***
Все, чем так когда-то дорожила мадам Ловат, уместилось в один небольшой темно-синий фургон: несколько шкафов, в которых она хранила свои сервизы и любимые книги; длинный резной комод прошлого века, где обитали ее накрахмаленные скатерти, постельное белье и одеяло из верблюжьей шерсти; трельяж с позолотой из комнаты бывшей хозяйки дома; несколько стульев, неожиданно оказавшиеся ценными для антикварного дельца; и столик с фигурными ножками, который раньше занимал центральное место в гостиной и еще парочка предметов декора. Опустевший дом еще больше угнетал Заки. У него было чувство, будто бы, занимаясь этим, он предает свою бабушку, которая при жизни крайне дорожила своим домом и всем тем, что его наполняло. Увы, если бы пару лет назад Розовый Дворец не был выкуплен их жителями, семья Ловат не потеряла бы дополнительный доход с его аренды и сейчас бы не была вынуждена прощаться с этим домом, в котором прошло почти все детство Закильберри. Молодой Ловат терпеливо втянул в свои легкие воздух, в котором смешались сразу запах от кофе, что проник в салон фургона из кофейни, мимо которой они проезжали, и табака, которым довольствовался водитель. Время перевалило за полдень, что означало, что они уже опаздывают. — Здесь направо, — подсказал Заки, скучающе наблюдая за городской дорогой и скрестив руки на груди. Машина покорно завернула за угол и остановилась напротив магазина с широкой вывеской «Лавка мистера Блэквелла». Водитель потянул в рот пятую сигарету за это утро, буквально «выкурив» тем самым Ловата из салона, который едва боролся с желанием вернуться к старым привычкам. Велев водителю объехать здание с другой стороны и припарковаться у заднего входа, он быстрым шагом направился к дверям магазина. Колокольчик на входной двери издал звонкий звук и тут же затих. Ловат посмотрел по сторонам, надеясь увидеть мистера Блэквелла, но помещение казалось пустым, если не брать в расчет выставленные в зале мебель и предметы декора. Медленно продвигаясь вглубь магазина, к прилавку, Заки начал разглядывать вещи вокруг, пытаясь представить среди них имущество своей покойной бабушки. Его крепкая рука со смуглой кожей аккуратно нажала на кнопку серебряного звонка, находившегося на прилавке. После этого он услышал чье-то тихое копошение, доносившейся из-за двери под лестницей. Через пару секунд из нее вынырнула знакомая ему девушка с чайным набором на подносе в руках, тем самым сильно удивив его. Закильберри не знал, что Коралина работает здесь, хотя она, похоже, уже слышала о его приезде от мистера Блэквелла. Заки медленно осмотрел девчонку с ног до головы, прежде чем что-то сказать. Конечно же, она не стремилась соблюдать сдержанный дресс-код. Она была одета в синие расклешенные джинсы в желтый крупный горошек и ярко-красную тонкую кофту с длинными рукавами и бантом на плече. Темно-каштановые волосы были забраны в пучок, а на лице помимо веснушек было наигранное равнодушие, с которым она сообщила владельцу лавки о приходе «мистера Ловата» с помощью старого коммуникатора, что стоял на прилавке. — Как давно ты работаешь здесь? — полюбопытствовал Заки, засунув руки в карманы своих широких полуспортивных брюк цвета хаки. — Пару дней, — отозвалась Коралина, положив поднос на стол. — Чай, кофе? Закильберри выдержал паузу, повнимательнее взглянув на собеседницу, прежде чем отказаться. На мгновение он даже почему-то испугался, что это ее равнодушие на самом деле не было напускным, пока Коралина не подняла на него взгляд своих карих глаз, чтобы рассмотреть старого друга исподлобья. Он улыбнулся в ответ на ее заинтересованность им. Послышались шаги. Мистер Блэквелл остановился, миновав половину ступеней лестницы, и окинул взглядом своего единственного глаза работницу и молодого клиента. Сегодня его очередной элегантный костюм дополняла тонкая черная трость с рукояткой в виде позолоченной головы бульдога, которую вчера он выкупил