Дороги, которые выбрали нас

Майлз подхватил Парка до того, как тот ударился головой об кафель. Держать скопищем нанитов взрослого мужчину на весу было несложно. Еще очень удобно было фокусировать внимание на нём, а не на ходящей ходуном комнате и не на ноющем, почти болезненном ощущении в ранах. Предположительно он мог вылечить и себя, если бы знал анатомию получше. Скроить вместе рассеченные ударом ножа ткани в Парке было несложно, сделать то же самое с ногой, только еще извлечь из неё остатки деревянных щепок, - тоже. Но каждый раз, когда Майлз порывался залезть хотя бы в одну рану на себе и провести с ней ту же операцию, что он провел с раной на животе Парка, его начинало буквально складывать пополам от переизбытка ощущений. Гребаные наниты кололись и скреблись внутри, вызывая жуткое желание запустить в себя руку и почесать, а это, в свою очередь, вызывало приступ панического страха. Апшер посмотрел на бледное лицо Парка и склонился над ним. Этой ночью, не переставая блевать и подыхать на полу туалета от бессилия, он каким-то образом увидел то, что Парку снилось. Майлз был уверен в этом так же сильно, как в том, что в Маунт Мэссиве он с головой ушел в дерьмо. Но мог ли он это повторить, не доломав Парку мозги? В ушах зашумела статика, но Майлз нетерпеливо отмахнулся от неё. Сначала он думал, что у Вальрайдера есть свое сознание. Потом понял, что его нет. Нет ничего, кроме его собственного сознания и подсознания. Вальрайдер играл роль последнего. Когда Майлз пришел в себя на полу исследовательского центра Маунт Мэссив среди чужих кусков тел и мотков кишок, залитый своей и чужой кровью, он в первую очередь малодушно подумал, что попал в Ад, хотя по жизни являлся убежденным атеистом. Но несмотря на дыры в теле он дышал, и у него даже билось сердце. А еще он более чем остался способен чувствовать. Чужое "я" клубилось в воздухе коридора, почти полностью заполонив его чернотой. Майлз успел испытать обреченное принятие неизбежного нападения, когда тьма болезненно затрепетала в ответ, а шум в ушах усилился. Тогда Майлз вспомнил, что она была в нём, ворочалась внутри, мешая дышать, смотреть и двигаться к выходу до того, как его расстреляли. Озлобленная ярость вспыхнула внутри, и тьма схлопнулась в человеческую фигуру, которую Майлз видел раньше. Эта фигура дрожала уже не от боли и страха, а от желания убивать. Тогда Апшер понял, что это не Вальрайдер разорвал на куски Вернике и солдат в попытке отомстить за смерть носителя, а он сам в бессильном приступе ненависти к тем, кто убил его в двух шагах от свободы. А еще он понял, почему Вальрайдер сумел выбрать его в качестве носителя, не имея собственной воли. Парк застонал и пошевелился, вырвав Апшера из череды воспоминаний. - Эй, проснись, я не собирался тебя триггерить, - проворчал Майлз и легко похлопал второго мужчину по щеке. - Просыпайся, твою мать, ты в безопасности. Поскольку Парк не отреагировал, Апшер со вздохом закрыл глаза и тут же вновь ощутил себя одновременно в центре сферы и снаружи неё, увидел себя с каждой из сторон и со всех сразу. От этого моментально закружилась голова и опять потянуло блевать, но репортер собрался с силами и постарался хоть как-то настроиться не на всю картинку в целом, а на её часть. Черные нити потянулись к Парку, проникая через уши в абсолютную тьму внутри головы. Дальше Майлз мог только щупать. Он никогда не был силен в анатомии, а уж тем более в такой мелкой, но все эти наниты, кажется, имели какую-то базовую память, с помощью которой Апшер сумел немногим ранее не разворотить Парку мозги, а погрузить его в спокойный сон без хриплого, загнанного дыхания, которое было слышно даже из туалета. Если бы в Маунт Мэссиве он не наткнулся на документ, рассказывавший о том, как Билли подсмотрел сны Трагера, он бы никогда не подумал, что это возможно. Сейчас Майлз очень жалел, что не вырывал листы и не забирал их с собой. Хотя их бы всё равно залило кровью при милосердном расстреле в упор, которым одарила его Мёркофф. Где-то там, по ходу щупанья, перед частью нанитов появились расплывчатые цветные пятна, и Майлз уловил то же ощущение, которое улавливал парой часов ранее. Оно напоминало тяжелое давление на мозг, как будто его клонило в сон. Не будучи уверенным в том, что у него получилось, Майлз замер на месте. Пятна продолжали плыть и меняться, то слегка угасая, то вспыхивая с новой силой. Майлз посчитал, что угасание к лучшему. Время текло куда-то мимо, а быть может, и вовсе стояло на месте, пока репортер неуклюже старался вытащить сознание Парка из забытья. Пятна упорно возвращались вновь, не желая уходить, как бы он ни пытался стереть их к чертовой матери. В конечном итоге Майлз, чувствуя себя последним идиотом, просто представил, как Парк выходит из своего бессознательного сознания. В тот же миг Парк болезненно хрипнул, дернулся и распахнул глаза. - Нихрена себе, - прокомментировал себе под нос Майлз, совсем не ожидавший, что это сработает. - Мистер Апшер? - пробормотал Вейлон. - Ты хотел позвонить жене, я отказал, потому что это опасно, и у тебя случился приступ паники, - сообщил Майлз. - Ты попытался ударить меня, а потом отключился. - Да? - Парк сдвинул брови, явно пытаясь вспомнить. - Не... а. Да. Его лицо приобрело затравленное выражение. - Мне нужно ей позвонить. Пожалуйста. - Не раньше, чем Пикок скажет, как сделать это безопасно, - отрезал Майлз. - Или ты хочешь увидеть свою жену одной из пациенток? Я видел их документы, всех баб вывезли из Маунт Мэссива в другое место, и где это, не знаешь ни ты, ни я, ни даже Пикок. Вейлон побледнел. - Есть другое место, где есть женщины?.. - хрипло спросил он и тут же вздрогнул. - А, так вот куда отвозили еще трех пациентов. - Потом, - покачал головой Майлз. - Расскажешь это Пикоку, он лучше соображает. А пока что поднимай зад, ты не перышко. Парк глянул вниз, на поддерживающие его клубы темноты, поспешно нашел баланс и поднялся на ноги. - У вас глаза закрыты, - обронил он. Апшер нащупал рукой то место, где у него были веки, и только после этого смог вспомнить, где у него глаза, и открыть их. Мир услужливо приобрел привычный цвет и вид и сфокусировался на Парке. - Идем, - бросил Апшер. - Нам нужно поймать такси. Или словить попутку. - Вы уверены, что вам не надо?.. - Вейлон указал пальцем на стену, за которой стояла кровать, но Майлз лишь покачал головой, этим по глупости вызвав очередной прилив тошноты. - С меня хватит того, что ты спал, - ответил он. - Поведешь машину, если понадобится. Апшер вышел из мотеля