльке́ большими красными буквами значилось «Гемостатик»; взяв его в руки, я стала бегло читать описание: «…для быстрой остановки кровотечений… обладает антисептическим и ранозаживляющим эффектом…». Вот оно!       На полу под столиком для инструментов небрежно валялась сумка с длинной ручкой, чуть крупнее, чем моя поясная. Надев её на плечо и расстегнув молнию, я бросила в её недра два имеющихся в ящике пузырька с кровоостанавливающим средством, несколько упаковок бинта, вату и моток лейкопластыря.       Глазами я снова пробежалась по полкам, ища знакомые названия лекарств. «Квентиакс» — не то, «идебенон» — тоже не подходит, «цидокан» — я вообще не знаю, что это такое… Наконец я нашла то, что может пригодится: «панадол» и «ибуклин», обезболивающие таблетки. На всякий случай я бросила обе упаковки в сумку. Что ещё? Так, медицинский спирт, перекись водорода и, ух ты!, йод! Вот чего уж точно не ожидала здесь увидеть…       В продолговатой коробочке лежал уже знакомый мне шприц-лечилка, наполненный ядовито-зелёной жидкостью. Его я так же отправила в сумку, лишним не будет. Что ж, пора возвращаться, а то, если задержусь ещё ненадолго, смогу в скором времени открывать собственную аптеку…       Стоило мне покинуть задний отсек «скорой», я услышала громкий рёв мотора. О нет…       Расталкивая стоявшие на пути легковушки, на перекрёсток въехал армейский пикап с установленным в кузове крупнокалиберным пулемётом. Твою мать… А в игре он не выглядел таким огромным!       Я едва успела укрыться за тем самым грузовиком, на котором стоял одержимый с винтовкой, когда услышала долгую очередь. Крупные пули дырявили близстоящие машины, со звоном разбивались стёкла, шипели проткнутые шины. Чёрт, да это оружие предназначено для уничтожения боевой техники и самолётов, при чём тут я?!       Осторожно выглянув из своего укрытия, я обомлела: со всех сторон, будто море во время прилива, надвигались одержимые. Твою мать, сколько их здесь? Несколько десятков, не меньше… Похоже, я влипла по-крупному…       Очередная пулемётная очередь заставила меня снова спрятаться за грузовиком; грохнул взрыв, кожей я ощутила жар, исходящий от взорвавшейся машины, стоявшей неподалёку. Пули, оставляя крупные отверстия, прошили насквозь кузов грузовика чуть выше моей головы. Ещё немного, и достанет до меня! Что же делать? Думай, Лисса, думай…       Мне не хватит патронов перебить всех зомби, даже если из автобуса меня будет прикрывать Себастьян и Джули… Я так же не смогу проскочить незамеченной до нашего транспорта — их слишком много!       Взорвалась очередная легковушка, ещё ближе, чем предыдущая. Я ещё сильнее вжалась в холодную стенку грузового автомобиля, судорожно ища пути отступления. Снять стрелка не вариант — где гарантия, что его место не займет другой одержимый? С каждой секундой тварей становится всё больше, скоро они доберутся и сюда…       Пришедшее в голову решение казалось таким простым и очевидным, что я выругалась. Дура… Быстрее шевелить мозгами в экстренных ситуациях у тебя, видимо, не получается…       Не испытывая больше ни страха, ни паники, лишь холодную уверенность, я покинула своё импровизированное укрытие. Успевшие заполонить, казалось, всё вокруг одержимые будто все разом увидели меня: обезображенные лица повернулись ко мне, их глаза горели жаждой убийства. У некоторых в руках я видела как холодное оружие вроде ножей, тесаков и вил, так и огнестрельное — пистолеты, мушкеты.       Дуло пулемёта медленно, лениво поворачивалось в мою сторону; едва слышимый крик донёсся до моих ушей со стороны автобуса…       Сделав глубокий вдох, я щёлкнула мокрыми от крови пальцами, используя одну из своих «сверхспособностей», осуществляя задуманное. Мир вокруг пошатнулся, я едва смогла устоять на ногах. Но мне удалось! В мгновение ока все собравшиеся вокруг меня зомби будто взорвались брызгами крови, ошмётками кожи и внутренностей, обломками костей, опадая на серый асфальт бесформенной субстанцией.       Голова кружилась, меня начало мутить. Я почувствовала, как тёплая струйка крови вытекает из носа и поспешила тут же стереть её тыльной стороной ладони. Это от перенапряжения? Я слишком много врагов умертвила одним лишь щелчком пальцев? Похоже на то...       