у клиента. — Мистер Ловат, вы как раз вовремя, — отозвался мужчина, продолжая спускаться по лестнице вниз. — Вы уже знакомы с… — он некоторое время смотрел на возмущенную его грубой паузой девушку, будто бы пытался припомнить необходимое для ее описания слово, — моей помощницей? — Да, мы вообще-то… — хотела ответить Коралина, но Блэквелл прервал ее. — Отлично! Не будем медлить! Мисс Джонс, дайте Закил… За… мистеру Ловату заполнить бланк номер четыре и номер восемь, а затем отправляйтесь к заднему двору и проверьте, чтобы на мебели не появилось ни единой новой царапины, а иначе вычту это из вашей зарплаты, — старик подошел к прилавку и поднял чашку чая с подноса. Девушка закатила глаза и шумно вздохнула, призывая себя быть более терпеливой, а затем достала из-под прилавка парочку чистых бланков и протянула клиенту. Дать ручку она забыла специально. Утро юной Джонс не задалось с самого начала, начиная ночным кошмаром и телефонным разговором с родителями (что, в общем-то, сродни), которые задавали ей слишком много вопросов — словно боялись, что дом не устроит на прежнем месте за один день наедине с Коралиной и их сумасшедшими соседями — заканчивая требовательным и выдуманным на ходу вопросами теста мистера Блэквелла, желающим таким образом удостовериться в том, что она изучила предоставленный ей каталог товаров. Все это выводило Коралину из себя, делая еще более раздражительной, чем обычно. На улице было достаточно тепло, чтобы позволить себе насладиться легким ветерком, а также солнцем на безоблачном небе. Декор здания с черного входа значительно отличался. Крыльцо снабжалось небольшой лестницей, а внизу, сбоку от нее, стояла небольшая деревянная скамья. Дизайн окружающих домов казался приторно-романтичным, возможно именно поэтому фасад с этой стороны дома, как и сама лестница, были выкрашены в бледно-розовый цвет. Грузчики в голубых комбинезонах медленно выгружали из фургона шкаф-буфет из лепнины, чтобы поставить его на специальный подъемник рядом с крыльцом. Один из работников, завидев Коралину, широко улыбнулся ей, но она не обратила на это внимания. Девушка вытащила из кармана телефон, чтобы проверить ленту новостей, и приткнулась спиной к стене, изредка бросая скучающий взгляд на грузчиков. Вскоре на улице появился Заки. Взглянув на Коралину, он медленно встал рядом с ней, сложив руки на груди. Казалось, в этот раз он был не против с ней поболтать. Это не давало Джонс покоя: «Сначала он не хочет общаться со мной, а затем вдруг делает вид, что ничего не произошло?». — Так вы продаете дом? — спросила как бы между прочем Коралина, не отводя взгляда от экрана своего телефона. — Да, — после некоторой задумчивости ответил Закильберри, и Коралина слегка свела брови к переносице. — Думаю, я буду присматривать за домом до тех пор, пока его не продадут. — Значит… вам больше не за чем будет возвращаться в эти края.? — Джонс нахмурилась, пытаясь понять «нового Заки». Так он вовсе не хочет наладить с ней отношения — это всего лишь его стремление попрощаться мирно? Коралина почувствовала, как напряжение внутри растет еще больше и сгущается где-то в легких комком. Как бы эти вопросы остро не напрашивались в голову Закильберри извне, ему все равно не хотелось думать об этом. Этот дом был огромной, важной частью его детства, поэтому Ловату казалось, что он расстанется не только с ним, но еще и с какой-то частью своего прошлого. Он в задумчивости взглянул на Коралину. — Как Моник? —решил он сменить тему разговора. — Прекрасно, — тут же ответила Коралина достаточно резко. — Как колледж? — Отлично, — усмехнулся парень, задумчиво почесав скулу. — Он буквально сделал из меня другого человека. — Старый Закильберри Ловат нравился мне больше, — спокойно заявила Джонс и, убрав телефон обратно в карман, направилась мимо Заки вниз по лестнице. — Эй там! Будьте нежнее с этой рухлядью! Заки, кажется, был слегка обескуражен ответом