первым. Солнце уже подбиралось к зениту, а он понятия не имел, где они находятся, и никакая "божественная" сила нанитов не желала работать вместо GPS-навигатора. - Подожди, - Майлз уставился на горизонт, зацепившись взглядом за черную тонкую тень за парком трейлеров. - Там коммуникационная вышка? - Где? - Парк остановился рядом и прищурился, смотря в том же направлении, что и Майлз. - Там ничего нет. - Да вон там, - закатил глаза Майлз, указывая рукой на тень. - За синеватым трейлером. Далеко-далеко впереди. Видишь? - Мистер Апшер. Голос Парка прозвучал как-то печально и тихо, заставил Майлза обратить на него больше внимания. - Что? - Там нет трейлера, - всё так же тихо и грустно сказал Парк. - Там поле. И никаких вышек вплоть до гор. Майлз уставился на горизонт. Нет, вышка, как и трейлерный парк, там однозначно были. Он мог даже видеть редких людей, которые ходили между прицепов. Во всём этом была только одна проблема, и Майлз её сейчас четко осознал: когда он входил в дверь мотеля, через дорогу действительно до самых гор тянулись поля. Апшер устало опустился на крыльцо и только тогда понял, что трейлерный парк не стоял на месте, а приближался так, как будто бы он шагал. Попытка найти свои глаза и проморгаться не принесла успеха, а когда Майлз понял, чьими глазами сейчас смотрит, то и вовсе впал в ступор. Чужие ноги несли его сознание к чужому дому. - Парк? - позвал Майлз. - Мистер Апшер? - прозвучал голос сбоку и сверху. - Затащи меня обратно в номер, мне срочно нужно еще раз сблевать, - соврал Майлз. Так было проще, чем объяснять, что он видит глазами бывшего трупа, идущего домой. Откуда-то его подхватили за какую-то мелкую часть тела - Апшер не сразу понял, что счел "мелкой" исконную, человеческую часть себя - и физически проволокли по полу. Удивительно, потому что Вейлон не казался физически сильным, хотя сложен был отменно. Вранье оказалось не таким враньем. Глаза продолжали видеть движение вперед, когда всё остальное тело повело назад, и Апшер успел только нащупать ободок унитаза перед тем, как мышцы пресса в очередной раз свело, пронзительно-остро отдавшись в ближайшей ране, и его опять стошнило почти посуху. - Захлопни глаза, сука, затрахал! - зарычал Апшер. Он надеялся на то, что это сработает примерно так, как сработал прямой подход к пробуждению Парка. Он сильно ошибался. Вальрайдер его не слышал и лишь перенимал стресс своего носителя. Картинка перед глазами сфокусировалась в сферу, смотрящую внутрь и наружу и отображающую его самого, скорчившегося у унитаза, Парка в дверях и весь туалет, который Майлз уже мог считать родным, - и всё это с бесчисленного количества ракурсов. Апшер не был уверен, что действительно видит всё это: по-человечески он видел иначе. Возможно, наниты позволяли ему ощупывать всё вокруг себя, а мозг выстраивал картину, похожую на зрительную. Апшер не знал и не хотел разбираться - он хотел, чтобы его наконец перестало укачивать, как на гребаной карусели. Картина опять сменилась на картину трейлеров. А потом он взошел по ступеням ближайшего из них и толкнул дверь. - Мама? - Мистер Апшер? - одну из ран на спине обожгло точечным прикосновением, и Майлз тяжело вздрогнул и распахнул глаза, когда ощущение прокатилось по позвоночнику и с болезненной четкостью обозначило границы его собственного человеческого тела. Он сидел на полу, но уже не головой в унитаз, а откинувшись на чужую приятно теплую грудь. Сидевший к нему полубоком Парк поймал его за щеку, заставляя повернуть голову, и кивнул на стоящий на полу стакан с водой. Майлз не почувствовал в себе сил поднять его, поэтому воспользовался своей же тьмой. Как только во рту перестало отдавать отвратительным привкусом желчи, репортер со звоном опустил стакан на пол. - Вышка, - сказал он. - Я видел вышку. - Мистер Апшер, там было только поле, - мягко произнес Парк за его спиной. Он говорил так, как будто успокаивал душевнобольного. - Не здесь, - раздраженно цыкнул Майлз. - Далеко отсюда. Но сгодится. - Что? - беспомощно переспросил Парк. - А, забей, - поморщился Майлз. - Дай подумать. Он подумал. Потом подумал еще. И еще. Пока не закрыл глаза и не отдался полностью рецепторам чужого тела. *** - Нет, мам, я... пришел тебя проведать. Одежда была только больничная, и я её снял по дороге, - Билли широко улыбнулся, и Майлз почувствовал, как двигаются его губы. - Ты не злишься? Женщина, стоявшая перед ним, покачала головой и протянула руки: - Иди сюда. Я так рада, что ты поправился настолько, что тебя отпустили ко мне одного. Билли искренне прижался к матери, которую не видел столько лет, хотя она жила так близко к нему, а вот Майлз на грани инстинкта почувствовал, что что-то с этой женщиной не так. Но мать Билли была делом Билли. Его делом была коммуникационная вышка. - М, эй, - попробовал Апшер. - Ты меня слышишь? - Доктор Вернике? - Билли приподнял брови. - Что? - немедленно переспросила мать. - Не говори вслух, она подумает, что ты сумасшедший, - зашептал Майлз. - Билли, мне нужна твоя помощь. Билли не открыл рта, но Майлз услышал ответ очень четко. Настолько четко, что осознал даже бодрую интонацию, с которой произносились слова. "Вы теперь еще один голос в моей голове, док. Забавно. Мне нравится, что вы со мной, и вам больше не придется меня будить, чтобы поговорить со мной лично. Мне нравится спать. Чем мне вам помочь, доктор?" Майлз запихал свои мысли насчет "доктора" подальше, потому что если он мог слышать Билли, логично было бы предположить, что Билли может слышать его. - Мне не хотелось бы прерывать твою встречу с матерью, - начал он, но Билли мысленно покачал головой: "Нет-нет, это чудесный сон, но если вам что-то нужно, я досмотрю его позже." Апшер уже открыл было рот, чтобы сказать, что это не сон, но передумал. Он даже близко не разбирался в чужой психике. Тем более в чужой изломанной психике. И если Билли проще было считать, что он всё еще находится внутри очередного контролируемого сна, пусть считает. - У вас неподалеку есть коммуникационная вышка, - сказал Апшер. - Мне нужно, чтобы ты добыл где-нибудь мобильный телефон. Сделаешь это для меня, ладно? А потом досмотришь свой сон. "Без проблем," - Билли повел плечом и вывернулся из материнских объятий. - Мам, я прогуляюсь. Я ненадолго. - Стой, штаны надень! - крикнула ему мать. - Не, я привык так, тут всем врачам пофиг, - махнул рукой Билли и выбежал из трейлера. Женщина посмотрела вслед повернувшемуся к ней спиной сыну как-то очень странно, но на этот раз Майлз не обратил на это внимания. Он