***
По его меркам, прошло не менее трех часов, прежде чем он наконец-то взял все силы в свои руки и поднялся с влажного пола, упрямо не желая находиться в этом чертовом месте. Половицы под его ногами надсадно скрипели, правая нога отчаянно пульсировала и отвлекала от мыслей, когда Гарри, шатаясь и хромая, передвигался по маленькой комнате, иногда придерживаясь за какой-то пыльный хлам. Маленькая свечка до сих пор горела в кромешной тьме, что было удивительно, и потому у Поттера проскользнули мысли о том, что наверняка здесь была замешана магия. Во рту будто образовалась маленькая пустыня, Гарри сглотнул неприятную слюну и зашипел, когда живот прострелило болью. За время, что он находится в Хогвартсе, желудок постепенно начинал привыкать к хорошим порциям еды, но когда он возвращался к Дурслям, то все начиналось снова и снова. Вновь и вновь голодные ночи под тонким одеялом и в старой потертой одежде не по размеру. Опять и опять болящие мышцы от долгой работы в саду. Крики, иногда побои, «урод», и любимая «Охота на Гарри». Не было ничего нового. Не было ничего хорошего. Был Гарри и только лишь он. А еще с ним было одиночество. Да, письма друзей иногда помогали вырваться от удушающей реальности. Но только иногда. Он правда старался. Гарри правда старался отвечать как надо Рону, когда он рассказывал о том, как утром однажды обнаружил в постели большую и страшную жабу, как однажды его мать случайно (Рон винил во всем близнецов) пересолила еду и всем пришлось доедать вчерашнее. Правда. Его ответы, написанные трясущейся рукой, были такими, как надо. Его сочувствие Гермионе про то, что у ее родителей не хватает денег на очередную книгу, было таким, как быть и должно. Вот только чувства были все равно не те. Гарри вздрогнул, когда услышал звуки шагов недалеко от его место прибывания. Нахмурившись и прикусив нижнюю губу, он осторожно встал, стараясь не издавать никаких лишних звуков. Медленными и хромающимися шагами приближаясь к заветной двери, он затаил дыхание и прислушался. Казалось, кто-то остановился за дверью. Моментально поняв, кто здесь может быть, Поттер немного отошел назад, готовясь в любой момент любыми способами сбежать отсюда как можно дальше от этого ублюдка. Гарри не знал почему, но отчего-то его сердце забилось загнанно, будто бы чего-то опасаясь. Плевать, что он практически на сто процентов уверен, что он находится в другом времени. Главное не здесь и главное не с ним. Услышав, как за дверью довольно тихо произнесли какое-то заклинание, Поттер приготовился. Когда, наконец, дверь начала медленно отворяться, Гарри мигом набросился на стоящего человека, забыв о своей ноге, что и привело к тому, что его скорость намного уменьшилась. Однако успел он было с рыком и даже как-то отчаянно кинуться на Риддла, в него тут же полетело какое-то заклинание и он отлетел назад, больно врезавшись спиной в неизвестные предметы. Приглушенно застонав, Гарри поднял несколько туманный взгляд на спокойно стоящего Марволо. Тот, опять-таки не опуская палочку из рук, как-то по-доброму (что не могло быть в принципе) улыбаясь, произнес: — Как же я мог забыть про гриффиндорское упрямство? Хоть как, но дойти до своей цели, ведь так? Не желая находиться в лежачем положении, он-таки попытался встать с пола, однако «вовремя» заболевшая нога дала о себе знать, и потому Гарри вновь упал на пол и застонал от боли, что не мог не заметить Риддл: — Ну же, Гарри, нужно быть аккуратнее, — в голосе Марволо послышалась почти не прикрытая усмешка. — В этой комнате так много всякого, что запросто можно пораниться. С рыком и через боль поднявшись, брюнет был вновь готов кинуться, но к месту его приморозила настолько ледяная магия, что ему на какой-то миг показалось, что он появился в далекой Арктике. — Гарри, Гарри, — огорченно произнес Риддл, покачав головой и медленно приближаясь к замершему в одном положении Гарри. — Таким темпом ты переломаешь себе все конечности, если будешь продолжать так безрассудно себя вести. Как же он ненавидел в этот момент этого ублюдка. Как же он ненавидел себя за бездействие. Как же ему невыносимо хотелось уйти куда-нибудь далеко-далеко. — Ненавижу… — прошипел сквозь зубы Поттер со всей ненавистью и с отчаянием где-то глубоко внутри, и в этот