***
Место было переполнено, и все вокруг, включая разваливающиеся высокие стулья и местами покоцанные столики, было сделано в стиле «дешево и сердито». Примитивных, разумеется, это не пугало. Магнусу они в таких местах казались мелкими крысами, скрывающимися в темноте, прячущими свое настоящее лицо, запивая горечь жизни слишком сильной выпивкой в надежде, что алкоголь подействует быстро и можно будет прекратить притворяться. И сейчас он был одним из них. Магнус постоянно менял локацию, благо, что клубов, баров и пабов в Нью-Йорке было хоть отбавляй. И это только официальных. Подпольных было не меньше, и Магнус предпочитал именно их. В них царила совсем другая, особая атмосфера и собирался совсем другой народ. Там можно было найти именно то, что ты ищешь, в любых формах и размерах. Магнус никогда никого не искал: люди и так находили его. Сам он растворялся в музыке и танце, закрывал глаза, то и дело быстрым движением опрокидывая в себя очередную порцию противной жижи. Он двигался так, будто остальной мир не существовал, будто движение — все, что только осталось у него. Невозможность подцепить примитивные болячки делала его неуязвимым, а обладание магией гарантировало, что даже если он наткнется на человека с нехорошими намерениями, то конец настанет именно для последнего. Когда-то Магнус любил приковывать к себе внимание просто ради внимания, вызывать восторг у окружающих, видеть их искреннее восхищение. Сейчас же ему было плевать. Он одевался так же, как и раньше, но просто по привычке, потому, что от хорошего вкуса нельзя было просто так избавиться. И Магнус шел, куда его вели глаза. А потом ждал. И когда сильные мужские руки обвивались вокруг его талии, а чужое дыхание щекотало шею, он окончательно расслаблялся. Ожидание оправдывалось вновь.***
Алек медленно шел по темной улице, крепко сжимая в руке белоснежный платок, искусно расшитый черными нитями. Небо было затянуто тучами, фонари не работали, а луны и близко не было видно. Алек не имел ни малейшего понятия, где он сейчас и куда идет, но в этом и была суть отслеживания. Благодаря этому платку он всегда знал, где находится Магнус, если тот только не скрывался специальными чарами или не находился у воды. Тогда, когда Алек увидел мага в первый раз, полувисящим на такой же пьяной девушке, он и не знал, что этот предмет, случайно выдернутый из кармана мага в безуспешной попытке удержать его, в итоге окажется его спасением. Потому что происходило что-то странное. Что-то, в чем Алек не мог разобраться и чего категорически не понимал. После того самого первого случая, когда он увидел Магнуса в таком состоянии, Алек долго размышлял и взвешивал все. Возможно, то, что от шока и неожиданности он слегка растерялся и не проявил должного упорства, пытаясь вырвать мага из цепких рук примитивной, было и к лучшему. Они не были знакомы, и Магнус ничего не был ему должен. Возможно, у мага просто выдался плохой день и он решил напиться, ну и заодно весело провести ночь после в компании. Алек правда мог понять это, пусть даже ему это совершенно не нравилось. Чего он не мог понять, так это почему бар, в котором они случайно встретились (а Алек часто проверял подозрительные места по работе) был чисто для примитивных, и почему Магнуса так развезло на их алкоголе. Даже если здесь у мага были другие предпочтения, то шанса напиться настолько сильно, не используя при этом магические ингредиенты, просто не было. Алек даже потрудился и вытребовал у работника за стойкой список того, что заказал маг. И в нем не было ничего необычного. Обычный алкоголь для обычных людей. Но точно не для Магнуса, закаленного столетиями жизни и выпивки. Что-то казалось нечистым, поэтому Алек и решил проследить за ним вновь через пару дней. И интуиция не подвела его. Была пятница, конец рабочей недели, время для отдыха и долгой, полной веселья ночи. По крайней мере, для некоторых людей. И Магнус входил в их число. Алек понял это еще раньше, чем трекинг привел его в это старое, не внушающее доверие место с соответствующими людьми. Ловко выделив Магнуса из толпы, Алек понял, что, видимо, прошлый раз не был случайностью или исключением. Он остался буквально на час и уже успел увидеть слишком многое. Магнус вел себя определенно странно: отстраненно, будто находясь умом совсем в другом месте, но живо отвечал на любой контакт, и ему хватало пару секунд, чтобы заценить предложение незнакомцев, соглашаясь и на напитки, и на совместные танцы. Когда прошло еще несколько дней наблюдений, Алек понял, что главной странностью было то, что Магнус вообще не казался заинтересованным в этих людях, уж Алек-то знал, как менялось его выражение лица, когда он видел что-то действительно увлекающее. Но главным было не это: Магнуса не привлекали не только люди, он вообще не был заинтересован ни в чем. Он не оглядывал место, не выбирал коктейли тщательнейшим образом, не приглядывался к персоналу, не замечал публики вокруг. Он всегда действовал одинаково: неизменно прекрасный, в отлично подобранной одежде, он вносился каждый раз в новое место, заказывал самый сильный алкоголь, моментально вливал его в себя и, даже не глядя по сторонам, принимался танцевать, пока кто-нибудь не уводил его с танцпола и не увозил домой. Сказать, что Алек был в полной растерянности, было бы огромным преуменьшением. Разиэль, да охотник вообще понятия не имел, что делать, когда наглядно убедился в том, что Магнус находил новых партнеров-примитивных практически каждую (а чаще каждую) ночь. После того первого раза Алек больше не пытался подойти к нему. Магнус совершенно точно не искал знакомств в том смысле, который мог предложить ему Алек, и, возможно, скрывался от сумеречного мира. Иначе как объяснить его странную любовь к такому неэлегантному, совершенно не похожему на Магнуса времяпрепровождению? В этом мире Магнус оставался одним из сильнейших и известнейших магов, но все равно совершенно не принимал участия в общественной жизни. Он не был Верховным магом и в Институте не появлялся. То, что Алек встретился с ним в одном из таких мест, было чистой случайностью, как и то, что только благодаря очевидной апатии Магнуса к миру вокруг, он еще не был замечен в своей слежке. И вот, в очередной раз увидев, как пьяного, уже совсем не грациозно шагающего Магнуса подхватила очередная пассия, недвусмысленно поглаживая его пах, ничуть не стесняясь взглядов вокруг, Алек понял, что нужно что-то делать в самое ближайшее время. Потому что в этот раз ничего точно не решится само. Потому что в этот раз все зависит только от него самого.***
Несколько дней Алек отчаянно пытался нарыть хоть какую-то информацию, известную о его маге, но все было тщетно. В Институте его файл практически пустовал, и кроме страны рождения и пары смазанных фоток там ничего не было. Алек попробовал обратиться к старшим охотникам, и тем, кто работал в архивах, но и здесь наткнулся на тупик: никто из них не помнил, чтобы Институт вообще когда-либо вел дела с Магнусом, и в архивах, соответственно, нашлось не больше, чем в общедоступных файлах. Алек практически запустил свою работу, неспособный сосредоточиться, но, благо, здесь он не занимал высокой должности и не находился под постоянным прицелом, поэтому ничего, кроме пары странных взглядов от ближайшего окружения он не получил. На третий день Алек собирался отправиться в путешествие по злачным местам Нижнего мира, поэтому вышел позже, чем обычно, надеясь, что чутье охотника приведет его к нужным людям. Он шел не слишком быстрым шагом, сосредоточенно обдумывая, куда же, собственно, ему податься. Идею обратиться к фейри он отмел сразу: те могли потребовать непомерную плату, при этом не рассказав ничего полезного и умудрившись выкрутиться без последствий. Оборотни всегда были слишком вспыльчивыми, и знакомых среди них у Алека не было, поэтому существовал шанс, что его попросту не выслушают в лучшем случае или начнут потасовку, едва он появится в дверях, в худшем. Вампиры были вариантом, над которым Алек действительно задумался. Он встречался с некоторыми из них пару раз, и, хотя это происходило чисто по профессиональным делам, те казались относительно