не испытывал угрызений совести за то, что манипулировал сейчас этим парнем с размешанными в кашу мозгами и по сути заставлял его идти на воровство. Должен был бы - но не испытывал. Ему нужна была связь любой ценой. Путешествие через глаза и вокруг Билли дважды выбрасывало его обратно в собственную реальность, и его опять тошнило из-за рассинхронизации движущейся картинки в мозгу и сидения на месте. Парк что-то пытался ему сказать, но статика шумела в ушах слишком сильно, чтобы он мог его услышать. Шаге на тысячном - Майлз считал - что-то в голове наконец перещелкнуло, и тошнота постепенно улеглась. А Билли всё так же бодро развернулся обратно к своему трейлеру и пошел вперед. - У наших соседей был мобильный телефон, может быть, он остался, - сказал Билли. - А что случилось с вашим? - Сломался, - ответил Апшер, изо всех сил попытавшись, чтобы это прозвучало огорченно. - Вы раньше никому не звонили, - заметил Билли. - Как вы будете это делать? Вы говорили, что это невозможно. Ну, там вроде сигнал не ловит. Для сумасшедшего, проведшего в застенках Мёркофф четыре года, Билли мыслил ужасающе логично. - Вам нельзя наружу, - в голосе Билли послышалось опасение, и Майлз почти физически почувствовал, как тот напрягается. - Это опасно для вашего здоровья. Я вас не пущу. - Я не пойду наружу, - заверил его Майлз. - Я позвоню отсюда. Для меня откроют линию. - Вы всегда говорили, что так нельзя, - обиженно произнес Билли и остановился на месте. - Вы говорили, отсюда нет связи. Никакой. Поэтому я не могу дозвониться Джо и спросить, как дела у моей матери. Майлз понятия не имел, кто такой Джо, но зато прекрасно понимал, что если срочно не придумает ответ, то серьезно попадет впросак. - Ты носишь меня в своей голове, - сказал он. - Вальрайдер помогает нам оставаться на связи. Он поможет мне позвонить оттуда, где я, туда, куда мне нужно, через тебя. Поэтому я и попросил тебя помочь мне. Это своего рода эксперимент. Больше мне не к кому обратиться. Если это получится, мы попробуем позвонить и Джо. Билли надолго замолчал, смотря в одно место и не двигаясь. Майлз чувствовал и видел, как он дышит, и даже то и дело смутно улавливал обрывки каких-то стремительно проносящихся мыслей. - Я понял, - своим прежним бодрым тоном сказал наконец Билли, и Майлз украдкой выдохнул. - Минутку, мы почти на месте. Он сиганул мимо еще пары трейлеров и взлетел по ступенькам облупившегося темно-зеленого каравана. Майлз был спокоен: вокруг никого не было. Более того, не было никого и внутри, и это он тоже откуда-то знал. Пытаться открыть дверь Билли не стал. Несколько тонких черных нитей отделились от его рук и внедрились в замок, моментально заставив Майлза вспомнить про свое собственное физическое тело и перегнуться через кромку унитаза. Он уже ощупывал мельчайшие детали замка изнутри, когда был на заправке, но здесь было достаточно света, чтобы эти детали еще и видеть со всех возможных сторон. Взломать не составляло никакого труда. Билли справился сам - сам нащупал нужные пазы, на которые нужно было давить в определенных комбинациях - и дверь глухо защелкала, открываясь. - Тебя не укачивает? - поинтересовался Майлз, с некоторым раздражением смотря на то, как ловко у Билли получается использовать эту монструозную нано-машину. - Док, меня не укачивает почти с самого начала терапии, - сказал Билли. - Вы уверены, что с вами всё хорошо? Майлз мысленно прикусил язык. - Ты хорошо справляешься, - как мог выкрутился он. - Во сне всегда всё проще, - пожал плечами Билли и, забравшись внутрь трейлера, закрыл дверь и вновь запер её. Внутри царил жуткий хаос: повсюду валялся мусор и объедки от яблок, чьи-то грязные джинсы лежали поперек обеденного столика, занавеска на окне давно превратилась в сетку, а под сапогами, стоявшими у входа, было видно лужу засохшей грязи. По мнению Майлза, этот трейлер слишком сильно напоминал его собственный дом в Вашингтоне. Билли нашел нужное мгновенно. Апшер даже не успел осознать, как ему это удалось: просто часть тьмы метнулась под стопку засаленных газет и вытянула в руку Билли смартфон. - Ух ты, - Билли с интересом ткнул в дисплей и пришел в детский восторг, когда тот отреагировал на касание пальца. - А можно?.. - Позволь мне позвонить, - мягко оборвал его Майлз, и Билли сразу же опустил голову и протянул телефон. Апшеру всё еще не становилось стыдно. Нажимать нанитами на кнопки было вполне удобно. Где-то зазвонил телефон и звонил долго, очень, очень долго. Майлз попытался было вернуться к себе в тело, но реальность продолжала ускользать. - Алло?.. - зазвучавший наконец голос был очень хриплым и не похожим на себя, но Апшер знал, что это тот, кто нужно. - Алло, - улыбнулся он, в ответ делая собственный голос на тон выше. - Отлично. Как я себя чувствую? - Ты выключился, - хмуро сказал Парк. - Выключился, а потом начал нести всякую чепуху. Я подумал, ты умираешь. Но ты и сейчас несешь пургу, а я понятия не имею, что происходит. - Ничего, просто я гений, - усмехнулся Майлз. - Примерно через пятнадцать минут мне нужно будет оказаться рядом с тобой. - Окей, - отозвался Парк. Майлз чувствовал, что от перебора ненормального вокруг мужчина впадает в очередной приступ своего полукоматозного состояния. Только бы дело сделал. - А теперь нашепчи мне то, что я очень хочу от тебя услышать. Сразу после этого Апшер повесил трубку. Но Парк не оказался идиотом и всё прекрасно понял, а потому тихий голос, пробившийся сквозь сознание, был отчетливо различим. Майлз погрузился в чужой телефон. *** - Мистер Апшер, - настойчиво пробилось к нему из-под толщи воды. - Мистер Апшер! "...