Его кровь на её щеке

Развалившись на травяной подстилке, Скаф безмятежно спал, даже не потрудившись обернуться. В другое время он никогда не позволил бы себе такого, но сегодня всё было иначе. И вообще с тех пор, как на поляне появилась Клэри, всё стало совершенно иным. Скаф пока ещё не замечал этих перемен, лишь понемногу ощущал их на себе — когда впервые коснулся этой человеческой женщины, когда впервые почувствовал за неё тревогу, когда впервые вышел на охоту, потому что её невозможно было накормить волчьей пищей, когда впервые взял её… Этот гон стал для волка особенным, отличным от остальных. Скаф не помнил, когда в последний раз прикасался к человеческой самке, не помнил, каково это — спариваться с такой, но сейчас просто находился на вершине блаженства. Это был не просто гон — это было пробуждение чувств, пробуждение его мужской силы, пробуждение человеческих качеств и инстинктов. В другое время Скаф снова отправился бы на обход, но сегодня он повёл себя иначе. Сегодня он начал чувствовать себя иначе. Уверенный в том, что Клэри на этот раз никуда не уйдёт, волк крепко спал, улыбаясь во сне. Впервые за долгое время этому зверю было так по-человечески и необъяснимо хорошо. А Кларисса тем временем уходила всё дальше от поляны, и первоначальный страх, возникший из-за опасений вновь оказаться пойманной оборотнем-насильником, постепенно уступил место предвкушению скорейшего возвращения в родные стены. Не может же она бродить тут вечно, когда-нибудь встретится какой-нибудь человек, который сможет увести её отсюда. Клэри была больше чем уверена в этих мыслях и, как могла, отгоняла от себя назойливые воспоминания о пережитом. Ещё немного, и она снова окажется дома, и всё встанет на свои места. Легенда снова станет легендой, оборотень — всего лишь выдумкой, а то, что с ней приключилось — кошмарным сном, который никогда не повторится. Сейчас Клэри была готова с радостью встретиться с любым человеком. Не каждый, кто забредает в лес, опасен и жесток, и ей обязательно должно повезти хотя бы на этот раз. Невозможно постоянно натыкаться на препятствия, да ещё и в одном и том же месте. Пусть этот невоспитанный Дикарь радуется тому, что ему удалось изнасиловать свою беззащитную жертву — больше она этого не допустит. В душе гнездились ненависть к Скафу и саможаление — Клэри даже позволила себе пустить слезинку на привале. Как теперь жить с этим? Идти к психологу означало подписать самой себе прямой путь в психушку. Кто поверит в эти россказни, похожие на бред умалишённого? В наше время не бывает чудес. Легче счесть человека тронувшимся умом, нежели поверить в его вполне логичные, но не имеющие места быть в реальности объяснения. Вышагивая и раздумывая обо всём этом, девушка вдруг поймала себя на мысли, что лес как-то непривычно тих. Она не разбиралась во всех тонкостях природы, однако даже самому обычному человеку понятно, что лес, да ещё и такой большой, не может быть настолько бесшумным. Что-то заставило его заглушить свои многогранные голоса. Страх накатил внезапно, прошиб пОтом, пробежался по спине неприятным холодком, забился в жилках учащённым пульсом, защемил в груди болью сердца. Клэри замерла, затихла, занеся ногу, но так и не осмелилась поставить её на землю. Лес молчал. Осторожно, опасаясь нарушить тишину, выдохнув, девушка повернула голову назад. Она не увидела ничего странного — позади не было никого, но ощущение чьего-то пристального взгляну заставило напрячься и сосредоточиться. Сторонние мысли отбросились прочь, уступая место нарастающей тревоге. За ней следили — Клэри не могла сказать точно, сколько именно, не могла определить, кто скрывался за густой сенью листвы и хвойных деревьев, но одно было ясно наверняка: следившим был не Скаф. Это был кто-то другой. Зажмурившись и сделав пару вдохов, она максимально сосредоточилась, открыла глаза и решительно двинулась вперёд, изо всех сил напрягая слух, дабы расслышать шаги, но позади всё так же было тихо. Этот кто-то, кем бы он ни был, не желал обнаруживать себя. Он не спешил, будто заранее был уверен в том, что его жертва никуда не денется. Сейчас они остались один на один, и Клэри вдруг пожалела о своём бегстве с поляны. Как бы там ни было, а Скаф, пусть и был дикарём, но всё же по-своему заботился о ней — кормил, укладывал спать, позволил трогать свои вещи и даже спас от рук неблагочестивых браконьеров. Девушка начала нервничать, осознавая, что мысленно оправдывает Скафа. Так нельзя, он дикарь, монстр, чудовище, зверь и убийца, и неизвестно ещё, что он делает с телами убитых им людей. Но как бы ни пыталась Клэри очернить оборотня, она была готова вернуться обратно, потому что только рядом со Скафом в этом лесу можно быть в безопасности. Рядом с ним бояться нужно только его самого. Да, он насильник, и в какой-то мере, не человек, но его поступок вполне объясним. Если ему действительно было бы нужно только одно, он давно взял бы своё, после чего безжалостно расправился бы со своей жертвой, как проделывал это уже несколько раз, но Скаф не пользовался такой возможностью. Клэри была ему… нужна? В любом случае, тот, кто сейчас находился позади и высматривал её, не выпуская из виду, казался гораздо страшнее, нежели ожившая легенда. Легенда с разноцветными глазами, жильём и собственным именем. И Клэри впервые за последние дни засомневалась в правильности своего решения. Теперь, когда она буквально кожей ощущала чужой тяжёлый угнетающий взгляд, деяния Скафа начали казаться не такими ужасными, а сам он — даже добрым. Клэри отмеряла шаг за шагом, и каждое движение не обходилось без сопровождения взглядом. Чужим, пугающим до смерти, долгим и непрерывным, неприятно заинтересованным. Время будто тягучей смолой стекало по стволу дерева, растянулось, расширилось, замедлилось, и Кларисса даже устала отсчитывать минуты. Безмолвная слежка длилась уже двадцать восемь минут, и ни разу за всё это время девушку не отпускало чувство опасности. Она устала от постоянного напряжения и неизвестности, хотелось бросить рюкзак, закричать, поддаться панике и бежать, бежать без оглядки, бежать куда угодно, только бы не чувствовать этот взгляд, только бы не стать очередной жертвой… Раздавшийся откуда-то слева хруст веток, возня и приглушённые будто бы писки и стоны оказались настолько неожиданными, что девушка едва не поддалась панике. Она громко и несдержанно вскрикнула и сразу же зажала рот обеими руками, но вскрик взлетел высоко к верхушками деревьев, всколыхнул притихших птиц, напугал спрятавшихся животных и разнёсся лесным пересмешником-эхом. Пойманной беспомощной жертвой бился в захлопнувшемся капкане молодой олень. Клэри быстро оглянулась. Её преследователь, видимо, также заметил зверя, потому как девушка больше не чувствовала себя под прицелом наблюдения. Олень пытался вырваться, дёргался в разные стороны, но железные зубья ловушки накрепко сомкнули свою смертоносную челюсть вокруг его задней ноги. Карие глаза были встревожены и увлажнены, олень был в отчаянии. Клэри заметила чуть поодаль ещё двух оленей, которые, навострив свои уши, напугано топтались на месте. — Прости, я ничем не могу тебе помочь, — со слезами в голосе прошептала девушка, оглянулась и быстро, почти бегом, направилась направо, смотря под ноги. В ситуации, когда собственная жизнь находится в опасности жалость и сострадание отступают перед инстинктом самосохранения. Писки и возня стали громче, затем раздался приглушённый стук нескольких