адекватными. Другое дело, что могло оказаться и так, что в этом мире их с Магнусом ничего не связывало, и тогда Алек бы попал в крайне неловкую ситуацию. К тому же, вампиры тоже были весьма изобретательны, когда дело касалось оплаты. А рисковать сейчас Алеку хотелось меньше всего. Оставались маги… и почему-то в этот раз они также казались не лучшим вариантом. В Институте они практически не появлялись, точнее, появлялся один, с которым и был заключен договор на долговременное обновление силовых полей. Это был высокий, сухонький маг, напоминающий седого деда из сказок примитивных. У него было длинное венгерское имя, которое Алек все время забывал, называя его в уме просто Старый Хрыч. Тот был упрям, своенравен и мучился из-за неуемной гордыни. Алек не имел с ним никаких контактов, а только слышал разговоры со стороны, но был на сто процентов уверен, что с Магнусом тот точно ему не поможет, даже если и знает что-то. Хотя охотник в этом сильно сомневался, слишком уж разного поля ягоды были они. В итоге получалось, что Алеку попросту было не к кому обратиться, и это неимоверно раздражало не привыкшего сдаваться охотника. Ну не мог он просто взять и держаться от своего мага подальше, и неважно, какие обстоятельства окружали их в этом мире. Поэтому почувствовав пульсирующую энергию от платка, который он на всякий случай сжимал в руке, и поняв, что Магнус не так уж и далеко, он тут же сделал свой выбор, наплевав на то, что собирался искать помощи у нижнемирцев, и ринулся по следу. Трекинг как и всегда сработал безотказно, и Алеку понадобилось не больше десяти минут, чтобы оказаться в очередном примитивном местечке, находящемся в подвале. Без проблем обойдя очередь и пройдя внутрь с помощью руны невидимости, Алек остановился, отходя чуть в сторону и сливаясь со стеной. Несмотря на невзрачный внешний вид, в этот раз местом икс оказался огромный клуб с минимумом мебели, яркими огнями и орущим рок-н-роллом, который Алек узнал с первых же секунд. Толпа, несмотря на то, что была еще только полночь, уже вовсю буянила. Казалось, все примитивные были рады друг другу в этом месте, позабыв о правильной дневной жизни: незнакомые мужчины, беснуясь под заряжающую музыку, здесь почему-то имели фишку запрыгивать друг к другу на руки и бить знакомых по заднице, а девушки танцевали, вплотную прижавшись друг к другу, вовсю вращая бедрами. Алек поморщился от особо громкого бита; похоже, добавились барабаны. Трекинг вел его в дальнюю часть клуба, скрытую от глаз этой толпой, и Алек решил не терять времени, направляясь туда. Ничего нового там не оказалось: длинная отполированная барная стойка, уже заляпанная темными пятнами выпивки в некоторых местах, и продолжение танцевальной площадки. Алек сел за стул, сразу же активируя руну отвлечения: примитивные, сами того не понимая, теперь должны были обходить его стороной, будто не замечая свободного места. Практически все остальные места у бара были заняты, но Магнуса здесь не оказалось, и, когда Алек наконец внимательно вгляделся в танцпол, ему понадобилось меньше минуты, чтобы найти виновника своего пребывания здесь. Увиденное тут же заставило Алек крепко стиснуть зубы, а заодно сжать кулаки, так и порывающиеся надрать всем морды. Возможно, и самому Магнусу. Бесстыдный маг, напрочь лишенный рубашки, вытанцовывал в одних классических кожаных брюках. Его высокий черный ирокез привлекал внимание не меньше, чем тело и отсутствие одежды, поэтому не было удивлением то, что сегодня вокруг него крутилось настолько много людей. Какая-то девушка, ловко поднырнув ему под руку, уложила ее себе на плечо, и крепко прижималась к его боку, шепча что-то на ухо. Хорошо, что Алек не слышал, что именно, потому что только глядя на ее лицо ему хотелось отшвырнуть ее куда подальше, навсегда лишив желания клеиться к очевидно вдребезги пьяным, ничего не соображающим красавчикам. С другой стороны к магу что есть мочи жался высокий, брутальный мужчина. Он, как раз-таки, не выглядел тем, кто обычно отчаянно пытается найти хоть какую-то легкую компанию на ночь. Скорее, он был как Магнус: без труда привлекал к себе внимание, очаровательно сверкал яркой улыбкой и выглядел очень и очень привлекательно, выставляя напоказ свое подкаченное тело. Позади Магнуса тоже находилась какая-то девушка. Ее почти не было видно, и она, очевидно, была самой неудачливой из этой группки фанатов, так как максимум, что у нее получилось, — прижаться к спине мага, иногда толкаясь бедрами вперед, но из-за невысокого роста только попадая ему по ногам в итоге. Два молодых паренька-близнеца, блондин и рыжик, крутились одновременно со всех сторон, лапая Магнуса при малейшей возможности, пытаясь подобраться еще ближе и добраться до его губ. Магнус ненароком лишал их этого шанса, на автомате покачиваясь в такт музыке и таким образом уклоняясь от чужих губ. Музыка, казалось, становилась все громче и громче, и только почувствовав солоноватый привкус во рту, Алек понял, что сильно прокусил губу. Если во Вселенных, где Магнус уже встречался с кем-то, ему было просто больно смотреть на это, то то, что происходило здесь, и близко не шло ни в какое сравнение. Даже воздух вокруг казался горьким, отравляющим. Алеку хотелось схватиться за голову и приняться кататься по полу с дикими воплями, как иногда это делали дети. Потому что как ты поможешь взрослому, опытному магу, который не хочет твоей помощи? Охотник был уверен, что если бы Магнус не хотел быть здесь, он бы не пришел. Если бы ему не нравился такой образ жизни, он бы его не вел. Если бы ему просто очень нравился секс, он мог бы найти одного или сразу нескольких постоянных партнеров, и использовать их когда угодно, как бы ужасно это не звучало. Возможно, Алеку стоило попытаться сделать что-то в предыдущие разы, но на деле все было гораздо сложнее. Начинать знакомство, наживая себе Магнуса в качестве врага ему абсолютно не хотелось, и он не имел никакого права вмешиваться в личную жизнь мага и что-то решать за него. Другое дело, что сам Алек в душе был уверен, что ну не может вот это все быть просто так. Он прожил достаточно жизней, чтобы научиться различать, когда человек совершает что-то, потому что действительно хочет, а когда это просто маска, отмазка, побег. Да что угодно. И у Магнуса это было именно что угодно, но никак не искреннее желание блядствовать каждый гребаный день, приходя в эти жуткие, вонючие места. Пока Алек мысленно просчитывал план действий, события стремительно развивались, и теперь Магнус практически стоял на месте, легонько раскачиваясь на носках, в то время как самоуверенный мужик и два парня выбились вперед и пытались определить, кому сегодня достанется маг. Алек подошел ближе, не в силах больше молча смотреть на это, и деактивировал руну невидимости. Никто его не заметил, потому что все отчаянно спорили, с кем уйдет Магнус, оценивая его, как товар на рынке, и Алека сразу же замутило. Содержимое его желудка, казалось, готово было выйти наружу в ту же секунду, когда он услышал, как мужик, выигрывающий в споре, подробно описывает, что сделает сегодня с магом, и как, возможно, разрешит двум парням воспользоваться им завтра. — Вы совсем с дуба рухнули? — ворвался в их тесный кружок Алек, грубо отпихивая всех в стороны. Он тяжело дышал, с ненавистью глядя в смазливые тупые лица людей, решивших, что они в праве распоряжаться чьим-то телом. — Я вас сейчас нахрен поубиваю, тупоголовые бараны! Если через секунду вы не уберете от него свои похотливые руки, то тут же лишитесь их, и я не шучу! — буквально кричал охотник, и, если бы он мог видеть себя со стороны, то и сам бы удивился от того, с какой яростью блестели его глаза и как испуганно шарахнулись в стороны все прилипалы, тут же пряча свои грабли. — Да ты че, — растерянно забормотали близнецы, — да мы же так, только побаловаться. Алек кинул им разъяренный взгляд, делая шаг в их сторону и поднимая готовый к бою кулак. Парни оказались немного умнее, чем он думал, либо же просто трусливее, и тут же отступили, поднимая вверх руки. Мужик же, хоть и перестал лапать Магнуса, был настроен решительнее и попытался объяснить Алеку, что ходит за магом уже не в