Спасти и спастись

      Он смотрел на эту маленькую девочку и понимал, что ненавидит всех. Лорда, который умел в своё время притягивать к себе людей, обещая им то, чего они жаждали, Дамблдора, за то, что тот так и не сумел спасти ту, ради кого Снейп всё это и затеял, себя, за то, что вообще живёт и дышит, Лили, за то, что она существовала, и он её полюбил. И Поттера, мелкого паршивца, ради которого он сейчас здесь, в этой старой хижине вынужден убивать, чтобы однажды так же быть убитым.       У неё были неяркие серые глаза, спутанные русые волосы. Ничем не примечательный ребёнок, на которого на улице он не обратил бы никакого внимания. Он видел страх и смирение. Она поняла, что ей уготовано. И просила, тихо, почти не разжимая губ, помиловать. Не отпустить, просто убить быстро и безболезненно.       Я не могу тебе помочь. Я никому не могу помочь. Даже самому себе.       Слова чуть не сорвались с пересохших губ, но он сумел их сдержать. Сумел вынести её взгляд, пытаясь донести, что он её понял, что он попробует ей помочь. Хотя, сложно что-то придумать, когда позади тебя почти десять Пожирателей, один из которых друг, а другая — опасный враг. Белла никогда ему не доверяла, и сейчас это недоверие смешивалось с ненавистью и бессилием. Он спас Драко, а это значит, что она перед ним в долгу.       — Авада Кедавра!       Совсем тихо, но девочка-маггл поняла, что это приговор. И улыбнулась благодарной улыбкой своему мучителю. И у него сжалось сердце от острой боли настолько, что он поморщился. Ей было не больше 12 лет, но она оказалась сильнее него. Но сейчас самобичевание было ненужным, даже опасным.       — Надеюсь, я теперь свободен?       Северус каким-то шестым чувством ощутил присутствие Темного Лорда и поспешил использовать это в свою пользу. Обернуться было нужно, хотя встречаться взглядом с красными глазами не хотелось.       Надеюсь, что сдохну не от твоей руки.       — Да, Северуссс, ты хорошо поработал. Жду тебя завтра, мой верный друг.

***

      Они сидели в доме Блэков и пытались решить, что теперь делать. Тишина давила на мозг, который и так с трудом работал. Рон смотрел на разведённый камин, пытаясь поймать ускользающую мысль. За семью он отчего-то совсем не волновался, будто знал, что с ними всё будет в порядке. Он не мог понять, что его связывает с Гермионой, кроме дружбы, не понимал, почему его тянет к ней. Это была не любовь, что-то глубже. Ему не хотелось её поцеловать, хотелось, чтобы она была счастлива.       Интересно, кого она любит?       Если бы он задал ей этот вопрос сейчас, она подняла бы на него удивлённый взгляд и выгнула дугой бровь. Её мысли были заняты совсем другим. Она не могла избавиться от тревоги за тех, кто остался на свадьбе, и не могла придумать, что им делать дальше. Их положение напоминало ей ситуацию в открытом море: кругом вода, и непонятно, в какую сторону плыть, и где находится берег.       Интересно, хоть у кого-нибудь из нас есть идеи? Хоть кто-нибудь знает, что делать дальше?       Но никто не знал. Все они были подавлены, утомлены и хотели отдыха. Гарри беглым взглядом осмотрел гостиную, в которой они сидели, усилил огонь и позвал домовика, попросив его приготовить поесть.       — Глупая идея, Гарри. Он тебя ненавидит, — напомнила Грейнджер. Но у домовика все же спросила: — У тебя продукты есть?       — Можно наколдовать, глупая грязнокровка, — презрения в голосе домовика было столько, что он вполне мог составить конкуренцию Малфою. Однако, Гермиону его тон не задел. Девушка внимательно посмотрела в маленькие глазки, усмехнулась и повелительным, абсолютно спокойным тоном произнесла:       — В таком случае колдуй.       К удивлению друзей, Кикимер повиновался с необыкновенной для него поспешностью. За несколько секунд на столике появилась корзина с фруктами, бутерброды на салфетках и три десерта. Ребята, недолго думая, почти мгновенно смели всё, что было на столе. Они даже не заметили, как исчез домовик, оставив их одних в большой комнате.       — Есть идеи? — решил спросить Гарри, после плотного ужина. Ребята быстро сникли и покачали головой.       — А у тебя?       — Есть одна, но очень бредовая.       — Все равно выкладывай.       — Мне нужно найти Снейпа.       — Зачем? — Гермиона внимательно смотрела на друга, пытаясь понять, что именно его тревожит, чего конкретно он хочет от убийцы Дамблдора. В глубине души девушка очень боялась, что Гарри начнет мстить, и тогда им всем придется несладко.       — Сам толком не знаю. Просто хочу задать ему несколько вопросов.       — Так он тебе и ответит, — хмыкнул Рон, и Гарри не мог с ним не согласиться.       Разумом парень понимал, что эта вылазка может закончиться как смертью, так и неожиданным разговором, но что-то толкало его к профессору, что-то заставляло его желать этой встречи. Он и сам пытался объяснить самому себе подобное, что уж говорить о том, чтобы убедить друзей. Гарри прекрасно понимал, что они отправятся с ним, не позволят ему самому пойти к Снейпу.       Но могу ли я рисковать друзьями?       — Может и не ответит. Именно поэтому я хочу идти туда один.       — Так мы тебя и отпустим, — Гермиона переглянулась с Роном, который кивнул, подтверждая, что считает также, как и подруга, и позволяя ей говорить от имени их обоих. — Ты же знаешь, мы всегда с тобой.       — Я понимаю всё, но, ребята, я не хочу, чтобы вы шли со мной. Неужели вы не понимаете, что я никогда не прощу себе, если из-за меня с кем-то из вас что-то случится?       — Если что-то случится с нами, последним, кто будет в этом виноват, станешь ты. Гарри, это наш выбор, и мы отдаём себе отчёт в действиях, которые совершаем. Мы верим в тебя, так поверь в нас. Рон!       — Что? Я полностью согласен с Гермионой. Друг, если мы с тобой, значит мы с тобой до конца.