Коралины, поэтому не сразу заметил, как в этот момент мистер Блэквелл появился в дверях. — Ну, наконец-то, эта девчонка вошла во вкус работы в моей лавке, — отозвался он не то с одобрением, не то с облегчением. — Кажется, нам придется проторчать тут пару часов. ➵ Мистер Блэквелл относился к скупке антикварной мебели почти с такой же серьезностью и щепетильностью, что и к своему гардеробу. Повязка на глазу не мешало ему осматривать поступающие в лавку изделия с особой тщательностью, не пропуская ни одного уголка. Однако, когда дело дошло до старого невысокого шкафа, который долгое время стоял без дела на террасе дома мадам Ловат, мужчина вдруг стал менее требовательным. — Что ж, лак с левой стороны немного потрескался, но это можно отреставрировать, — отозвался Блэквелл и сделал пару записей в своем блокноте, а затем обратился к Коралине. Она под его диктовку заполняла характеристику на каждый поступивший предмет. — Шкаф для инструментов шестнадцатого века, дуб, габариты средние. Три отсека, два из которых выдвижные, а один запирается на ключ… — юная Джонс едва поспевала заполнять карточку за мистером Блэквеллом. Бросив взгляд на шкаф, она задумалась над тем, как получилось, что мадам Ловат с ее утонченным вкусом когда-то согласилась приобрести такую слишком грубую по дизайну мебель, которая полностью не соответствовала общему оформлению комнат ее дома. Может быть именно поэтому он простоял долгое время в его самой отдаленной части? — Кстати, о ключе… мистер Ловат, ваш отец случайно не нашел его? — К сожалению, нет, — ответил Заки. — Возможно, он был утерян уже очень давно. Я не помню, чтобы при мне когда-нибудь открывали этот шкаф. Мистер Блэквелл еще раз внимательно взглянул на поверхность шкафа через свою лупу, медленным шагом обходя его. Коралина устало выдохнула, недовольная тем, что из-за этого мероприятия, она пропустила свой обеденный перерыв и возможность сходить на нем в кафе семьи Сингх. — Ладно, — отозвался владелец лавки, подавая знак грузчикам для того, чтобы те занесли последний экземпляр мебели внутрь магазина. — Этот шкаф был приобретен мадам Ловат в моей лавке, так что, думаю, у меня могли остаться фотографии его ключа в картотеке. В любом случае, как я и говорил вашему отцу, это существенно снизит цену, — он растянул свое морщинистое лицо в довольной улыбке, а после обратил внимание на грузчиков. — Быстрее, пожалуйста! Приближается время послеобеденного чая, нужно непременно успеть все сделать до него! ➵ Кафе «Шарлотка» радовало посетителей вечерней скидкой на выпечку, однако, совершенно игнорировало потребности Моник в отдыхе. Из-за нехватки рабочих рук в заведении она была вынуждена стоять за прилавком на несколько часов дольше обычного. — Что будете заказывать? — монотонно пробубнила она, одновременно рассматривая журнал с работами известных фотографов под прилавком. — Средний американо и немного вашей улыбки. Пожалуйста, заверните с собой, — отозвался знакомый голос. Девушка подняла голову и недовольно взглянула на Лютера. Вместо ненавистного именного фартука кафе и рабочую одежду он был одет в потертые джинсы и зеленый свитер, который был на несколько размеров больше парня. Его проникновенный взгляд карих глаз отчего-то смутил Моник, а провокационная фраза заставила ее изумленно приподнять брови. — У тебя такой оскал, как раз подойдет, чтобы избавиться от распространителей листовок на дороге, — отозвался парень и усмехнулся обиженному взгляду Сингх. — Ну и где мой американо? Без сахара, пожалуйста. — Раз уж тебя что-то не устраивает, мог бы пойти в другое кафе, — протянула Моник, неохотно направляясь в сторону кофемашины. — А, быть может, я соскучился по тебе? — Ну да, конечно, — девушка отвернулась, пытаясь подавить улыбку, и потянулась рукой за бумажным стаканчиком. Из сквозного окна кухни тут же высунулся мистер Сингх, услышав поблизости знакомый голос. На его голове был белый берет