Сквозь судьбы

Они стояли у самой кромки барьера, глядя на замок. По правде, стояли, конечно, только дочь Афины, заучка с гриффиндора и глава школы. Остальные расползлись по округе, занимаясь своими делами, отдыхая, обмениваясь новостями. Особенно, обмениваясь новостями. А поводов поговорить у всех было предостаточно. Даже Перси, предпочитавший просто присматривать за своей возлюбленной со стороны, не избежал этой участи и во второй раз выслушивал Занимательную Повесть о Былых событиях авторства Коннора Стоулла. К счастью, сын Гермеса не требовал ответов, что позволяло Джексону большую часть своего внимания направлять на изучающую щит блондинку. - А может, вовсе не стоит снимать чары? - Предложила неожиданно Аннабет. - Действительно, - тут же поддержала её Гермиона, - защита лишней не бывает. - А как попадать в школу?! – всплеснула руками Макгонагалл, - каждый раз через тайный ход? Да ещё и через Визжащую хижину? Ведь остальные тайные пути перекрыты барьером. - Ну, если рассуждать с точки зрения безопасности, - Аннабет замолчала и переглянулась с Грейнджер. Перси не сомневался, в этом вопросе девушки были единодушны – лучше через тайный ход, чем лишить огромный замок такого совершенного щита. - И почему сразу через Хижину? – резонно возразила гриффиндорка, чуть ли не прижимаясь носом к преграде. Видимо, в глазах у неё был встроен микроскоп, помогавший просканировать взглядом структуру чар. И это занимало её гораздо больше, чем разговоры с кем бы то ни было, - мы рядом с барьером уже прорыли землю, добавив ещё один выход у этого тайного хода. - Что, простите? – брови директрисы плавно поползли вверх. - Хейзел заверила, что, когда придёт в се6я, позаботится о нём, - поспешила добавить дочь Афины. - Позаб-ботит-ться? - Макгонагалл чуть ли не схватилась за сердце. - Ну да, либо оборудует, либо прикопает, - пожала плечами Грейнджер, всё ещё сосредоточенная на изучении механизма работы барьера, и от того полностью не замечая реакции дамы. - Кого именно прикапываем? – тут же вскинулся Лео, до этого благополучно дремавший, положив голову на колени Калипсо. И даже при резкой смене положения с лежачего на сидячее, он не выпустил из рук с таким трудом возвращенные детали Фестуса. - НИКОГО! – отрезала глава школы, резко выпрямляясь и сурово сведя брови, - и, конечно, нам нужно вернуть школе её парадный вход! А не эти позорные лазы… - А, - разом поскучнел Вальдес и, прежде чем Калипсо успела самоустраниться, вернулся на прежнее место, - и зачем только возвращать замку прежнюю пропускную способность! Такая классная крепость получилась… Откровенно говоря, Перси поражался, как это сын Гефеста умудрился сдержаться и всё ещё не атаковать кабинеты Хогвартса в поисках временной кузницы-лаборатории. Когда он осознал (после десятков криков мадам Помфри и буквально выпинывания из крыла лекарей), что ни Нико, ни Миссис О’Лири, ни кто бы то не было ещё не смогут оперативно переправить его в лагерь к рабочему месту, Лео взвыл. Никто не ждал, что после Вальдес тихо мирно ляжет на природе спать. Однако он сделал именно это. В отличие от некоторых других крайне болтливых, взбудораженных, совершенно не уставших, неугомонных полубогов. - И вот тут случился полный… - Аннабет покосилась… к сожалению, не на Перси. А на его собеседника. На его проклятого-собеседника-восторженно-травящего-байку-о-катастрофе-в-Атриуме! - Нет, ну ты представляешь? – Коннор в который раз встряхнул сына Посейдона за плечо и, не дожидаясь отклика, эмоционально продолжил, - вопли. Крики. Проклятья. Перекрывающее весь шум «ЛУНА?!» в исполнении этого, как его, представителя Министе… - Мистера Саламандера, - не в первый раз со вздохом напомнил имя Перси, с гораздо большим интересом наблюдая за своей возлюбленной, чем слушая Стоулла. Кажется, его восклицания в духе театральных постановок долетали до блондинки, заставляя её тревожиться. И тревожиться сильно, если судить по её напряженной спине. Скорее бы их уже отпустили на заслуженный отдых. Ночь выдалась ужасно длинной и трудной. - Да-да, вот он чуть ли не в обмороке. Шутка ли, эта их авада-кадава попала прямо в волшебницу. Все спорят, орут друг на друга, паника, слёзы… И тонкая ручка тяжело приподнимающаяся и закрывающая себе ухо… - Коннор откашлялся и крайне писклявым голоском спародировал: «Можно не так громко… голова раскалывается». И это в исполнении уже признанного всеми трупа чародейки. Все охренели. - Слушай, может, не будем об этом? – Джексон начинал нервничать всё больше, видя, как на все эти спектакли реагирует его возлюбленная. - Да, ладно, почему нет? История – закачаешься! Как его, короче, предатель ведь выпустил убивающее заклинание, и оно нашло свою цель, эта полоумная колдунья у