Честность, магия и очки

Поразительно. Это просто поразительно. Так внезапно ворваться и вызвать такой страх у всех присутствующих… Хотя, когда на тебя направлен пистолет, наибольшее, что можно сделать — это бессильно выпучить глаза и надеяться, что целятся не в тебя. В особенности это относится к людям — Фолс явное тому подтверждение. Так Йеллоу же не в Ирис пытается выстрелить — настоящих людей он ни за что не ранит. Он хочет убить «ангела», из-за которого монстры вышли на свободу, предварительно убив того, кто был так дорог Хэту. Впрочем, это всё равно его не вернёт. Но Йеллоу искренне плевать. Он хочет восстановить то, что было отнято у него. Справедливость. То, что недоступно монстрам. Они вероломно забрали у Йеллоу самое ценное, что у него вообще было… А потом вырвались на свободу и стали требовать то, что им не принадлежало по праву — Поверхность и признание со стороны человечества. Даже если у монстров за спинами лежат семь людских трупов. И один из них… В любом случае, осознание того, что скоро монстры получат по заслугам, наполняет Хэта Справедливостью. Осталось лишь спустить курок… Вопреки всем ожиданиям Ирис не собирается бросаться под пули, лишь предусмотрительно отходя в сторону, в то время как Фриск — «ангел» монстров — всего лишь заинтересованно смотрит на него, так, словно он собирается не убивать её, а просто познакомиться с ней. — Ирис, скажи, что это? — заинтересованно говорит она, не переставая рассматривать Хэта. — Честное слово, я не помню, чтобы люди были способны на то, чтобы создать нечто настолько необычное. Хотя нет… — меняет интонацию с фальшиво-заинтересованной на заведомо провокационную. — Я помню, как в Подземелье упал мальчик с почти такой же штукой. Йеллоу чувствует, как на его лбу выступает холодный пот, но ничего сказать не может, вспоминая тот самый день. Его рука с пистолетом начинает дрожать, Хэт начинает сомневаться в том, что он не промахнётся. — Жалко только, что потом он был у… Его реплику прерывает выстрел, эхом разносящийся по всему подвалу. До Хэта не долетают пятна крови, они рубинами сверкают на полу, сливаясь в огромную алую лужу. Ирис моментально приходит в себя, осматривается и понимает, что, к несчастью, и её халат запачкан кровью Фриск. Она не знает, что делать и как реагировать, переводя полный растерянности взгляд на Йеллоу. — И… и что теперь?.. — в ужасе бормочет она, немного отползая от Хэта, словно боясь, что она будет следующей. Он поступает правильно. Он делает, что должен. Но почему-то даже в мыслях это больше похоже на оправдание. — Ничего, — холодно отвечает Хэт, смирив неровное дыхание. — Мне было очень приятно работать с вами, мисс Фолс. Может, вы согласитесь присоединиться ко мне в будущем? Забросить работу у этого монстра и вместе со мной сеять Правосудие? Вряд ли она согласится, — с небольшой фальшивой тоской подмечает Йеллоу. Тем более после того, как он застреливает у неё на глазах ребёнка, пусть даже он и был злом во плоти, не ведающим о понятии Справедливости. Ну и ладно, — отмахивается Хэт. Тем более у него есть множество других союзников, которые полностью поддерживают его идеологию, несмотря даже на самые жёсткие методы. Впрочем, Ирис не успевает ответить. — Хм, — раздаётся сзади знакомый голос. — Не знал, что люди могут быть настолько грубыми… Оба практически одновременно поворачивают головы. Неожиданно Фриск оказывается куда крепче, чем Йеллоу думает. Истекая кровью, она продолжает настойчиво подниматься, словно она всего лишь ушибла спину. Видимо, одной пули недостаточно, чтобы уничтожить это исчадие ада, злобно хмурится Хэт, готовясь всадить ещё одну пулю. Ирис на всякий случай берёт в