***
Мочевой пузырь побеспокоил в первом часу ночи. Не успел парень лечь в постель, после просмотра фильма по ноутбуку, как приспичило. А затем и воды попить. Зная, что отец в это время может не спать, Сиэль решил заглянуть к нему и пожелать спокойных снов. Какой же был его шок, когда он лишь слегка приоткрыл дверь и увидел, как родитель удовлетворяет сам себя. Лежал в постели, со спущенными до колен боксерами, и дрочил. Без стеснения. Каждый раз рука обнажала головку, сочащуюся смазкой, а звуки… какие же пошлые звуки стояли в комнате… То еще зрелище. Сиэль сглотнул вязкую слюну, не веря, что от увиденного стал испытывать откровенное возбуждение. С охватившим жаром, он не мог оторвать глаз от отца. Чем быстрее задавала темп рука, тем горячее становилось. Откровенное желание приспустить пижамные штаны с бельем и обхватить свой колом стоящий член… Оказавшись в собственной спальне, буквально залетев, Сиэль заперся на замок и сполз по двери на пол. Дрожащими руками обхватил ноющий член и с тихим скулящим стоном удовольствия кончил через пару быстрый движений, держа в голове яркую картину доходящего до пика отца: его руки, большой горячий член с открытой головкой, вздымающаяся грудь, закинутая назад голова, хриплое дыхание… «Дьявол! Дьявол! Дьявол!» — сокрушался Сиэль. Он оказался в засаде. — «Что делать?! Куда себя девать?! Как отцу смотреть в глаза?!» На руке сперма постепенно стягивала кожу. Сиэль не обращал на неудобство абсолютно никакого внимания, ибо мыслями был совсем в другом месте.***
Три дня старательного избегания. Парень, помня о ночном инциденте, после которого ещё долго не мог уснуть, в последующем стал меньше видеться с родителем. Но чем дальше между ними возрастала стена, тем хуже становилось. Себастьян первым отправился к сыну в комнату, вечером, на четвертый день. Зашёл без стука и сел на постель, где парень лежал, слушая аудиокнигу с закрытыми глазами. И пришел в себя, только когда почувствовал, что матрас прогибается под чужим телом и его ступни касается рука. — Что-то случилось? — Ты избегаешь меня, — невесело улыбнулся Себастьян, так и не убрав руки с лодыжки. — И мне хотелось бы знать, в чем я провинился перед тобой. — Ни в чем. И ведь даже не соврал. Избегание происходит не по этой причине. — В чем тогда дело? — Ни в чем, — повторил Сиэль и убрал наушники. — Все в порядке. — Не держи меня за дурака. Я вижу, что ты чего-то боишься. Или стыдишься. И не хочешь признаваться. Поэтому я спрашиваю, что происходит. Ответь мне. — Пап, ничего криминального. Просто скажи, как давно у тебя не было секса? — Сиэль покраснел, как помидор, задавая такой вопрос. И шестеренки заработали. Дедукция: три дня и половина четвертого, как Сиэль странно себя ведет, избегая взгляда и длинных разговоров, кидая односложные ответы. Проявленный интерес к половой жизни с огромной краснотой на лице. События четыре ночи назад подкинули картину собственного самоудовлетворения. А вот и ключик к разгадке. Неловко. И стыдно. Себастьян прочистил горло. — Ты видел меня, да? — Я почти сразу убежал!.. — Месяц, — ответил после недолгой давящей тишины мужчина, прильнув спиной к стенке. Слов не было, только взгляд выдавал все недоумение. Чтобы папа и месяц без секса? Неожиданный поворот событий. — Возникли некоторые сложности. Я… пока не могу ни с кем быть. — Почему? — задал логичный вопрос парень, все еще не в состоянии уложить полученную информацию в голове. Ответ на этот вопрос старший Михаэлис боялся сказать самому себе. Это мерзко и аморально. За подобные желания не страшно и казнить. Посадить на электрический стул и заживо поджарить. Себастьян придумывал себе разные виды смерти, особенно после той ночи. Четвертой. — Хотя у меня самого сейчас проблемы в этом плане. Меня вообще перестал кто-либо привлекать, — поделился смущенно парень. А ведь и не с кем больше. — Этому есть причины? — Не знаю. Не привлекают и все. — А как же Алоис? До недавнего времени вы, вроде как, встречались. — У него там свои неразберихи. Влюбился в кого-то бесповоротно и страдает от невзаимности. После такого и ответить особо нечего. Себастьян лишь кивнул на слова сына и задумчиво уставился на ноги. Как бы не хотелось вернуться к лёгкому прошлому отношению, увы, оно больше никогда не станет прежним. И это очень угнетало. — Хоть самому занимайся самоудовлетворением, — Сиэль отвел взгляд от отца. Что же между ними происходит?.. — Присоединишься за компанию? — спросил с короткой, какой-то натянутой ухмылкой. — Это будет странно, не думаешь? — Думаю. — О чем и речь. — Ладно, — на том закончил Себастьян, поднимаясь на ноги. — Пойду я. — Угу. Прости, что избегал.***
