beat of my heart

      — Колсон этого не одобрит, — первое, что слышит Дейзи от Джеммы, когда та наконец догадывается, что именно собирается сделать Джонсон.       — Именно поэтому он ни о чем не узнает. Официально я взяла выходной, — сообщает подруге бывшая хакерша и закидывает рюкзак на плечо, уверенным шагом направляясь к выходу с базы. Симмонс продолжает путаться под ногами.       — Но, Скай, с чего ты взяла, что у тебя это получится — я имею в виду, Дейзи. Даже если твой план сработает и тебя не раскроют раньше времени, вероятность чего равняется пятнадцати процентам, ты уверена, что сможешь сделать то, что от тебя будет требоваться? Вы же были… Близки?..       — Успокойся, Джемма, — вздыхает Дейзи. — Мне плевать на него. Думаю, если я наконец всажу в его грудную клетку пару пуль, то буду спать спокойнее. Может быть, проломлю его ребра ударной волной. Тоже звучит неплохо.       Джемма улыбается, и это выглядит как всегда до невозможного натянуто. Дейзи хлопает ее по плечу и покидает базу. ***       Дейзи вычислила все: место расположения базы, личности прихвостней, систему проникновения. Это было не так сложно, когда она действительно этого хотела; другой вопрос в том, что Колсон был совершенно не в курсе ее делишек.       Дейзи хотела забыть его. Хотела заняться нелюдями и посвятить им всю себя, а его оставить тем, кому эта месть нужнее: Хантеру, Бобби, Мэй. Только все равно ничего не получилось, потому что Дейзи до боли в скулах нужно было покончить с этим, и не для Щита, а для самой себя.       Чтобы проникнуть на базу, приходилось заставить себя уважать, и это достигалось одним путем: дракой. Очень узко, с точки зрения Дейзи, но в этом была вся эта злодейская организация, и, видимо, Уорд решил стать их оперативно-бойцовской головой. В его духе, с этим не поспоришь.       Толпа противно загоготала, когда она вышла в центр и скинула толстовку, оставаясь в тренировочных шортах и топе. Их похотливые взгляды буквально липли грязью к ее коже; ей захотелось в душ. Только миссия есть миссия.       Навстречу ей выдвинулся здоровенный амбал, усмехаясь золотыми зубами и разминая бугристую шею с узлами шрамов. Она, чисто стратегически, гораздо быстрее и гибче, но неизвестно, поможет ли это сейчас на практике. Помогло бы, будь на ее стороне эффект неожиданности, но этот головорез внимательно смотрит на нее, оценивая каждое движение, и он явно не новичок в подобном.       — Знаешь, куколка, это занятие совсем не для такой прелестной мордашки, как ты, — ухмыльнулся он, с хрустом разминая суставы пальцев.       — А ты подойди поближе и передумаешь, — ответила ему ухмылкой Дейзи, стараясь не показывать, что ей всё-таки страшно. Силы здесь использовать нельзя, а кто она без сил?       Джонсон ринулась вперед, собираясь начать с подсечки, но он блокировал ее и попытался зажать противницу, навалиться тяжестью. Она ускользнула, тяжело дыша.       — Потанцуем? — хмыкнула Дейзи.       Дейзи тренировала Кавалерия, лучшая из лучших, но сама Дейзи — далеко не Кавалерия. Да, она знает все эти приемчики, она быстрая, гибкая, ловкая, но какой во всем этот смысл, если она успевает нанести двадцать ударов, а ему хоть бы хны, в то время как ей достаточно одного, чтобы совершенно потерять ориентацию? Дейзи агент, она умеет драться, но… Он сильнее.       Она тяжело дышала, пытаясь найти его болевые точки и выскользнуть, но он всем весом прижал ее к грязному полу под улюлюканья толпы, и его руки совершенно бесстыдно проходились по ее телу. Она плюнула в него. Он злобно оскалился.       Никогда нельзя позволять так зажать себя, это одно из первых правил. Она вдруг почувствовала внутри что-то, совершенно запретное для агента — панику. Отчаяние. Она прижата к полу огромной скалой мышц, ее всю изучают похотливые взгляды, она никак не найдет способа вырваться, и она совершенно не видит выхода из этой ситуации, а еще, дура, собиралась добраться до Уорда.       Дейзи зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями и наконец вырваться, когда неожиданно стало очень легко, и ее голого живота опять коснулся воздух, прохладный после жаркой туши головореза. Она распахнула глаза.       Черт.       Черт.       Черт.       Грант Уорд собственной персоной за шею держал ее противника, глядя на него зло и презрительно. Он что-то говорил, но у Дейзи страшно шумело в ушах, и удавалось разобрать лишь отдельные слова, что-то вроде «хоть… пальцем коснешься… вырву… кину… пшёл отсюда».       