будем к вечеру 100%", - допечатал Майлз и нажал на энтер только чтобы подумать и добавить: "Теряю связь. До встречи." После этого тьма затянулась внутрь хрупкого аппарата, и Апшер старательно пустил трещину внутри того, что по его мнению ощущалось как сим-карта, а потом еще пару вокруг, чтобы смартфон точно никогда больше не заработал. - Спасибо, Билли, - сказал он. - Да не за что, док, - беспечно отозвался парень, в это время с любопытством перелистывавший одну из книг, найденных в караване. - А кому вы писали? Если не секрет. Майлз с трудом подавил желание закатить глаза: Вернике позволял Билли задавать себе любые вопросы, чтобы его приручить? Зов Парка по ту сторону сознания становился отчетливее. - Одному старому другу, - ответил он. - Может быть, когда-нибудь он заедет нас навестить. А сейчас мне на некоторое время надо отойти к себе. Спи с удовольствием, Билли, и досматривай свой сон. - Да, док, - улыбнулся тот. - Всегда рад вам помочь, вы уже так долго помогаете мне... Майлз не дослушал. Вернее, не смог дослушать. Физическое тело обожгло мучительно-тонким ощущением, и это опять вытащило репортера на бренную землю. Он всё еще полулежал на полу туалета, откинувшись на Парка, только вокруг было куда темнее, чем раньше. - Я живой, - оповестил Апшер и усилием воли подозвал тьму обратно в себя. Забавно, что процесс входа и выхода нанитов уже перестал казаться ему таким болезненным. Парк отнял руку от его спины. - Я рад, - пробормотал он. - Подъем, - сказал Апшер. - Я пообещал Пикоку, что к вечеру мы будем у него. Нужно словить попутку. Даже две, никто не потащит двух здоровых мужиков. Хотя... Он придирчиво осмотрел Парка с ног до головы, по-прежнему будучи повернутым к нему затылком. - Хотя на маньяка ты явно не тянешь. - Ты так и не объяснишь мне ничего, да? - Парк толкнул его в плечи и поднялся на ноги. - Ты звонишь сам себе по телефону, общаешься с одним из пациентов мёркоффской психушки и делаешь вид, что так и надо? В его голосе слышался холодный вызов - нечто, чего Майлз никогда не слышал в нём раньше. Репортер поднялся на ноги вслед за Парком и скрестил руки на груди: - Хорошо. Я говорил с первым носителем вот этой твари, - Майлз поднял ладонь и согнул все пальцы, кроме черного - не своего - указательного. - Он жив и пришел домой. У него рядом с домом была коммуникационная вышка, а следовательно, и сеть. - А как?.. - начал было Парк, но вдруг коротко махнул рукой. - Нет, неважно. Ничего не важно, это не мое дело, я не должен в это лезть. Если мы готовы ехать, то давайте выбираться отсюда. - Да, - кивнул Майлз. - Время сваливать. *** Свой телефон он расщепил в такой же прах, в какой разодрал ту старую одежду на заправке. Им повезло. Где-то через полчаса ожиданий мимо мотеля проехал крупный тягач, перевозивший в другой штат партию кондиционеров, и водитель, пожав плечами, подобрал сразу обоих. Парк сидел у окна и молчал. Майлз старательно прятал руки и периодически вынужденно поддерживал разговор. Водитель - мистер Дейвз - за последний час уже успел вкратце обсудить с ним семейные отношения, последние политические новости, новый турнир по бейсболу и его отношение к религии. Отвечал Майлз весьма односложно, но Дейвза это нисколь не напрягало. Мысли были не о бейсболе или религии, а о том, что он доверил полузнакомому человеку свою судьбу и жизнь как минимум четверых людей. Трое из них не были ему знакомы, но это не облегчало ситуацию. Он-то думал, что Маунт Мэссив убил в нём умение нервничать и сострадать. *** На часах было почти десять вечера, когда зазвонил телефон. Лиза Парк с подозрением уставилась на надпись "Неизвестный номер", но всё же взяла трубку. - Алло. - Элизабет Парк? - голос был ей незнаком. - Да, - холодно произнесла она. - Если вы еще один из этих Мёркофф, вы можете надеть себе на голову пакет с дерьмом и катиться нахер. Если нет, то извините. - Меня зовут Саймон Пикок, - представился мужчина. В его голосе Лиза услышала хорошо спрятанное одобрение. - Я от вашего мужа. В груди дернуло страхом, и Лиза опустилась на кровать, нервно вцепляясь в телефон. - Я слушаю, - хрипло произнесла она. - Он просит передать, что вам и вашим детям грозит опасность, но он сбежал и едет к вам. Волнение сняло как рукой, и Лиза снова холодно воззрилась на устройство, отняв его от уха. - Впечатляет, - сказала она. - И почему же я должна поверить вам и тем более с вами разговаривать? - Потому что я уже у вашего порога. Лиза глянула на дверь. В ту же секунду раздался звонок, заставив женщину крепче сжать в руке телефон. - Секунду. Она отключилась, поднялась и отошла к шкафчику, висевшему над кроватью. А когда она открыла дверь, в лицо бритому налысо мужчине смотрело дуло пистолета. - Милости прошу, - ровно сказала Лиза. - Дети спят, поэтому не вынуждайте меня стрелять. Пикок кивнул, молча прошел внутрь и повесил шляпу, которую держал в руке, на крючок в прихожей. - Мистеру Парку повезло с супругой, - серьезно сказал он. - Где вам удобно со мной говорить? - На кухне. Лиза бы оставила его в прихожей, но по своему поведению он действительно не походил на мёркоффца. Те все поголовно были свято уверены, что в чужих домах они имеют право вести себя, как дома. Так что либо не мёркоффец, либо какой-то особенный их подтип. Пикок вытер ботинки о коврик и прошел налево. Только чтобы присесть у кухонного стола, залезть под него рукой в перчатке и бросить на поверхность маленькое устройство с красным мигающим огоньком. Лиза замерла. Потом подняла пистолет повыше. - Это жучок? Откуда вы узнали, что он там, если вы не мёркоффец? - требовательно спросила она. Пикок уселся на стул и взял жучок в руку. - Хакнул его, пока звонил вам, - сказал он, внимательно осматривая маленькое устройство. - В комнате справа от входа есть еще один. Теперь он тоже слышит только запись тишины и периодических шагов. Лиза глубоко вздохнула, позволив себе слегка расслабиться, и наконец опустила пистолет. Для мёркоффца демонстрировать ей жучок, о котором она не знала, было бы слишко глупо: можно было бы втираться в доверие иными способами, а не показывая, что его корпорация еще и шпионит за людьми как в самом заправском боевике. - Подождите, - она подняла палец. - У них нет разрешения на такие вещи. Только ФБР и ЦРУ, согласно статье... - Оставьте закон себе, - устало перебил её Пикок. - Он не поможет вам. Вы ведь адвокат? - Была до рождения первого ребенка, - осторожно кивнула Лиза. - Откуда вы знаете? - Вираликс, - отозвался Пикок. - Знаете такой сайт? Еще бы Лиза не знала. Около шести лет назад по Америке прогремел скандал, когда некий айтишник по имени Джулиан выложил в публичную сеть несколько пакетов документов примерно десятка крупных корпораций. Там была вся грязь: тайные счета, доказательства махинаций и дачи взяток правительственным лицам, сношения с военными лицами и агентами ФБР, даже чеки наемным убийцам за устранение неугодных сотрудников и нежелательных свидетелей. Неудивительно, что позже Джулиан сбежал и, хотя сайт был открыт и по сей день, судьба его основателя осталась неизвестной. И вряд ли ему можно было позавидовать. - Вы работаете на Вираликс? - притворилась невинной Лиза. На Вираликс работал один человек, и это был его основатель. Вместо ответа Пикок продемонстрировал ей водительское удостоверение. "Саймон Джулиан Пикок", - прочитала Лиза. И села на стул напротив. Устраивать такой подлог было бы действительно слишком даже для Мёркофф. Да и