в дополнение к поварской форме молочного цвета. Окинув Диккенса своим взглядом, он недовольно откашляся. Ему не нравилось, что он отвлекал Моник от работы, а особенно его не устраивало то, что этот «белый бездельник» флиртует с его дочерью. — Добрый вечер, мистер Сингх, — отозвался парень нарочито слишком вежливо и улыбнулся. — Ваша работница очень медленная. Если в следующий раз такое повториться, я буду жаловаться начальству. Моник на это лишь нарочито тяжело вздохнула, надевая на стаканчик с готовым кофе крышку. — Надеюсь, ты не оставил свой велосипед на моей клумбе, Диккенс! Снова! — предупреждающе взглянул на паренька хозяин заведения. — Конечно, нет, — усмехнулся парень и положил на прилавок деньги за свой заказ. — Вы же вложили в нее столько труда. Взяв кофе, парень кивнул Моник и направился к выходу. Втянув носом городской воздух, Лютер на мгновение остановился перед кафе, чтобы отпить немного горячего напитка. Осмотрев спокойным взглядом немноголюдную улицу, он подошел к своему красному велосипеду. Тот был прислонен к фонарному столбу, который «вырастал» из любимой клумбы владельца кафе. Несомненно, заметив это, мистер Сингх бы рассвирепел, поэтому Лютер принял мудрое решение — уехать отсюда поскорее. Как нарочно, высокое декоративное растение застряло между спицами в заднем колесе велосипеда, когда Диккенс предпринял попытку вывести его на тротуар. Вздохнув, парень пнул ногой цветок, тем самым избавившись от него, а затем сел на велосипед и медленно отправился дальше по мощенной камнем дорожке. ➵ Дверь за спиной Коралины хлопнула. Мистер Блэквелл торопливо сменил табличку на витрине на «закрыто», хмурым взглядом наблюдая за тем, как его помощница медленно удаляется от магазина. Рабочий день был окончен, чему девушка была искренне рада. Достав из кармана пачку сигарет, Джонс начала искать зажигалку. Закильберри, получив от владельца антикварной лавки чек, покинул магазин несколько часов назад. Грузчики уехали еще раньше, однако, один из них был настойчивым в попытках узнать номер телефона Коралины. Возможно, именно поэтому работники лишились чаевых от Ловата, а может потому, что утром приехали позже назначенного времени. В любом случае, чтобы отвязаться, Коралина дала ему домашний номер телефона мисс Спинк и мисс Форсибл. Повторно пошарив рукой в сумке, девушка осознала, что забыла зажигалку в кофте, которую надевала сегодня утром. Крыша сувенирного магазинчика, к которому она медленно подошла, была покрыта черепицей. Неожиданно на нее со звонким звуком что-то упало, скользнув по наклонной поверхности крыши. Девушка от неожиданности вздрогнула и остановилась. Рассмотрев землю под ногами, она нагнулась и подняла небольшой плоский камушек темно-серого цвета. Удивленно задрав голову вверх, юная Джонс осмотрела ближайшее здание. Окон с этой стороны на нем не было, поэтому она решила, что он просто упал с крыши. Пожав плечами, она завернула за угол улицы, как вдруг резко остановилась, испуганно поддавшись назад. Из-за большой скорости велосипедист еле успел затормозить, едва не сбив прохожего. Вывернув руль в бок, парень уперся одной ногой в землю, и удивленно взглянул на девушку: — Эй, тебе следует быть осторожней! — Лютер вдруг широко улыбнулся, узнав в девушке подругу Моник. — Мне?! — громко изумилась Коралина. — Ох, как же хорошо, что я умею мастерски тормозить, — отозвался парень и заметил в руках девушки сигарету. — Одолжу зажигалку взамен на сигарету. — По рукам. Лютер достал из кармана джинсов металлическую газовую зажигалку и протянул девушке, аккуратно слезая с велосипеда. Коралина закурила и выпустила на воздух первое облако дыма, ощущая, как раздражение медленно, хоть и на время, пропадает. — Так ты работаешь где-то неподалеку? — полюбопытствовал Лютер, сунув в рот сигарету из пачки Коралины. Он тут же поморщился от непривычно сладкого привкуса клубничного ароматизатора. — Подрабатываю в