нас на глазах попала под удар и тут вдруг просит «можно не так громко»? Нет, ну ты представляешь? - Ты с таким воодушевлением рассказываешь, - поморщился брюнет, - о моменте, когда вы считали, что Луна погибла! Это не шутки! - Ой, да ладно, ты же знаешь, что всё обошлось. - Не говори так, как будто эта чудовищная ситуация ничего не значила, - Перси вновь попытался заставить Коннора замолчать, - всё это разрешилось совсем не просто. И вообще, хватит уже страшилок, окей? У нас их предостаточно в жизни, чтобы слушать пересказы по несколько раз, да ещё и преподносимые с таким артистизмом. Может, на самом деле твой отец – Аполлон? С твоей-то любовью к неуместным комическим представлениям. - Да ладно! Это было что-то! – отмахнулся Стоулл, не вняв гласу рассудка, - мне что нужно без эмоций просто сообщить: «о, ваша подружка использовала клинок из небесной бронзы, чтобы заглушить и отразить заклинание. Ага, тот самый, который, вы, оказывается, ей подарили на её День Рождения. Ничего интересного». - Ну, вообще-то, - фыркнул Джексон, не стушевавшись, - за клинок стоит поблагодарить Тайсона. Он любит делать штучки, превращающиеся из браслетов в нечто совершенно уникальное. Надеюсь, лезвие не пострадало, а то они оба расстроятся… - Да что б Гея стала моей тёщей! – всплеснул руками Коннор. На миг замолчал, осознав, что ругательство у него вырвалось так себе, а затем без тени смущения (незнакомого Стоуллам понятия) продолжил, - да как можно сохранять равнодушие, когда… - …когда твоя тёща – Гея? – не удержался от подколки Перси. - …когда ведьма с вывихнутой лодыжкой успевает перехватить смертельное заклинание. Пе-ре-хва-тить!!! – по слогам выдал парень, словно иначе до собеседника не дошло бы значение этого слова, - Боги, да у неё сумасшедшие реакции! - Ну, да, она очень ловкая, - признал очевидное сын Посейдона, прикусив губу. Его очень беспокоила неестественно прямая спина Аннабет, которая даже не поворачивала головы и не вздрагивала, но явно была не в восторге от всех этих рассказов. А ведь они могли уже отдыхать где-нибудь за закрытыми дверями вне всего этого шума. Джексон, конечно, очень хотел выспаться на комфортной постельке, а ещё, Боги, наконец, нормально побриться, вместо всего того жутко неудобного процесса, доступного в Поиске. И ещё сильнее хотел поцеловать свою обожаемую Воображалу без оглядки на ситуацию и присутствующих. Просто поцеловать. Ну, может, немного обнять. И немного… так нет, брюнет постарался отогнать слишком фривольные мысли, остановившись на более благопристойном варианте скромного поцелуя. И вообще, тут у него под боком неугомонный сын Гермеса, - все отметили во время тренировок её потрясающие реакции. И давай закроем тему… - Она слишком ловкая. Да она же в прыжке отразила заклинание! – не унимался Коннор. - Это ж не только сообразить и вообще правильно оценить ситуацию нужно, но и за миг обнажить клинок, правильно расположить, ещё этот бросок змеи! Ведь всего дюйм… секунда… осечка! И всё! - КОННОР! – в очередной раз попытался приструнить Перси приятеля. - Но в итоге чары вернулись отправителю. Габриэль аж лишилась дара речи, не почувствовав у лежавшего под ней парня пульса. И ведь он единственный мог причинить вред, остальные пожиратели – мазилы, а… - СТОУЛЛ, ЗАТКНИСЬ, Гера забери твой язык, - чуть ли не прорычал Джексон. Сын Гермеса посмотрел на него с глубокой обидой, словно его жестоко унизили. Брюнет сдавленно ругнулся, взъерошил волосы и склонился ближе, понизив голос почти до неразличимого шёпота, - слушай, Коннор, все эти жуткие подробности лишний раз напоминают, насколько опасным было положение. И это заставляет Аннабет волноваться за подругу, подпитывает всякие нехорошие мысли из разряда «а если бы»… В общем… давай не будем о плохом, - парень сглотнул и еле заставил себя добавить, - Воображала… она… ей достаточно… того, что уже есть… учитывая… Силену… - Перси покачал головой и отвёл взгляд. - Всё совсем плохо? – осторожно осведомился сын Гермеса, с лица которого исчезла всякая несерьёзность. Перси просто кивнул. Он не представлял, как когда-либо сможет спокойно озвучить вслух то, что им сказали самые лучшие ветеринары и маги, которых удалось найти в Министерстве. Как сможет остаться равнодушным? Как они смогут принять… очередную потерю? - А… - Ничего нельзя сделать, - прервал Джексон. Стадию отрицания они уже прошли. И как бы не хотелось верить в лучшее, места для надежды не осталось. - Можно поддерживать в ней жизнь. Но… как долго никто не уверен. Несколько недель – да. Несколько месяцев…максимум. И я… я не хочу, чтобы Аннабет думала об этом. И тем более, видела. - Прости…но… вы же не бросите свою обожаемую птичку?.. - Я разговаривал с Гарри. Он изъявил желание