первый клуб, но никак не может ухватить его. Алек чувствовал, что сейчас взорвется. Магнуса, его Магнуса, обсуждали, как самую настоящую вещь, желаемую добычу, и у Алека не хватало словарного запаса, чтобы подобрать необходимое количество синонимов к отвратительно, чтобы полностью описать эту ситуацию. Он понял, что с этими людьми разговаривать не имеет смысла, а так как сам Магнус вообще не втыкал в их разговор и вновь принялся танцевать, выхода не было: Алек собирался набить морды всем, кто только сейчас к нему сунется. Однако все решил случай. Девушка-блондинка, клеящаяся к Магнусу сзади и продолжающая тусить неподалеку, следя за развитием событий, пьяно хихикнула: — Такой собственник. Ты заплатил за него, что ли? — Да! — рявкнул Алек в ответ, совершенно не подумав, и от его уверенного ответа у окружающих вытянулись лица. Спустя пару секунд охотник понял, что сказал, но возврата его слов уже не было. Поэтому сейчас стоило как можно убедительней сыграть дальше. — Я заплатил за него огромные бабки, поэтому вам следует отвалить от него СЕЙЧАС ЖЕ. Девушка, продолжая хихикать, подмигнула Магнусу и медленно поплыла к барной стойке. Близнецы вместе с той самой третьей дамой, отсеявшейся еще в самом начале, отошли подальше, всем своим видом показывая, что никак не претендуют на место Алека. Мужик, озадаченно почесав голову, вдруг пьяно улыбнулся и пожал плечами. — Ну я ж этого не знал, — виновато сказал он. — Забирай тогда, если заплатил. Алек моментально подхватил Магнуса и повел его к выходу. То, что его руки были заняты чем-то настолько драгоценным, стало единственной причиной, по которой он не вернулся назад и не избил этих мудаков до потери сознания. Казалось, ему придется удесятерить все тренировки в ближайшем месяце, чтобы хоть чуть-чуть скинуть пар и ту неописуемую ярость, которую он чувствовал сейчас в каждой мельчайшей клеточке своего тела.***
Все в этой ситуации казалось неимоверно глупым. Начиная от их недознакомства и того, что Магнус тусовался среди людей, считающих его не самой элитной шлюхой, и совершенно не заботился об этом, и заканчивая тем, что за неимением лучшего варианта, Алек теперь сидел в небольшом номере примитивного отеля, не в силах оторвать взгляда от наконец уснувшего на двуспальной кровати Магнуса. Только выйдя из клуба, буквально таща на себе Магнуса, охотник понял, что ему некуда идти. Точнее, им. По очевидным причинам, он не мог притащить пьяного, накачанного чем-то мага, который смотрел куда-то мимо него, то и дело издавая непонятные звуки, в Институт. И место жительства самого Магнуса, опять-таки, было неизвестно, а сам он дать хоть какой-нибудь ответ сейчас не мог, сколько Алек не пытался. Притащить мага к кому-то из нижнемирцев Алек тоже не рискнул: кто знает, какие отношения у них здесь, и не окажет ли он этим Магнусу ложную услугу. Сейчас Алек был искренне рад, что располагал неплохими знаниями о примитивном мире, и пусть и не сразу же, но смог найти и снять нормальный номер, притворившись, что ведет своего пьяного парня отдыхать. Для девушки на ресепшн такое, видно, было регулярным явлением, и она даже и глазом не моргнула, записав фейковые данные Алека. Их номер оказался на седьмом этаже в самом конце коридора, и Алек просто психанул и подхватил Магнуса на руки, как невесту, в мгновение ока доставляя его на место. Маг, к его удивлению, несколько раз поднимал голову, пристально глядя на Алека мутными, прищуренными глазами, и охотник был уверен, что если бы не та дрянь, которой был переполнен сегодня Магнус, то тот точно бы заметил, что оказался во власти нефилима. В нынешнем же состоянии он совершенно не соображал, и Алек понял, что какую бы замену наркотикам Магнус не использовал, их надо срочно вывести из его организма. Потому что раньше маг просто напивался. Ужасно сильно, до невозможности стоять на ногах, но все же просто напивался. Сегодня был первый раз, когда он еще и был чем-то накачан. И хотя вопрос, было ли это дел рук одного из его прилипал или Магнус сам дошел до такого, очень волновал охотника, сейчас было необходимо заняться другим. К огромному счастью Алека, Магнуса вырвало еще прежде, чем они успели дойти до постели, и охотнику оставалось только быстро перенести мага в ванную комнату, терпеливо дожидаясь, пока организм того не избавится от отравы самостоятельно за пару заходов. Когда все прекратилось, Магнус сполз на кафельную плитку, так и оставшись лежать на ней без движения. Алек взволнованно нащупал его пульс, а после облегченно выдохнул: маг крепко спал. Наконец перетащив Магнуса на постель, Алек избавил его от вонючих, насквозь пропахших не самым приятным ароматом шмоток, намочил полотенце холодной водой и обтер им тело Магнуса. Лоб мага казался чересчур горячим, поэтому Алек оставил на нем небольшое полотенце для лица, время от времени вновь споласкивая его холодной водой. К тому моменту, когда начало светлеть, Магнус окончательно затих. Он больше не дрыгался во сне, испарина окончательно исчезла с его лица, а температура тела вернулась в норму. Когда он начал ежиться, Алек поплотнее укутал его в одеяло, подворачивая конец под заледеневшие ноги мага. Все было в норме. Алек прибрался в ванной, взглянул на свое усталое серое лицо с огромными синяками под глазами и умылся теплой водой. Глаза нещадно слипались, руки и ноги просто отваливались, желудок возмущенно бурлил, и Алек вспомнил, что не ел с вчерашнего утра. Тем не менее, пока что у него не хватало духу уйти, и он вернулся в комнату, присаживаясь на мягкое кресло в углу комнаты. Решив, что просто понаблюдает за Магнусом еще часик, он расслабленно откинулся на спинку и прикрыл глаза буквально на секунду. Он тут же провалился в сон.***
Просыпался Алек долго, неохотно. Первое, что он понял — все его тело затекло, а шея болела так, что ею было невозможно двигать. Затем пришел вопрос, а почему, собственно, она так болела. И только затем Алек лениво открыл глаза, тут же резко подскакивая и охая от боли, пронзившей все его тело. Он все еще находился в комнате отеля, Магнус все еще спал, развалившись наискосок по всей кровати, а солнце поднялось уже высоко в небо, заполняя комнату ярким светом. Алек поморщился и потянулся в задний карман штанов. К счастью, его телефон удачно пережил эту ночь и теперь радостно показывал обеденное время. Алек гулко сглотнул, не понимая, как умудрился проспать так долго, и только потом заметил двадцать семь сообщений и пятнадцать звонков от родных. Открыть сообщения от Иззи первым делом стало верным решением: как оказалось, сестра еще с раннего утра предупреждала его о неожиданной проверке из Конклава и сейчас дико волновалась из-за того, что Алек пропал и никто не имел ни малейшего понятия, куда. «Из, скажи, что меня ранили в ночной миссии и что я скоро буду. Уже в пути». Быстро скинув сестре сообщение, Алек поднялся, вновь заходя в ванную, умываясь и пытаясь хоть немного привести в порядок свои волосы и помятую одежду. Когда он вышел обратно в комнату Магнус спал, перевернувшись на другой бок. Его дыхание было поверхностным и частым, и Алек знал, что это первый признак того, что человек скоро проснется, но уйти просто так не мог. Он аккуратно потрогал лоб Магнуса вновь, убрал длинную прядку волос с его глаз, поправил одеяло и достал из мини-бара бутылку воды, поставив ее на тумбочку рядом с кроватью. На мгновение он задумался о том, стоит ли оставлять записку или еще какой-нибудь знак о себе. Возможно, ему бы и сыграло на руку знание Магнуса о нем, но у Алека возникли весьма явные подозрения, что одна его записка ничего не изменит. Экран телефона вновь засветился, и Иззи, буквально кричавшая на него капслоком, требовала его немедленного прибытия в Институт во избежание серьезных проблем с начальством. Алек раздраженно рыкнул. Даже когда он не занимал лидирующих позиций, Конклав все равно почему-то вечно мешал его личной жизни. Решив, что с Магнусом они еще встретятся скоро в любом случае, Алек подхватил куртку и направился к двери. Несмотря на то, что маг выглядел относительно неплохо и Алек сделал все, что мог, чтобы помочь ему преодолеть последствия этой ночи, он все равно не мог прекратить волноваться и, проклиная себя, остановился перед самой дверью, бросая через плечо последний взгляд. Нечитаемые карие глаза смотрели на него в ответ. Алек вздрогнул всем телом. Магнус приподнялся на локтях, и солнечный луч оказался на его лице, играя светом так же, как и огромные разноцветные шары в клубе сегодня ночью. Алек вздрогнул еще раз и, так и не сказав ни слова, буквально выбежал из комнаты.***