антикварной лавке, — без особой гордости этим фактом ответила девушка. Поправив сумку на плече, Джонс окинула своим взглядом ближайший дворик жилого дома. Собачья будка внутри него пустовала. Это навеяло ей воспоминания о недавнем инциденте, из-за чего ей стало немного не по себе. Перед глазами возник образ бигля с пуговицами вместо глаз. — А… ты, наверное, уже слышала о произошедшем, — проследил за взглядом девушки Диккенс и затянулся табачным дымом. — Вся улица это обсуждает. Жаль пса. В голове девушки прозвучал отголосок человеческой речи собаки из недавнего сна. Девушка легонько тряхнула головой, пытаясь избавиться от плохих мыслей и обратилась к собеседнику: — Уже известно, кто это сделал? — Нет. Думаю, нет, — пожал плечами парень. — А что? Неужели тебе страшно возвращаться домой? — Или тебе? Это ведь ты носишься на велосипеде по улице, как ужаленный. Может для большей безопасности тебе лучше приобрести трехколесный? — съязвила Коралина и смахнула часть пепла на землю. Лютеру показалось, что она и вправду была чем-то взволнована, поэтому слегка поддался корпусом вперед, чтобы заглянуть ей в лицо. В ответ на это он получил недоуменный взгляд и облако дыма в лицо. Он тихо рассмеялся. — Ну чего еще? — Тебе на остановку? — поинтересовался он. — Мне по пути. И ты права, мне страшно. Жутко-то как — просто посмотри, как у меня трясутся руки! Так что ты просто обязана составить мне компанию. Коралина удивленно взглянула на парня, прекрасно понимая, что тот говорит про свой страх не всерьез. Да и остановка была в противоположной стороне от того направления, в котором он ехал изначально. Лютер просто хотел ненавязчиво составить девушке компанию, и это показалось ей чересчур милым жестом, поэтому она согласилась значительно раньше того момента, как осознала это.***
Из дальнего угла сада Розового Дворца чуть слышно доносился лай терьеров и тихие обрывки беседы мисс Спинк и мисс Форсибл. В квартире на чердаке горел свет и на его фоне виднелся силуэт мистера Бобо, расхаживающего по комнате. Через приоткрытое окно доносился свист его вскипающего чайника. У этого дома была своя маленькая уютная жизнь, которая шла своим чередом. Она значительно отличалась своим ритмом от быстрого темпа города. Коралина медленно шла по дорожке, наслаждаясь привычной пригородной тишиной и отдыхая от частых просьб мистера Блэквелла. Особенно от всегда особо сложного для старика выбора: какой чай ему заварить первым — тот, который подарила ему мисс Спинк, со смородиной, или тот, который купила для него мисс Форсибл, с мелиссой. Круг солнца уже почти исчез за верхушками деревьев, и Розовый Дворец медленно окунался в сумерки, когда Коралина достигла крыльца. Ноги казались ей тяжелыми из-за усталости, поэтому она растягивала каждый шаг, поднимаясь по лестнице. Она привычным жестом воткнула ключ в замочную скважину, чтобы открыть дверь, но тут ее внимание привлек небольшой свёрток, лежащий поверх их почтового ящика. Посылка была неряшливо завернута в газету и не была похожа на обычное почтовое отправление. Недоуменно оглянувшись, Коралина осмотрела улицу, но никого не увидела поблизости. Протянув руку, она взяла свёрток и начала быстро его разворачивать. С каждым её движением, сердце в ее груди отчего-то стучало все чаще, однако, Коралина не понимала почему, пока не увидела содержимое посылки. Она вскрикнула и уронила от неожиданности сверток на землю. Из-за вороха газеты на девушку смотрела кукла перламутровыми печальными глазами-пуговицами. Бледная кожа с веснушками, длинные каштановые волосы и челка — точная копия Коралины! Кукольный Двойник смотрел на испуганную «себя» снизу-вверх, неподвижно раскинувшись на газетной пелене. «Не может быть!» Джонс была не в силах пошевелиться. Она взирала то на куклу, валяющуюся возле ее ног, то на улицу. Внутри нее напополам бушевали злость и страх: она ожидала увидеть поблизости жестокого шутника, который