за ней поухаживать… вроде как, проводить в последний путь. Он не смог дать этого своей сове, не смог… попрощаться. И сам попросил позволить ему заботиться о Силене. Конечно, вряд ли он думал, что я предложу ему вообще забрать птицу… Но… он рад этой возможности. Очень жалеет Силену, она ведь не прожила так долго, как его Букля, но…рад, что сможет быть с ней до конца. Совершенно не тот финал, который им грезился. Отпускать животных вовсе не проще, чем людей; если теряешь часть семьи, неважно на скольких ногах она ходила или летала. Перси потрепал по холке Миссис О’Лири. Та счастливо дрогнула хвостом, но не пошевелилась. По крайней мере одна девочка обещала поправиться. Адская гончая была безумно рада его видеть – возможно, соскучилась. Возможно… просто напрашивалась на освежающий душ от сына Посейдона, чтобы облегчить боль от ожогов. Джексон не мог её осуждать: бедная собака пострадала так сильно, что почти не могла передвигаться. Даже дыхание ей давалось с трудом, правда, когда её хотели отправить в лазарет, наотрез отказалась уходить от брюнета, даже пару раз рыкнув на непонятливых магов. Путь до своего нынешнего места почивания создание проделало, превозмогая боль и муки: еле шевелясь, прихрамывая на все ноги, но упрямо брела за Джексоном. И парень… не возражал. Прекрасно было осознавать, что с его собакой всё в порядке, а сейчас он как никогда чувствовал Миссис О’Лири своей. И она точно заслуживала, чтобы хотя бы иногда о ней заботились не «друзья хозяина», а он сам. И вот измученная адская гончая – вся такая неподобающе счастливая – лежала неподвижно подле Джексона с закрытыми глазами, а он изредка поглаживал её… и испытывал удивительную нежность. Хорошо, что она здесь с ним. Хорошо, что они в порядке. Почти все. Не без травм, конечно, лазарет вовсе не пустовал. Даже сам Перси не обошёлся без небольшой медицинской помощи, но в целом всё ведь закончилось, правда? И не так уж плохо. Круг общения Джексона всё расширялся независимо от его мнения - прилетели из школы наездники, видимо, решили все организационные вопросы. Астрид с любопытством наблюдала за чуть ли не со скальпелем возившимися над барьером Аннабет и Гермионой. А вот Иккинг подошёл ближе к Джексону, продолжив незапланированную тенденцию деления на группки по половому признаку. - Ну что, устроились? Всё в порядке? – вместо приветствия Перси обратился с вопросами к наезднику. За сегодняшнюю ночь они уже все виделись и не раз, так что здороваться было глупо, да и лучше было сразу обрисовать тему будущей беседы, чтобы Коннор не додумался пуститься в очередной пересказ. Вождь викингов посмотрел на своего дракона, с любопытством наворачивающего круги вокруг Адской гончей, вздохнул, прошёл к парням и плюхнулся рядом с Джексоном. Правда рядом с сыном Посейдона всё равно осталось некоторое пространство, словно ребята намеренно оставили на всякий случай место для одной блондинки. Миссис О’Лири заинтересованно махала хвостом, однако это было фактически единственное движение, на которое она оказалась способна, хотя тоскливо скулила, явно мечтая поиграть с новым знакомым. - Да. Мы вынуждены задержаться на несколько дней, но нас заверили, что пока Лира болеет и не может нам помочь, нас всем обеспечат. Для драконов готовят специальные места на конюшнях. Ну, с людьми проще: нам предоставили комнаты в замке. Та девушка, - Иккинг качнул головой на Гермиону, - как я понял, что-то вроде как бы это… ну… старейшины здесь, да? - Ага, - буркнул Перси, с трудом сдерживая смех, - что-то вроде. - Она посоветовала нам говорить, что мы из филиала Дурмстранга. Что бы это не значило, - наездник потеребил в пальцах травинку. - О! Это умно! – хмыкнул Коннор, - вы походите на северных магов. Просто немного странных. - Тогда почему все, кому мы так отвечали, нервно хихикали? Кое-кто даже похлопал меня по плечу и заверил, что не сомневается ни на миг и всегда поддержит наш филиал. Вот именно с такой интонацией. Перси не выдержал: он рассмеялся и даже рухнул на спину на траву. Он бы очень хотел успокоиться, но, наверное, весь избыток стресса и энергии, накопившихся за эти дни, выплескивался теперь с этим безумным хохотом. А стоило Джексону посмотреть на недоумевающее лицо Хэддока, как его ещё сильнее разбирал смех. В конце концов, к ним даже подошла Аннабет, тоже не сумев сдержать улыбки. Села рядом, без вопросов понимая, какое место забито для неё, пытливо наблюдая за смеющимся парнем. - Ну, полагаю, - наконец, успокоился брюнет под взглядом своей возлюбленной, - у них есть некоторые основания. Мы, видишь ли, тоже представились им как ученики из Заграничного Филиала! – Перси подмигнул всаднику. - Заграни…чно…го? – осторожно выговорил Иккинг, очевидно, незнакомое