Клянусь...

Топот копыт становился все отчетливее, он заглушал почти все остальные звуки леса. У Оливии возникла мысль, что это просто табун диких лошадей, но периодические позвякивая лезвия о лезвие красноречиво отвергали эту весьма благоприятную для девушки теорию. Неожиданно ее глаза выхватили нескольких всадников, скачущих на такой огромной скорости, будто за ними гнался сам черт. За спинами людей развивались зеленые плащи с какими-то непонятным рисункам, а по обеим сторонам от крупов лошадей болтались металлические приспособление неясного предназначения. Мелькнув несколько раз где-то вдалеке между стволами, всадники растворились в темноте леса так, будто их и не было. Что это были за странные штуковины, прикрепленные к их телам? Оливия, задумавшись, поняла, что никогда раньше не видела ничего подобного. Правда, толком-то, ей и разглядеть не удалось, да и особого желания рисковать своей шкурой ради любопытства тоже не было. Продолжая стоять в окружении огромных деревьев, она, по-прежнему сжимая клинок в затекших руках, начала думать о том, как быть дальше, но неожиданно лошадиное фырканье и топот послышались уже где-то позади. «Те же?» — спросила саму себя Оливия, и тут же сама себе ответила, что «тех», судя по грохоту копыт, было явно меньше. Повернувшись в ту сторону, откуда раздавались звуки, она поняла, что все это время находилась где-то у кромки леса, потому что приблизительно метрах в тридцати от себя она увидела небольшую полуразрушенную хибарку, а за ней нескончаемое поле. Тут из тени здания показалась очередная группа всадников. Догадки Олив подтвердились, их было явно больше. Они скакали во весь опор и гнали лошадей вдоль кромки леса. На этот раз девушка смогла рассмотреть людей получше. Среди наездников было несколько девушек, но преобладающее большинство было мужчинами. На них была весьма странного вида униформа, а за спинами, развеваясь на ветру, колыхались те же зеленые плащи, что и у другой группы. Она никогда не видела такой формы ни у одного отряда, ни у одного рода войск, ни у своих, ни у чужих. «Может партизаны?» — пронеслось в голове. На этот вопрос внятный ответ ей могли дать только эти самые всадники, но неуверенность в своих догадка и опасение вновь оказаться в плену взяли верх над желанием содрать себе и без того терзающееся в муках горло криками о помощи. Быстро отступив в тень ствола так, чтобы ее не заметили, Олив подождала, пока всадники отдалятся от ее укрытия. План родился в голове сам собой. Все было предельно просто. Надо было лишь идти по следам этой подозрительной конницы. Рано или поздно, они все равно сделают привал, потому что явно скоро загонят лошадей, и вот тогда у нее появится шанс. Надо будет всего-то украсть лошадь, проще простого. Это бы не составило трудности, если бы не нещадно раскалывающаяся голова, кровь, попеременно вытекающая изо рта, негнущиеся толком пальцы и так далее. Тут еще и голод дал о себе знать, желудок недовольно забурчал и, очевидно, начал переваривать сам себя. Действительно, а сколько вообще она не ела? От осознание того, что в последний раз в нее бросали черствым куском хлеба еще вчера вечером, заставил Олив неприятно зажмуриться. Неожиданно, опять же откуда-то слева начал доноситься страшный грохот. Это был абсолютно не ясный звук. Не четко выверенный темп стука лошадиных копыт о землю, а нечто совершенно на него непохожие. Звуки тяжелых ударов о землю приближались с поразительной скоростью, судя по частоте ударов, Оливия могла бы сказать, что это бежал человек. Однако и дураку было понятно, что каким бы здоровенный и огромным ни был человек, такой грохот издавать он не мог. Бросив заигрывать с судьбой, девушка решила не тратить время на бесполезные догадки и следовать своему наспех придуманному плану. Обшарив карманы форменной куртки, болтавшейся на ее тщедушном тельце, как балахон, она не обнаружила ничего стоящего. Огорчение накрыло ее с головой. Выпустив катану из рук, она принялась рыскать в зоне своего пробуждения на предмет каких-либо полезных вещей. Матушка фортуна сегодня, по-видимому, повернулась к ней и улыбалась во все тридцать два. В небольшом кустике, кажущимся маленьким пучком травы на фоне своего собрата-гиганта, она откопала свой, а точнее чужой вещевой мешок, любезно одолженный ей каким-то солдатом, которого она же и убила. Порывшись в нем с воровато довольным взглядом, Оливия обнаружила аптечку. Весьма скудные, но все же имеющиеся знания в немецком позволили ей разобраться в препаратах. Каков же был ее шок, когда девушка обнаружила то самое средство, которым их всех заботливо подлатывали после каждого незабываемого денька в мрачных, пропитанных кровью подвалах. Губы Олив невольно задрожали, а затем скривились в омерзении. Она резко отшвырнула от себя баночку с «лекарством» и нервно передернула плечами. Отойдя после неприятной находки, она просмотрела оставшиеся медикаменты и с облегчением нашла обезболивающее. Не прочитав толком предписаний, закинула в себя сразу две таблетки. Через какие-то жалкие пять минут средство подействовало, боль, словно по волшебству, ушла, оставив после себя лишь легкое недомогание. Таких быстродействующих средств ей не доводилось употреблять ни разу. Разум невольно подкинул мысль о том, что эти таблетки