Следующие четыре дня пролетели быстро, но благодаря тотальному контролю Конклава были настолько однообразными, что Алеку казалось, что вот-вот и даже в туалет их будут отпускать строго по расписанию. На пятый день, когда все наконец-то расслабленно выдохнули и вернулись к своей привычной рутине, Алек вдруг понял, что какими бы тоскливыми не были прошедшие дни, но благодаря им ему хотя бы удавалось держать в узде мысли о Магнусе и том, чем тот сейчас занимается. Времени проверять этого не было, так как охотник падал на кровать и засыпал еще раньше, чем касался головой подушки все четыре дня, но сегодня он внезапно понял, что не сможет уснуть вообще, не увидев того, к кому его так безжалостно тянуло сердце. Когда он нашел Магнуса, было три часа ночи, и то, что того еще никто никуда не увел было странно, но Алек не мог не почувствовать облегчение, окутывающее его тело. Слившись с тенями насколько это было возможно внутри освещенного здания, охотник некоторое время понаблюдал за Магнусом, в этот раз чинно сидящим у барной стойки и разговаривающим с барменом, и удовлетворенно отметил, что в этот раз маг не был накачан дурью. То, как он подносил рюмку к губам и активно жестикулировал, говорило о том, что он был пьян, но Алек был готов поспорить, что эта степень опьянения была намного меньшей, чем раньше. Любопытство разгорелось в груди охотника еще пуще, и он принялся аккуратно приближаться, делая вид, что неловко танцует, мечтая на самом деле подслушать хоть часть разговора. Магнус произносил слова немного тягуче, будто ленясь, то и дело проглатывая гласные буквы и окончания, но это был первый раз, когда Алек услышал его нормальную речь, и только сейчас он понял, как скучал по этому необыкновенному голосу и интонациям. Тема разговора совсем вылетела у Алека из головы, потому что как только он справился с нахлынувшими эмоциями, услышав родной голос, сам его обладатель резко повернулся, впиваясь в Алека взглядом. Если бы не алкоголь в крови мага, то взгляд этот можно было бы назвать цепким. Тем не менее, и сейчас он был довольно интригующим и любопытным, и Алеку не нужны были слова, чтобы удостовериться в том, что его запомнили, и, более того, ждали. Различные сценарии их дальнейшего знакомства успели промелькнуть в голове Алека, и он отчаянно пытался подобрать слова, придумать, что сказать, как объяснить свое поведение и как аккуратно выспросить причины поведения Магнуса. Но ему просто не дали на это шанса. — Пойдем, — просто сказал маг, вставая на ноги. Алек нахмурился, вопросительно посмотрев на него, но Магнус не обратил никакого внимания на этот молчаливый вопрос и схватил его за предплечье, уводя вслед за собой. — Магнус? — нерешительно спросил Алек, едва они оказались на улице, и маг принялся за создание портала. — Я не думаю, что ты в состоя… — Пойдем, — еще раз повторил Магнус, и не посмотрев на него, и вновь схватил Алека за руку, буквально заставляя его шагнуть в портал вместе с ним. К счастью для охотника, либо Магнус был не так плох, либо его магия была сильнее алкоголя, но портал сработал без помех, и, когда они оказались небольшой, загруженной различного сорта вещами спальне, все их конечности все еще были на своих местах. Алек удивленно оглядывался, рассматривая необычную обстановку и хаотичное положение предметов: не сказать, что в комнате было именно грязно или неряшливо, но и порядка как такового здесь тоже не было. Широкая двуспальная кровать, и занимавшая большую часть пространства, была застелена мрачным черным бельем без намека на какой-либо рисунок. Одинокая длинная подушка неприметного серого цвета валялась рядом на полу. Дверь в гардеробную была приоткрыта, и, сделав пару шагов вбок, Алек успел заметить накиданные в кучу вещи и полупустые вешалки. Кроме кровати в комнате находился только высокий деревянный комод, и на нем вразнобой валялись украшения, лаки, маленькие круглые зеркальца, свечи, почему-то зажигалка и фен. Пока Алек занимался разглядыванием интерьера, Магнус успел стащить с себя брюки, оставаясь только в удлиненной коричневой сорочке, и вальяжно устроился посреди кровати, жестом подзывая Алека присоединиться к нему. — Чего? — от неожиданности протянул Алек не своим голосом. — Не тормози, охотник. Ты же этого хотел, — уверенно произнес Магнус, начиная развязывать ленточки на своей сорочке. — Чего? — повторил Алек с еще большим недоумением, и что-то в его тоне заставило Магнуса остановиться, вновь поднимая взгляд. Некоторое время маг смотрел на него как на слабоумного, а потом медленно, отчетливо произнося слова, пояснил: — В ту ночь. Ты, очевидно, выбрал меня. Но я отрубился слишком рано, не так ли? Ты ничего не получил. Я знал, что ты придешь за должком, охотник, так что хватит стоять дубом и займись уже мной. У Алека мгновенно пересохло горло, а сам он, должно быть, тут же побледнел. Не составляло никакого труда понять, что Магнус решил, будто Алек вернулся за сексом. Он был достаточно трезв, чтобы связно говорить и даже признать в нем охотника, но даже и не подумал возражать, самолично приведя его в свой дом. Он привел нефилима в свой дом, зная, что тот, в отличие от примитивных, может действительно навредить ему. Но Магнуса будто это не интересовало. Казалось, ему было все равно. Все равно на самого себя. Пытаясь унять дрожь в руках, Алек сжал мокрые от пота ладони в кулаки и нервно сглотнул, зачем-то оглядываясь на закрытую дверь. Портал, конечно, перенес их прямо в эту комнату, но выход-то тут тоже должен быть. Магнус, вновь заметивший его метания, недовольно откинулся на спинку кровати, наморщив лоб. — Что тебе нужно? Не любишь обычный секс? — спросил он вскоре. — У меня есть игрушки. Есть нужная одежда. Есть готовые сценарии, если ты ищешь экзотики. Алека передернуло. Почему-то захотелось бежать из этого дома. Бежать и не оглядываться больше никогда. Внезапно он понял, что запах, который так настойчиво забивал его ноздри, был запахом похоти, секса. И его желудок вновь скрутило. Такой запах обычно появлялся только в небольших тесных помещениях после бурных сношений, но он достаточно быстро выветривался, особенно при открытом окне. У Магнуса оно было закрыто. Единственное маленькое окно, находящееся чуть ли не у самой крыши было наглухо закрыто, и Алек сильно сомневался, что им вообще пользуются. Он вновь перевел взгляд на мага, напрягающегося все больше с каждой секундой. Тот внимательно следил за действиями Алека, но охотник все же видел, что Магнус не готовится к бою или чему-то подобному. Магнус просто ожидал его действий, слов. А Алек будто язык проглотил. Он хотел уйти, но что-то не давало ему, будто невидимая нить держала его накрепко здесь, в этой отвратительной тесной комнате. Он хотел остаться, но на это не было причин. Алек не признавал такого секса. Пустого, бесчувственного, ненужного. По крайней мере, точно не с Магнусом. Попробовать поболтать тоже казалось чем-то нереальным, ни о каком адекватном разговоре сейчас и речи не могло быть. Стоять на месте было еще более глупо, да и Магнус не понимал, чего от него хотят, и с какой-то злостью сел по-турецки, призывая к себе огромный бокал темной жижи и смачно отпивая от него. От этого звука Алек будто очнулся. — Я ухожу, — громко сказал он. — Мне ничего от тебя не нужно. Магнус неверяще хмыкнул, делая второй глоток. Он не поверил этим словам ни на грамм. Алек молча направился к двери, открывая ее. Впереди находился темный узкий коридор, в конце которого едва виднелась массивная дверь. Услышав очередной прихлёбывающий звук, Алек резко развернулся, в два шага оказываясь у постели, и выхватил у мага из рук злосчастный бокал, опять направляясь к выходу. — Прекрати уже пить наконец! — крикнул он из коридора, но ответ услышать не успел. Свежий воздух еще никогда не казался таким приятным и приветственным, как и тусклый свет фонарей, освещающих спасительную дорогу домой из этого мрака.***