руки канцелярский нож, но тут же бросает его, видимо, придумав идею получше, чем простая атака вслепую. Фолс медленно отходит назад, осторожно приоткрывая дверь. Тем временем Фриск продолжает подниматься, оставляя кровавые отпечатки на кровати и самом покрывале. Йеллоу выстреливает ещё раз, но на этот раз пуля просто… зависает в воздухе, описывая вокруг Фриск невидимые круги. — Хе… хе… — посмеивается существо (Йеллоу уже не может назвать это человеком). — Неужели ты думаешь, что убить меня настолько легко? Ты ошибаешься, человек. Тебя кто-нибудь учил хорошим манерам? Неожиданно Ирис реагирует гораздо быстрее, чем Йеллоу, словно она просыпается от долгого сна. Она мгновенно хватает его за руку и чуть ли не убегает в коридор, уже вслух молясь о том, чтобы оно их не нашло. Он даже не пытается сопротивляться, с ужасом понимая, что он Фриск не одолеет даже с помощью пуль, а значит, её вообще нельзя победить. Поэтому он полностью полагается на Ирис, надеясь, что она приведёт его в безопасное место. Пыль заставляет глаза Хэта сочиться, ему становится труднее дышать. Поразительно, как Фолс, хрупкая на первый взгляд девушка, всё ещё сохраняет в себе столько энергии. Наверное, ей уже приходилось так гонять по коридорам — догадывается Йеллоу. Вскоре Ирис запирает ещё одну дверь, и только тогда Хэт понимает, что бежать больше некуда. Наверное, ему стоило бы разозлиться, но в голове и душе только пустота. Впрочем, Ирис, кажется, испытывает то же самое — это видно по её пустому взгляду. — Прошу прощения за такой нескромный вопрос, но… Что привело вас сюда?.. — наконец произносит она. — Почему вы так сильно ненавидите монстров? Хэт молчит, обескураженный таким неожиданным вопросом. Отдалённо он понимает, что ему необходимо ответить, но слов не находится. Впрочем, выбора у него всё равно не остаётся. Некуда бежать, не за кого спрятаться, а телефон не ловит никакую связь в этом замызганном подвале. Хорошо, что Йеллоу успевает позвонить до того, как приходит… Жаль только, что его союзник явится только через полчаса. А пока ему придётся коротать время с той, которая его человеком уже не считает. — У меня был старший брат, — наконец выдаёт Хэт, стараясь скрыть горе за ледяной интонацией. — Ключевое слово был. Почему он должен вываливать всё это совершенно незнакомой девушке?.. — запоздало допускает он мысль. То, что они заперты в одной ловушке, ещё ни о чём не говорит, как и то, что если бы не Ирис, от него осталось бы лишь кровавое пятно, пожалуй, дальше большее, чем от первого выстрела в сторону Фриск, или во что она превратилась?.. Но Йеллоу чувствует, что он больше не способен держать в себе всю эту боль. Ему срочно нужно выплеснуть эмоции или хотя бы рассказать то, что его волнует до сих пор.  — Он ушёл на гору и не вернулся. Монстры убили его и использовали душу для освобождения. Вы представляете себе, каково видеть труп собственного брата?.. — он поднимает взгляд, замечая, как Фолс дрожит. Да и ноги самого Йеллоу невольно подкашиваются, когда он мысленно возвращается в тот самый день. Ирис сглатывает. Хэт хочет закончить, но понимает, что его рассказ будет неполным, если он прервёт его именно сейчас. — То же самое испытали и все остальные, чьи родственники или близкие друзья были убиты. Разумеется, мы озлились на монстров… И на ту, кто помог им выбраться на Поверхность, — Хэт указывает назад. — Мы собрались в группировку, и я, как их лидер, составил план действий. Короче говоря… — Йеллоу кажется, что он просто физически не может в полной мере описать то Правосудие, которое он привносит в мир. — В тот день мы убили семеро монстров, с которыми Фриск была тесно связана. Вернее, это