Честность, магия и очки

Интересно, когда Фриск так везёт в последний раз? Наверное, когда падение в Эботт по счастливой случайности оказывается не смертельным, а, наоборот, дающим надежду. Впрочем, эти времена проходят слишком давно. Да и сегодняшний случай мало похож на абсолютную удачу, отчасти Фриск сама всё и провоцирует. Но Дриимурр-Гастер омрачает только один неприятный факт — эта сволочь Фолс наверняка всё расскажет деду, как только очнётся от столь внезапного потрясения. Но тогда почему половинка алой души продолжает радостно пульсировать? Почему она наполняется Решимостью?.. Почему Фриск практически ощущает на языке солоноватый привкус людской крови? В воображении ярко вспыхивают картинки пожара, текущих рек крови… А также человеческих смертей. И на фоне творящегося апокалипсиса стоит Фриск, звонко, безумно смеясь. Как смеялся тот самый ублюдок, перерезывая горло матери. Его надо уничтожить первым. Но не с помощью ножа, пистолета или ещё какого-нибудь человеческого оружия. Нет, его надо убить с помощью магии. Так, чтобы от него не осталось и праха. Нет! — встряхивает головой Фриск, отгоняя приятные, но такие далёкие иллюзии. Ещё слишком рано. У неё даже не хватает всего самого необходимого, о каких дальнейших действиях может идти речь? За пазухой приятно хрустит безнадёжно помятый листок с зачёркнутыми надписями, и девочка выбрасывает из головы все проблемы. Всё будет хорошо — пока её душа пылает решимостью, для неё нет ничего невозможного. — Фриск? Та мгновенно останавливается, с трудом удерживаясь от падения. К счастью, её слегка поддерживает костлявая кисть, заботливо созданная дедом. Девочке наверняка следовало бы задуматься, почему он так о ней заботится, но в голове непривычно пусто. Фриск хочется стукнуться головой о пол, желательно так, чтобы до смерти. Чтобы можно было снова загрузить сохранение. — Почему ты так носишься по коридорам? — нарочно менторским тоном произносит Гастер, опираясь о дверной косяк. — За тобой никто не гонится. Почему-то в голове сразу всплывает образ Андайн. Но лучше бы за ней и правда была погоня (желательно со стрелами), чтобы её никто не мог остановить. Но Андайн давно нет, а значит, устраивать гонку просто некому. Конечно, можно попробовать просто сбежать, но это вызовет только больше подозрений. Фриск игнорирует вопрос. У неё нет времени на объяснения. Особенно если учесть, что дед изначально против этой идеи. — У нас ведь есть немного магии? — выпаливает Фриск без лишних предисловий. И, словно предвидя нескончаемый поток вопросов, поспешно добавляет: — Нам велели провести эксперименты в качестве домашнего задания на каникулы! Впрочем, Гастер на это совершенно не ведётся. Беспечно засовывает руки в карманы, прикрывает одну глазницу. Так, словно не он видное светило науки, совершенный гений и все остальные эпитеты, которыми Грей награждает босса за глазницы. — Вам, значит, велели вывести что-то вроде Флауи с его бесконечной жаждой уничтожать? — говорит он с кривой усмешкой. — Извини, но меня так легко не купишь. Фриск обиженно надувает губы, пытаясь придумать ещё какую-нибудь ложь. Впрочем, она и так полностью себя выдаёт. Надо проявлять меньше эмоций. Гастер ласково треплет Фриск дырявой кистью по волосам. Вместо успокоения подросток ощущает лишь раздражение и стыд за собственную ребяческую несдержанность. Тем более, демонстрировать это перед дедом… — Пойди, прогуляйся, — говорит он. — Ты вся красная. Фриск краснеет ещё больше. — Г… Грей попросил… — это единственное, что может она выдавить, задней мыслью понимая, насколько нелепой была эта отговорка. — Он мог бы сделать это и лично, — ей кажется, что Гастер тенью нависает над ней. — Без взора маленьких любопытных девочек, которые только и думают над тем, как бы поэкспериментировать над собой. — Всё равно я могу всё сбросить, — обиженно шепчет Фриск, понимая бессмысленность этого разговора. — Но я буду всё помнить, — зловеще таким же шёпотом отвечает Гастер. — Расслабься, — тут же меняет он интонацию со злобной на обычную. — У тебя всё равно не получится превратить себя в супер-оружие для тотального геноцида людей. И, предвидя твой вопрос, что будет с тобой дальше, я скажу вот что: ты просто станешь трупом, причём