им ничего не могло быть нужно от неё такого, чтобы так тратить на неё силы и время. - Простите, - сказала она, откладывая пистолет в сторону. - Чай или кофе? Пикок коротко хохотнул и закинул ногу на ногу. Из его глаз тоже ушло какое-то напряжение. - Кофе, пожалуйста. В наше время полезно быть подозрительным, так что я не в обиде. Вы действительно умеете стрелять? - Не то, чтобы было сложно попасть в человека с пяти шагов, - пожала плечами Лиза. Она поднялась и отошла к кофеварке. Уже под гудение прибора она повернула к Пикоку и мрачно улыбнулась: - Но если вы спрашивали, смогу ли я убить человека, угрожай он безопасности моих детей... не сомневайтесь. - И я рад это слышать, - кивнул Пикок. - Всегда приятнее работать с такими людьми, чем с неуверенными в себе нервными истериками. Лиза кивнула в ответ и заставила себя спокойно доварить кофе. Только поставив перед Пикоком стакан, над которым едва возвышалась густая молочная пена, и усевшись на свое место, она заговорила: - Вейлон. Что вам известно про моего мужа? Он не мог с вами связываться, он вас никогда не знал. - Со мной связывался Майлз Апшер, - ответил Пикок. - Это... - Я знаю, кто это, - сказала Лиза. - Знаю, что он сделал и во что ему это обошлось. - Они вместе с вашим мужем направляются к месту, которое я назначил местом вашей встречи, - продолжил Пикок. - Вам придется оставить этот дом и отправиться туда. - Оставить... - Лиза склонила голову набок. - На сколько? - Навсегда, - просто ответил Пикок. Лиза подавила слишком громкий вдох. Она понимала, что дело давно приняло серьезный оборот, но чтобы настолько... Однако тот мистер-самоуверенный-хер по имени Джереми Блэр, который с порога сообщил ей, что Вейлон внезапно оказался психически болен, это внезапно обнаружили в Мёркофф, а Вейлон внезапно добровольно подписал согласие на лечение, был крайне прямолинеен в своих высказываниях, и Лиза дважды слышала в его словах не-такую-уж-и скрываемую угрозу. Из серии: захотите поднять шум, подумайте о том, с кем будут расти ваши дети. Ради Вейлона она бы уперлась ногами в землю и перевернула Мёркофф с задницы на голову. Он бы сделал то же самое ради неё. Но сейчас, глядя в темные глаза Пикока, Лиза постепенно осознавала, что дело не просто дрянь. Дело - очень глубокое, очень вязкое и крайне вонючее дерьмо, из которого она еще даже не начала выплывать. - Насколько всё плохо? - тихо спросила Лиза. - Они могут похитить детей? Убить их? - Они могут сделать с вашими детьми куда худшие вещи, чем просто убить, - столь же тихо откликнулся Саймон. - Решайте. Желательно уехать до рассвета. - Нечего решать, - покачала головой Лиза. - Как мы доберемся? Они могут отследить машину? - Вашу, но не мою, - сказал Пикок. - Мне нужно собрать документы. И деньги. И вещи, - впервые Лиза ощущала такую беспомощность перед неясным будущим. Где они будут жить? На что есть? Как дети буду получать образование? Женщина зарылась пальцами в свои густые черные волосы, стянутые в хвост, и заставила себя прекратить бояться. У них есть друзья. Родственники. Знакомых адвокатов хватит на маленькую армию. Есть СМИ, в конце концов. Они справятся. - Что в моем доме может сработать против меня? - спросила Лиза, поднимая взгляд обратно на Пикока. Тот печально посмотрел на неё в ответ: - Всё. Это Мёркофф. Они слишком любят деньги, а ваш муж, вероятно, сорвал один из очень дорогих проектов. Всё, что вы оставите, может быть использовано против вас. - Значит, я не оставлю им ничего, - решила Лиза и поднялась на ноги. - Дайте мне час, и я буду готова. И женщина вышла из кухни. - Мистеру Парку очень повезло с женой, - серьезно повторил Пикок, неотрывно глядя ей в спину. *** - Ма-ам, я хочу спать. - Поспишь в машине, Сэмми, - ласково произнесла Лиза. У неё сжимало горло, но голос продолжал звучать спокойно. Она усадила сына на заднее сиденье и пристегнула ремнем. Мэтью забрался следом. - Куда мы едем? - сонно спросил он, едва удерживая глаза открытыми. - К папе, - уверенно ответила Лиза. - Он нас ждет. Мэтт тут же широко распахнул глаза и чуть ли не подпрыгнул на сиденье. - А когда приедем? - тут же начал привычную бомбардировку вопросами он. - А куда едем? Опять на море? А папа давно нас ждет? Лиза невольно заулыбалась, глядя на него. Как хорошо, что они оба еще слишком маленькие, чтобы осознавать всю суть происходящего. - Мы едем путешествовать. Мы с папой давно обсуждали, что было неплохо однажды бросить всё и уехать. - Я хочу путешествовать, - заверил её Мэтт. - Заткнись, Мэтт, дай поспать, - сонно пробурчал Сэм и крепче обнял свою плюшевую овечку. - Следи за языком, - строго сказала Лиза и подмигнула Мэтту. - Спи. Проснешься и будешь уже на месте. В этот момент за её плечом негромко кашлянули, и Лиза обернулась на Пикока. - Вы готовы? - негромко спросил он. - Мама, - Мэтт подергал Лизу за штанину. - А кто этот дядя? - Это мистер Саймон Пикок, - представила его Лиза. - Он друг папиного... друга. У нас не хватит бензина на такую долгую поездку, так что он согласился отвести нас к нему. - Здрасьте, - закивал Мэтт и со взрослым видом протянул Пикоку руку. Лиза готова была поклясться, что увидела на вечно серьезном лице основателя Вираликс легкую улыбку, когда он пожимал мальчишескую ручонку в ответ. - Приятно познакомиться, мистер Парк, - наклонил голову Пикок. Он обошел машину и, усевшись на место за рулем, вдавил какую-то кнопку. Боковые задние стекла медленно начали темнеть, пока не потемнели совсем и не закрыли от Лизы сыновей. - Хотите, чтобы это сделал я? - тихо спросил Пикок, выглядывая из открытой пассажирской двери. Лиза покачала головой. - Я и сама справлюсь. Отъедьте на дорогу. Если что - я отошла в туалет. Она отвернулась от машины и пошла обратно в дом. Не хотелось этого признавать, но её глодал страх. Глодал до такой степени, что её тошнило и периодически накатывала слабость. Если бы они с Вейлоном вляпались вдвоем, когда Мэтти еще не родился... Лиза толкнула входную дверь, без промедления подхватила тяжелую канистру и принялась за дело. *** Она стояла на пороге, сжимая в руке зажигалку и как никогда жалея, что бросила курить в восемнадцать лет. Сейчас было бы очень кстати. Она уже начинала плакать, когда заливала бензином пушистый персиковый ковер в гостиной. На нём обожали играть и валяться дети, пока она отдыхала от занятий с ними, читая книгу в любимом кресле. Часто к детям подсаживался Вейлон, если рано приезжал с работы, и начинал развлекать их. Всё позади. Больше не будет ни дома, на который они с таким огромным