слово. - Расположенный за пределами…, - начала охотно объяснять дочь Афины, но тут же сбилась и нахмурилась, - то есть… в… хмм… с очень далёкого острова в вашем понимании. В данном случае, далёкого и труднодоступного настолько, что о нём никто никогда не слышал. - А! То есть, они догадываются, что речь идёт об острове, которого нет на самом деле, - понял Хэддок, - и зачем вообще тогда что-то выдумывать? Хотя, знаете, неважно. – Он с улыбкой помахал рукой, явно не слишком волнуясь, кем именно считают его с друзьями окружающие люди, не проявившие по отношению к гостям ни капли агрессии. Правда, почти сразу в его взгляде появились грусть и сомнения, и он вновь нахмурился, слишком обеспокоенный какими-то нерадостными мыслями. - Так чем ты тогда так грузишься? – не сдержал любопытства Перси. - Гру-что? – не понял наездник, отмахиваясь от возбужденно прыгающего Беззубика. Дракончик без стеснения демонстрировал свой восторг от знакомства с огромной чёрной собакой. И даже адская гончая, несмотря на своё состояние, проявляла ответную симпатию. Перси даже стало немного жаль, что наездники вернутся в свой мир, и Миссис О’Лири лишится нового друга. Ох, как бы они резвились все вместе с Ганнибалом на поле в лагере Юпитера! Правда… Перси представил, сколько интересного ему на это выскажут преторы и старый приятель Терминус, если крылатые рептилии будут парить над Новым Римом… а уж если в процессе игры слишком увлекутся… пожалуй, стоит их держать подальше от домов полукровок. И друг от друга тоже. - Ты делаешь ровно то, что сейчас нам продемонстрировал Перси, - вдруг вырвал парня из размышлений насмешливый голос дочери Афины. – Чрезмерно задумываешься. - Чем обычно грешит как раз она, - еле слышно прокомментировал на удивление молчаливый уже на протяжении нескольких минут Коннор. Аннабет лишь пожала плечами, даже не пытаясь отрицать. - Если тебя ещё что-то беспокоит – просто скажи, чем мы можем помочь. - Мы не останемся в стороне, - поддержал возлюбленную Джексон. - Не сомневаюсь, вы уже успели доказать, что броситесь спасать кого угодно! Но у нас всё хорошо, - замахал руками Иккинг и ещё несколько раз повторил, как у них всё замечательно, чем заслужил только подозрительные взгляды. – Я всего лишь думаю о доме! В смысле, там столько вопросов, которые нужно решать. И я надеюсь, что наши родные не сойдут с ума от тревоги и неизвестности и ничего не устроят за время нашего отсутствия. Там ведь сейчас всё так меняется: столько освобожденных от охотников новых видов, шипорезы, эраптадон, гости, ещё надо найти огне… - Иккинг просто снова пытается взять на себя слишком многое, - перебила неожиданно Астрид, также встав перед ними, - и любит находить сложности. - Потому что сложности с драконами – не редкость! Мы многих приручили, но встречаются драконы, - Иккинг задумался, подбирая слова и всё равно говоря несколько путано, - про которых мы говорим, что можем лишь заслужить их доверие. И этого не достаточно. Ведь они могут быть нам благодарны, даже защитить в ответ, но предпочитают свободу. Где попадают в беду вновь. Понимаете, почему мы вообще затеяли весь этот «сбор» драконов у нас и наших друзей? Какими бы сильными драконы ни были, они в опасности. У всех есть слабые места. А люди бывают крайне жестокими. И всё вместе создаёт для любого создания угрозу. Мы не можем защищать сразу весь мир, но можем попытаться отстоять наш дом, наш архипелаг, острова драконов. Поэтому так важно создать для них все условия и привести даже самого слабого и наоборот ужасного монстра на Олух, где все они окажутся под защитой. - Это сложно, но благородно, - Аннабет положила ладонь на плечо викингу, - хотя и не даёт тебе покоя. И думаю, дело в том, что тебе кажется, что переселяя драконов на Олух, вы лишаете драконов свободы и воли, хотя это совершенно не так. Вы позволяете им жить в окрестностях острова, как им заблагорассудится. И не препятствуете, если кто-то хочет улететь, хотя и пытаетесь повлиять, удержать от опасности. Потому что когда дракон близко, вы понимаете, если с кем-то случилась беда, и можете оперативно прийти на выручку. А ещё я помню, что вы рассказывали, что был Остров драконов, где многие из них жили под властью жестокой Королевы. И ещё то особое место, которое защищал Вожак. В большинстве своём драконы – стайные создания. - Да, я понимаю. И Олух – должен стать чем-то вроде… драконьего гнезда. Просто территорию с рептилиями делят люди. - Тогда что так тревожит тебя? Что кто-то всё-таки не приручаем? - Проблема не в самой «приручаемости», а в последствиях. Не каждый дракон согласен последовать за нами, многие из них видели от людей лишь зло. И даже будучи спасенными другими людьми, смотрят на всё это