наверняка были созданы не без непосильной помощи таких же пленных, как и она, страдавших в подземных научных лабораториях, ради того, чтобы сейчас ей стало хоть немного легче. Твою мать! Разозлившись на себя за собственную беспомощность и ослабленность, Оливия резво вскочила на ноги, c мрачным удовольствием отметив, что теперь, делая это, не рискует упасть в обморок. Быстро сложив все оставшиеся лекарства обратно в аптечку, она было начала затягивать тесемки на вещевом мешке, как вдруг остановилась и обернулась на баночку, что она отбросила от себя, точно ядовитую змею. Стекло весело отражало в себе деревья, сплющивая их, по крышке ползал муравей. Постояв так с минуту, прокляв себя за то, что собирается сделать, девушка одним резким движением наклонилась, взяла склянку в руки и затолкала ее в самую глубь мешка. Не давая себе времени опомниться и передумать, Оливия закинула сумку на плечо, взяла катану в правую руку, готовая отразить нападение в любой момент, и двинулась в том направление, куда ускакала вторая группа всадников. Тем временем гулкие, содрогающие землю шаги приблизились к лесу, заставив девушку прибавить ход. Не успела она сделать и десятка шагов, как вдруг ее словно подкинуло, и она шлепнулась на землю, сильно приложившись копчиком. На половину возмущенно, на половину страдальчески вздохнув, Олив приподнялась и, теряясь в догадках о том, что произошло, двинулась дальше. После толчки повторялись вновь, но уже где-то впереди, постепенно удаляясь от нее. Оливия брела по кромке леса, при этом оставаясь в тени деревьев, и волочила за собой оружие. «Всего девять гребенных дней!» — с досадой подумала она. В ее голове просто не укладывалось, как она смогла так ослабнуть за какие-то жалкие девять дней. Она шла, наверное, уже больше часа, постепенно, сама того не замечая, замедляла шаг. Вдруг невдалеке она услышала ржание лошадей, душа возликовала, ее предположения оказались верны. Лениво подумав о том, что у нее сильно развита интуиция, она прибавила шагу. Нужно было подкрасться так, чтобы остаться незамеченной и иметь возможность понаблюдать за этими людьми. Быть может ей даже и не придется пачкать руки. Снова слегка углубившись в лес, Олив засела за небольшой порослью незнакомых кустов и начала всматриваться вперед. К дереву было привязано несколько лошадей. Это было странно, ведь всадников она насчитала явно больше. Лошадки миролюбиво пощипывали траву под ногами и фыркали после долго забега, но людей нигде видно не было. Тут девушка услышала странный звук, похожий на трение металлической проволоки обо что-то. Звук раздался где-то сверху, а затем повторился еще несколько раз слишком быстро и резко. Задрав голову и слегка высунувшись из своего укрытия, Олив в буквальном смысле выпучила глаза. Давно уже разучившись удивляться тому, на что способны некоторые люди, она просто не могла поверить в происходящее. На огромном дереве, высотой, наверное, в несколько пятиэтажных домов, на раскидистой и зеленой ветви стояли сразу два человека. Из того положения трудно было различить, кто это был, но это было и не так важно. Вопрос был в том, как они туда попали. Словно услышав мысли Оливии, еще один человек, которого она не заметила до этого, сиганул с соседней ветки все того же дерева вниз. От испуга Олив чуть не выдала себя, но тут она вдруг снова услышала звук металлической проволоки, и мужчина, как она предположила, сделав какую-то рваную петлю, дернулся вверх. Когда она осознала, что произошло, он уже стоял на ветке соседнего дерева, находясь выше, чем его напарники. Еще минут пять ей понадобилось понаблюдать за этими маневрами, чтобы понять, что люди здесь все-таки не умеют летать, а перемещаются с помощью тех самых механизмов, которые она уже видела ранее. Вновь задрав голову, девушка начала внимательно осматривать окружающие ее деревья, насчитала примерно шесть человек. Кажется, столько она и видела, когда они появились из-за хибары. Тут-то до нее и дошло, это был тот самый шанс судьбы. Все или нечего. Сведя брови и нахмурившись, Олив собралась с мыслями, стиснула клинок в руке и рванула прямо к лошадям. Всего метров двадцать, прикинула она. Пока Оливия бежала свой короткий забег, как спринтер, казалось, что всем вообще было все равно на нее. Добравшись до лошадей, она спряталась за той стороной ствола, откуда, по идее, был меньший шанс быть замеченной. Олив перевела дух и снова ощутила что-то влажное под носом, дурацкая кровь никак не желала прекратить вытекать. Зло вытерев нос рукавом ободранной куртки, она затаилась. Кажется, никто не заметил, оставалось самое простое. Отвязать лошадь, вскочить на нее, и дальше разберется как-нибудь. «Да уж, невероятно продуманный и четкий план,»— с сарказмом отметила она про себя. Учитывая то, что даже при тщательно выверенном плане, они все равно умудрялись попадать в передряги, Олив не сомневалась, что сейчас все тоже выйдет криво. Однако времени на сомнения не оставалось. Лихо выскочив из-за ствола и рубанув лезвием по веревке так, что ее учитель содрогнулся бы от вида такой ужасной техники, она схватила лошадь за поводья и начала вскарабкиваться на нее. Благо лекарство работало безотказно, а то от всех этих ее потуг, она бы уже давно свалилась замертво. Тут-то девушку и заметили.