Спасти и спастись

       Тонкс стояла около окна, прижимая к себе Тедди. Ремус только что вернулся и сейчас спал в комнате, малыш тоже заснул на руках матери, и только женщина не находила себе место. Мать позвонила ей сегодня утром, рассказала о визите Беллы и попросила приехать вечером, но Тонкс не позволила. Она не верила тетке, хотя бы потому, что не считала ее родней. Она ненавидела Беллатрису, ненавидела все, что та делала и злилась на маму за то, что та поверила старшей сестре.        И все же предупреждение об опасности от тетки не выходило из головы, а решение самой навестить мать становилось все крепче. В конце концов, так она не обнародует свое местоположение, но при этом они смогут поговорить.        Посвящать в свои планы мужа ей не хотелось. Нет, вполне возможно, он бы ее понял, но шанс казался слишком призрачным. Ремус переживал за них с сыном так сильно, будто от этого зависела судьба мира. И, несмотря на то, что ей, в принципе, это льстило, иногда вся ситуация еще и жестко раздражала.              Интересно, он собирается контролировать меня так всю жизнь?        Но тут же одернула саму себя. Идет война, у них может не быть всей жизни. Она вообще может прерваться в любую секунду и обвинять Ремуса в заботе о своей семье по меньшей мере глупо. По большей — лицемерно. Они все друг за друга переживают.        Сын заворочался на руках, и Нимфадора вдруг поняла, что мальчик все-таки похож и на нее. Немного, но все же похож. У сына ее глаза. И почему-то это открытие заставило прослезиться, будто она не просто нашла часть себя в этом малыше, а увидела свое счастливое будущее.              Скажи мне, что у нас есть шанс. Шанс быть счастливой семьей, а не грудой трупов на пепелище. Мы не должны умирать!        Она даже не сразу поняла, что плачет. Глухо, уткнувшись лбом в маленький лоб сына. И тут же, как поняла, что слезы практически умывают малыша, отодвинулась, стирая резкими движениями слезы со щек. Часы показывали без пятнадцати шесть, и она положила ребенка в колыбель. Ремус спит чутко, он услышит сына, поэтому женщина не переживала. Лишь коснулась влажными губами щеки малыша и через минуту уже вышла из дома.

***

       Белла знала, что действует безрассудно. Ей удалось проигнорировать патронус Нарциссы, которая просила вернуться в мэнор, да поскорее, но понимала, что что-то пропускает. Что-то важное. Особенно когда руку начало жечь, а девчонка все не появлялась.              Да чего ж ты ждешь, дура?        Андромеда сказала, что дочь придет, но сейчас Беллатриссе в это не верилось от слова совсем. Она стояла под чарами невидимости уже почти два часа, не отрывая взгляда от неприметной двери, и тем не менее пристальный взгляд никак не способствовал появлению племянницы.              Чертова перестраховщица!        Несмотря на злость и недовольство, женщина не могла не отметить, что довольна действиями девицы. Она поступала бы также и, возможно, хоть что-то унаследовала от нее дочка сестры. Хотя, Белла была не намерена скатываться в сентиментальность. Она не была глупа, чтобы вдруг стать лучшей теткой на свете или идеальной сестрой, она просто делала то, что должна. Спасала семью. Как спасала Драко год назад, так сейчас спасает и Нимфадору.               У тебя отвратительный вкус, сестра. О чем вы с мужем только думали, называя ребенка так?        Метка почти огнем горела, в то время как Тонкс не появлялась. Белла сжала зубы и тут же чуть не вскрикнула от радости — племянница появилась. Белле даже не понадобились чары, чтобы понять это. Перед ней была дочь Меды, любимой сестры и маггла-грязнокровки. Та, которую Лестрендж должна спасти, чего бы это не стоило.