твоя душа будет сожжена. Так что сбросить ты всё равно не сможешь — ты просто умрёшь. Магия и Решимость — слишком разные… вещи. По крайней мере, в чистом виде. Но ты же не сможешь получить такой раствор, верно? Опять этот занудный, отточенный до механического совершенства диалог. У Гастера что, фантазии совсем не хватает? Мог бы придумать что-нибудь и поинтереснее. Эти слова наверняка должны были пошатнуть уверенность Фриск, но та лишь раздражённо вздыхает. У неё есть один весомый аргумент на все эти запугивания. Дриимурр-Гастер ещё не совсем сошла с ума, чтобы вкалывать в себя концентрированную магию, полученную прямо из души монстра. Но зачем сообщать это Гастеру? Он будет против в любом случае — у него слишком крепкая лобовая кость. Он совсем закостенел в своих исследованиях, и вытаскивать его из этой башни из слоновых костей — лишь пустая трата времени, сил и остатков Решимости. — Хорошо, — привычно выдаёт Фриск, кладя руки за голову. — Я всё поняла. Больше никаких экспериментов ни с магией, ни с чем-либо ещё. — Сказала Фриск в двухсот пятьдесят второй раз за весь год, — устало вздыхает Гастер. — И тебе не надоело? — …Нет, — честно отвечает она после недолгого молчания. Дингс устало хлопает себя ладонью по черепу и удаляется в кабинет, предварительно на замок закрывая дверь. — Засранец, — злобно шепчет Фриск. — Я всё слышу! Этого достаточно, чтобы Дриимурр замолкла окончательно.

***

— Итак, Гастер мне ничего не разрешил. Фриск не составляет особого труда встретится с Греем — он как раз отправляет перебинтованную Фолс домой. Поразительно, но «новенькая» ничего не сообщает, даже когда у неё была возможность встретиться с дедом лично и нажаловаться на поведение его ребёнка. Фриск за это ей практически благодарна, но «новенькой» это не показывает, весь оставшийся день продолжая сверлить её самым ненавидящим взглядом, на который она только способна — всё-таки ей нужно держать образ «человеконенавистника», тем более, так оно и есть. Впрочем, Фолс перестаёт обращать внимание и на это, не намереваясь связываться с «поехавшей» ещё раз. Тем более, Грей успевает навешать ей лапшу на уши о том, что она обязательно получит компенсацию за своё доблестное молчание. Та не верит, но тут же уходит и, как кажется Фриск, она не появится здесь ещё очень долго. — Жаль, очень жаль, — не показывая никакой печали в голосе, бормочет Грей, как только Фолс окончательно исчезает из вида. — Получается, твой план с магией имеет все шансы так и не воплотиться в жизнь? — Нет! — вскрикивает Фриск. — Ни за что! Я обдумывала его слишком долго! Я просто… Просто я не смогла подобрать нужных слов! Я… — Мы поняли, успокойся, — перебивает её Грей, смотря куда-то в сторону. Кажется, он не очень увлечён этой беседой. — Что ж, в таком случае… Он ненадолго замолкает, словно раздумывая над следующей репликой. Впрочем, он даже не пытается скрыть того, что он не сосредоточен — бесцельно блуждающий по комнате взгляд выдаёт его с головой. — Давай заключим сделку, — наконец выдаёт он, направляя взгляд в сторону Фриск. — Обещаю, твой горячо любимый дедушка, — в последние слова ему следовало бы вложить так много фальшивого сахара, на сколько он способен, но его голос звучит абсолютно пустым, — ни о чём не узнает. Фриск не находит слов, чтобы что-нибудь ответить. Грей, да ещё и идущий на какие-нибудь предприятия? Да ещё и ради самой Фриск? Нет, конечно, Дриммурр-Гастер прекрасно знает о том, что у ящера золотое сердце и добрая душа — достаточно вспомнить о том, как он в своё время спасает её от погони Андайн. Но Фриск ещё не успевает отплатить ему тем же, тогда почему он хочет помочь ей? Да ещё и втайне от собственного босса? — В чём суть? — прищуривается она, ожидая пояснений. — Если кратко, то… — он вздыхает; Фриск подмечает, что на самом деле он хочет чего-то гораздо большего, чем он сейчас предъявит. — Я предоставляю тебе немного магии, а ты… — Фриск видит, как на дне его глаз загорается огонёк. — Ты больше не лезешь к моей подчинённой. Какие незначительные условия за такую большую услугу. Нет, он не настолько глуп, чтобы просить так мало — кроме того, Фриск ещё не расплатилась за свой должок. Что именно ему нужно? Насколько Дриимурр-Гастер помнит, враньё