трудом накопили за семь лет, ни дружелюбных соседей, ни Фонтейна. Ничего. Лиза сглотнула, щелкнула зажигалкой и поднесла её к порогу. Огонь вспыхнул моментально, опаляя лицо жаром, и понесся шире и выше, весело обхватывая пламенем предложенную ему жатву, дальше в открытую дверь и глубже внутрь дома. Она достаточно хорошо облила всё бензином, чтобы никто не сумел спасти дом до того, как огонь уничтожит всё подчистую. Это будет быстрый пожар. Лиза бросила зажигалку в огонь, отвернулась и быстро зашагала к машине, больше не сдерживая слез. *** Они прибыли всего через полчаса. Оба сына спокойно спали, когда черный форд затормозил перед шлагбаумом административного здания, на котором было написано: "Холидэй Вилледж". - Мистер Пикок? - напряженно спросила Лиза. - Можно Саймон, - сказал тот. - Всё в порядке, вам нужно место, где можно будет переждать. - Тогда и меня зовите Лизой, - повела плечом женщина, с усилием перебарывая в себе новый всплеск недоверия. Пикок приложил карту к мишени оплаты терминала, и шлангбаум поднялся, давая проехать. Они обогнули территорию по боковой аллее, которая была освещена куда хуже, чем основая часть с её жилыми домиками и площадками для трейлеров. Форд вывернул у подсвеченного синими подводными огнями бассейна и остановился на еще одной парковке для караванов рядом с двумя одинаковыми трейлерами. Пикок первым вышел из машины и очень тихо закрыл дверь - Лиза мысленно оценила тот факт, что он помнит о двух маленьких спящих пассажирах и ему не всё равно. - Саймон, - свистящим шепотом позвала она, выбираясь с другой стороны. - Саймон, что происходит? Но Пикок уже постучал в дверь ближайшего трейлера, и та распахнулась почти сразу. - Майлз? - голос Саймона прозвучал несколько озадаченно. В трейлере каким-то необычным способом загорелся свет: от углов двери к центру, как будто кто-то сдернул с дверногл проема простыню и скомкал в руках. - Лиза? Лиза замерла, на мгновение ощутив, как её сердце ухнуло куда-то вниз, а потом столь же быстро вернулось на свое место. - Вейлон? - Господи, Лиза, - Вейлон протиснулся мимо человека, за которым стоял, и за удар сердца оказался рядом, а потом стиснул её так, что ей показалось, будто он выдавит из неё органы. Лиза обхватила его в ответ и прижала с такой же силой. Безумно хотелось рассказать ему, как она боялась за него и как боялась, что увидит его вновь только после войны с армией мёркоффских агентов, но слова не шли: она просто уткнулась носом в плечо мужа и замерла. Вейлон обычно не выдерживал долгих объятий, но сегодня он держал её так, как будто боялся, что она умрет, если он отпустит. - Всё хорошо, - шепнула Лиза, чуть запрокидывая голову, чтобы дотянуться до его уха, и зарылась одной ладонью в короткие волосы мужа. - Всё будет хорошо. Успокаивала она Вейлона или себя, она не знала. Но рядом с ним действительно стало гораздо лучше. Вновь появилась уверенность, что они прорвутся. - Пойдем, Саймон говорил, нам стоит убраться подальше от города, - ласково произнесла Лиза. - Где дети? - глухо спросил Вейлон. - В машине. Спят. Лиза чуть отстранилась и обняла мужа за щеки, чтобы пристально уставиться ему в лицо. Ей не показалось - у него в глазах стояли слёзы, а само лицо в свете тусклых фонарей казалось невероятно бледным. - Ты здоров? - Лиза осторожно вытерла влагу большими пальцами. - Ты выглядишь жутко. - Мне бы столько рассказать тебе, но я не понимаю, как, - еле слышно произнес Вейлон. - Я не могу, Лиза. Понимаешь? В Мёркофф произошло что-то действительно страшное: Лиза никогда не видела, чтобы муж так себя вел. Он всегда был в меру мягок, но никогда - беспомощен. - Я помогу тебе всем, чем смогу, - пообещала она. - А сейчас ты помоги мне. Если мы собираемся уехать на трейлере, нужно перенести детей. И забрать вещи. Вейлон кивнул и наконец выпустил её. А когда он подхватил на руки тихо сопящего Мэтью, Лиза увидела, как он опять смаргивает слезы. Но на этот раз женщина промолчала. Она аккуратно взяла на руки Сэма и последовала за мужем. На верхней ступеньке её встретил темноволосый мужчина, но тут же отступил в сторону, чтобы ей не мешать. Лиза аккуратно передала Сэма мужу, уже уложившему Мэтью на кровать в головной надстройке трейлера, и только потом протянула незнакомцу руку. - Элизабет Парк, но вы можете звать меня Лизой, - сказала она. - Вы, я полагаю, Майлз Апшер. Мужчина кивнул и пожал её руку ладонью, затянутой в черную перчатку. В сочетании с красной клетчатой рубашкой они выглядели очень странно, но Лиза не стала задавать невежливых вопросов. - Я заберу вещи, - ровно произнес Вейлон за её спиной. Лиза обернулась к нему, но он уже вышел из трейлера. Чувство собственной беспомощности, виденное в глазах мужа, невольно захлестнуло и её тоже. Как себя вести, когда муж то не хотел выпускать её из рук, то становился как будто чужим человеком, она не знала. - Он прошел через очень многое, чтобы вернуться к вам, - впервые подал голос Апшер. - Я не психолог, но остаться прежним после увиденного было трудно. - Что произошло? - тихо спросила Лиза, глядя, как Вейлон вытаскивает из машины сумки. На её вопрос повернул голову и Пикок, прислонявшийся к трейлеру плечом. Апшер пожал плечами. - Ад, - ответил он. - Трудно будет описать. Я бы показал вам, но не думаю, что вам стоит это видеть. - Вы снимали репортаж о Мёркофф?.. - осторожно предположила Лиза. Она видела много работ Апшера, но понятия не имела, что он за человек и как отреагирует на расспросы о его занятии. - Если бы я снимал репортаж о Мёркофф, меня бы изрешетили пулями прямо у главного входа, - хмыкнул Апшер. В этот момент Вейлон поднялся по ступеням, и Пикок приподнял ладонь: - Я поеду вперед, давайте следом. - Я поведу, - кивнул Апшер. - Мистер Апшер, - встрепенулся Вейлон, опуская сумки на диван. - Сколько я вам должен за трейлер? - При всём уважении, не думаю, что у тебя сейчас столько есть, - хмыкнул тот и прошествовал вперед, чтобы упасть в водительское кресло, повернуть ключ зажигания и добавить, не поворачивая головы. - Расслабь зад, Парк. Тем более что вот эта койка-диван рядом с сортиром - моя. - Хорошо, - обессиленно выдавил Вейлон и сел на диван рядом с вещами, когда трейлер тронулся с места. - Ты ужасно бледный, - тихо сказала Лиза. - Ты не?.. - Дайте ему что-нибудь сожрать, - опять подал голос Апшер. - И выпить. В холодильнике есть, мы успели озаботиться. Он потерял... м. Кровь он потерял. - Ты ранен? - спокойно спросила Лиза у мужа. Последнее, что нужно было делать, если это так, - разводить