Девушка глубоко вдохнула, неловко и судорожно поднимаясь на ноги, стараясь быть быстрее. Директор Гидры повернулся к ней, недоуменная толпа притихла. — Здравствуй, солнышко. Давно не виделись.       Она сплюнула на пол кровавую слюну, вытерла разбитую губу, зарычала и ринулась на него, чувствуя неожиданный прилив адреналина, злости и ярости.       — Воу, воу, тише, — он перехватил ее запястья, она ударила его коленом в живот.       — Подонок, — прошипела Дейзи.       — Не за что, — криво усмехнулся Уорд, все еще не сражаясь в полную силу. Ему удалось взять ее в захват, прижав спиной к своей груди, она ударила его в колено, вырываясь. Удары сыпались на Уорда быстро, зло, судорожно, он их блокировал, но ответных почти не наносил.       Потом он повалил ее на пол, теперь уже самостоятельно придавливая к полу весом.       — Послушай, Скай, — выдавил он, пытаясь удерживать ее в этом положении. — Я обещал, что никогда не наврежу тебе, и, как помнишь, я стараюсь держать обещания.       — Тебе же хуже, — выплюнула она и вдруг вспомнила об одной его совершенно не шпионской слабости. Ее пальцы с силой прошлись по его ребрам, и по лицу директора Гидры пробежала странная судорога, он дернулся, и через секунду уже Дейзи возвышалась над ним, сжимая кулак для удара.       — Суперзлодей боится щекотки, ха? — не удержалась она от знакомой шпильки, секундно медля с ударом. Этой секунды ему хватило.       — Кибо, — крикнул Уорд, поймал что-то белое и воткнул иголку в ее шею. У нее закрылись глаза, и она всем телом на него упала. ***       Мысли в голове совершенно путались, когда Дейзи наконец открыла глаза. Тело не слушалось. Сигналы от мышц до мозга не доходили, силы не подчинялись ей тоже.       — Какого черта? — она попыталась дернуться всем телом и поняла, что привязана к стулу. Все в духе злодейской организации.       — Я все ждал, когда ты очнешься, — повернулся к ней Уорд, склоняясь к ней и рассматривая ее бледное, в испарине, с мутным взглядом, лицо. — Как ты себя чувствуешь?       Собрав последние силы, всю свою ненависть, всю свою злость, она плюнула в его лицо. Он отстранился, абсолютно спокойно вытираясь куском ткани.       — Что ты сделал со мной? — яростно спросила она, снова дергаясь.       — Морфин, паралитик, легкие наркотики, дендротоксин, — равнодушно перечислил Уорд. — Я без понятия, как это должно действовать, мне нужно было тебя вырубить, чтобы ты не навредила ни себе, ни мне. Воспользовался тем, что было под рукой. Мы этим совсем буйных успокаиваем.       — Ублюдок, — прошипела она. — Когда это закончится, я тебе проломлю ребра.       — Скай…       — Меня не так зовут!       — Скай, успокойся и вспомни, как должен вести себя агент в подобных ситуациях. Не переводи все на эмоции.       — Не тебе меня учить!       — Именно мне, если ты в одиночку сунулась сюда, непонятно на что надеясь, — теряя терпение, заявил Уорд, снова к ней наклоняясь. — Видимо, больше тебя научить некому, Кавалерия совсем растеряла прежние навыки.       — Она тебя левым мизинцем уделает, — презрительно бросила Дейзи. — Ты думаешь, что стал таким крутым злодеем? Ты никто, Уорд. Может, снова поплачешься, что родители и братик тебя не любили, а?       — Оскорбления ни к чему не приведут, — он устало закрыл глаза. — Хочешь вывести меня из себя?       — Хочу, чтобы ты страдал, — отрубила она и тут же заметила, что слова наконец-то добрались до цели, задевая невозможного и невероятно директора Гидры за живое (или за мертвое?).       — А ты думаешь, я всю жизнь как сыр в масле катаюсь? Боль закаляет человека, Скай, и меня уже не сломать, и тебя, как я погляжу, тоже. Нам больно. Это делает нас сильнее их всех, чувствуешь, да? — в его глазах зажёгся ненормальный огонь, и он положил на ее плечи твердые, горячие ладони, приближаясь так, что она чувствовала его дыхание. — Мы закалены этой болью до самых костей. Мы стоим друг друга в этом, и когда-нибудь, когда-нибудь ты тоже почувствуешь и поймешь.       — Ты псих, — прошептала она. — Ты совсем поехал, неужели не видишь?       — Мы все сумасшедшие, милая, — он посмотрел на нее с жалостью. — Я был разломан после того, как ты подстрелила меня, и в этот раз мне пришлось собирать себя самому. Так, как получилось. Теперь… Теперь я такой, какой я есть.       Дейзи невозможно жгло глаза. Она не понимала причину.       — Ты всегда был ненормальным. Теперь ты просто жалкий, но отчаянно пытаешься быть небесполезным, — она запрокинула голову, кусая губы и настойчиво пытаясь загнать слезы обратно в глазницы. — А… Ты помнишь, как когда-то съедал весь шоколад в самолете, а я притворялась, что не вижу? — прошептала она не то, что собиралась. — Что было ложью, а что не было? Как мне…       Его ладони переместились на ее шею, и он совершенно неожиданно прижался к ней горячими, настойчивыми губами, не давая ей отстраниться. Первые секунды ей даже не хотелось сопротивляться, так было хорошо, но потом ее будто обожгло: он сумасшедший, он убийца, он виновен в стольких злодеяниях, и она здесь, чтобы покончить с ним.       Она с силой прокусила его губу.       Он резко отстранился, вытирая кровь со рта пальцами и почти удивленно и как-то болезненно глядя на эту кровь. Глаза его были на удивление прозрачны и ясны, как будто его отрезвил этот укус.       — Неужели ты думаешь, что я могу захотеть тебя? — тихо и зло спросила Дейзи. Уорд не ответил, только ясность взгляда разбавилась новой порцией мутной боли. Он поджал губы, опуская взгляд, и вдруг вытащил из ножен на голени нож, надвигаясь на нее. Ей почему-то стало страшно. Да, он ей обещал, но чего стоят обещания лжеца? И чего стоят обещания не контролирующего себя лжеца?       Он не причинил ей вреда. Только разрезал веревки, стягивающие ее запястья, рывком поднял ее еще плохо подчиняющееся тело на ноги, достал пистолет и вложил в ее руки, самостоятельно укладывая на него все ее занемевшие пальцы в нужном порядке и вызывая этим приступ нелепых воспоминаний.       — Ты довольна? — сорвавшись, почти закричал на нее он, утыкаясь грудью в пистолет. — Давай, делай, что должна, пристрели меня, если такая сильная!       Руки у него теплые и сильные, и это совершенно отвлекает от тренировки.       — Теперь сама. Давай.       Она честно старается повторить все правильно, но мысли совершенно путаются и остается только его усталый взгляд потрясающих медово-карих глаз и остаточные ощущения его теплых ладоней на ее руках.       — Скай. Мы делаем это уже в четвертый раз, — раздраженно говорит он, укладывая ее пальцы на пистолет снова, и у нее снова все мысли улетают далеко-далеко.       — Ты направила на меня пистолет, новобранец, — наклоняясь к ней и вдавливаясь грудью в дуло пистолета сильнее, издевательски говорит он. — Что дальше?       Дейзи судорожно вдыхает, неверяще глядя на всю эту ситуацию. Каким-то непонятным образом она знает, что пистолет заряжен, и что за дверью комнаты, в которой они находятся, никого нет. Все кристально честно.       — Ты направила на меня пистолет, новобранец. Что дальше?       — Что? — непонимающе моргает Скай, цепляясь потеющими ладонями за пистолет, направленный в грудь ее НО.       — Ты направила на меня пистолет, — повторяет он. — Что ты будешь делать?       — Ну… — высокоинтеллектуально тянет она.       — Ты должна понимать, что совершенно одно — убить кого-то во время драки, когда стреляешь быстро, иначе умрешь; совершенно одно — убить кого-то из снайперской винтовки, когда держишь его на прицеле и просто в нужный момент спускаешь курок; но спустить курок, когда ты вот так стоишь, направляя на кого-то пистолет, и весь мир вокруг тебя замирает — это совсем другое. Новый уровень, который едва ли кто-нибудь сможет пройти. Секунда промедления становится роковой. А представь, что ты знаешь того, в кого тычешь пистолетом. Представь, что… Представь, что тебе приказано убрать меня.       — Зачем мне…       — Представь, что я вышел из-под контроля! — не дал он ей закончить мысль. — Что я опасен! Что ты должна спустить этот чертов курок, но ты медлишь, как сейчас, и потом у тебя уже ни черта не выйдет! Если у тебя если пистолет и цель, то ты поднимаешь его и стреляешь без промедления, ты запомнила? Без малейшего промедления, а то потом уже никогда не сможешь.       Скай заторможенно кивает, все еще сжимая пистолет, совершенно сбитая с толку неожиданно эмоциональной тирадой Робота.       Глаза у Уорда заволочены болью и совершенно невесело смеются. У Дейзи потеют ладони.       Они оба знают, о чем она сейчас думает.       — Итак, что же ты сделаешь?       — Я, — Скай облизывает пересохшие губы и почти не дышит, перемещая пистолет с груди НО на его живот, пытаясь найти нужную точку. — Я выстрелю сюда. Это его не убьет, но остановит.       Теплые пальцы Уорда смещают ее руку на пару сантиметров.       — Сюда, новобранец, — говорит он почти нежно.       Дейзи закрывает глаза, глубоко вздыхает, и, перемещая руки быстро, нажимает на спусковой крючок, как из-под толщи воды слыша выстрел. Потом поворачивается и, не глядя на упавшего на колени Уорда и не видя его удовлетворенного, усталого взгляда, убегает.       Кажется, она постоянно убегает.