Как далеко ты можешь зайти

Мирон опять пропал из твиттера – не удивительно, но я не представляю, чем он занят сейчас. Не писал, не звонил, и не собираюсь. Иногда, разобравшись со всеми делами, я не тороплюсь домой – тем более, если там нет Андрея – уехал к подруге в Москву. Часа два ходил по магазину, хотя все, что нужно, уже купил. Не хочу возвращаться туда. Специально выбрал магазин, который далеко находится, сегодня тянет просто ходить по улицам, ездить на автобусах, не понимая, где ты, блять, вообще находишься. Никогда музыка в наушниках не звучала так странно. Да, я слушаю его треки. И слушал. А сейчас это кажется чем-то нелепым – слушать голос, который регулярно слышал рядом. Все время ощущение, будто вот-вот услышу что-то слишком личное, или додумаюсь до чего-то, что он хотел скрыть. Было бы смешно, если кто-то узнал – я бы посмеялся. Сейчас не до смеха. Ненавижу себя за такие моменты – было бы лучше сейчас поехать домой и себя чем-нибудь занять – но никак не ездить по городу, пялясь в окно. Хочу почти невозможного – увидеть его на улице, поймать взгляд, махнуть рукой. Но я вижу только ободранные автобусные остановки, мусор, ну и прохожих с грустными ёблами – привычная картина. Представляю сейчас свое выражение лица, уж явно не лучше. Андрей охуел, когда вернулся позавчера в квартиру и увидел меня в таком виде. Он наверняка и Мирона видел – пришел минут через пять. - Ты быстро к нему привык, - сказал он как-то после ухода Мирона, в тот вечер, когда мы весь день сидели у меня. - Я не привык, - сказал я, и на тот момент я так и думал. Не привык. Не привык еще до баттла. Не привык писать диссы, но все равно слушать его треки. Не привык, что интерес уже становился не просто «ну мне его треки нравятся». Не привык, что пишет мне и звонит, когда вздумается, что в шутку посылает нахуй чаще, чем мое имя произносит, и к тому, что постоянно до меня дотрагивается. И нет, сука, не привык, что он в любую секунду мог поцеловать так, что ноги дрожать начинали, и ладони гореть. Но сейчас кажется, что, вдруг все это было не так, как я это воспринимал. Часть меня отказывается в это верить, но, если задуматься, такое бывает. Вдруг эти встречи его веселят, или это повод сменить обстановку, развлечь себя. Не знаю, зачем я об этом думаю – просто нагнетаю себя же, потому что я знаю, что это не так. - Долго молчать собрался? – пишу я. Не получаю ответа ни через час, ни через два. Перед тем как лечь спать, добавляю еще кое-что. Настолько не хочется это делать и льстить ему – смотри, мне так хуево, что я сам тебе и пишу. - Тогда блять не пиши мне больше. Вообще. *** Хорошо, сука, мне абсолютно похуй. Он что-то пишет в свой твиттер, общается с фанами, все, вроде бы,как обычно, но теперь я будто ищу ебучий подтекст в каждой фразе. 5 дней. Блять. Хочу его увидеть. *** Сижу с друзьями на квартире у Вани, Замай как обычно что-то рассказывает, а я шучу и стебусь с серьезным лицом. Нехотя вытаскиваю из кармана телефон – услышал звук уведомления. Вздрагиваю. Это Мирон. - Славик, это я. - Я вижу, что ты, - настроение хорошее, но отвечать почему-то совершенно не хочется. Он игнорировал, так, что, пусть и за небольшой промежуток времени ни разу ничего не написал. Хочется ответить тем же, но я не понимаю этой хуйни – молчание после ссоры, хорошо хоть он не добавляет в черный список – блять, это было бы совсем идиотизмом. - Я у двери, - читаю, и не понимаю. У меня? - Я не дома. - Не верю. Открой, блять. Странно. Не в его стиле делать вот такое. - Я не дома. Возвращайся к себе. *два часа спустя* Я уже собираюсь конкретно нажраться, заебало думать обо всем, как чувствую в кармане вибрацию. - Карелин, если не впустишь, я буду ночевать в подъезде на ебучей лестнице. - Мне часа два точно ехать, - удивляюсь тому, что он еще там. И в эту секунду я осознаю, насколько сильно я хочу его увидеть, и показное равнодушие будто резко ломается. Он так и сидит там? - Ты пьяный что ли? – пишу я, но не получаю ответа. Начинаю волноваться, ведь если он соображает так же, как в прошлый раз, мало ли что может случиться. Да и соседи. Просто кто-то, кто его узнает. - Мирон? «Все нормально? Ты решил уехать домой?» «Блять, ты заебал молчать.» «Сука, сиди там и не двигайся, я еду. Если тебя там не будет, я найду и убью тебя.» Срываюсь с места, чуть не уронив банку с пивом. Ваня спрашивает, куда я. Отвечаю, что другу срочно понадобилась помощь. Тот предлагает поехать, я еле убеждаю его, что он и остальные тут не помогут, и что одного меня будет достаточно. *** У подъезда почти бегу – Мирон не отвечает ничего, дозвониться тоже не получилось. Открываю дверь, захожу, поднимаюсь по лестнице. Замечаю Мирона раньше, чем он меня – он сидит, уткнувшись в телефон, что-то печатая. Приходит сообщение, он слышит звук и смотрит на меня. Встает, я подхожу к нему. Сейчас он стоит на ступеньках, и примерно одного роста со мной, даже непривычно. Нервно улыбаюсь – блять, да у него из-за расширенных зрачков почти не видно цвет глаз. - Не делай так. Я думал, что-то случилось. - Слава, - он дотрагивается до синяка на шее, уже не особо болит, только от прикосновений, но вместе с ощущением того, что его теплая рука сейчас соприкасается с моей кожей, эта боль даже нравится. – Прости, прошу. Я ёбнутый немного, - пытается смеяться он (всегда было интересно, замечает ли кто-то еще, что он часто улыбается и смеется так, будто хочет, чтобы другие видели, как все охуенно). Сейчас у него не особо выходит это делать. Будто что-то случилось, и я понятия не имею, что именно. - Я пришел, потому что, - он останавливается и отводит взгляд, блять, кажется, будто я сейчас умираю, в эту самую секунду, - Потому что очень жалею, - выдыхает он, - Неадекватно себя повел. Его глаза сейчас темного цвета. - Утром ты сделаешь вид, что не понимаешь, о чем я говорю, и свалишь? – мягко говорю я, ведь когда я начинаю высказывать что-то людям резко в лицо, мне же это и выходит боком. - Я уйду, если хочешь. Я пойму. - Останься, - тут же отвечаю, боясь, что он сейчас правда уйдет. Мирон первый раз, кажется, обнимает меня сам. Вздрагиваю от того, как это неожиданно, обнимаю в ответ, придерживая – чтобы со ступеней не ебнулся. Если бы за все мои отношения с кем-либо, нужно было бы выбрать самый эмоциональный момент – я бы выбрал этот, когда меня обнимает Мирон, а у меня в голове пусто и кажется, будто вообще больше ничего не нужно. - Зайдем? – тихо спрашиваю. Он кивает. Отстранившись, дотрагивается кончиками пальцев до разбитой губы, которая тоже почти зажила. - Правда, прости. Я не хотел, - все слова он произносит быстро, и его будто не заткнуть сейчас, - Если бы я мог не делать этого. - Все нормально. Я тоже хуйни натворил. «Я все еще здесь.»