совсем не в духе монстров. Тем более, глядя в эти большие глаза, нельзя сказать, что Грей врёт. Конечно же! — мысленно хлопает себя по лбу Фриск. Всё намного проще, чем она думает. — Ты что, влюби-и-и-лся? — Фриск специально растягивает последнее слово, чтобы увидеть его реакцию, однозначно подтверждавшую бы её теорию. Он мог бы покраснеть, отвернуться или нахмуриться, но… Грей абсолютно никак не реагирует. Он только пристальнее смотрит на подростка, изредка помахивая шипастым хвостом. Да что не так с этим монстром? Раньше он реагирует на всё куда более эмоционально. — Что с тобой стряслось? — обеспокоенно спрашивает Фриск, подходя ближе. — Ты ведёшь себя немного странно. Это из-за той новенькой, верно ведь? — резко злится она. — Что она с тобой сделала? Впрочем, Грей никак не реагирует на этот эмоциональный бессмысленный выпад, лишь продолжая смотреть внимательнее да периодически сжимать металлические кулаки. Всё-таки какой-то реакции Фриск всё-таки добивается. — Так тебе это нужно или нет? — повторяет свой вопрос Грей таким же механическим, лишённым всяких эмоций голосом, так, что Дриимурр-Гастер невольно вздрагивает. — Или мне просто это… выбросить? Лёгким движением лапы он вынимает из внутреннего кармана халата шприц… с сияющей беловатой жидкостью? — Это… магия? — догадывается Фриск, во все глаза смотря на шприц. Откуда он его взял? Как он получил важнейшую составляющую души монстра? Неужели он… — Не совсем, — прохладно отвечает Грей, прерывая поток размышлений. — Это смесь магии, любви, доброты и надежды. Какие знакомые душевные качества, — думает Фриск, роясь в закоулках памяти. В голове всплывает образ библиотеки в Сноудине, но, кроме вывески с ошибкой, подросток ничего не может вспомнить. Надо думать дальше — в библиотеке есть книги о монстрах, а значит, о них и об их душах имеется очень важная информация. К примеру, о том, из чего они состоят. Сами монстры убеждены, что их души созданы из самых лучших качеств, то есть тех, которые перечислил Грей. — То есть… Всех составляющих души монстра?! — ошарашенно кричит Фриск, даже не думая о том, что её можно будет услышать. — …Да, — сухо отвечает он, немного помолчав. — И… И откуда ты это взял?.. — куда тише спрашивает она, начиная оглядываться за спину. Дед очень любит появляться не в том месте, не в то время, а Фриск не хочется, чтобы столь выгодная сделка пошла по швам. Тем более, когда награда практически находится на расстоянии вытянутой руки. — Не скажу, — категорично отвечает Грей. — Это секретная информация. Так ты берёшь это или как? — куда жёстче продолжает он, уже утомлённый этой беседой. — Д-да. Почему голос Фриск дрожит?.. Почему душа перестаёт биться, замирая в грудной клетке? Это не предвкушение. Это — страх. Странный, непонятный, но очень липкий, поднимающийся из самой глубины. Почему она так боится? Неужели Грей смог пошатнуть её Решительность? — Лови. Склянка оказывается в руках Фриск. — Ты знаешь, что с этим делать, — прохладно бросает Грей, исчезая в тени коридоров. В состоянии полнейшего недоумения Дриммурр-Гастер не видит, как душа Грея светится всё тусклее и тусклее с каждой секундой. Как в глазах монстра во время разговора гаснет блеск. Как его шаги становятся всё тише, хотя он даже не проходит нужного расстояния. Как сам монстр обращается в пыль, исчезая в лучах заходящего солнца. Фриск до сих пор не решается идти в кабинет и проводить тот самый эксперимент под номером семнадцать, хотя в любой другой момент она бы моментально побежала в кабинет, наплевав на то, что Гастер может её поймать. Нет, так просто быть не может даже в мире монстров. Откуда Грей берёт магию? И почему он так легко расстаётся с ней лишь из-за той девчонки-новенькой? — Грей?.. Никто не отвечает. В помещении виснет мёртвая тишина, такая, словно кто-то устраивает небольшой геноцид конкретно в этой комнате. Фриск решает, что Хэндер уходит, и удаляется сама — ей стоит быть дома до того, как Гастер вернётся… Ну, или до тех пор, пока Грей не расскажет ему всё. То, что Грей уже никогда ничего не скажет, Фриск заметит позже. Только когда Ирис, придя на работу в следующий раз, обнаружит, что коридор полон грязи. И среди пыли будет лежать одинокий бейджик: «Грей Стил Хэндер».