Ни к чему разговор не привел. С мертвой точки парочка не сдвинулась, от силы, никак. И пусть снова разговаривали, даже пытались вести себя как раньше, оба понимали, что все до безобразия натянуто. Не по-настоящему. И если в ближайшее время они не разберутся… проще будет разойтись. Себастьян подумывал о том, чтобы купить сыну отдельную квартиру. Искал объявление и готовил документы. А Сиэль съезжать не планировал. Почему-то ему казалось, что если он будет убегать, лучше не станет. Он представлял себе подобный исход и что-то внутри очень сильно бунтовало. Не уйдет. Сердце рвалось к одному дорогому человеку, с кем хотелось прожить всю оставшуюся жизнь. Теперь уже не просто, как сын и отец. Да, он готов признаться, что влюбился в собственного родителя. Иначе почему так остро реагирует? Почему медленно сходит с ума? Только вот нужно было подумать, как сдвинуть их отношения в нужное русло. Что-то в Сиэле заиграло, что заставляло срочно придумать способ сближения. Только вот как? Как заставить своего же родителя в тебя влюбиться? Путем соблазнения? Как-то Алоис показывал несколько вариантов. А с нужной обстановкой дела продвинуться ещё лучше. Первое, с чего можно начать — просмотр фильма. Стандарт. Поздний вечер, отсутствие света, близкий контакт. Главное, не спугнуть. И не струсить самому. И чтобы пути назад не было, Сиэль решил позвать отца почти сразу после идеи. — Пап, пойдешь вечером фильм смотреть? Я купил новый триллер с уклоном на детектив. — М? — тот оторвался от записей на телефоне, недавно сделанных. — Да, конечно. Скоро подойду. — Тогда я пошел готовить всякую гадость. Сиэль улыбнулся, чтобы не чувствовать себя неловко. Не время! Он настроил себя, с самого утра, на нужный лад, и не отступит от задуманного. Сегодня или никогда. Решил устроить небольшую мужскую романтику, чтобы не так сильно бросалось в глаза. Не хотелось, чтобы отец прямо с порога расценил задернутые шторы, кучу разной дряни на столе, хоть и вытащенной из пачек, неправильно. А разложенный диван с раскинутыми подушками — так это же удобнее. Себастьян зашел в полумрак без какой-либо реакции. Ни удивления, ни вопросов. На диване буквально развалился, ложась на живот. И вот, прямо под носом разложена разная дрянь, в виде кальмаров, чипсов и прочих закусок. — Пойдем по направлению к гастриту. — Иногда можно себе это позволить. Кто бы спорил. Мужчина взял с чашки особенно крупную чипсину и закинул в рот. Раздался приятный хруст. — М-м, сколько раз тебе говорил, не бери сырные. — Тебе же нравятся, — хитро усмехнулся парень. — Не нравятся. Лучше с икрой. — Ты привереда. С икрой слишком много специй и ничего от икры, — с деланно умным видом сказал Сиэль, выхватывая шарик из рук отца. Опять же сырный. Везде этот сыр. Себастьян облизал пальцы и вернул внимание к просмотру. Пусть там только и показывали вступление фильма. В процессе они как-то сменили свои позы. Сразу после одной съеденной тарелки чипсов. Себастьян кинул для удобства две подушки под спину и устроился полу лёжа-полу сидя. А после пошарил по карманам, найдя две мятные конфетки. Одну кинул сыну, а вторую закинул в рот, перебивая сырный запах. — Откуда конфетки? Любил парень сладости, а с мятой вообще красота. Но вот стало любопытно, кто их дал отцу. Если эти ученики, то придется отказаться от угощения. Пока отец ему не принадлежит полностью, чтобы принимать вкусности от других без зазрения совести. Ожидания, не