***
Собственная палочка погасла, на миг погружая все в тихую темноту, но почти сразу же зажегся еще один источник света — слизеринец держал в свободной руке знакомую волшебную палочку. Он знал это, даже еще не повернувшись. По мнению Гарри, человек, стоящий позади него и, видимо, ждущий ответа, хотел сломать ему запястье в тот же момент, когда схватил его, но что-то ему помешало. И он очень сомневался, что это была проснувшаяся совесть или, упаси Боже, вина. Вот только длинные пальцы все равно будто даже на какой-то миг сжались сильнее, едва ли не опровергнув его мысли. Поттер только чудом удержал стон боли, лишь зашипев не хуже змеи и проклиная Риддла с его явными замашками садиста. Неудивительно, что этот человек в будущем стал Темным Лордом. Судорожно вздохнув, Поттер развернулся, тут же натыкаясь на прожигающий взгляд алых глаз. Удивительно то, что герой до сих пор не решил эту проблему. Синяки точно будут красоваться на нем продолжительное время, а сам он ночью под светом Люмоса будет рассматривать их с отвращением вместо того, чтобы спать. Но какой сон? Разве он сможет спать и видеть в нем свои самые худшие образы, от которых кровь стынет в жилах? Молчание начало затягиваться — в этом месте стояла настолько оглушающая тишина, что даже мелкий дождь, будто гром бил по барабанным перепонкам, заставляя тело покрыться неприятными мурашками. Боль в руке стала нарастать, а холод чужой ладони словно временами облегчал ее, напоминая лед, что просто не укладывалось в голове вот вообще никак. Марволо же, судя по ощущениям, совсем не беспокоило то, гриффиндорец побледнел и часто задышал — он лишь спокойно ждал ответа на свой вопрос, хотя уже и несколько выходил из себя, потому что чужая магия лучше всего показывала настроение своего хозяина. Ну и чего ты стоишь, идиот? Нравится терпеть? Так может это не Риддл садист, а ты мазохист? — Язык проглотил, Поттер? — опасность, осторожно. Здесь находится кто-то, кто сильнее и кто ненавидит каждую секунду твоего существования. Никто и не сомневался, что ты любишь боль, просто ты хорошо скрывал свои наклонности. Особенно был уверен дядя Вернон, да? Герой? Что ты собираешься делать? Что ты хочешь испортить? — Ах, как же так, бедный Том, как я сразу не заметил, — вдруг сокрушенно выдал Гарри и всплеснул свободной рукой, сразу же чувствуя, насколько сильно сжалась чужая конечность на его запястье. В конце концов, все к этому и шло — раздался тихий хруст, но он лишь поморщился, продолжая играть сочувствие. — Должно быть, тебя мучают кошмары — эти круги под глазами просто ужасны, раз я могу их рассмотреть даже при свете Люмоса. Но не стоит печалиться, я тоже иногда не хочу спать, чтобы не видеть все эти образы, из-за которых потом подрываешься с криком. Я, кажется, понимаю, чего ты именно боишься, и это совсем не стыдно. Друзья должны помогать друг другу, так что можешь обратиться ко мне и мы вместе попытаемся решить эту проблему. Мне так жаль видеть тебя таким. В его плане был следующий пункт: Отбросить всю ненависть и злость. Искать, не переставая, самое тайное любыми способами. Взять себя в руки и использовать полученные знания об этом человеке на полную в определенные моменты. Вести себя уверенно — не кричать, что страшно, что один и что задача почти невыполнима. Не бояться не вернуться, а бояться не суметь. Кажется, впервые подсознание решило промолчать, слишком шокированное его поступком. Гарри ответил той же монетой и получил полный шока взгляд и дрожащую непонятно от чего руку. Расширенные зрачки, так похожие на змеиные. Сжатые до крови губы. Странный мерцающий свет палочки — Марволо то пропадал из виду, напоминая о своем присутствии лишь сжатой ладонью, то возвращался обратно. Риддл собирался что-то сделать. И Гарри Поттер тоже. — Не бойся своего страха, Томми. Потому что мы избавимся от него вместе, — и он широко улыбнулся, жестом поддержки похлопав Риддла, который превратился в натянутую титеву, по плечу. Научиться быть актером никогда не поздно. Как и бить в больное место, скрытое от посторонних. Когда по какой-то причине рука разжалась, он даже не успел удивиться, потому что встретился с такой же широкой улыбкой самого дьявола. Палочка под горлом на мгновение напомнила остро заточенный клинок, а в ласковом жесте прижатая к щеке ледяная ладонь — чистое сострадание. — Сладких снов, Гарри. И мир погрузился во тьму.***