пар копыт, и Клэри, обрадованная мыслью о том, что оленю удалось выбраться, обернулась, но ужасное разочарование не заставило себя ждать: то спасались бегством взрослые особи, а неподалёку от пойманного оленя показался здоровый сильный волк. Клэри уже не видела, как волк набросился на свою жертву, не видела, как жадно он начал поедать свежее мясо. Она лишь слышала ужасающий предсмертный вскрик, перешедший в хрип, хруст костей, бульканье крови и омерзительное чавканье, прерываемое раздиранием агонизирующей плоти. Это было непередаваемо страшно, и страх гнал девушку вперёд, без разбора дороги, без возможности вернуться назад. Это тот ужасный волк следил за ней с середины её пути, это он ввёл в оцепенение, это он заставил чувствовать себя загнанной, и если бы не оказавшийся в капкане олень, то именно она, Клэри, стала бы его добычей. Не все волки желают лишь спариваться в период гона, некоторые не отказываются от своих привычек и желания охотиться. Сердце колотилось в груди, в ушах продолжали звучать отвратительные предсмертные хрипы и сопровождающие звуки, а разум попросту отключился, чтобы не «поехать» окончательно. Убил бы её волк? Если нет, то зачем преследовал? И что ему нужно, если он так долго не нападал, а просто наблюдал за её перемещениями? Человек ли он, как Скаф? И где, наконец, сам Скаф? Неужели он не стал идти следом? Или же, как в прошлый раз, позволит ей уйти далеко, чтобы снова затем показать, что Клэри без него — ничто? Новый ли это капкан, или же остался со времён прошлых браконьеров, наказанных Скафом? Клэри бежала без оглядки, бежала так быстро, как только могла, и остановилась, лишь когда поняла, что больше не может сделать ни шагу. Организм, вымотанный непрерывным стрессом, страхом и интенсивной физической нагрузкой, окончательно устал. Девушка спряталась за дерево и огляделась. Погони не было, очевидно, хищник отвлёкся на новую жертву, только вот надолго ли? Скаф сказал тогда, что в прошлый раз её никто не тронул лишь потому, что он постоянно держался рядом. Означает ли это, что сегодня он не последовал за ней? Клэри стало страшно от собственных мыслей. Что, если Скаф, получив своё, потерял интерес к своей пленнице? Знает ли он о капканах и другом волке? И если да, то почему никогда не говорил о нём? Девушка одёрнула себя: Скаф не обязан говорить ей о таких вещах, а она не обязана требовать с него что-то. Весь дальнейший путь прошёл относительно спокойно. Лес понемногу начал оживать, то и дело местами негромко звучали звуки живой природы, а сама Кларисса не чувствовала на себе чужих взглядов. Погони не было — наверняка большой волк, переключившись на более доступную добычу, решил не догонять свою первоначальную потенциальную жертву. Внезапно навалилась усталость, заныли ноги и закружилась голова, хотелось пить, и Клэри решила устроить небольшой привал. Она всё ещё находилась под большим впечатлением от сегодняшнего дня, и постоянно озиралась, опасаясь стать ещё чьим-нибудь объектом нападения. Раскрыв рюкзак, девушка перекусила, затем, несколько осмелев, всё же позволила себе снять обувь, чтобы позволить уставшим ногам чуточку отдыха. Укромное местечко надёжно скрывало беглянку от посторонних глаз, и можно было немного расслабиться. Клэри никогда не думала, что в обычном лесу может таиться столько опасностей. Это пугало, ведь незнание лишь усиливает наши страхи. Обладая элементарными знаниями, можно научиться преодолевать страхи и давать разумное объяснение всему непонятному. Но как можно объяснить события всех этих дней? Разве можно логично объяснить существование Скафа, его обращения и образ жизни? Разве поддаётся он хотя бы самой простой логике? Как ни странно, Клэри не чувствовала себя