с опаской. Они могут даже прийти на помощь в ответ, но затем улетают, понимаете, о чём я говорил до этого? - Они вновь попадаются. Всё, точка. Они вновь оказываются в клетках, - просто пояснила Хофферсон, одновременно с тоской и нежностью глядя на играющих в стороне огромных рептилий. - А если использовать дар Песни Смерти, чтобы приманивать их, то такое заключение ничем не лучше плена ловцов. Нельзя держать под чарующей песней чудовищ вечно. Нужен способ, чтобы быстро завоевать настоящее доверие, показать, почему им лучше оставаться с нами. - При чём настолько сильное и искренне доверие, чтобы монстр был готов оставить родные места и отправиться с вами в безопасность через океан, - добавил Перси, признавая, что задание и правда не из лёгких. - Если бы только был способ объяснить всё драконам, - Иккинг устало потер переносицу, - что они даже смогут уйти, если в других местах станет безопаснее, если исчезнет угроза от ловцов и убийц. - Возможно, есть другое место, которое покажется драконам более близким к тому, к чему они привыкли. Которое они с одного взгляда станут ощущать, как свой дом. – Губы дочери Афины тронула несколько истощённая улыбка, а слова отчего-то заставили остальных задуматься. - Дом? – выдохнул вождь, - но точно ли сможет Олух им стать? - Ты опять об обоснованности переселения хочешь побеседовать?! Иккинг всё не может принять, - вдруг перебила Астрид, закатив глаза и сложив руки на груди, - что у нас собираются не только дикие создания, но и все наши знакомые готовы отпустить своих близких – своих драконов, утверждая, что руководствуются их благом. - Да к нам переселили даже огромного эраптадона, питающегося лавой! – подскочил Хэддок, начав расхаживать из стороны в сторону, - и утверждают «у вас безопаснее»! Так легко, как будто и не прожили жизнь, рядом с этими созданиями. Как будто не говорили, что их миссия в защите потомства шипорезов. Как будто… - Как будто доверяют вам? – предложила Аннабет, одарив нервничающего юношу пристальным взглядом. А затем чуть наклонила вперёд корпус, что всадник замер и сглотнул, как заключенный перед неминуемой казнью, - как будто доверяют тебе? - Но они все так сильны. А я только… только стал вождём. Мой отец… моё племя, - невнятно забормотал парень, вновь сев на землю и взъерошив свои волосы. Беззубик даже отвлёкся от игры с адской гончей и подошёл к своему наезднику, толкнувшись мордой в плечо. – Знаю, братец. Извините. Просто забота обо всех этих созданиях – это такая большая ответственность. - С которой именно ты можешь справиться! – уверенно заявила Астрид. Всё выглядело так, словно они не в первый раз вели спор на эту тему, - Иккинг – ты будешь лучшим вождём в истории! Вот увидишь! - Да, но ведь от моих решений будут зависеть не только викинги, но и десятки рептилий! Их жизни, их будущее, я должен отвечать за слишком многое! В то время как я не могу решиться даже на самые простые шаги! Как можно было так слепо положиться на меня! - Значит, ты этого достоин. Ты заслужил доверие всех этих людей, - Аннабет обвела рукой, словно охватывала невидимое глазу пространство, а затем сделала паузу, - и драконов. Все они верят, что ты защитишь свою огромную чешуйчатую семью. И знают, что ты сделаешь это, как бы тяжело не пришлось, - дочь Афины замолчала. Затем посмотрела на Джексона и улыбнулась ему, вдруг придвинувшись и поцеловав его в плечо. Но обратилась вновь к наезднику, - знаешь, Иккинг, даже я, зная тебя совсем недолго, уверена, что ты сможешь принять правильное решение. Несмотря ни на что. И ты сможешь следовать этому зову, пусть это и разобьёт тебе сердце. В этом кроется ваша похожесть и различие с Перси. Вы каждой своей клеточкой преданы своим друзьям. Однако в отличие от Рыбьемозгого ты сумеешь вовремя отпустить руку. - По взгляду Иккинга было ясно, что он не до конца уловил смысл, он ведь ничего не знал о падении в Бездну. Но информации для размышления у него заметно прибавилось. - Что ж. Уже взошло солнце. Ночка выдалась очень… долгой, - Аннабет устало потерла лицо и стала медленно подниматься с земли. Джексон, конечно, тут же пришёл к ней на помощь и поддержал, из-за чего удостоился насмешливого взгляда и ироничной улыбки. Да, несмотря ни на что, его возлюбленная оставалась самостоятельной девочкой. Но, признаться честно, ему просто нравилось ухаживать за ней. И ещё больше нравилось, что какой бы сильной она ни была, она без препирательств принимала его помощь. Независимо от того, насколько уместным вообще был его поступок. - Да. Думаю, мы все заслужили отдых, - серьёзно кивнул Перси и не сдержался, - только сначала, конечно, позавтракать. - Почему я не удивлена, что еда перевесит твоё желание спать? – закатила глаза блондинка. И