Честность, магия и очки

Пожалуй, Фриск чувствует себя достаточно устало. Смертельно устало. Она перестаёт спать по ночам, она начинает пить противный кофе практически двадцать четыре часа в сутки. Иными словами, она делает всё, чтобы оставаться в сознании и не позволить Грею захватить её и без того ослабшее тело. Кроме того, если Фриск провалится в сон, то какова вероятность, что он не уничтожит её разум изнутри? Она не хочет рисковать. Если она умрёт, то не сможет вернуться назад. Но Решимость всё так же сильна в ней, Фриск не хочет уходить и сдаваться так просто. Пусть даже каждое движение отдаёт невероятной болью, а каждый шаг грозит стать последним, бывало и хуже, Фриск в этом более чем уверена. Её грудная клетка не протыкается тысячей костей, внутренние органы не вылетают наружу с острыми стрелами, а кожа не находится под постоянным напряжением электрических снарядов. По сравнению с этим, боль в груди ещё не самое страшное, что происходит с Фриск. Пережить, в принципе, можно… Вот только если от атак монстров можно увернуться, то сейчас над Фриск как будто подвешен меч, стоит ей ненадолго усыпить бдительность — и от неё уже ничего не останется. Но Гастер уже собирается с этим что-нибудь сделать. Во всяком случае, так говорит он сам. Он тоже перестаёт спать по ночам, постоянно пребывая в подвале своего дома. Он наверняка пытается всё исправить, утешает себя Фриск. Он починит это устройство, и всё вернётся в норму… Грея больше не будет, она станет абсолютно свободна!.. Но, как знает Фриск, такой вариант — наилучший из всех возможных, а значит, вероятность его выполнения стремится к нулю. Но она не хочет отчаиваться, держась за свою почти призрачную надежду, как за спасительный канат — так же крепко и твёрдо. Потому что ей ничего другого не остаётся. Грей не дремлет, он наверняка до сих пор выжидает минутку, чтобы захватить контроль. Но Гастер здесь, Гастер поможет Фриск, так ведь?.. Впрочем, вскоре Гастер сообщает ей истинное назначение своего проекта. — Я хочу… — неуверенно начинает он, стараясь не смотреть в глаза Фриск. — Я хочу вернуть твою семью к жизни с помощью твоей души. Неужели… Неужели она сможет с ними встретиться?! Отведать маминого пирога, насладиться шутками папы о костях, потренироваться с дядей и бывшей воительницей, посмотреть аниме с её возлюбленной, позировать с её созданием на камеру и выпить чай короля?.. Всё это может вернуться к Фриск в полном объёме, как будто и не было этой ужасной годовой бреши… Конечно, она не упустит этого шанса! Но что для этого надо сделать?.. — Поскольку в твоей душе содержится идеальная концентрация магии и решимости, то её запасов должно хватить, чтобы вернуть «павших» монстров. Нет, Фриск, сама ты при этом не умрёшь, а вот Грей… Что ж, ему давно пора попрощаться с жизнью, — неожиданно усмехается Гастер. — Таким образом, мы сможем убить двух зайцев одним выстрелом. Мы вернём тебе семью и уберём… паразита. Фриск чуть ли не физически ощущает недовольство Грея. Он просыпается?.. Или он и не засыпает вовсе?.. — Эй, док, — голос Фриск звучит так, словно это говорит и не она вовсе. — А нельзя придумать более… мирный способ устранения? Ну, там, извлечь меня на крайняк и дать мне отдельное тело. Я, знаешь ли, не хочу помирать! — Придётся, — холодно бросает Гастер. — Ты навредил моему ребёнку, и… Будь добр, верни ей её тело под контроль. Ты ведь не хочешь, чтобы процесс начался прямо сейчас? Грею ничего не остаётся, кроме как подчиниться и передать контроль ничего не понимающей Фриск. — Как?.. Ему удалось?.. — только и находит, что выдавить, та. — Тебе следует быть более расторопной, — без тени недовольства бросает Дингс. — Впрочем, Грей начинает вести себя более-менее нормально, ему хватает экспериментов. Испугался смерти, мелкий ублюдок, — последнюю реплику Гастер произносит почти неслышно. — Должно быть, — продолжает он громче. — На его сознание влияет твоя решимость. Причём не в самую лучшую сторону. — Почему?.. — спрашивает Фриск уже за Грея. — Как я уже писал в одном из своих докладов, — невозмутимо начинает Гастер, — Решимость прямо противопоказана монстрам для существования. Сначала она влияет на сознание, явным примером является Грей, а потом она разрушает