Всю следующую неделю Алек в прямом смысле отбивал Магнуса от гарпий, так и норовивших откусить от мага лакомый кусочек. Каждую без исключения ночь охотнику приходилось отслеживать его, избавляться от посторонних и вести домой, благо, что теперь он знал, где живет маг. Магнус первые пару дней все еще был твердо уверен, что все это просто необычная прелюдия и охотник играется с ним, запутывая свою добычу, как ему и положено по званию. Возможно, он чувствовал себя должным, поэтому и шел за ним. Но ничего не происходило, и Алек устало покидал дом, так и не сумев вывести Магнуса на нужный диалог. Магнус же начинал злиться. Алек ворвался в его привычный уклад жизни, только чтобы сорвать все планы, не давая ничего взамен, и Магнус не понимал этого. Алек тоже не понимал. Ничего. И начинал злиться в первую очередь на самого себя. За то, что не знает, как быть дальше. За то, что оказался таким бессильным. Это давило, мешало его нормальной жизни, и Алек больше и думать ни о чем не мог, кроме как о том, где окажется Магнус следующей ночью и удастся ли ему помочь. Охотник выглядел бледным и исхудавшим, и окружающие начали задавать вопросы. Алек отмахивался от них, как от назойливых мух, но в уме признавал, что совсем поехал со всей этой историей. Работа сумеречных охотников никогда не была спокойной, и бегать весь день по миссиям и заданиям от Конклава, а потом бегать всю ночь за пьяницей-магом совсем не улучшало качество его здоровья, да и жизни в целом. Магнус ни в какую не шел на контакт, даже когда Алек один раз решил схитрить и заявиться к тому домой днем, надеясь застать его трезвым и нормально поговорить, но план накрылся медным тазом. Вокруг дома стояла такая мощная защита, что Алек и подойти к двери не смог, а сидеть здесь целыми днями, зная, что тот возможно и не выходит на улицу в такое время вовсе, было бы необычайно глупо. Возможно, со временем Алек бы и сдался, прекратил продумывать планы и так тщательно следить за Магнусом, если бы сам маг не помог ему ненароком одной ночью. Была суббота, вокруг Магнуса вилось слишком много людей, Алек чувствовал, как глаза закрываются под неземной тяжестью век, но все равно упрямо доставил мага домой. Магнус, раньше не так уж сильно возражавший против вмешательства Алека из-за сильного опьянения, сегодня выпил совсем немного и злобно зыркал на Алека всю дорогу домой. Хотя, опять-таки, почему-то не вырывался из его стальной хватки. Дома же и произошло это. Магнус в самом буквальном смысле закатил истерику, едва они переступили порог. Он набрасывался на Алека, не единожды пытался поцеловать его или привлечь к более активным действиям, вовсю использовал магию для этого, и в какой-то момент Алек даже очутился лежащим на его кровати, загнанно дышащий и совершенно не понимающий, что происходит. Тогда-то он и взорвался. — Ты вообще осознаешь, что делаешь? — заорал охотник, подскакивая на кровати. — Хочешь меня изнасиловать? Валяй, начинай прямо сейчас! Видимо, это был первый раз, когда Магнус после беспрестанного повторения наконец поверил, что Алеку действительно не нужен секс, что он не играет с ним в больные игры, не отслеживает его для чего-то отвратного, не притворяется, в конце концов. Возможно, сказалось и уменьшенное количество алкоголя, но Магнуса будто ударили обухом по голове. В одно мгновение он мертвецки побледнел, его руки безвольно опустились вниз, глаза подозрительно заблестели, и он так и упал на кровать лицом вниз, совершенно прекратив двигаться. Алеку казалось, что никто из них даже не дышал. Магнус сейчас выглядел совсем не лучше его, теперь он казался маленьким, бесконечно усталым человеком, которого окончательно запутала жизнь. Все в Алеке вопило от боли, потому что наблюдать за этой картиной оказалось гораздо тяжелее, чем бороться с тем Магнусом, которого он видел каждую ночь. — Он подослал тебя, да? Конечно, он подослал тебя, а теперь ты не хочешь исчезать, — едва слышно промямлил Магнус в подушку. Алек подполз к нему, пытаясь услышать что-нибудь еще, но смог различить только отдельные звуки. Решив, что терять нечего, Алек улегся рядом, надеясь ничего не пропустить. — Кто подослал меня? — почему-то прошептал он, и не надеясь на ответ. Магнус горько хмыкнул. Минут пять они лежали в полной тишине, и если бы не отдаленное тиканье часов из другой комнаты, Алек бы решил, что все вокруг вымерло. — Зачем он послал тебя, он уже и так давно победил, — неожиданно вновь заговорил Магнус. Его голос, тихий, измученный, был наполнен такой безысходностью, что Алек придвинулся еще ближе, жадно ловя каждое слово. — Я просто хочу, чтобы все это прекратилось. Я хочу… исчезнуть. У меня нет сил. Он уже отомстил мне достаточно. Я думал, это все… Я теперь… Ты. Охотник. Я не могу, я не могу… — Ради Ангела, о чем ты говоришь? — прошептал Алек. Теперь дрожал и его голос, потому что подделать такую обреченность, которой так и был сейчас пропитан Магнус, казалось просто нереальным. — Пожалуйста, поговори со мной. Я могу помочь. Магнус, пожалуйста, — взмолился Алек, аккуратно приподнимая руку и кладя ее на плечо Магнусу. Маг ощутимо вздрогнул, но был настолько уставшим после своей истерики, что и не попытался стряхнуть ее или же приняться за старое. Он продолжал лежать, уткнувшись носом в подушку, и когда Алек уже отчаялся услышать ответ, тихо спросил: — Какое твое имя? — Александр, — удивленно ответил Алек, почему-то называя полную форму. Магнус не ответил. Он наконец-то заснул. Алек сдвинул руку ниже на его спину. Тепло от тела Магнуса и мягкий удобный матрас убаюкивали его, и Алек решил, что в кои-то веки может подумать и о себе и поспать здесь, ни о чем не беспокоясь. Он слишком устал волноваться.***
Поспать нормально, ему, конечно же, не удалось. Проснуться от резких, громких криков, берущих за душу, было тем еще удовольствием. При том, что Алек спал очень крепко и проснулся не с первой же секунды, его тело сработало на автомате, и он подскочил, как ошпаренный, интуитивно потянувшись за оружием. Не нащупав его, он крепче взялся за стило, пытаясь продрать глаза и понять, что происходит. Когда очередной надрывной вопль раздался прям перед ним, Алек наконец-то вспомнил. — Магнус! — принялся тормошить он мага, но все было напрасно. Одеяло, полностью перекрученное, находилось где-то в ногах, подушка упала на пол, а простыни были влажные и помятые. Лоб мага покрылся испариной, и, когда Алек провел по нему рукой, она оказалась полностью мокрой. Магнус ерзал, ворочался, хмурился и пытался прикрыть себя руками, при этом не просыпаясь. — Нет! — надрывно вырвалось у него. — Пожалуйста, хватит, пожалуйста, я больше не могу! — как в горячке шептал он, вздрагивая и будто отдёргиваясь от чего-то увиденного. — Я знаю, я знаю, я жалок. Я всегда буду жалок. Мне ничего не поможет. На мгновение Магнус замер, а потом его тело, как бы реагируя на что-то во сне, выгнулось неестественным образом, и он чуть ли не завыл, заорав так, что Алеку пришлось прикрыть уши. Слезы градом потекли из его глаз, и Магнус громко всхлипнул, дрожа всем телом, свернувшись в маленький клубок, уткнувшись головой в колени и обнимая себя руками. — Магнус, проснись, давай же, проснись! Алек сильно сомневался, что такие кошмары заканчиваются сами по себе, а это значило, что Магнуса было необходимо разбудить до того, как начнется вторая волна. Алек тормошил его, звал, пытался успокоить, и только через пару минут ему наконец удалось сделать это. Магнус открыл глаза. Вначале он лежал без движения, выпрямившись и тяжело дыша, и Алек, такой же напуганный, молчал, пристально наблюдая за ним. Наконец, медленно повернув голову, Магнус увидел его. И тут случилось неожиданное. Он не задавал вопросов, он не искал ответов, он вообще не заговорил. Он заплакал. Заплакал еще сильнее, чем во сне. И Алек мог буквально почувствовать, как его сердце распадается на маленькие осколки. Наблюдать за таким Магнусом было невыносимо, и он наплевал на все, вплотную ложась к магу и крепко-накрепко обнимая его. Голова мага оказалась на уровне его груди, и Алек продолжал лежать, вдыхая его запах, обнимая его, гладя его по спине, шепча какую-то успокоительную чушь, пока рыдания не затихли, а Магнус не заснул вновь, в этот раз уткнувшись лицом куда-то в подмышку Алека. Алек лежал, не в силах заснуть, почти до самого утра. И когда он все-таки начал засыпать, последней мыслью, промелькнувшей в его мозгу, стало, что сегодня он никуда не уйдет. Даже если Конклав пришлет тысячу особо важных проверок. Он никуда не уйдет.***