потянула его за руку в сторону уже-совсем-не-тайного хода. *** Следующие пять дней Джексон смело мог озаглавить одним словом - восстановление. Восстанавливались, кажется, даже Мойры, переусердствовав с организацией выходных полубогам и их друзьям. Во всяком случае, не происходило ничего неординарного. Студенты Хогвартса продолжали учиться; пострадавшие в небольшой заварушке в Министерстве – шли на поправку; некоторые слишком заумные – копались в скучных записях, восстанавливая весь ход событий или чуть ли не под микроскопом изучали барьер. А Гермиона с Аннабет по-прежнему в один голос отстаивали необходимость существования щита. В общем, заняты были все, кроме Перси. Он даже стал немного скучать по парам. В первый же день, как выспался. Ну, не мог он сидеть без дела. Он проводил время с Миссис О'Лири, которая просто не могла поверить своему счастью – Перси рядом и даже нянчится с ней! И даже принял участие в безумной игре с участием адской гончей и пары драконов. Он несколько раз в день наведывался в лазарет, навещая и Хейзел, и Лиру, и Луну. Последняя искренне недоумевала, почему из-за какой-то лодыжки её держат под присмотром врачей, словно больше с ней ничего не происходило. В общем, уже в среду сын Посейдона не выдержал и устроил себе масштабную тренировку. В одиночестве. Ну, ему не так много вариантов оставалось, когда раздраженная постоянным нытьем брюнета дочь Афины выставила его из кабинета, приказав не возвращаться, пока он не избавится от излишков энергии. Так Перси оказался в ещё осенью облюбованном полубогами дворике. Но один он оставался недолго. Впрочем увидеть Асторию было вовсе не удивительно с учётом её постоянного боевого настроя. А вот следующая гостья оказалась гораздо более неожиданной. Однако во взгляде Габриэль вдруг появилось столько упрямства, что отказать ей Перси не сумел, дав сразу два частных бесплатных урока. И он не был уверен, находились ли обе девушки под влиянием событий в Министерстве, или он просто не замечал, что обе они – те ещё воительницы. Но ни одна не сдалась, как бы он их не гонял. И на следующее утро встретили его на разминке перед занятиями как две непоколебимые горы. Правда, частным занятием это уже назвать бы не получилось, так как количество волшебников росло в – как бы сказала дочь Афины? – геометрической прогрессии. А по окончанию основных уроков сына Посейдона выловили в коридоре совершенно незнакомые ему младшекурсники с мольбой о тренировке. Учтя свою бешеную нагрузку и крайне плотное расписание, Джексон ломался совсем недолго и даже выбил под сие мероприятие кабинет, так как в этот день совсем ну…непогодилось. В конечном итоге всё оказалось не так уж скучно. И пока Воображала зарывалась в бумаги и всякие сложные исследования, он с чистой совестью занимался со студентами. Это даже оказалось поинтереснее, чем ему помнилось. Всё вроде бы неплохо складывалось. Пока в один прекрасный миг Элли случайно не проговорилась при Макгонагалл, что чары их ведьм тают при исполнении двух условий - смерти ведьмы и уничтожения её волшебной книги. И как бы некоторые особы не отстаивали ценность щита, директриса и представители Министерства настаивали на уничтожении колдовской книги, чтобы гарантированно развеять все чары. В подземельях Министерства всё ещё было неспокойно, несмотря на обрушение, закрывшее входы и расщелину. На территорию Хогвартса невозможно было попасть иначе, чем через единственный лаз. Плененные тёмные маги вели себя странно. Да и кто вообще знал, сколько ещё заклятий авторства алчной до власти Арахны витало по миру. В итоге маги пришли к необходимости уничтожения книги. Гермиона всячески демонстрировала печаль и негодование, но Перси знал, что они с Аннабет сейчас активно делали копии с обоих имеющихся экземпляров на случай наличия в одном из них каких-то пометок или нюансов. А ещё старательно проверяли записи на скрытые чары, невидимые чернила и прочую недоступную информацию. Потому что книги колдуньи предстояло сжечь. Это даже обещало стать забавным – костёр запланировали на этот же вечер пятницы, и Перси в шутку предложил устроить вокруг него посиделки с маршмеллоу. Просто соскучился по лагерю и его традициям. И неожиданно его идея пришлась всем по вкусу, так что теперь планировались песни, шутки, угощение маршмеллоу и сэндвичами из шоколада и крекеров. В общем, мероприятие в духе Лагеря Полукровок. Посреди поля для квиддича за неимением амфитеатра и вообще любого другого открытого пространства, способного вместить всю ту ораву, которая с нетерпением ожидала развлечений. Смеркалось. Всё поле превратилось в огромную карусель из шума и веселья. Откуда-то появились фейерверки, как показалось Перси, магического происхождения, так