панику. - Нет, - покачал головой Вейлон. - Уже нет. И я не хочу есть. - Что значит "уже нет"? - Пожалуйста, милая, - Вейлон уставился на неё просящим взглядом. - Не задавай вопросов. Не сейчас. В другое время Лиза бы вытрясла из него ответы. Но сейчас она вытащила из холодильника бутылку воды, наполнила стакан из буфета над головой и поставила перед мужем. - Пей, - строго сказала она. - И никаких возражений. Краем глаза Лиза увидела, как Апшер показывает ей большой палец. Тут же захотелось задернуть занавеску, отделившую бы их водителя: репортер при всей его смелости и талантах был посторонним человеком. Последним, в чём нуждался сейчас Вейлон, были посторонние люди. Лиза подумала - и так и сделала. Просто подошла и задернула штору без объяснений. Апшер мог бы и сам догадаться, что не надо лезть в чужую семейную жизнь и тем более оценивать поступки её членов. Лиза опустилась рядом с мужем и аккуратно обняла его за пояс. Эта рубашка была ему мала, а значит, он не покупал её себе сам. Столько вопросов. Ноль ответов. Вейлон прижался поближе к ней и залпом выпил всю воду, после чего откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Лиза сидела так с ним до тех пор, пока его дыхание не выровнялось и он не заснул. Выждав еще десять минут, она потянула мужа на себя, аккуратно опустила его на диван и, проверив, что оба сына так и не открыли глаз, погасила свет и скользнула на другую сторону занавески. Апшер расправлял на руке перчатку так, как будто знал, что Лиза сейчас войдет, а потому поспешил её надеть. - Извините за вынужденную грубость, мистер Апшер, но я бы просила вас не вмешиваться в мои отношения с мужем, - сказала Лиза и опустилась на сиденье по соседству. - Тем более не надо их оценивать. - Майлз, - сказал Апшер. - Майлз, - кивнула Лиза. - Я понимаю, - продолжил Апшер. - Сложно было удержаться. Не каждый день увидишь столь разумную женщину. - Не надо сексизма, - предупредила Лиза. - Я этого не люблю. - Нет, я основываюсь на печальном жизненном опыте, - откликнулся репортер. - Если бы вместо Вейлона вас встретил я, сомневаюсь, что я всё еще был бы холост. Лиза негромко фыркнула, вкладывая в звук изрядную долю скепсиса. Впереди дорога уходила под колеса, а фары идеально держали в луче света едущий впереди форд. Фонари освещали трассу достаточно, чтобы нигде не было видно ни одного темного пятна. Лиза невольно искоса взглянула на Апшера, чтобы обнаружить, что тот, оказывается, всё это время сидит, выпрямив спину. - Вы всегда так машину водите? - с улыбкой поинтересовалась она, кивая на его позу. - Спина ноет, трудно опираться, - отозвался Апшер. Что-то было в его голосе... странное, что-то прямо под поверхностью этого слегка ироничного и очень самоуверенного тона. - Не пробовали ходить на массаж? Лиза чувствовала, что навязывает этот разговор ни о чём, но она боялась остаться сейчас в одиночестве: одиночество неизбежно приносило с собой видения будущего, и в этом будущем её не ждало ничего хорошего. Апшер издал хриплый смешок. - У меня уже есть свой личный массажист, спасибо. Лиза надолго замолчала, вертя в голове разные формулировки и подходы. В конечном итоге где-то через полчаса она вернулась к исходной и остановилась на самом простом: - Майлз? - М? - откликнулся тот. - Как вы оказались рядом с Вейлоном? Апшер задумался так, как будто не то вспоминал, не то стремительно придумывал, что бы соврать. - Не уверен, что это я должен вам об этом рассказывать, миссис Парк, - сказал он. - Лиза, - поправила женщина. - Вейлон всё равно не стал бы ничего утаивать от меня, так что я в равной степени могу услышать правду от вас. - Будь по-вашему, - невесело усмехнулся Апшер. - Он написал мне пригласительное письмо. Провел его через все их брандмауэры и прочие средства защиты так, что оно дошло до меня. Я приехал. Встретил вашего мужа, когда тот выбирался оттуда. Примерно всё. - У меня есть двое детей, поэтому я очень хорошо разбираюсь во лжи, - тихо отозвалась Лиза. - Но я не буду настаивать. Извините, что побеспокоила. Она поднялась на ноги и уже сделала первый шаг в сторону жилой части трейлера, когда Апшер уверенно произнес: - Стойте. Лиза обернулась к нему. - Я уже сказал вам, что ваш муж прошел через многое, - сказал он. - Он прошел через такие кошмары, которых вы даже не можете себе представить. Вспоминать о них трудно. Говорить - еще труднее. Особенно тем, кто не был там и... не видел всего этого. Всё равно что пытаться объяснить слепому, что такое цвета. Лиза опустилась обратно в кресло и сложила руки на коленях. - Вы были там, - проговорила она. - И видели что бы там ни было. Верно? - Верно, - еле слышно сказал Апшер. Повисло молчание. Лиза подавила очередной вопрос и посмотрела на продолжавшую убегать под колеса дорогу. *** Вейлон проснулся в незнакомом месте, но не испытал страха: сознание оставалось спокойно. Кажется, ему опять снился Глускин, но по душу этого маньяка опять приходил Вальрайдер. Вейлон начинал подозревать, что Апшер вмешивается в его сны. Над его головой спокойно сопели в два голоса, и Парк вспомнил, что он дома. Здесь Лиза и дети. Не так он представлял себе встречу с ними, но, наверное, выбора у него не было. Если еще в Маунт Мэссив он представлял, как обнимает Лизу, как рассказывает ей, как любит и как желал вернуться домой, то сейчас... Он ничего не мог ей сказать. Ему казалось, что события в Маунт Мэссиве разделили их пропастью, через которую он не мог ни перепрыгнуть, ни докричаться. И уж тем более никак не мог обойти её и вернуться назад. Откуда-то из глубины трейлера доносились приглушенные голоса, и Вейлон поднялся и пошел на них. Короткий коридор оказался очень узким, а стиральная машина совсем как в родном доме попыталась отбить ему мизинец. Только отодвинув в сторону занавеску, отделявшую "корму" трейлера от основной части, Парк понял, что они не двигаются. Что неудивительно, учитывая, что вести было некому: за небольшим столом при тусклом свете вмонтированной в стену лампы сидели Лиза и Пикок, а рядом с ними стоял Апшер. Взгляды всех троих были устремлены в экран небольшого ноутбука, стоявшего перед ними. - Не читается, - покачал головой Пикок и поднял глаза. - А, мистер Парк. С пробуждением. Лиза оторвала взгляд от экрана и посмотрела на него. Вейлон не смог посмотреть на неё в ответ. - Где мы? - тихо спросил он. - Медисин Боу, - отозвался Майлз. - Саймон? - Нет, - снова покачал головой Пикок. - Никак. Плата повреждена, я ничего не могу сделать. Никто не может. Апшер на мгновение замер, а потом резко