Честность, магия и очки

Фриск видит лишь пустоту. Тёмную, мрачную, абсолютную. Пожалуй, именно в такой пребывает Гастер. Но если у него есть возможность исследовать целые миры, быть свидетелем всех событий, происходящих во всех временных линиях, и, возможно, даже чувствовать себя неким божеством, то Фриск… Ей лишь остаётся пребывать в полной потерянности и непонимании. Сколько времени прошло? Одна секунда, две, три или целое столетие? Фриск абсолютно всё равно. Неважно, сколько времени пройдёт, она навечно останется здесь. Забытая, заброшенная, абсолютно одинокая. Наверное, именно так выглядит смерть, которой Фриск удавалось так долго избегать благодаря почти бесконечной решимости. Иронично, но её подводит именно это «почти», на которое она так долго закрывает глаза, наивно полагая, что это никогда не коснётся её. Раньше ей было абсолютно всё равно — она спасает того, кого любит больше самой Решимости, воли к жизни… Жертвуя ей, она оборачивает временную линию так, как хочется Фриск, приводя монстров к наилучшей концовке из всех возможных… По крайней мере, пока не настаёт пора сполна отплатить за все свои прегрешения. Она спасает одного монстра. Потом он умирает — юное безвинное существо, которому не повезло лишь потому, что он был слишком, слишком наивен. Но все остальные тоже мертвы, будучи абсолютно чистыми. Пытаясь отомстить человечеству за свою горькую утрату, Фриск превращает себя в «супер-оружие»… Но она так и не успевает воспользоваться своими новыми способностями, превращаясь в ходячий труп, управляемый чем угодно, но только не самой Фриск. Возможно, это её наказание?.. Вечно пребывать в Пустоте из-за своего эгоизма и острого желания подчинить себе само время и его бесконечный поток. Пожалуй, именно в таком состоянии находится Гастер. Но если его возвращают в родной мир, то Фриск, похоже, заперта в этом безвременье на веки вечные. Иронично, что теперь Фриск заперта в месте, где его просто нет. Впрочем, сейчас это не так уж и важно… Сейчас уже вообще ничего не важно. Единственное, что искренне расстраивает Фриск, так это то, что «жизнь» на том свете оказывается далеко не такой, какой она себе её представляет. Она думает, что сможет после смерти встретиться со своей любимой семьёй… И счастливо прожить остаток вечности, не ведая ни печали, ни страха. Но реальность оказывается куда прозаичнее и уродливее. Впрочем, как и всегда. Фриск не становится супер-оружием, люди не отомщены… И ей некуда бежать. Файлы стёрты, точки сохранения исчезают слишком давно. Обидно, но в некоторой мере даже справедливо. Но почему именно Фриск?! Судьбе надо было отыграться именно на ней?! Но почему это так сильно волнует её?.. По сути, у неё не должно быть души и каких-либо эмоций. Она была сожжена чистой магией… Но она отказывается оставлять всё как есть, почему-то решимость продолжает переполнять её изнутри, вопреки всему. Во всяком случае, она испытывает те же самые ощущения. Осторожно, трясущимися пальцами, она извлекает то, что остаётся от её души, не надеясь на лучшее. И это… Половинка. Красная, пульсирующая, почти такая же, как и была тогда… Словно она и не поглощается магией. Что-то тут не так, думает Фриск. Если её душа всё ещё остаётся при ней и чувства испытывать она всё ещё может, то что с ней происходит?! Как ей выбраться отсюда?! Она не хочет больше здесь оставаться — душа начинает болезненно ныть, словно уставая от бездействия. — Есть тут кто-нибудь?! — кричит Фриск в Пустоту так громко, насколько ей позволяют голосовые связки. — Помогите!.. Но никто не пришёл. Как предсказуемо, — печально хмыкает она. Конечно, глупо ожидать спасения в месте, где никого, кроме тебя, больше нет… Попытка не пытка. Остаётся лишь зависать в этом безвоздушном пространстве до скончания веков и ждать полного забытья. — Приветствую! — раздаётся чересчур жизнерадостный голос со спины. Он звучит знакомо. Неужели это… Вот