изнасилованной. Это было скорее моральное ощущение, нежели физическое. Будто Дикарь воспользовался её душой, но не телом. Быть может, само его существование наложило подобный отпечаток на восприятие девушки, но Кларисса об этом уже не думала. Она заснула быстрее, чем могла себе представить. Сон оказался на удивление крепким, Клэри проспала несколько часов, и проснулась лишь на закате, когда в лесу начали роиться всякие мелкие мошки, причиняющие своими укусами неприятные ощущения. Открыв глаза, девушка первым делом замахала руками, разгоняя облачко мелких летающих насекомых, огляделась и замерла, увидев на себе маленькую свернувшуюся клубочком змею. Никогда ранее не видевшая живых змей, да ещё и рядом с собой, девушка быстро поддалась панике. Вскочив на ноги, она истошно закричала, стряхнула с себя непрошенную гостью и затопала ногами, опасаясь наступить на неё. Змея оказалась неядовитой, и быстро ускользнула куда-то в заросли, обиженно шурша своим хвостом. Трясущимися руками шаря по траве в поисках снятых сапог, Клэри ругала себя за беспечность. Она не может быть даже в относительной безопасности до тех пор, пока находится в этом проклятом лесу. Быстро обувшись и подняв рюкзак, девушка уже собралась покинуть своё временное убежище, как ещё одно непредвиденное обстоятельство заставило её замереть на месте: шагах в двадцати, тяжело метя по земле бурым хвостом, стоял тот самый дневной волк. И Клэри поняла, что обречена. Не было никаких мелькающих перед глазами вспышек и кадров всей своей жизни, не было страха, не было ничего — она просто не успела среагировать. Просто закрыла глаза и втянула голову, выставила вперёд руки, чтобы защититься от мощного прыжка, и… услышала, как прыгнувший волк завалился куда-то в сторону, ломая ветки. Ужас от происходящего не сразу позволил сообразить, что к чему, и только выглянув, девушка поняла, что чужого волка сбил невесть откуда взявшийся Скаф. И Клэри снова была рада его видеть. Бурый волк быстро поднялся на все лапы, но снова оказался сбит. Завязалась ожесточённая драка, оба хищника были равны силами, и не желали уступать. Клэри могла убежать, могла остаться, но не могла предсказать того, что рядом появится третий волк. Темно-серый, с едва заметной полоской, тянущейся от морды, по спине и до самого хвоста. И наверное, шепнула интуиция, потому что Клэри сама никогда не смогла бы это определить, но она почти сразу поняла, что перед ней не волк, а волчица. Хищники возились на земле, свирепо дрались и изредка поскуливали, вознёй поднимая лёгкую пыль и мелкие листочки. Клэри уже устала пугаться за весь этот день, и просто равнодушно стояла, наблюдая за волками и стараясь не терять из виду волчицу, которая, казалось, делала то же самое. Следя за своими сородичами, она поглядывала на человека, из-за которого и завязалась драка. Бурый волк оказался слабее, он всё чаще оказывался снизу, и наконец оказался побеждён. Поджав хвост, он скрылся в лесной чащобе под победоносный взгляд своего соперника и презрительный взгляд волчицы. Издав довольный рык, волк-победитель горделиво зашагал к своей самке, замер, навострив уши, повернул большую морду с разноцветными глазами в сторону притихшей Клэри, словно раздумывал над чем-то, но отвернулся и продолжил движение. Волчица стояла неподвижно, и лишь когда Скаф подошёл вплотную, чуть склонила свою морду, будто улыбаясь, потёрлась ею об него, ласкаясь, и оба зверя растворились среди многочисленных деревьев. Клэри так и не поняла, что это было, она поняла лишь, что Скаф нашёл себе новую подружку, и теперь она ему стала не нужна. Вздохнув, девушка сжала лямки своего рюкзака, выбралась из своего убежища и зашагала прочь. Кажется, их пути окончательно разошлись.