Это было непросто. Даже утром, точнее, днем, когда Магнус окончательно проснулся, а Алек сидел в гостиной, поджидая его, все прошло не так уж гладко. Видеть трезвого, неплохо выглядящего Магнуса было отрадой для глаз Алека. Да, Магнус был слегка бледноват, а мешки под его глазами никуда не исчезли, но он был здесь в хорошем рассудке и с отчетливой речью. Он вел себя намного увереннее, и даже чуть не выкинул Алека из дома, когда тот попытался вовлечь его в беседу о прошедшей ночи. Но разговор все же произошел, хоть и пошел не в то русло. Алек решил использовать свою лучшую политику честности и изо всех сил старался доказать, что Магнус очень сильно понравился ему и теперь он просто так не отвяжется. Магнус смотрел в ответ непонятливо, будто задаваясь вопросом, что за фарс здесь происходит. Алек же был терпелив. Он не поддавался на уловки, не злился, не менял своего мнения. Он вновь и вновь повторял, что хочет заботиться о Магнусе, что тот должен дать ему шанс, что все у них сработает. Магнус отнекивался, пожимал плечами, отворачивался, вновь непонятливо смотрел и задавался кучей вопросов. Алек отвечал на все так честно, как мог. Магнус все еще не понимал. Алек спрашивал про кошмары, про алкоголь, про то, зачем кому-то такому чудесному, как Магнус, понадобилось все это. Магнус молчал, но почему-то не выкидывал этого наглого приставучего охотника из своего дома. Он не верил ему, и Алек видел это и понимал. Поэтому он остался. Сказал, что никуда сегодня не пойдет и что они проведут вечер вместе, разговаривая на отвлеченные темы. Возможно, поиграют в настольные игры и поужинают вместе, попивая сок из длинных разноцветных трубочек. Магнус же будто бы попал в сон. Он просто плыл по течению, не споря и делая, как говорит Алек, будто ожидая, что все это в любую секунду развеется волшебным образом. Но все оставалось на месте. Опасные темы не затрагивались, никто ни на кого не давил, Магнус послушно призвал свою любимую тайскую еду на двоих и достал запыленную шахматную доску. Он не был слишком активным, не придумывал сам темы для разговора, но, тем не менее, беседу поддерживал, и Алеку не пришлось вести монолог в неловкой тишине. Они легли спать вместе, и тогда Алек впервые заметил, что Магнус боится. Маг больше не пытался приставать к нему, напротив. Он молча переоделся в пижаму и лег, не спрашивая, оставляя половину кровати Алеку. Но было в его движениях и взгляде что-то нервное. Будто он ожидал чего-то нехорошего, боялся, но в то же время продолжал надеяться. И Алек понял чего, когда оказался разбужен таким же образом, как и прошлой ночью. Магнус продолжал просить кого-то оставить его в покое, продолжал скулить, и плакать, и кричать, и Алеку пришлось снова будить его и успокаивать, тревожно наблюдая за тем, как Магнус засыпает вновь и надеясь, что больше такого не повторится. А утром ему надо было идти. В этот раз Алек, нехотя выпутавшись из обнимающих его рук, оставил записку, говорящую, что он вернется вечером, как только сможет, и что если Магнус уйдет, он все равно его найдет. Но Магнус не ушел. Он по-прежнему мало разговаривал и отказывался рассказывать причину своих кошмаров и поведения, но сейчас он хотя бы был рядом, и одно это утешало Алека. Сам охотник пытался сделать все возможное, чтобы только эти кошмары прекратились: он вспоминал случаи из своих жизней, пробовал народные методы, поил Магнуса успокоительным и травяными отварами и даже пытался поменять его график сна, но все было тщетно. Кошмары не брались из неоткуда, они всегда имели свой исток, и Алек знал это и надеялся, что в один день Магнус раскроется и доверится ему, принимая так необходимую ему помощь. Все в Институте заметили, что Алек совершенно перестал ночевать дома и заваливали его вопросами, но Алек резко отшивал любопытствующих, а своей семье сказал правду: он нашел дорогого сердцу человека, который оказался не в лучшем месте, и теперь не мог его бросить. Магнус, казалось, привык к Алеку намного больше, чем показывал это. В конце концов, Алек уже успел убедиться, что с магией у того все было в порядке, и если бы Магнус захотел, то охотник бы и близко не смог подойти к нему вновь, не говоря уже о постоянном ночном сожительстве. То, что кошмары продолжались каждую ночь без исключения, и теперь разбуженный Магнус сам охотно жался к нему, каждый раз одинаково крепко вцепляясь в Алека обеими руками и пряча лицо на его груди, наводило на мысль, что магу было больше, чем не по себе. Что бы там ему ни снилось, оно неизменно пугало его до слез и дрожи, и Алек начинал понимать, почему Магнус предпочитал проводить ночи не только пьяным, но и в компании людей, которые бы не давали ему уснуть. Такого применения секса Алек еще не встречал, но идея больше не казалась дурацкой в свете последних событий. Ему даже пришла в голову мысль, что если бы каждая его ночь заканчивалась таким же образом, то он бы сошел с ума практически моментально. То, как Магнусу удавалось держаться столько времени, было большим вопросом. И Алек собирался найти на него ответ. Магнус разговаривал с ним спокойно и без лжи, обходя стороной лишь самые болезненные вопросы, но и для них вскоре подвернулся случай. Одним вечером, когда маг отчего-то был в приподнятом настроении, они решили сыграть в «сделай или съешь», и вначале вопросы были смешными и невинными. Они узнавали любимые цвета друг друга, самые ранние воспоминания, обсудили одежду, любимую погоду (здесь Алек особенно яростно отстаивал прелести дождя, пока Магнус в ужасе доказывал, что лучше +30 ничего и быть не может) и даже некоторые фильмы, которые смотрели оба. Алек все так же не позволял Магнусу пить, а тот, по непонятный причинам, и не пытался, с легкостью заменяя алкоголь литрами виноградного сока. Через полчаса они полулежали на большом пушистом ковре, опираясь спинами на диван, полностью расслабленные и довольные. Магнус с брезгливым выражением лица выковыривал оливки из своего куска пиццы, и Алек задумчиво наблюдал за ним. Была его очередь задавать вопрос, и это был единственный шанс разузнать хоть что-то. — Из-за чего тебя снятся кошмары? Магнус замер. Он медленно повернул голову в сторону Алека, раздраженно отшвыривая от себя пиццу. По правилам игры, он был обязан говорить правду или же съесть то, что прикажет Алек в случае отказа. Зная, насколько давно Алек пытался найти ответ на этот вопрос, было легко предположить, что если он откажется, то и грибы с плесенью покажутся ему деликатесом. Уж Алек-то точно бы выбрал что-то, что заставило бы его ответить на вопрос в любом случае. — Это проклятье, — медленно ответил он, тяжело сглатывая. — На меня насылают кошмары. Поэтому я старался не спать каждую ночь, пока не появился ты и не испортил все. Мгновенно возникшее чувство вины окатило Алека с ног до головы. — Что? — сдавленно пробормотал он. — Ты мучаешься каждую ночь из-за меня? — Магнус выразительно выгнул бровь. — Я не понимаю… почему тогда ты не..? — Моя очередь задавать вопрос, — перебил его маг. — Раз уж ты сам начал об этом. Кем ты подослан? Тебя подослал он, не так ли? Алек нахмурился, все еще переваривая полученную информацию, когда вопрос Магнуса пробудил в нем воспоминания их первой ночи, и том, что тогда шептал в бреду маг. — О ком ты говоришь? Подослал? Кто? — недоуменно спросил Алек, но Магнус лишь мотнул головой, призывая четко ответить на вопрос. — Меня никто не подсылал. Я здесь, потому что сам захотел этого. — Я не понимаю, — выдохнул Магнус, растерянно теребя кончики отросших волос, уже доходящих до плеч. — Я ничего не понимаю. — Я говорил тебе сотню раз, — с ноткой горечи