развернулся и стремительно вышел из комнаты. Парой секунд позже послышался звук открываемой и закрываемой двери. - Что происходит? - непонимающе спросил Вейлон. - Майлз надеялся спасти записи со своей камеры, - сказала Лиза. Голос её звучал печально. - Как ты слышал, это оказалось невозможным. Вейлон невольно обернулся на коридор. Не хотелось думать, что сейчас испытывал репортер. Пройти через всё то, через что он прошел, и потерять материалы, ради которых отдал жизнь, - нет, Вейлон не хотел об этом думать. - У меня есть мои, - сказал он. - Этого хватит. Должно хватить. - Я бы глянул, если можно, - Пикок смотрел ему в глаза, и несмотря на то, что Вейлон знал его всего пару минут прямого общения, он ощущал доверие к этому человеку. Более того, он ощущал в нём родственную душу. - Вы тоже работали на Меркофф? - скорее утвердительно, чем вопросительно, предположил Парк. - Шесть лет назад, - кивнул Пикок. Шесть лет назад. Вейлон нахмурился. Эта цифра связывалась с чем-то в голове, чего он никак не мог поймать. - Саймон - основатель Вираликс, - сказала Лиза, как будто прочитав его мысли. - Его полное имя - Саймон Джулиан Пикок. И Парк уставился на второго мужчину во все глаза. Именно пример Джулиана, не побоявшегося в своего воемя выступить против десятка крупных корпораций, вдохновил его на то, чтобы позвать Апшера в Маунт Мэссив. - Я окружен кумирами, - усмехнулся Вейлон. Вышло не очень задорно. - Сначала мистер Апшер, теперь вы. Должен сказать, что ваш способ обхода отслеживания при помощи программы, одновременно дублирующей информацию на всех серверах портала, породил целую толпу фанатов, которые начали экспериментировать с подобными вещами. Он помотал головой. - Да вы всё и так знаете, наверное. Да, моя камера - ваша. Всецело. - Я тоже буду смотреть, - сказала Лиза. Вейлон уставился на неё так, как будто впервые видел, а в голове впервые с того момента, как он выбрался из больницы, отдельными яркими вспышками засверкали воспоминания, сменяясь, как кадры фильма: его пытают - гаснет свет - в уши бьют чужие крики - коридоры сменяются один за другим, темные, светлые, чистые, заваленные мусором, залитые кровью и загроможденные телами, - отдаленный визг циркулярной пилы - вспышки электричества - и ярче всего "Дорогая!" и свет ламп в глаза над разделочным столом Глускина. Он не успел издать задушенный скулеж - в сознании мелькнула тень, и воспоминания поглотил мрак. - Не надо, - хрипло выдохнул Парк. - Я буду смотреть, - повторила Лиза. - Я хочу знать. Хочу, - её взгляд на мгновение переместился Вейлону за плечо, как будто она что-то вспоминала, - в своем роде прозреть. Его жена умела решать за себя и не нуждалась в опеке. Но не в этом случае. - Не надо, - повторил Вейлон. - Пожалуйста, Лиза. "Дай ей тебе помочь, придурок." Эти слова раздались в голове так отчетливо, что Вейлон обернулся - но никого не увидел. - Мистер Апшер? - невольно переспросил он у пустоты. - Что бы он ни отснял, его материалы утеряны, - спокойно повторил Пикок, расценив вопрос по-своему. "Отдай камеру." "Нет," - отчетливо подумал Вейлон. "Отдай камеру, Парк. Не отдашь - рассоришься с женой, и будет только хуже. Она и так себе места не находит. Она у тебя сообразительная, разберется, когда прекратить смотреть." Вейлон постоял на месте еще пару секунд, а затем вернулся в кухню, вытащил камеру из одного из шкафчиков и пришел обратно. - Подумай, Лиза, - тихо попросил он, прежде чем развернуться и выйти из трейлера на свежий воздух. Апшер сидел на траве, отставив руки назад и оперевшись на них, а в пяти шагах от него без движения висела человеческая фигура Вальрайдера. На звук двери оба синхронно повернули головы. - Вот скажи, почему у Вальрайдера Билли не было члена, а у моего есть? - задумчиво изрек Апшер. Вейлон не стал смотреть. - Это правда то, что тебя сейчас волнует? - устало спросил он, опускаясь на ступеньку. - Думаю, потому что Билли так до конца и не успел осознать свое тело, - сам себе ответил репортер. - Ему просто не нужен был член. Он даже не задумывался, что может им кого-то поиметь. - Мне больше нравится, когда ты блюешь и страдаешь, чем когда лезешь мне в голову и рассуждаешь о членах, - хмуро соврал Парк и вдруг ядовито приподнял уголки губ, про себя решив, что больше не даст себя смутить. - Что, размер лучше моего, м? - Даже лучше моего, - нагло сообщил Апшер. Парк вздохнул и стремительно раздумал продолжать этот идиотский разговор. В вышине светили россыпи звёзд. Шумел ветер в траве поля, на краю которого они остановились. Пахло свежестью и сырой землей. Где-то вдалеке кричала какая-то птица. Мир вокруг жил, но призрачная фигура, висящая в полуметре от земли, жестоко напоминала о реальности. - Как ты с ним общаешься? - спросил Вейлон. - М? - Апшер не сразу вынырнул из собственных размышлений. - Никак. У этой штуки нет рта. - А как ты им командуешь? Он считывает твои мысли? Репортер недоуменно воззрился на Парка, но через мгновение хлопнул себя по колену: - А. Он не разумен. Он никак ничего не считывает, он - это я. Сложно объяснить, - Майлз повел рукой в воздухе. - Думаю, он собирается в то, что ты ощущаешь лучше всего. Вальрайдер поднял руку вслед за Апшером, и Вейлон увидел, что указательный палец у него куда тоньше, чем остальные, и скорее напоминает кость. - Но давай не будем оттягивать проблемы, - продолжил Апшер. - Ты вышел сюда не просто так. Я готов послушать, как я не должен лезть в дела твоей семьи. Парк лишь покачал головой. - Нет, ты был прав. Лиза сама решает, что ей нужно, а что нет. И мне жаль твою камеру. Не могу представить, каково это. - Больно, - еле слышно откликнулся Майлз. Фигура Вальрайдера пошла мутной рябью, и впервые за долгое время перед глазами Парка проявились фигуры теста Роршаха. Повинуясь слабому внутреннему инстинкту Парк приблизился и положил руку Апшеру на плечо. Тот кивнул и подался вперед, зарываясь лицом в ладони. Впервые Вейлон видел его настолько подавленным. Даже умирая от тошноты или "боли" в ранах Апшер умудрялся огрызаться и язвить. - Ладно, нечего меня по головке гладить, - пробормотал Майлз и опустил руки. Выглядел он хреново. - Обмен местами. Я иду внутрь, по холоду раны сильнее ноют. Он протянул ладони к черной фигуре, и Вейлон поспешно отошел прочь, когда та рассыпалась в черную пыль, а затем бесследно втянулась в репортера. По его коже прошлась тёмная волна, и всё улеглось, как будто ничего и не было. Апшер поднялся на ноги, постоял, глядя на звёзды в темно-синем небе, и скоро скрылся внутри трейлера.