сделали мои… сообщники. Он ненадолго замолкает, давая Ирис переваривать только что услышанное. — А Фриск… Что ж, до неё я добрался только сегодня, — твёрдо продолжает он. — И вот что получилось… Оба молчат, напряжённо смотря в дверь, словно из-за неё вот-вот кто-нибудь выйдет и убьёт их обоих. — В любом случае, я поняла, из-за чего Фриск настолько сильно ненавидит человечество, — отрешённо говорит Ирис, даже не переводя взгляд на Йеллоу. — Вот только это не вернуло бы ни вашего брата, ни кого-либо ещё. Тот молчит, полностью погружаясь в необыкновенно уверенный голос Ирис. Наверное, в любой другой момент он начал бы отрицать все её обличающие слова, которые являются лишь подтверждениями его собственных мыслей. Но сейчас, когда его жизнь висит на волоске от смерти, он как будто полностью теряет связь с реальностью. И Фолс — единственное, что удерживает его от падения в полное беспамятство. — Кроме того, даже если бы вам удалось убить Фриск… То никому не стало бы лучше. Наоборот, вами бы озаботилась вся раса монстров и возжелала бы вашего уничтожения, даже вопреки своей природе. Хотя некоторых из них и так довольно трудно назвать настоящими монстрами, примеры вы и так прекрасно видите сами. Но, в таком случае, странно, что они не убили вас раньше, узнав об этом… инциденте. — Я лично позаботился о том, чтобы это не предалось широкой огласке, — наконец выдаёт Йеллоу. — Я выдал всё так, словно они просто пропали без вести, но не были убиты. К исключениям относятся лишь Фриск и Гастер. Они должны были «исчезнуть» сегодня. Хэт даже не думает извиняться. Он всё делает правильно. Правильно было убить семь невинных запятнанных душ монстров, правильно было вообще сюда приходить, правильно было запускать пулю в ребёнка, правильно было изливаться мыслями перед Ирис, которая всё равно его не поймёт. Брат тоже бы не понял… Это всё больше походит на оправдание. Как будто он находится в зале суда, а не в грязной кладовке, а Ирис — не такая же запертая с ним пленница, а судья, в любую минуту готовый вынести страшный приговор… — Простите мне мою прямоту, мистер Хэт… Но вы показали себя истинным мудаком. …который не подлежит обжалованию. И даже мысленный «адвокат» в лице самого Йеллоу полностью с этим согласен. Все действия Хэта — абсолютно эгоистичны, направленные лишь на то, чтобы хоть как-то отомстить, начисто забывая о том, что это абсолютно несправедливо. О каком правосудии может идти речь, когда он — самый главный мудак, которого и надо обвинять в творящемся вокруг пиздеце? — Вам ли меня судить? — тихо усмехается он в ответ, осторожно оглядываясь на дверь. Он не хочет демонстрировать собственную слабость. — Готов поспорить, вам никогда не приходилось терять кого-то. — На самом деле… кое-кого я всё-таки потеряла, — усмехается она. — Как раз того, на чьё место вы и пришли. «Чёрт побери, когда же он будет здесь?..» — судорожно думает Йеллоу, вспоминая, что он, предвкушая свершение «правосудия», никому не звонит. А значит, его никто отсюда не вытащит, как бы он ни пытался наладить хоть какую-нибудь связь. — На место монстра? Уверен, вы считаете меня таким же. Наглым, самовлюблённым уродом, который ничего не видит дальше собственных амбиций. В ответ Ирис лишь качает головой, слабо улыбаясь. — Как раз наоборот. Я вижу в вас человека. Вам не чуждо ничто человеческое — вы тоже врёте и изворачиваетесь, пытаясь найти оправдание своим действиям. Я тоже этому подвержена, я более чем уверена, что когда это кончится, мне будет очень стыдно, — не вовремя вставляет она в монолог что-то вроде шутки. — Но всё же… Отчасти я даже восхищаюсь вами, мистер Хэт. Неужели он всё-таки заслуживает хоть