чёрт. А он как здесь оказался? Неужели его паранормальная вездесущность выручает его и сейчас? — Ты не узнаёшь меня? — говорит Грей, ухмыляясь. Фриск ничего больше не остаётся, кроме как ошарашенно смотреть на монстра, которого здесь вообще быть не должно, и пытаться хотя бы мысленно во всём этом разобраться. Впрочем, на все попытки хоть что-то осознать сознание не реагирует совсем, выдавая единственную реакцию искреннего непонимания. — Что… Что ты здесь делаешь? — применяет последнее действие Фриск. Она старается звучать грозно, но её голос звучит слишком, слишком сипло. Этого недостаточно для того, чтобы вызвать страх. Запоздало она допускает мысль, что не стоит орать так громко. Кажется, она призывает самого демона, потому что ей очень трудно назвать это существо монстром. Его глаза гаснут, а на губах играет злобная ухмылка, словно он хищник, а Фриск — жертва. Если бы у неё была возможность, она бы давно сбежала. Единственное, что огорчает — здесь нет пространства. — Делю с тобой одно тело, конечно! — восклицает он таким тоном, будто это очевидно и не нуждается в подтверждении. — В первую очередь, я должен сказать тебе спасибо. «За то, что я превратила тебя в чудовище?..» — слова застревают в горле, Фриск не хочет играть со смертью, тем более, она сейчас не в том состоянии, чтобы оказывать даже минимальное сопротивление. Она молчит, Грей продолжает. — Честно говоря, я думал, что я сразу исчезну, когда меня обдало мощной волной твоей Решимости… — печально вздыхает он. — Но! Ты запустила процесс. А Ирис — та, которую ты так рьяно ненавидишь, завершила его. Теперь у меня есть физическое тело и даже остатки рассудка… Пусть даже мне и приходится соседствовать с человеческой душой. Так это… Это Ирис превращает её… В такого… — Но не спеши обвинять её понапрасну, — мерзко хихикает он, видя перекосившееся от злости лицо Фриск. — На самом деле именно она спасает нас от полного уничтожения. — она чуть ли не кожей чувствует, насколько сильный акцент он делает на слове «нас». Чёрт… Что вообще происходит, пока она находится в состоянии анабиоза?.. Неужели… Грей управляет телом всё это время? Мог ли он поглотить саму Фриск и полностью подчинить это тело себе? И… Могло ли быть что-нибудь хуже, чем это?.. — К сожалению, ты, моя дорогая Фриск, — невозмутимо продолжает Грей, словно наслаждаясь изумлённым выражением её лица, — окончательно забыла, что есть несочетаемые вещи. Для начала приведу примеры, чтобы тебе было легче это понять. У нас много времени впереди. Считай, практически вечность, — он ухмыляется, заставляя Фриск дрожать. Как выбраться отсюда?.. Она больше не хочет здесь оставаться! Наедине с этим монстром, который в любую минуту может её атаковать. Фриск мысленно обещает себе, что после возвращения (если оно вообще будет) обязательно отомстит Ирис, введя в её душу пыль. — Так вот… Представь себе то, что не может сочетаться ни при каких условиях. Мёд и кетчуп, огонь и вода… Решимость и магия. При взаимодействии этих объектов может получиться нечто, что противоречит самой концепции существования этого мира, — Фриск непонимающе наклоняет голову. — Короче говоря, — чуть более раздражённо говорит Грей, — если смешать это друг с другом, результат окажется весьма удручающим. Если соединить две неподходящие добавки, получится непонятное месиво, которое тут же отправится в помойку, вода при взаимодействии с огнём исчезает, становясь воздухом, а при слиянии решимости и магии… Душа такого существа быстро сжигается без стабилизатора, в данном случае — пыли, оставшейся от тела носителя. Хоть что-то становится более-менее ясным — немного раздражённо думает Фриск, всеми силами стараясь не выдать свои эмоции. Мало ли что этот безумец может решить… — Наиболее яркий пример — ты и я… Хотя на эту роль подходят и древние маги. Знаешь, что с ними произошло после того, как они создали Барьер? — вдруг спрашивает он и