Вкус ночи

Джонатан смотрел на хозяина и все еще не мог поверить собственным глазам. Радость в нем чередовалась со злостью, а закипающий гнев мгновенно сменялся полнейшим, каким-то отчаянным восторгом. Его не бросили, но к нему и не вернулись. Он чувствовал это сердцем… печенкой… всеми фибрами своей души. К нему не вернулись. - Где вы так долго… - наконец раздраженно выпалил он после некоторой паузы, но тут же перефразировал. Слишком много неуместной претензии. Вряд ли он имел на нее право. – Где вы были все это время? – уже спокойнее проговорил он. - Не припомню, чтобы давал обещание держать вас в курсе своих дел, - граф смерил его долгим немигающим взглядом. Обычно он давал себе труд моргать хотя бы раз в несколько минут, чтобы его пленнику не становилось совсем уж жутко. Сейчас он не делал этого, и Харкер чувствовал всю неживую тяжесть этого взгляда. Взгляда стригоя, а не человека. – Но вы, должно быть, думаете иначе, - он наконец улыбнулся, сопровождая улыбку долгожданным морганием. Джонатан в который раз поразился тому, насколько быстро граф переключался. Те женщины… «невесты»… они так не могли. Они были нечистью, которая умела лишь загипнотизировать жертву, но не обмануть. Харкеру достаточно было лишь взглянуть на одну из них, чтобы понять, кто перед ним. Существо даже не старалось сойти за человека. Чудовищно красивая «женщина» будто бы гордилась своей неестественной, искаженной природой. Такая не смогла бы жить среди обычных людей. Ее вычислили бы мгновенно. Даже самый суровый скептик не смог бы убедить себя в том, что перед ним человек. Именно поэтому Дракула держал их взаперти, как держат в клетке опасных зверей, сам добывая и принося им пищу. Когда-то давно, даже слишком давно все они были обычными женщинами. Джонатан понимал это. Как понимал и то, почему граф Дракула нуждался в человеческом обществе. Он боялся потерять себя, окончательно став таким, как его невесты. - Я планирую долгое путешествие, - тем временем продолжал хозяин замка, не спеша прохаживаясь по комнате. - Куда же? – тихо пробормотал Джонатан, чувствуя, что вот сейчас рассудок оставит его, чтобы никогда уже больше не возвращаться. Долгое путешествие. Он не выдержит. Он больше не выдержит здесь один. Запертый. Сломленный. За что? Он не понимал. - В Новый свет. Поэтому множество дел нуждалось в моем срочном внимании и личном присутствии, - пояснил граф. – Я слишком долго не покидал замок. - Вы снова оставите меня здесь одного? – едва смог вымолвить Харкер похолодевшими губами. - А вам понравилось ждать меня? – с неприкрытой издевкой осведомился граф, сложив тонкие бледные пальцы домиком. Хрустальный кувшин полетел в стену напротив, и Харкер с большой радостью сменил бы его направление на более точное, если бы хозяин замка не был тем, кем был. - Жаль, что не со святой водой, - усмехнулся Дракула, глядя, как остатки вина корявыми темно-вишневыми пальцами поползли по стене. Кровавые пальцы. Совсем как его собственные. - А она на вас действует? – равнодушно поинтересовался Джонатан, словно и не было этой сцены. Он был опустошен. И вел себя, как баба. Ревнивая любовница, бьющая посуду, а затем в истерике кидающаяся в ноги уходящему мужчине. С другой стороны, была ли разница, что о нем подумает мертвец? - Может обжечь, - бесцветно проговорил граф, не сводя с него черных, словно преисподняя, глаз. – Странно, я много думаю о вас, но практически никогда не знаю, что вам сказать. Если бы Джонатан пил, он бы поперхнулся от неожиданности. - Правду, - глухо проговорил он, вновь чувствуя ожесточение. Желание взяться за факел, покончив разом с ними обоими. - Что ж, извольте, - Харкеру отчетливо показалось, что граф вздохнул. – Какую правду вы желаете знать? – спросил он, подходя к окну. - Вы снова оставите меня здесь одного? – Джонатан задал все тот же вопрос. - Нет, - холодно ответил Дракула, заложив руки за спину. - Вы возьмете меня с собой? – это был глупый вопрос, и он знал на него ответ. -Нет, - не меняя тона, ответил граф, а пленник почувствовал, как упало сердце. Он больше не нужен. Или же… У Харкера не хватало духу спросить, что с ним будет. - Чудесная ночь, - Дракула первым нарушил молчание. – Не хотите прогуляться перед сном? Перед вечным? Джонатан едва удержал себя от этого вопроса. Что ж, даже если и так. Он готов. Избавиться от него прямо сейчас – было намного гуманнее, чем оставить здесь навсегда. Наедине с собственными неосуществимыми фантазиями, желаниями, все больше напоминающими помешательство. Харкер накинул сюртук, и они вместе спустились вниз. Проклятая дверь, в которую он ломился бессчетное количество раз, мгновенно отворилась от легкого прикосновения хозяина, даже предварительно не скрипнув. Джонатан оперся о дверной косяк, не удержав в себе истерического хохота. Он уже и не