как изредка в темнеющем небе вспыхивали сияющие фигуры животных, которые летали и выделывали невероятные пируэты, прежде чем взорваться ослепительным цветком из разноцветных искр. Собирались группы по интересам, и то с одной, то с другой трибуны раздавались песни в хоровом исполнении, фальшь которого ничуть не портила чарующую атмосферу. Сладости текли рекой, породив целый десяток прыгающих посреди толпы шоколадных лягушек. Однако главные блюда были сосредоточены вокруг разгорающегося костра, постоянно пополняемые добросердечными домашними эльфами с кухни Хогвартса. Сказочный вечер. Перси не сдержал грустной усмешки. Вечер и правда почти волшебный. Если бы рядом с ним не сидели неподдельно страдающие девушки, тихим шёпотом обсуждая всё, что смогли узнать за эти пять дней. Что волшебник, отвергнутый во время рождественского бала, затаил злобу и охотно стал помогать той, что пообещала ему месть и вечную покорность избранницы. Что он по доброй воле выкрал столько палочек, сколько смог, пользуясь помощью коварной покровительницы для перемещения между территориями факультетов. Что приведения добросовестно исполняли, возложенную на них миссию, но никак не могли поймать, даже просто заподозрить неладное. Вряд ли хоть кто-то мог ожидать что-то подобное. Что Арахна превращалась в крошечных насекомых, птичек, крыс и таким образом проскальзывала мимо призраков. - Значит, мы всегда были на виду? – тоскливо не в первый раз спрашивала у пустоты Гермиона, не ожидая ответа. - Арахна слышала о каждом нашем шаге… - Просто присутствовала на большинстве совещаний, совершенно никем не замеченная, - вторила ей дочь Афины, вздыхая. - Она принимала столь невероятные обличья, что её последователи стали её боятся, - качала головой Грейнджер, трепетно поглаживая обложку книги, которую так хотела бы сберечь. Сами сведения и практики, описанные там, не представляли угрозы. Их правильное применение наоборот могло принести столько пользы. Но из-за чужих страхов им предстояло сжечь оригиналы. И промолчать о копиях. – Её так боялись и боготворили, не подозревая, что изменение тела - это всё, что она может. Что она не копирует чужие силы, навыки, память, знания - ничего. Лишь облик. Они вновь синхронно вздыхали, и вместе с ними вздыхало ещё два десятка подростков. А затем девушки переключались на следующую тему, что строго говоря, Арахна всё-таки была сильной и способной. Что могла бы стать искусной изобретательницей чар. Что один барьер вокруг школы, пусть и основанный на чужом волшебстве, - произведение искусства. И уничтожить его - преступление! Что многие её последователи – вовсе не последователи и никогда не действовали по собственной воле. Что Арахна держала почти два десятка магов под подчиняющим заклинанием. То есть на самом деле было лишь несколько человек, действительно поклонившихся ей. Один из них тот парень, что погиб от собственного заклинания, отразившегося от небесной бронзы Луны. - Он не предатель, - без следа акцента тихо возразила Габриэль, не поднимая головы. Она сидела неподалеку, прижав колени к груди и поставив на них подбородок, и безучастно смотрела на разгорающиеся языки пламени. – Не предатель, - повторила на выдохе ещё тише, совсем неразличимо. А затем вдруг добавила совершенно иначе – твёрдо и уверенно, - он лишь отвергнутый. Брошенный. Запутавшийся. Отверженный. Никто ей не возразил. И уж точно этого не сделал бы Перси. Он как никто понимал её позицию; в конце концов, сам, когда они мчались из обрушивающегося подземелья, настаивал на том одном слове, которое мог принять. Хотя в его случае, он наоборот не перетягивал вину на себя, а оправдывался. Когда Рон напомнил, что им нужно захватить с собой «то тело», Перси поморщился и предложил своё именование: «поверженный враг». И настаивал на этом варианте каждый раз, когда кто-то называл труп трупом. Джексон бы вообще прекрасно обошёлся без напоминаний о парочке магов, ставших с его подачи телами. А теперь ещё и прекрасные сведения о том, что многие приспешники Арахны находились под действием заклятия. И думать об этом было слишком тяжело даже для сына Посейдона, признанного героя, ведь это значило, что возможно, и та пара колдунов, которых он убил – действовала не по своей воле. Никому не желала зла. И нуждалась в спасении. Но ничего уже нельзя было изменить. Он просто должен был смириться. Принять, что отнял человеческую жизнь. Собственными руками. Хрустнула ветка в его руке, вырвав его из мрачных мыслей. Сменившихся не менее грустными, когда маршмеллоу оказался на земле. Рядом грустно вздохнула Габриэль, одарив его понимающим взглядом, и продемонстрировала горсть изломанных веток. Она тоже не могла обрести покой. - Жалеешь? – вдруг сорвалось