какого-нибудь оправдания?.. — Вы пережили многое, но не сломались, сохранив в своей душе Решимость идти дальше и бороться за то, что вы считаете нужным. Признаться честно, я бы сдалась сразу же, — вздыхает Ирис. — Но вы… Вы не такой. Уж не знаю, чем это вызвано, может, у вас от рождения больше Решимости, или это ваш внутренний стержень. Но мне очень приятно осознавать, что вы всё-таки решили поделиться со мной этой историей, — переводит она на другую тему. — Хоть я, возможно, не совсем тот человек, которому следовало выслушать всё это. Йеллоу хочет ответить, но он слышит звук шагов. «Неужели нас нашли?!» — Хэт готов поспорить, что Ирис тоже думает об этом. — Хотя знаете… — она улыбается кривой усмешкой. — Помните, я говорила о том, что это кончится?.. Так вот, похоже, мы оба умрём в конце. «Да я уж вижу…» — мрачно думает он, надеясь, что хотя бы на том свете он сможет воссоединиться со своим братом. В любом случае, у них обоих появляется отличный повод задуматься о том, какую жизнь они оба проживают и насколько мучительной будет их смерть. Хотя монстры, кажется, не склонны к особо жестоким убийствам… Скорее всего, их просто убьют тихо и быстро, так, чтобы они не почувствовали боли. Дверь наконец открывается, и… — Босс! — оба переводят взгляд на… человека? — Тут Фриск ходила по коридорам, в общем, я вырубил её. Ты не представляешь, с каким удовольствием я врезал ей по её ухмыляющемуся еблищу. А заодно и Доку, чес слово, убил бы, если бы не решил оставить это тебе… Руки неохота пачкать, — он переводит взгляд на Ирис, после чего удивлённо продолжает: — Кстати, а что ты здесь делаешь с этой бабой? Кажется, я её уже встречал раньше… Ты в курсе, что она любит монстров? Слава богу! — облегчённо вздыхает Хэт, не обращая внимания на последние фразы. Это всего лишь Брейв Орандж — поразительно, как он приходит сюда, даже не обращая внимания на то, что Йеллоу его даже не вызывает. — Что ты здесь делаешь, Брейв? — единственное, что он может спросить, вместо того, чтобы начать изливаться словами благодарности. — Я ведь тебе не звонил даже… — Так ты сам вчера сказал, что мне надо быть здесь именно в два часа дня. Или это я что-то путаю?

***

Честно говоря, Фолс испытывает крайне смешанные чувства по поводу своего неожиданного спасения. С одной стороны, она может больше не беспокоиться за свою жизнь, а с другой… Возможно, она окончательно сходит с ума, но ей очень сильно нравится та искренность, которая постоянно мелькает в словах Хэта, и Ирис с удовольствием послушала бы его снова. Вот только вряд ли он будет с ней настолько откровенен, тем более, что это инициатива Ирис. Ирис решает не вслушиваться в их дальнейший диалог, тем более она здесь лишняя. Она осторожно выглядывает за спину своему давнему знакомому, обнаруживая два лежащих тела: Фриск и Гастера. Она ловит себя на мысли, что ей надо быть крайне осторожной с этим человеком, раз он может вырубить два сверхсущества… поразительно, как он не убивает Ирис ещё в первый день встречи. Ей кажется, где-то вдали звучит печальный лай. Интересно, где находится Тоби всё это время? Неужели он сбегает, едва чувствует жареное? Ирис ловит себя на мысли, что сбежать надо было и ей — возможно, это низкие мысли, но она максимально с собой честна. В любом случае, сейчас лучше всего убрать тела. Или они ещё живы?.. Гастер не рассыпается в пыль — его ещё спасти можно, а вот с Фриск, или во что её превращает Грей, уже проблемы. По крайней мере, Дингс временно устранён. Почему-то от осознания того, что после этого Йеллоу наверняка уйдёт, душа Ирис наполняется печалью. Впрочем, это уже не изменить, тем более, так наверняка будет лучше для всех.