души. Если не способна справиться с Решимостью, конечно. — Но как тогда монстры, поглощая человеческую душу, остаются в целости и сохранности, лишь приобретая силу? — Потому что их души в большинстве своём целые и изолированные от влияния Решимости. Но даже в таком случае не стоит задерживаться в таком состоянии, границы между душами начнут стираться, и монстр перестанет себя контролировать. Власть над телом перейдёт к человеку… Впрочем, тогда и его рассудок начнёт повреждаться. Стоит ли мне говорить, чем всё может кончиться? — с усмешкой спрашивает Гастер. — Их разумы могут соединиться в один, и тогда такое существо будет невозможно одолеть. Оно умрёт само спустя короткий промежуток времени. Думаю, — он бросает быстрый взгляд на Фриск. — Что-либо ещё утверждать бессмысленно. Поэтому нет смысла медлить! — с фальшиво-радостной улыбкой говорит Гастер. Он начинает медленно приближаться, ясно давая понять, что он собирается делать. Он хочет насильно запихнуть тело Фриск в это адское устройство… полностью стерев Грея с лица земли, и спасти столь «дорогую» ему внучку. А тот не хочет умирать. Он даже не успевает толком сделать то, что всегда хочет. У него даже нет возможности попрощаться с той, которая заботится о нём так долго… Или хотя бы делает вид, что ей не наплевать на него и его участь. Но он не хочет сдаваться. Он будет бороться до последнего вздоха. А если уж ему и суждено окончательно отойти на тот свет, то он должен сделать то, что всегда хотел после своей неожиданной кончины. Поэтому он не теряет ни минуты. Как только Гастер оказывается в опасной близости, Хэндер срывается с места, стараясь шевелить усталыми и маленькими ножками Фриск. Но Дингс, словно ожидая такой реакции, лишь улыбается, но ничего не говорит. Он призывает десятки своих рук… И они начинают больно хватать Грея за одежду Фриск, растягивая её во все стороны так, что она начинает рваться с весьма громким шумом, таким, что ему закладывает уши. Ткань врезается в кожу, от прежде милого свитера остаются лишь страшные лохмотья, свисающие с раненого тела. Но Грей продолжает идти вперёд, даже когда цепкие пальцы Гастера больно тянут его за волосы, вырывая их с корнями. — Ты понимаешь, что причиняешь вред собственному ребёнку?! — с неожиданным даже для себя вызовом в голосе кричит Грей, с трудом превозмогая боль. — Прекрасно. Но ты делаешь ей ещё больнее. — Хватит вести себя так, как будто тебе не насрать! — оборачивается Грей, корча лицо в ярости. Неожиданно руки Дингса отпускают его на пару мгновений… Чтобы наброситься вновь с ещё большей силой. Пальцы лезут куда угодно — в глаза, в ноздри, в уши, беспощадно их царапая… Слишком, слишком больно, удивительно, что он до сих пор остаётся жив. Но Хэндер всё ещё продолжает бороться, с силой хватая руки и «отбрасывая» их. Помогает мало — их лишь становится больше… «Я больше не вынесу…» — отчаянно думает он, готовясь сдаться. — Дедушка!.. Неожиданная реплика Фриск потрясает даже Грея. А о Гастере и говорить нечего — он мгновенно прекращает свою атаку, отпуская все руки. «Это мой шанс!..» — радостно думает Грей. Мощная вспышка магии мгновенно отталкивает все кисти рук, попутно ослепляя их создателя. За это короткое время Грей успевает выскочить в окно и начать бежать со всех ног. Ветер больно режет в ушах, обдувая раны, кровь капает на пыльный асфальт. Монстра должно заботить, что его так легко найдут, но он, движимый Решимостью, совершенно не обращает на это внимания. «Почему ты решила помочь мне?..» — отрешённо спрашивает Грей, как только, по его мнению, опасность остаётся далеко-далеко позади. До Лаборатории остаётся совсем чуть-чуть, ему кажется, что перейти на ходьбу будет правильным решением. Иначе перед ним открываются весьма неприятные перспективы грохнуться прямо у входа и попасть к Гастеру раньше времени. «Потому что и мне было больно, — наконец со значительной долей злости в «голосе» отвечает Фриск. — Не думай, что я тебя так легко простила лишь из-за того, что ты монстр. Я готова тебя терпеть потому, что совсем скоро ты исчезнешь». «Справедливо», — усмехается Грей, наконец наступая на ступени Лаборатории. Этот день обещает быть очень, очень длинным. Потому что для Грея он наверняка станет последним.