самый момент ему показалось, что его магия поняла его намерения, потому в комнате тут же как-то изменилась атмосфера, а сам Марволо резко застыл в нескольких шагах от него, уставившись на него с непонятной эмоцией. Брюнет краем глаза заметил какие-то зеленые искры возле себя, а само его тело наполнилось таким невообразимым спокойствием и уверенностью, что он ошалело выдохнул ртом пар, абсолютно не понимая, что происходит. Казалось, магия Риддла и его начала сплетаться воедино, что, мягко говоря, пугало и нервировало. Попытавшись хоть как-то усмирить свою магию, Гарри сообразил, что теперь он может двигаться и поэтому быстро отскочил еще дальше от замершего слизеринца. На его лице впервые за все время, что он его видел, Поттер заметил самое что ни на есть удивление. Чужое сердце застучало в висках, как и его собственное. — Прекрати, — Гарри не сразу смог услышать едва слышимые слова Риддла. — Что? — выплюнул он в ответ, схватившись рукой за одежду в области сердца и часто хватая ртом воздух, с шоком наблюдая за появившимся сильным ветром с зелено-алыми искрами, что не на шутку настораживало. — Останови это, — еще громче произнес, с яростью уставившись алыми глазами и не разрывая ни на миг зрительного контакта. В комнате поднялся настолько сильный ветер, что некоторые предметы поднялись в воздух и начали кружиться вокруг них вместе с пылью, дверь то с шумом захлопывалась, то открывалась, грозясь сорваться с петель, а свеча наконец-таки потухла. — Я… — «Я сказал тебе остановить это!» — с этими шипящими словами, насквозь пропитанными ненавистью и еще чем-то неясным, Гарри наконец не выдержал и ответил: — «Черт возьми, я не знаю как!» Ошалело поняв, что он сказал их на парселтанге, Поттер резко захлопнул рот рукой и попятился назад, почему-то абсолютно не чувствуя боль в вывихнутой ноге. Когда зрачки Марволо расширились и его тело как-то неконтролируемо задрожало, брюнет уже в это время прислонился к стене, иногда отрывая взгляд от будущего Темного Лорда на открытую дверь. Гарри был не уверен, что мог в этот момент просто напросто выбежать отсюда и забрать свою волшебную палочку, однако он не мог не попытаться. Но все же едва ли его тело двинулось в сторону спасения, Марволо, казалось, заметил и это: его губы как-то нервно поднялись вверх, а сам он с каким-то то ли триумфом, то ли осознанием, сказал: — Даже так… В один момент в комнате резко все находящиеся в воздухе предметы стали падать на пол, грозясь попасть на голову, и Поттер, дабы не получить очередную травму, захотел было отодвинуться, но ему помешал очень красноречивый и холодный взгляд, следящий за каждым его движением. Стало тихо. Гарри сглотнул вязкую слюну и прикусил губу. — Верни мою палочку, — наконец сказал он то, что так давно хотел. — Заслужи, — ответил на это Марволо, внимательно следя за ним и вытащив его палочку, словно насмехаясь. — Она моя! — злобно прошипел Поттер, отодвинувшись от стены и приближаясь, все еще хромая, к ублюдку, который не выпускал из рук самое дорогое для Гарри. — Если она находится у меня, значит моя, — парировал в ответ тот с каким-то наслаждением, но все еще фальшиво. Они кружили по маленькой комнате как стервятники и каждый из них был в любой момент готов напасть. Поттер прекрасно понимал, что у Риддла было преимущество, но не собирался сдаваться. Герои не должны даже допускать мысли об этом. Герои не должны были плакать в детстве от беспомощности. Герои не должны быть слабыми и ни на что не годными. Они не должны быть одни. Но приходится. — Гарри, ты же прекрасно понимаешь, что не сможешь ее забрать, — слащаво улыбнулся тот, поглаживая его палочку тонкими и длинными пальцами. — Но знаешь… Марволо вдруг остановился на месте и опять возле двери, вновь произнося: — При одном условии, я мог бы ее вернуть. Он собирался с ним торговаться?! Он?! — Ты… — начал было Поттер, но тут же был прерван: — Не спеши говорить, ведь от этого зависит твоя дальнейшая жизнь, — Марволо прищурился и зачем-то вытащил и свою палочку. — Ведь слова могут и убить, не так ли? О да, он отлично это знал и видел — неожиданность, страх и отчаяние. Он хорошо это помнил и понимал — крики, решимость и любовь. Он невыносимо это ненавидел — холодное и мертвое тело. И хотел это забыть.***