лучшие, оправдались. Отец ответил то, чего слышать не хотелось: — Угостил Рикки. Его родители вообще хотели усадить за стол. Но пришлось отказаться. — Понятно. Незаметно, Сиэль откинул конфетку в сторону. Не хочет. И его жест не остался незамеченным. Себастьян не стал ничего комментировать. Без этого знал, что сын ревностно относится к виду его новой профессии. Не любил, когда начинался разговор о детях. А ведь когда-то давно сам предложил заниматься репетиторством. Хороший момент слишком резких и немного пугающих моментов помогли подобраться поближе и изобразить легкий испуг. Себастьян позволил прижаться к боку, хоть эта близость стала несколько иной… и он всеми силами пытался убрать ненужные мерзкие мысли из головы. — Что-то выбор фильма меня сегодня подводит. Сиэль устроил голову на плече отца. Близость любимого человека будоражила. И так хотелось зайти чуточку дальше… Однако с неправильными, но такими желанными чувствами, были и прошлые ощущения — такие, как защита. — Неужели так страшно? — Я досмотрю. Вранье не заподозрили. Все сыграно так натурально, что и не прикопаться. На очередном, якобы, страшном моменте, Сиэль взял отца за руку. Время все шло, а он не знал точного плана, со всеми важными пунктами и подпунктами, необходимых в процессе соблазнения. Первое и самое главное сделано — они сидят в романтичной обстановке и Сиэль делает вид испуганного ребенка (как девочка в кинотеатре со своим парнем). Осталось слегка приласкать. Незначительно погладить пальчиками по руке. Или же потереться щекой о плечо, грудь… Сиэль решил сделать вид, что немного задремал. Голова скользнула отцу на грудь, чтобы было немного легче. Ладонь устроилась рядом. Сначала медленно, почти незаметно, она скользила по футболке, задевая исключительно ткань, не тело. Себастьян не замечал изменений, глядя на экран. Но вскоре фильм стал слишком затягиваться. Много скучных сцен, ясных наперед поворотов, оно не способствовало интересу. Стало скучно и… приятно от появившихся поглаживаний. Мужчина и не заметил, как прикрыл глаза, абстрагировавшись от окружающего. И Сиэль почувствовал, как отец расслабляется. На всякий случай решил продолжить легкие ласки. Это должно было расслабить окончательно. И ведь помогло. Себастьян разве что не сопел в две дырочки. Напрочь позабыл о перешедшем в откровенную нудятину фильме. Как только дыхание стало выравниваться, Сиэль осторожно потянулся вперед к лицу. Было очень страшно пытаться что-то такое сотворить. Он с трудом переборол страх. Шевеление, пусть и не сильное, согнало наплывающий сон. А ведь он был так близко. Себастьян ослабил хватку и вдруг ощутил совсем близкое теплое дыхание на своем лице. На губы невольно заползла ленивая улыбка. Сиэль немного удивился такому. Но понимал, что отец спит. И как было противно думать, что ему снится кто-то еще. Но отступать поздно. Он решил хоть так словить то, что хотел. И сам не заметил, как буквально впился в чужие губы. И каков же был его ужас, пополам с восторгом, когда в ту же секунду ему ответили и схватили в крепкие объятья. Мигом перехватили инициативу и заставили приоткрыть рот, углубляя поцелуй и сводя с ума своей напористостью. Сиэль даже не знал, что это может быть так хорошо! Какой невероятный поцелуй… Все остальные меркли! Ничто и никто не сравниться со взрослым мужчиной. С дорогим на свете человеком, и с его многолетним опытом. Однако… удовольствие не вечно. Оно прекратилось так же резко, как началось. Все потому, что «спящий» пришел в себя. С ужасом осознал кто на его коленях, кого он так крепко прижимает к груди и страстно целует. Настолько все неожиданно… Себастьян резко отстранил от себя сына и буквально сбросил со своих колен, отшатываясь, словно от огня. Сиэль какое-то время не мог прийти в себя после такого головокружительного поцелуя. Но реакция отца отрезвила. Что сказать?.. Что сделать?! Они влипли. Оба. — Какого черта, Сиэль?! — П-прости, — сглотнул парень, шевеля шестеренками. «Что бы соврать?!» — Что ты делаешь? Зачем? Это шутка такая? — стал посыпать вопросами