Во всепоглощающей тишине слышался лишь шум мотора пикапа и мои медленные шаги, когда я возвращалась обратно в автобус. Ноги отказывались слушаться, стали будто ватными…       Я видела удивленные лица Кастелланоса и Кидман, как от страха и восхищения расширились их глаза. Наверное, не будь я сейчас в таком состоянии, я бы засмеялась. Уверена.       Оказавшись внутри нашего транспорта и немного бесцеремонно оттолкнув Себастьяна в сторону, я склонилась над лежащим на сидении Джозефом. Лишь краем сознания понимая, что делаю, словно в бреду, я, одну за другой, расстегнула пуговицы на его форменном жилете, следом на рубашке и осторожно осмотрела ранение.       Плохо, очень плохо… Пуля, хоть и неглубоко, но всё же осталась в ране. И почему я не додумалась прихватить с собой из «скорой» пинцет? Дура… Придётся пальцами… — Прости, — тихо, так, чтобы слышал только Ода, прошептала я.       Мне уже доводилось раньше заниматься подобным. Правда, тогда это был не человек, а наш пёс, и у меня были необходимые инструменты под рукой, но мне придётся действовать так.       Пальцами я осторожно расширила края раны, заставив Джозефа вскрикнуть и выгнуться от боли. Потекла тёплая кровь, пачкая мои руки и сидение автобуса. Медленно и предельно аккуратно, под аккомпанемент болезненного шипения, я углубилась, продолжая ругать себя за недальновидность — хирургический пинцет сейчас решил бы все проблемы…       Крепкие руки Кастелланоса удерживали напарника на одном месте, не позволяя ему дёргаться, тем самым облегчая мне работу. Кончики ногтей ухватились за нагретый плотью металл, я, закусив губу, стала медленно вытягивать застрявшую пулю. — Достань из сумки вату и смочи её в спирте, — распорядилась я, обращаясь к Кидман.       Миллиметр за миллиметром, стараясь действовать осторожно, я наконец смогла вынуть из раны инородный предмет, перепачканный алым, и выбросила его подальше в сторону. Тут же Джули сунула мне в руки влажную, резко пахнущую от спирта вату; я бережно стёрла с кожи Оды кровь и отбросила покрасневший клочок в сторону за ненадобностью.       Дело оставалось за малым. В ход пошла перекись: обработав ранение во избежание попадания туда микробов, я достала из сумки бутыль «Гемостатика». Обильно запшикав поражённое место, чем вызвав очередную волну болезненного шипения, я приступила к последней стадии. Вскрыв зубами упаковку бинта, я достала небольшой рулончик и, туго прижимая к ране, наложила повязку, закрепив пластырем.       Все мои руки были в крови, собственной и чужой. Алые капли пачкали светлую рубашку, брюки, лицо… Я ощущала нечеловеческую усталость… — Надо выбираться отсюда, да поживее, — бросил Себастьян напарнице, когда та вновь вернулась на водительское кресло.       Мерно загудел мотор, автобус двинулся с места. Я всё же нашла в себе силы подняться на ноги и, опёршись на поручень, выглянуть сквозь лобовое стекло на дорогу. Мы ехали прямо по широкой улице, огибая брошенные машины; не было ни одного одержимого, как в игре, лишь бесформенные кровавые лужи на асфальте. Ни души…       Лишь одна фигура материализовалась перед нами. Облачённый всё в тот же грязно-белый халат, с накинутым на голову капюшоном, Рувик стоял посреди дороги босиком; льдисто-серые глаза, полные ненависти, казалось, заглядывают в саму душу.       Викториано нарочито медленно поднял руку. Я вновь, как это уже было не так давно в лифте, почувствовала, как исчезает гравитация, мои ноги отрываются от пола автобуса. Крепче сжав поручень, я схватила Джозефа за руку, не давая тому улететь, повинуясь сумасшедшей воле Рубена.       Наш транспорт повернуло на бок; я зажмурилась, ожидая дальнейшей неотвратимости…       С грохотом автобус врезался в одно из строений, разрушая передней частью стену, крупные куски кирпича ударяли по бортам, разбивали ещё оставшиеся стёкла. Я слышала, как испуганно вскрикнула Кидман, но сейчас я ничем не могла ей помочь.       Следующий толчок был сильнее предыдущего. Не выдержав, я отпустила поручень, меня жёстко бросило на пол здания, в котором мы оказались, в ушах поселился неприятный звон, дыхание перехватило…       Наш автобус, наш спасительный транспорт, переживший столкновение с кирпичной стеной, лишь на мгновение задержавшись на краю огромного пролома в стене, полетел вниз, со скрежетом ломая металлические перекрытия. — Кидман!!!