Трудно сказать, сколько именно прошло времени с того момента, как в их, так сказать, отношениях, что-то сильно изменилось. Сколько прошло времени с того момента, как он позорно проиграл. Потому что источника знаний о внешнем мире у него все еще не было. Гарри мог только предполагать, что сейчас точно где-то середина лета, а это значило очень и очень многое для него. Первое — он не только попал в другое время, но и переместился на несколько месяцев вперед. Черт знает, как вообще именно работает все эти штуки со временем, Гермиона бы наверняка разобралась с этим намного быстрее и лучше его, если припомнить еще спасение Сириуса. Ему было безумно больно думать о родных людях, которые были где-то там, далеко-далеко, и возможно искали его, внезапно исчезнувшего. Поттер только надеялся, что со временем тоска по близким хоть немного уменьшится и тем самым даст ему возможность лучше думать над своим спасением. Полагаться на профессора Дамблдора в этом времени, который абсолютно не знал ни о каком Мальчике-Который-Выжил, почему-то резко перехотелось. Особенно после вполне очевидного случая. Второе — это невозможно, это сводит с ума, но если время года и месяц здесь другие, то это означает, что у него скоро будет день рождения. Если уже не было, потому что информацию о мире от него скрывает известный всем ублюдок. Гарри не знал, смеяться ему или плакать по такому случаю. Ох, или устроить вечеринку и танцы с Марволо. Все равно тот только и делает, что в последнее время еще внимательнее следит за ним. Понравилось, видимо, монстру, его представление, раз уж открыто полыхает ненавистью, не скрывая свое отношение к нему за слоем искусственных улыбок. Если бы у Гарри была возможность отмотать время назад, он бы расковырял рану еще сильнее, потому что Риддл это заслуживает как никогда. Он хотел, чтобы Марволо ответил за, оказывается, почти сломанное запястье, неизвестно как вылеченное за несколько дней. Хотя бы за это. Если бы Поттер повернул время вспять, то бы еще внимательнее вчитался в текст книги, которую он теперь сможет увидеть, разве что, во сне. К огромному сожалению, в памяти лишь остался жалкий кусок из слов, которые абсолютно не складывались по смыслу. Поттер понятия не имеет, почему так отчаянно вцепился именно в эту книгу — ему подсказывала настойчивая интуиция, которая внезапно проснулась однажды утром. А еще Гарри не переставал удивляться тому, что память, не являвшейся феноменальной, запомнила столь крохотный кусок. Это было достаточно странным, но ему не было времени думать об этом. Ведь его мысли занимало совсем иное.***
— Не ожидал, что ты у нас любитель таких зрелищ. Почему же ты не сказал, что предпочитаешь разрушенную обстановку? Я бы с радостью тебе ее устроил в твоей комнате, дорогой, — Гарри, поморщившись как от головной боли, тут же оторвал, похоже, долго гуляющий по округе взгляд. Он уже даже почти научился не отвечать на слова Марволо, который почему-то вновь спрятал свои истинные эмоции за маской и продолжил выводить из себя. Черт знает, похоже, ему нравилось ненависть и злость Поттера, направленная на него целиком и полностью. Псих и есть псих. Ну-ну. А ты у нас будто уравновешенный. Удивительный день — Гарри выбрался на улицу, потому что молодому Волдеморту приспичило пойти в какой-то магазин. Вот только зрелище в виде обломков, разрухи и почти пустых улиц приносило Поттеру не слишком хорошие ощущения, но он никак не мог перестать на это смотреть. Строчки из учебников превратились в реальную жизнь и он абсолютно не знал, как к этому относиться. — Не стоит тратить время на меня, Том, спасибо. Оно же у тебя и так утекает, как сквозь пальцы, — Гарри с мрачным удовольствием проследил за тем, как ненависть на миг сменила отвратительную псевдо-доброту. Годы с Малфоем научили его весьма неплохо отвечать на насмешки. — Благодаришь своего врага? Весьма необычный поступок для так называемого героя, который не может справиться с самым элементарным, но я все равно польщен. — Ты польщен тому, что твой враг не хочет принять твою доброту? А как же твоя игра в самого невинного, Томми? Гарри не знает, что именно придало ему такую смелость, уверенность и почти контроль над собой в обществе убийцы. Просто в один момент в нем как будто что-то внезапно перемкнуло, изменилось. Ненависть, боль и тоска, так сильно мешающие думать, отошли на второй план, но ни в коем случае не исчезли. Поттер будто вздохнул кристально чистый воздух, у него словно открылось второе дыхание. Стало невообразимо легко думать над всем, составлять план и прочее. Как будто ему помог кто-то другой. — А как же твоя игра в героя, Гарри? Ублюдок. Герой обязан спасать, помнишь? Когда из угла выскочил какой-то человек, Поттер совершенно не ожидал, что на него тут же направят палочку, из которой быстро сорвется алый луч и полетит в него. Резкий толчок и он больно падает, ударяясь головой до звона в ушах. За которым последовала оглушающая, как сама смерть, тишина. А не наоборот.***