ждал, что когда-нибудь сумеет выйти отсюда. Из этой самой двери, в которую сдуру вошел… Сколько же… сколько? Три месяца… три года… тридцать лет назад? Он с жадностью вдохнул ночную свежесть. На улице было так холодно, что хотелось клацать зубами, но ему было хорошо. Так хорошо, как бывает лишь совершенно безумному человеку. Он был счастлив просто тому, что вышел во двор, просто тому, что ноги чувствовали под собой землю, а не вечно скрипучие половицы, покрытые отсыревшими коврами. - Вы очень устали взаперти, - каким-то непривычным тоном произнес граф, - поверьте, я знаю, как это бывает. Непривычным. Джонатан мгновенно зацепился за это определение. Что же, собственно, было такого непривычного? Сожаление. Он никогда прежде не улавливал его в тоне хозяина этого замка. Хозяина этих мест. Неупокоенного. Чудовища, кормящегося местными крестьянами. Он мельком взглянул на графа. Лунный свет делал его волосы белыми, а лицо осунувшимся и старым. Он снова становился стариком, тем самым, что открыл ему двери «тридцать лет» назад. Или Харкеру так казалось? Или он больше не отличал свои миражи от действительности? И была ли действительность действительностью, а миражи миражами? Он не знал. Да и не хотел. Он просто хотел идти, идти по залитой луной тропинке. Изредка поглядывая на своего спутника, так, чтобы тот не заметил, никогда не увидел этого взгляда. Он хотел бы состариться в этом пути и умереть ровно в тот момент, когда он закончится. Они давно вышли за ограду, а вернее, за частокол, отделявший территорию замка от дремучего леса. Джонатан хотел оглянуться, прежде чем они нырнули в чащу, но голова не слушалась. Ему будто бы не позволили увидеть пленивший его замок в последний раз. Внутри что-то предательски заныло. Не может быть. Его тянуло обратно! Возможно, он просто не хотел умирать. Граф не ускорил шага, словно гуляя по собственному цветущему саду где-нибудь в солнечной Италии. Но Джонатан запыхался, ему приходилось идти очень быстро, чтобы не отставать. Луна теперь скрылась в молочном сыром тумане, а из-за густой травы ему не было видно, касаются ли ноги вампира земли. - Как вам удалось? – вдруг спросил он, неожиданно для самого себя. Какая теперь разница? Что ему за дело до внезапного омоложения живого мертвеца? Но ему было интересно, а значит, он все еще был жив. - Кровь ребенка не старше пяти лет, - спокойно ответил граф, а где-то вдалеке завыли волки, словно подтверждая его слова. - Но раньше вам это не помогало, - с полной уверенностью отчеканил Харкер, памятуя плачущий кулек, с которым граф полз по стене. - Крестьянских детей на всех не хватит, мистер Харкер, - Дракула хищно оскалился в темноте. Джонатан ясно видел его белые клыки, и страх привычно мешался в нем с совершенно немыслимыми, невыносимыми желаниями. – Все лучшее я отдаю своим женщинам, - убаюкивающе произнес он. – Самой молодой из них двести девятнадцать. Вы представляете, как будет выглядеть самая старшая, если я перестану… делать им такого рода подарки? – граф металлически усмехнулся. Джонатана передернуло. - Вам все еще нужна их красота? – он с трудом представлял, зачем спрашивает об этом. - Нет, - не особенно затягивая с ответом, певуче протянул граф. – Но я хочу помнить, какими они были, когда время остановилось для них. - Время не остановилось, если они стареют, - задумчиво проговорил Джонатан. Ночная роса промочила его до нитки, но он перестал чувствовать холод. - Стареют, но не умирают… потому что уже умерли однажды, - Дракула рассмеялся и его смех пугающим эхом разнесся где-то далеко в горах. - Вы любили хотя бы одну из них? - В определенной степени, - луна снова выглянула из-за туч, посеребрив длинные волосы вампира. - А теперь? – Харкер заметил, что все реже спотыкается о кочки деревьев и царапает лицо о корявые сучья и раскидистые ветви. Чаща редела, а около них появился еще кто-то. Волки. Их вой становился все ближе, громче и тоскливее. Порой Джонатану казалось, что дикие звери следуют за ними неотступно. Он старался держаться четко рядом с графом, чувствуя, что сделать хотя бы один шаг в сторону было небезопасно. Его ждали. На него голодно облизывались, рыча и клацая зубами, но трогать не смели, боясь куда более сильного и свирепого хищника. - А теперь перестал, - они вышли из чащи на залитую лунным светом поляну. – Послушайте их песню, - ласково протянул граф, а Харкер застыл рядом, вслушиваясь в леденящий кровь вой. Заунывный, но такой прекрасный. - Я давно полюбил ее, - совершенно искреннее проговорил он, - только она была рядом со мной, когда не было вас. Песня ночи. Раньше я боялся ее. Вы убьете меня? – немного помедлив спросил он, боясь услышать отрицательный ответ. Он был готов. Он больше ничего не хотел. - Нет. Я вас отпущу, мистер Харкер. Вы вернетесь домой, к своей невесте.