отозвался Алек, опуская взгляд. — Ты пускаешь меня в свою постель, разрешаешь чуть ли не жить здесь, даешь право будить после кошмаров, но все равно не веришь, что я здесь по своей воле? — Александр, — прошептал Магнус, споткнувшись на этом же слове и замолчав. Они резко встретились взглядами, подумав об одном и том же: это было первым разом, когда Магнус назвал Алека по имени. Алек слабо улыбнулся. — Моя очередь. Есть ли какой-то шанс избавиться от проклятья? Как я могу помочь тебе? Магнус, вновь подхвативший пиццу, воспользовался моментом и принялся специально долго жевать ее, оттягивая время. Алек же терпеливо ждал. Этот вопрос мучил его с самого начала, и он просто обязан был знать ответ на него. — Переспи со мной. Если ты продержишься достаточно долго, то я смогу поспать без кошмаров, — пожал плечами Магнус. — Нет, — тут же ответил Алек и, заметив, как вздрогнул Магнус от резкости в его голосе, тут же добавил: — И не потому, что не хочу. Я буду повторять тебе, пока ты не поверишь и даже после этого: ты нравишься мне. Очень. Но я не хочу спать с тобой. Я хочу заниматься любовью. А делать это можно только с человеком, который испытывает такие же чувства в ответ. — Романтик, хах? — попытался отшутиться Магнус, но Алек серьезно посмотрел на него в ответ, и маг замялся, опуская взгляд и принимаясь очищать следующий кусок пиццы от оливок. — Я не шучу, Магнус, — вновь заговорил Алек. — И что насчет первого вопроса? Ты не можешь просто уйти от ответа. — Хмм, — недовольно пробурчал Магнус, так и не поднимая взгляда. — Шанс есть, но он слишком ничтожный. Я не могу тебе сказать, как именно избавиться от проклятья, потому что сам толком не понимаю, что имел в виду… тот, кто меня проклял. Какая-то сказочная чепуха. — Ладно, — решил не докапываться Алек, благодарный и за полученный кусочек информации. — Может, не будем сегодня спать? Если мы ляжем под утро, то и просыпаться не придется? — Неа, — отвергнул идею Магнус. Было видно, что он обдумывал все эти варианты как минимум триллион раз. — Во-первых, завтра днем у меня клиент, а беру их я сейчас редко и только тех, кто платит больше всего. Идти невыспавшимся на мою работу чревато. К тому же, это не решение проблемы. — Ты прав, — подумав, согласился Алек. — Даже если это сработает один раз, ты не можешь полностью перейти на ночной режим. Я уверен, днем у тебя тоже есть какие-то обязанности. Магнус согласно угукнул. — Пойдем спать, Александр, уже поздно. Алек улыбнулся вновь. Слышать свое имя из уст мага оказалось намного приятнее, чем он помнил, и теплое, прекрасное чувство привязанности накрыло его. Сегодня поистине был вечер чудес.***
А ночью что-то изменилось. Магнуса, как и всегда мучающегося от кошмаров, вдруг удалось разбудить буквально после первой же минуты криков. Алек, уже привыкший, что обычно из кошмаров магу было не так-то и просто выкарабкаться, опешил, тут же теряя всю сонливость. Это был первый раз, когда на лице Магнуса не было видно слез, и он сам с недоверием потрогал лицо руками. — Как странно, — хрипло пробормотал он, прижимаясь к Алеку, — сегодняшний сон не был и вполовину так страшен, как обычно. — Я вижу, — отозвался Алек, — обычно ты не болтаешь по ночам. Магнус улыбнулся кончиками губ, и они продолжили молча лежать. В какой-то момент Алек подумал, что все, сейчас Магнус как всегда заснет первым, а там отрубится и он сам, но маг вновь удивил его: медленно, слегка нерешительно, он поднял свою правую руку и провел ей по груди Алека. Охотник не шевелился, наблюдая за этим без лишних слов. Внезапно он почувствовал, как его кожа покрывается мурашками от такого простого, но приятного прикосновения. Самым приятным было то, что Магнус и не пытался вовлечь его во что-то или вызвать какую-то реакцию, нет. Он усиленно думал о чем-то, прикусив нижнюю губу, и Алек уже хотел спросить, что вызвало такой тяжелый мыслительный процесс у него посреди ночи, когда Магнус сам заговорил. — Когда-то давно ты спросил меня насчет алкоголя. Не знаю почему… но сейчас я чувствую острую нужду ответить тебе, — заколебался он. Алек, боясь спугнуть возможные откровения, едва дышал, и вскоре Магнус продолжил. — Как бы это не выглядело со стороны, спать со всеми подряд не доставляет мне никакого удовольствия, и, когда я начинаю думать об этом… что ж, унизительно и отвратительно не самые точные слова для описания. Я просто ненавижу себя за это иногда. Но я мучился так долго, когда это только началось… я устал настолько, что не раз задумывался о том, как бы покончить все это. Закончить свою жизнь навсегда. Тогда один мой знакомый, не знавший всех деталей, предложил напиться, как примитивные. Он откуда-то раскопал зелье, и мой организм перестал быть устойчив к крепким напиткам. Мне стало так легко опьянеть. И по началу, этого даже хватало… я напивался, пока не валился с ног, как-то добирался домой, иногда меня доносили, иногда я оказывался на улице, но кошмаров не было. Иногда я думаю, что, возможно, они и были, но слишком поверхностные, незаметные, и на утро я их не помнил. Однако длилось этого недолго. Прошло недели две, и этого стало не хватать, — Магнус судорожно вздохнул, закашлявшись, и Алек тут успокаивающе сжал его руку, давая ему время отдышаться и собраться с мыслями. — Все хорошо, Магнус, говори, когда сможешь, я не давлю, — прошептал он, и Магнус благодарно кивнул, судорожно сжимая руку Алека в ответ. — Тогда все резко ухудшилось. Зная, что хоть я и пьянею теперь быстро, но алкоголь все равно не может причинить мне реального вреда и я не могу стать зависимым, я стал пить больше и больше, и привык к этому так, что не мог пропустить и дня. И вот в один из таких дней один симпатичный незнакомец подошел ко мне, приглашая танцевать. До этого такое тоже случалось, но я грубо отказывал, мучаясь от того, что происходило в моей голове. Но в тот раз я почему-то согласился. И эта ночь стала лучшей за все время моего проклятья. Мы не спали до самого утра, я был пьян, и когда наконец заснул, не видел вообще ничего. Я проснулся ближе к вечеру и понял, как скучаю по такому полноценному сну. Я был так слаб, Александр. Попробовать такое лекарство один раз, вспомнить, какого это, не мучиться каждые сутки, было настолько ошеломляюще, что я стал повторять эту рутину каждый день. Я понимал, что не могу никому рассказать об этом, поэтому уходил только с примитивными и никогда дважды с одним человеком. Мне не нужны были личные привязанности, а найти кого-то, кто бы согласился спать с тобой абсолютно каждый день до утра, было немного проблематично. Потом появился ты, и я понял, что привязан не к алкоголю… в конце концов, кроме опьянения он не может оказывать на магов другого эффекта. Я сам заставлял себя пить каждый день только чтобы не думать о том, что происходит и как выбраться из всего этого. А теперь… теперь ты рядом, говоришь, что хочешь быть со мной, что не лжешь, что сумеречному охотнику действительно понравился маг с бесконечным грузом проблем, и я не знаю, что делать… Алек рвано выдохнул, утыкаясь носом в макушку Магнуса. Казалось, они поменялись местами, и сегодня именно он стал тем, кто прольет слезы. Глаза пощипывало, руки вспотели, и прерывистое дыхание рядом совсем не помогало восстановлению спокойствия. — Почему ты до сих пор не выгнал меня, если все еще сомневаешься в моей честности? — тихо спросил Алек. — Я может и сомневаюсь в некоторых вещах, но в целом… я доверяю тебе. Я не знаю почему… но я доверяю. — И предпочитаешь просыпаться от кошмаров каждую ночь со мной рядом, нежели чем не иметь их вовсе рядом с незнакомцами? — Да, — просто ответил Магнус. — Абсолютно. Не знаю, что ты сделал со мной, охотник. Но хуже уже не будет. Теперь, будучи трезвым уже который день, меня тошнит от мысли о чужих людях в моей постели. Я больше не смогу так. А ты… что ж, если ты все-таки лжешь и собираешься убить меня, я не буду возражать. — Магнус! — пораженно воскликнул Алек, приподнимаясь на локте. — Дурак, какой же ты дурак! Мы еще поговорим с тобой на эту тему, но не сейчас. Сейчас тебе надо поспать. Магнус пробормотал что-то неразборчивое, поудобнее укрываясь одеялом, и Алек вновь лег на свое место, все так же крепко обнимая его одной рукой. Оставшееся время они проспали спокойно.***