подбросил это сюда, или… Другую Маму, которая, как и было обещано ею во сне, вернулась, чтобы отомстить. Пустая улица и взгляд куклы, которая была очень похожа на ту, что в детстве стала предвестником начала «странного случая» юной Джонс, заставляли злость на время вытеснить панику. «Что это значит?!» Коралина резко схватила куклу и забежала в дом, громко хлопнув дверью и бездумно скинув сумку на пол. Она ощущала, как ее ладонь сжимает тельце маленького Двойника через тонкую газету, из-за чего по её спине прошлись холодные мурашки, а тело охватила дрожь. Джонс побежала в гостиную. С каждым шагом по направлению к той комнате, где находилась дверь… дверь в мир той, кого Коралина пыталась забыть последние пять лет, паника в ее груди нарастала. Даже несмотря на благоприятный исход «странного случая» и после длительных ненавистных ею походов к психологу по настоянию родителей, Коралина избегала этой комнаты, стараясь проводить в ней как можно меньше времени, чаще даже не осознавая этого. Остановившись перед сквозным проходом, Коралина перевела дух, а затем аккуратно заглянула внутрь. За это время обстановка комнаты перетерпела значительные изменения. Ранее пустующий шкаф теперь был наполнен книгами. Сбоку от него стоял телевизор, а перед ним, недалеко от камина, раскинулся мягкий диван. Ту стену, в которой по-прежнему была маленькая дверца, родители решили перекрыть еще одним шкафом с сервизом бабушки на полках и несколькими сувенирными стеклянными шарами Мел. В гостиной никого не было. «Это какая-то чушь!» Коралина Джонс решительно подошла к шкафу, за которым «пряталась» маленькая дверца и, безжалостно отбросив куклу на пол, села на колени, чтобы попытаться отодвинуть мебель в сторону. Хоть шкаф и был почти полупустым, да и к тому же не слишком габаритным, сделать это было не так уж и просто. Однако, девушка была настроена решительно. Прислонившись к боковой части шкафа спиной, она уперлась ногами в стену напротив, оставив на обоях пыльные следы от обуви, и попыталась снова. Посуда и стеклянные шары внутри шкафа задрожали, а сам предмет неохотно сдвинулся с места всего лишь на считанные сантиметры. Когда отодвигать его дальше не осталось сил, Джонс глубоко вздохнула и на мгновение зажмурилась, готовясь к худшему, а затем резко обернулась. Из-за шкафа проглядывалась лишь четверть маленькой дверцы, но увидев, что целостность штукатурки, которой Чарли Джонс заделал «плохое воспоминание» Коралины, не нарушена, она почувствовала, как паника медленно угасает, сменяясь лишь пассивной тревогой. Проведя рукой по шершавой поверхности штукатурки, девушка взглянула на куклу, что валялась неподалеку. Одно юная Джонс знала наверняка: она не хочет, чтобы это оставалось в доме. Коралина подползла к камину и быстро закинула в него несколько пален, однако спичек поблизости не оказалось. Вскочив, она быстрым шагом направилась на кухню, рассчитывая найти их там. Но тут неожиданно послышался звонок в дверь, который заставил едва успокоившуюся Джонс вздрогнуть. Застыв в нерешительности посреди коридора, она какое-то время смотрела в сторону двери. Звонок повторился, но уже через пару секунд сменился стуком, что снова заставило Коралину вспомнить свой недавний кошмар. Сжав кулаки, девчонка решила, что на этот раз пугать ее больше никто не посмеет. А если уж это тот шутник, что оставил возле дома куклу… Распахнув дверь, Коралина готовилась к худшему, но увидев визитёра, почувствовала, как страх уходит, сменяясь облегчением. Ее кулачки медленно разжались. — Плачу дань роллами и грушевым сидром за возможность пожить на вашей земле! — отозвалась Моник, пошуршав перед собой бумажным пакетом из китайского кафе. ➵ Шторы были плотно зашторены. Вокруг было так темно, что невозможно было увидеть даже собственные руки, вытянув их перед собой. Он сидел на холодному полу комнаты, вдыхая в легкие пыльный воздух. Из одежды на нем были только