мужчина, чувствуя, как никогда, растерянность, на грани панической истерики. — Н-нет… Я-я не шутил... Случилось это страшное, к чему никогда не будешь готов. Даже если все тщательно проработать с несколькими вариантами ответов, дабы выйти сухим из воды и не налажать, все покатиться к черту кубом, когда столкнешься с предстоящим. А молчание — хуже разборок. Оно угнетало и давило на сознание. И черт знает, сколько прошло времени, прежде чем Себастьян заговорил. Спокойнее прошлого возмущения: — Что на тебя нашло? — Я с ума схожу, — негромко прошептал Сиэль, скорее самому себе. Ноги подтянул к груди, а пальцы запустил в волосы, до боли сжимая. — И давно у тебя такое влечение? — не громко и не слишком радостно спросил Себастьян. Противнее стало от осознания, что одна его часть, та, что так неправильно жаждала сына, была рада ответной реакции. — Месяц или полтора, я не считал. — Проклятье… — тихо, сквозь зубы, выругался старший Михаэлис, откидываясь на подушки и запуская пальцы в волосы. Они не просто попали, а влипли по самое не балуй. Нельзя так делать. Это же гребанный инцест! Хоть они и не родные, по документам так и выходило. — Наверное, мне все-таки лучше съехать. Я схожу с ума. — Ты не один такой. — Ч-что? — не понял парень, удивленно взглянув на мужчину. Не смог больше держать глаза исключительно на своих коленях, хоть до этого и боялся поднимать голову. — Я не просто так перестал с кем-либо встречаться. В какой-то момент до моего сознания дошло, что партнеры, все до единого, внешностью походят на моего сына. А на особей женского пола банально не встает. — Я точно сумасшедший, — нервно хихикнул парень. — Если мне такое снится. — К черту, иди сюда, — плюнул на все Себастьян, в какой-то момент забив на принципы, окунувшись в витавшее сумасшествие, и протянул руку. Сиэль растерял всю уверенность, из-за чего рука очень сильно дрожала. Он боялся. Их отношения свернули с ровной дороги. Дрожащую конечность перехватила рука, теплая, с крепкой хваткой. Себастьян притянул сына к себе, обнимая и заглядывая тому в глаза. Смущение и страх бросались тут же. — Если мы оба ненормальные, то и убегать не стоит. За свое прошлое мне и без того гореть в аду. Растление сына прибавит тяжкий грех на черную душу. — Ты хороший человек. И ты знаешь, что я люблю тебя. — Я плохой человек, Пчёлка. — Плохой человек не сохранил бы ребенку жизнь. Максимум бы сбагрил в детский дом. — Только это пробивает свет в мою душу, — невесело усмехнулся Себастьян. — Мне стыдно, что теперь я чувствую желание по отношению к тебе. — Прости, — Сиэль уткнулся лбом в плечо отца. — Я не знаю, что на меня нашло. Я долгое время ревновал тебя ко всем, думал, что это лишь детская ревность... — А чего ты добивался, целуя меня полуспящего? — задал весьма сложный и до жути смущающий вопрос, ответить на который не так просто. — Просто хотел попробовать, — Сиэль залился краской, — какого это... тебя целовать. — И каково? — Мне... понравилось. Другого ответа не стоило ждать. Сам ведь еще помнил, какие сладкие стоны витали в гостиной буквально пару минут назад. И как жарко его мальчик отвечал на поцелуй. Воспоминания переключали, в один миг, на неправильную и ненужную сейчас реакцию. Себастьян отогнал от себя картины прочь, тряхнув головой. Сиэль же просто прижался к отцу. Он не знал, что еще сказать. А раз его обнимают, то все не так страшно. Более того, его не отвергли. Ни слова о неправильности, мерзости и желания закончить на этом совместное проживание. Себастьян крепко держал его в объятьях и слегка раскачивался. Словно маленького убаюкивал. Одиннадцать-десять лет назад так все и было. Особенно после кошмаров. Мужчина позволял сыну забираться к нему в постель, позволял забираться на него самого и прижиматься так крепко, как только возможно. В свою очередь, Себастьян обнимал и ласкал слух ребенка разными рода нежностями, только бы поскорее успокоить и убаюкать. Это и сейчас срабатывало. Сиэль успокаивался и постепенно расслаблялся. А вскоре и вовсе Себастьян мог услышать равномерное дыхание.