Изменения происходили плавно, но и Магнус, и Алек сразу же их заметили. Охотник, теперь уже уверенный, что маг действительно доверяет ему и не стремится вернуться к прошлому образу жизни, немного расслабился. Ему наконец удалось обдумать всю ситуацию с легким сердцем, и решение продолжить сближаться с Магнусом оказалось единственно верным. Теперь они проводили вместе все свободное время, которое имели, а не только поздние вечера да ночи. Магнус, казавшийся вполне уверенным в себе на людях и в работе, дома кардинально менялся. Иногда Алек ловил его робкие, недоверчивые взгляды, и понимал, что тот подсознательно ждет очередного предательства, слишком не привыкший к поблажкам судьбы. А Алек делал все, что было в его силах, чтобы вернуть веру мага в себя. Он делал Магнусу комплименты, всегда искренние и от всего сердца, он по-прежнему заботился о нем, готовил ему еду и даже купил дурацкий диск с успокаивающими романтичными песнями какого-то примитивного певца. То, что диски уже как пару десятилетий вышли из моды, Магнус тактично не стал напоминать: он был слишком рад получить такой знак внимания. Перемены стали еще очевиднее после их первого свидания, которое повлекло за собой и первый поцелуй. Возможно, он был не самым идеальным, немного неловким или коротким, но они оба ждали его слишком давно, и после Магнус тихо признался, что это первый поцелуй за последний век, при котором он испытывал что-то настоящее, находящее отклик в самой его душе. Когда проснувшись на следующее утро Алек понял, что ничего не слышал ночью, он испугался, решив, что спал слишком крепко и не был в состоянии помочь любимому человеку. Но Магнус, проснувшийся чуть позже с нежной, сонной улыбкой на лице, развеял его сомнения: и так ослабевшие в последнее время кошмары сегодня вообще отсутствовали. — Вот видишь, а ты недооценил меня и хотел переспать. А требовался-то всего один поцелуй! — не смог тогда сдержаться Алек, с фальшивым самодовольством припоминая Магнусу давний случай. И то, что Магнус, задумавшись на мгновение, понял шутку и звонко засмеялся, как ничто другое указывало на тот прогресс, который был достигнут в их отношениях. Чем дальше развивались их чувства, тем меньше кошмары тревожили Магнуса, и, хотя Алеку и казалось, что тот подозревает, из-за чего это происходит, маг упрямо молчал, не посвящая его в свои догадки. Естественно, когда-то правда должна была вылиться наружу, но никто и не ожидал, что это произойдет после их очередного свидания, когда они, приятно уставшие и полностью удовлетворенные, завалились спать в обнимку, и не предполагая, что случится ночью. А случилась очередная волна кошмаров, настолько ужасных, что Алек испугался еще хлеще, чем в самом начале их знакомства. Магнус, во сне продолжавший кричать, что он чего-то недостоин, был неутешим: он вновь плакал и дергался всем телом, и у Алека ушло добрых десять минут, чтобы окончательно привести его в чувство, и даже после тот продолжал шептать все ту же фразу, периодически всхлипывая и утирая лицо футболкой Алека. — Магнус, пожалуйста, скажи мне, что тебе говорили? Чего ты недостоин? — умолял Алек, с больным сердцем глядя на измученное лицо Магнуса. А ведь он только начал забывать, какого это, просыпаться и видеть такое, чувствовать настолько сильной страх и ужасающую беспомощность. Магнус, видимо, тоже потрясенный этим совершенно неожиданным кошмаром, и не стал сопротивляться. — Любви, — надрывно произнес он, — я не достоин настоящей любви. Никто не полюбит меня. Ни-ког-да. Алек даже по интонациям чувствовал, что это не слова Магнуса. Он просто повторял эти фразы за кем-то, и повторял их настолько точно, будто слышал не одну сотню раз. Озарение будто ударило в голову Алека, и он, пытаясь не выдать себя с головой, спокойно спросил: — А чьи это слова? — Моего отца, — сказал Магнус, не подумав, а после замер, испуганно поднимая взгляд на Алека. Видимо, на лице Алека отобразилось что-то такое, что Магнус добровольно добавил: — Это он проклял меня. Я должен был остаться с ним в Эдоме, когда был еще молодым, но в самый последний момент понял, что никогда не смогу там жить, и сбежал. Он не может вернуть меня силой назад, поэтому пообещал, что проклятье сработает тогда, когда я этого совершенно не буду ожидать, когда у меня будет прекрасная жизнь. Насколько это возможно. Потому что самого главного, любви, никто кроме него мне никогда не даст. И так всегда и было. Даже когда я думал, что это настоящая любовь, люди либо бросали меня, либо предавали. Долгое время я думал, что это и было проклятьем, но сейчас я понимаю, что нет… вот оно. Алек сидел без движения, впитывая себя каждое слово Магнуса, каждую недостающую часть паззла. У него были разные домыслы и до этого, но он до последнего надеялся, что все не настолько плохо. Однако глядя на бледное, иссушенное лицо Магнуса всего лишь после одной беспокойной ночи он понимал, что да… все настолько плохо. Было. Потому что сейчас у него в голове крутилась одна идея, в которой теперь, с обновленной информацией, он был практически полностью уверен. — Я знаю, почему тебе приснился кошмар сегодня. И я думаю, что знаю, что является твоим контрзаклятьем, — нервно, но предвкушающе заявил Алек. Магнус присел, полностью поворачиваясь в его сторону, крепко сжимая в кулаках смятую простынь. — Любовь? — робко спросил он. — Истинная любовь, — уточнил Алек. — Это не сказочная чепуха, как ты думал вначале. В любви и есть твое спасение. Я никогда не врал о своих чувствах, и магия знает это. С тех пор, как ты стал отвечать мне взаимностью, а теперь уже наши общие чувства усиливались, магия проклятия слабела. Когда мы в первый раз поцеловались, мы смогли подорвать ее настолько, что тебе вообще ничего не снилось. И теперь, когда ты уже готов к тому, чтобы услышать от меня то, что я так долго хотел сказать, она пропала. И твой отец испугался. Он вызвал этот кошмар, чтобы заставить тебя уверовать, что ты не можешь быть любим. Но это не так. Я здесь, я с тобой, я вновь разбудил тебя, и я больше никогда не покину тебя, по одной простой причине: я люблю тебя. Стенная ажурная лампочка резко взорвалась, запахло чем-то жженным, по комнате будто пронесся маленький смерч, чудесным образом распахивая закрытое окно, и Алек почувствовал теплый приятный ветерок на своей коже. Внезапно стало так хорошо, будто они оказались во сне. Магнус с удивлением понял, что наконец-то может дышать полной грудью, что страхи и вечная тревога исчезли, испарились по самому настоящему волшебству, а Алек, его прекрасный, верный Алек действительно говорил правду: он никогда не врал. Потому что магия не лжет. — Это… все? Я свободен? — сконфуженно спросил Магнус, чувствуя, как быстро бьется его сердце. Такой привычной тяжести больше не чувствовалось, и все тело будто стало невесомым. Сам он чувствовал себя так, будто скоро взорвется: в его голове творилось невесть что, быстрые мысли мешались, перескакивая с признания Алека на проклятье, ненавидящего его отца и все, через что ему пришлось из-за него пройти. — Александр, я действительно не чувствую его больше, проклятья нет! — неверяще произнес он. Алек широко улыбнулся. Хотя он и предполагал такой исход, памятуя о том, что демоны в принципе не верят в истинную любовь, было бы очень неудобно и печально, если бы его предположения не сбылись. — Да, по-видимому, так, — отозвался он, целуя ошеломленного Магнуса в висок. — Я свободен, — уже более уверенно подтвердил маг. — И ты любишь меня?! Я не думал, что сумею когда-нибудь вновь полюбить, но… ты же дашь мне время? В моей жизни творится полный кавардак, — признался он. — Я дам тебе все время мира, — тепло усмехнулся Алек. Магнус улыбнулся в ответ, искренне, широко, немного несмело, и охотник подумал, что бороться за него всегда стоило того. Пускай у них впереди еще много трудностей, пускай вернуть в норму психику и переубедить мага в том, что вдалбливалось в его мозг каждую ночь, займет не один день. Пускай их история в этом мире не самая простая или беспроблемная. В итоге они все равно преодолеют все. Вместе.