штаны. Незнакомец провел рукой по своему плечу, задевая пальцами свежие царапины, которыми была покрыта большая часть его спины. Из его рта вырвался теплый воздух, тут же смешивающейся с прохладой, царившей в комнате. Ноющая боль, исходившая от неглубоких царапин, позволяла ему лучше сконцентрироваться. С глубоким вдохом незнакомец надавил на одну из ссадин, позволяя боли разойтись волнами по телу. Из царапины по обнаженной спине медленно просочился песок, чьи крупинки соскользнули вниз и добавились к значительной части песка на полу. Незнакомец медленно откинулся назад и лег, положив руки на живот. Его грудь приподнималась и опускалась с каждым вздохом. Взгляд был устремлен в темноту, а мысли крутились лишь вокруг своей жертвы, представляя очертания ее фигуры и лица. Грудь незнакомца опускалась все медленнее и реже. Незнакомец вспомнил ее блестящие, как две пуговки, глаза карего цвета. Грудь опустилась снова и, наконец, замерла. Я вижу тебя. Пуговичные глаза куклы видели мир в черно-белом цвете. Незнакомец рассмотрел дверку, спрятанную за шкафом, затем испуганное выражение лица Коралины, услышал звонок в дверь, а затем негромкие голоса. Юная Джонс вернулась в комнату, но нашла лишь смятую газету, лежавшую на том месте, где она оставила куклу. — Что-то случилось? — голоса в кукольной голове звучали приглушенно, но достаточно четко. — Ты не видела.? — отозвалась Коралина в ответ, приложив руку ко лбу и осмотрев комнату в замешательстве. — А, впрочем, неважно… Наверное, мне просто показалось. Он знал, что Джонс сама не верит в то, что говорит. Однако, какая разница? Коралина впустила его в свой дом, в свой мир, и это все, что сейчас было важно. Вскоре раздался еще один звонок в дверь. Две старушки прошли на кухню и разделили с двумя девушками лаймовый пирог, который они принесли с собой. Мисс Спинк и мисс Форсибл долго рассказывали им о своей молодости, поглощая жасминовый чай. Если бы безжизненное кукольное лицо могло изобразить отвращение незнакомца в адрес этих двух женщин, то, наверняка бы сделало это. В их рассказах было слишком много сентиментальности. — Коралина, ты сегодня слишком бледная, — заметила Эйприл. — Тебе стоит больше бывать на свежем воздухе, — посоветовала Мириам и закурила тонкие сигареты с помощью длинного дамского мундштука. После этого она повнимательнее взглянула на девушек через свои очки. — Такие красавицы и сидят дома в девять вечера? Разве с нами, Эйприл, бывало такое в их возрасте? — Мы работаем, дамы, мы бизнес-леди! — отозвалась Моник, едва сдерживая ухмылку. — У нас нет времени на развлечения. — Тогда почему бы вам не расслабиться хотя бы в выходные? — развела руки в стороны мисс Спинк. — И как же? — без особого энтузиазма поинтересовалась Коралина. — Подумать только, ее родители уехали из дома, а у нас еще не было ни одного повода пожаловаться на шум, — покачала головой мисс Форсибл. — Устройте вечеринку. — Вечеринку?! — тут же загорелась идеей Моник. — Ве… вечеринку? — с сомнением повторила Джонс, откинувшись на спинку стула и отчего-то закашлялась. Она тут же притянула ко рту чашку с остывшем чаем. Проглатывая напиток, Коралина одновременно осматривала своим быстрым взглядом комнату, все еще боясь обнаружить пропавшую куклу где-то неподалёку. Из-за поселившейся в ее груди тревоги она по-прежнему не могла сконцентрироваться на разговоре. Грудь незнакомца приподнялась с резким вздохом. Его сердце постепенно восстанавливало свой ритм. Спустя некоторое время он поднял свой корпус с пола и почувствовал, как с его спины медленно опадает песок, который прилепился к поверхности коже за это время. Шея привычно затекла, и незнакомец пару раз помял ее рукой, а затем провел по своему плечу. Кожа была гладкой — царапины исчезли, будто бы их никогда не было, оставив после себя лишь немного песка. Облизав свои сухие губы, незнакомец устремил взгляд перед собой, чему-то улыбаясь. «Вечеринка…»