с губ брюнета, прежде чем он успел остановить страшное слово. - О чём? Что не стала главным героем? Нет, как ни странно, я совсем не сожалею об упущенном шансе и том, что звёздная роль досталась другому – милейшему чёрному дракону. Он – душка и заслужил. - Э-хм? – брови сына Посейдона медленно поползли вверх. - Я так хотела раньше засветиться, прославиться, стать великой спасительницей, но там, в Атриуме, я думала лишь об одном. Чтобы всё закончилось. Чем всё моё тщеславие, моя гордость, мои мечты - гораздо важнее всего этого простой факт, что мы победили. И остались живы. И даже Фестус однажды к нам вернётся, я не сомневаюсь ни на миг, - Делакур даже еле уловимо улыбнулась, качнув головой куда-то назад, - только посмотри, как трепетно Лео прижимает к себе бывшую голову дракона. О, я уверена, он вернёт друга. - Конечно, - кивнул Перси, - он уже возвращал его. Восстанавливал с нуля. А спросил я о другом… - Жалею ли я о Рождестве? Вот уж вряд ли. О том, что не заметила раньше, как парня задел мой неправильный поступок? Пожалуй, немного. Что не среагировала, допустила нападение, чуть не потеряла Ангела Никки и Полоумную? Да, жалею, безумно. Я должна была сдержать отверженного. - Этого не мог никто, - не согласился Джексон. Прикусил губу, посмотрел на свою возлюбленную, которая несмотря на усталость с интересом наблюдала за диалогом брюнета и француженки. Аннабет, уловив, что ему требуется поддержка, прижалась к его плечу и погладила его по пояснице. Оставив ладонь ровно в той точке, которая когда-то единственная связывала его с миром живых. – Габриэль, а как ты… ты ведь справляешь с тем, что тот парень, отверженный, умер фактически у тебя на руках? - Не знаю. – Делакур неожиданно ответила кратко, просто и очень искренне. - Ты гораздо сильнее, чем думаешь, - вдруг добавила дочь Афины, - и я говорю не о твоём самомнении и оценке внешности. Я говорю о твоём духе. В тебе не только свет, но и великая воля, так что не бойся. - Я… я ничего… Да по сравнению с вами я лишь..! - Бабочка? – перебил Перси, уловив намёки в предшествовавшей речи своей возлюбленной, - ты много больше. Не забывай о своём патронусе. Такого сотворить не смог бы больше никто. - Ох, ну вы ещё поспорьте, кто больше сделал в том проклятом подземелье! – фыркнула Гермиона, - и кто врагов одолел больше, а кто более важных. Как в детском саду, честное слово. - А мне вообще, правда, интересно, кто именно одолел то чудо-трио, - наигранно вскинул подбородок брюнет, - вот о них почему-то никто ничего не рассказывал! - Какое ещё чудо-трио? – Грейнджер сделала такой жест, словно хотела поправить очки, которых никогда не носила и провела ногтями по обложке уже изрядно потрепанной тетради. - Ну, Арахна же что-то плела о какой-то тройке, которая преклонилась перед ней. - Полагаю, что пленные темные маги – лишь пешки. А речь шла о ком-то более могущественном, - высказала своё мнение дочь Афины, - кто-то поведал ей подробности о мире греческих богов, направлял, дал возможность развить силы… - И спонсировал. – Хейзел демонстративно подкинула огромный сапфир, - коллекция камушков у неё впечатляющая. - Это артефакт! – загорелись глаза и Гермионы. - И таких ещё с десяток, - дочь Плутона бросила внимательный взгляд на драгоценный камень, - я не успела собрать все, но даже то, что мы вынесли до обрушения, впечатляет. - О! Надеюсь, нам не прикажут уничтожить ещё и их! – а затем, прежде чем кто-либо успел осознать, гриффиндорка решительно бросила сразу обе ведьмовские книги в огонь, и с прямой спиной смотрела, как медленно таяли в пламени страницы… В тёмное небо взлетали искры, похожие на миниатюрный фейерверк, зажигая жёлтый огонь в глазах чародейки. Высоко в небе вдруг разбежались серебристые искры, рисуя причудливые узоры, которые медленно осыпались светящейся пыльцой на землю. Кажется, так таял барьер. – Жаль. Но я сделаю ещё лучше. - Уверена, у тебя получится, - согласилась дочь Афины, закинув голову и наблюдая за завораживающим и немного грустным зрелищем, постепенно сходившим на нет. Вновь тёмное небо над ними расчерчивали лишь далёкие звёзды. - Так стоп, ребят, давайте не будем менять тему, - вскинул руку Перси, - я что-то недопонял, у нас тут что, где-то на свободе бродят ещё какие-то злодеи? И не какие-то рядовые невинные простачки, а серьёзно опасная и осведомленная нам неизвестная троица? - Кажется, - пожала плечами Гермиона, всё также глядя на костёр, - мы уже никогда не узнаем. - Не стоит бросаться такими сильными словами - «никогда», - в голосе Аннабет мелькнули какие-то совершенно особенное нотки, из-за которых все присутствовавшие разом замолчали. И лишь огонь продолжал еле слышно петь свою трескучую песню. - Может, время придёт.