сразу же отвечает: — Их души сгорели, не оставив после себя и капли Решимости. Ох ты ж… — Хочешь сказать, что это же могло произойти и со мной? — с ужасом спрашивает Фриск, боясь даже представить, каково это — полностью исчезнуть. — Верно. Тебе стоит быть благодарной Ирис… — он расплывается в улыбке, словно вспоминая Фолс. — Хоть она и несколько ошиблась, — вздыхает он, не переставая улыбаться. — Она ввела не всю пыль в душу… — И… И что? — Это тело не подчиняется мне полностью, — сквозь зубы бросает Грей. — Но. У меня есть решение проблемы. Фриск с ужасом понимает, о чём он говорит. — Правильно, — улыбается он. — Ты всё отлично поняла. Мне надо всего лишь устранить того, кто стоит на моём пути… И контроль над твоим телом, да что там, самой Решимостью и управление временем… Всё это будет принадлежать только мне. А теперь, пожалуйста, Фриск… Просто… С д а й с я. Она не успевает среагировать — Грей в мгновение ока телепортируется прямо к ней. Фриск успевает заметить нездоровый, опасный блеск в его резко потемневших глазах… Кажется, это последнее, что увидит Фриск, прежде чем навсегда исчезнет. Наверное, не такой конец должен был быть у её истории… Иными словами… Какая. Дурацкая. Смерть. Фриск в последний раз закрывает глаза. Но она… Она не чувствует удара. Совсем не чувствует… Может, она уже стала призраком и не способна ощущать боль? Может, он просто проходит её насквозь и собирается атаковать снова? Или Грей в последнюю секунду останавливается?.. С ним ни в чём нельзя быть уверенным даже сейчас. — Что… Что происходит? — изумлённо спрашивает он как будто в Пустоту, отходя прочь. — Ты… Нет, это не из-за тебя. Кто-то действует на нас извне! А, ладно. Я разберусь с тобой в следующий раз. Фриск облегчённо вздыхает, понимая, что сейчас невероятно везёт. Если бы не это, от неё бы не осталось и пылинки… Тем временем тьма рассеивается, освобождая девушку из своих крепких объятий. Но, открывая глаза, она ощущает сильнейшее разочарование — над ней склоняется… ещё один человек?.. — А-а-а-а! Кажется, он не ожидает такой реакции, поспешно отходя в сторону. — Успокойся! — с раздражением говорит он. — Я не хочу тебя убить. — Оно и видно… — почему-то именно сейчас решает проявить характер Фриск. — Что тебе надо? Он какой-то странный, с недоверием думает она. Блондин с ярко-жёлтыми глазами, смотрящими прямо в душу… Он невольно заставляет Фриск съёживаться под его прямым, острым взглядом. Было бы неплохо, если бы он ушёл… Наверное, Фриск ведёт себя, как неблагодарная сука: фактически он спасает её, а она так его от себя отталкивает. Потому что это не даёт ему права так пялиться на неё! — Ладно… — вздыхает он. — Думаю, мне надо отвести тебя к Гастеру. — К дедушке?.. — хлопает ресницами она, явно не ожидая услышать его имя. — С ним… С ним всё в порядке? — В полном, — неожиданно улыбается неизвестный. — Можешь сама убедиться. Кажется, Фриск ещё никогда не бежит так быстро. Между тем незнакомец остаётся один, не спеша следовать за ней. Не то чтобы ему не было всё равно, он не хочет привлечь на себя подозрения со стороны этого ребёнка. Она может понять, что именно он, Йеллоу Хэт, подстраивает смерть её семьи… Мало ли что может щёлкнуть в её мозгах. Впрочем, надолго остаться одному не выходит. В проёме появляется белый, почему-то улыбающийся, пёс. — Привет, — бурчит Йеллоу. — У меня нет еды. Но пса, кажется, это совершенно не волнует. Он подходит ближе и… начинает тянуть Хэта за подол лабораторного халата? — Я понятия не имею, что это может означать, — раздражённо бросает он. Пёс прекращает и, пытаясь лаем привлечь внимание, головой указывает в сторону коридора. — Намекаешь на то, что мне надо пройти за ней? Я бы в любом случае это сделал, — но, словно сдаваясь под немигающим взглядом пса, он устало вздыхает. — Ладно, если ты так настаиваешь… Хэт покидает комнату, медленно направляясь в сторону Фриск, Гастера… и Ирис.