Я, все-таки люблю тебя, прости.

— …Смотри на меня!       В ушах так шумит, что я едва улавливаю его просьбу. Упираюсь взглядом в эти зелёные омуты. Стараюсь думать только о них, этих глазах напротив. Но у меня не выходит. Распирающая боль внутри пронзает до самого мозга так, что сжимаются пальцы на ногах. Крик сам рвётся из груди, но я успеваю задавить его в зародыше, только хватаю ртом воздух.        Не закрываю глаз, смотрю. Всё расплывается и я чувствую как по вискам ползут мокрые капли. Боже… Как же больно.       Кирилл замер надо мной, вглядывается. Потом, наклонившись, начинает собирать мои слёзы губами. От этого хочется просто зарыдать в голос. Не выдерживаю, закрываю глаза и пытаюсь понять, что же чувствую. Он не двигается и больно уже не так сильно. Сейчас осталось только чувство наполненности внутри и жжения.  — Мой мальчик…- шепчет мне у виска. «Да твой… ты же у меня первый… И хорошо бы последний…»       Но вслух не говорю ничего.       Кирилл начинает двигаться осторожно, выходя до половины и потом опять полностью в меня. Боль уже не такая острая, скорее ноющая, тянущая. Моего возбуждения как не бывало, алкоголь тоже моментально и до последней капли ушёл вместе с проникновением. Я просто лежу под ним, весь влажный от напряжения и хочу чтобы это закончилось. Хочу оказаться в своей квартире, в своей кровати и забыть сегодняшний вечер как страшный сон. Его поцелуи уже не доходят до моего сознания и мозг никак не реагирует на них. Я не чувствую паники или злости, я вообще не чувствую ничего. Полная апатия и только тупая боль внутри, и не понятно где больше больно, там где проникает он или под рёбрами.  — Ник… Как ты? «Паршиво, как никогда в жизни»       Смотрю ему в лицо, но не вижу. Слегка киваю. Пусть понимает как хочет… Кажется он хмурится. Поднимается на руках, не выходя из меня, тянет с края огромной кровати подушку, единственную, которая ещё не успела свалиться на пол, бережно приподнимает меня за бёдра и подсовывает её под меня.       Как же пошло я, наверное, смотрюсь со стороны. Распластанный на кровати, с поднятыми вверх бедрами, с разметавшимися по белой простыне влажными спутанными волосами, с чужим членом во мне… Мне даже не стыдно, мне просто всё равно…  — Ник? Стараюсь сфокусировать на нём взгляд. Что ему ещё нужно?  — Ник, я хочу чтобы ты просто смотрел на меня, хорошо?       Киваю. Я буду, если ему так этого хочется.       Кирилл обхватывает мои бедра и насаживает меня на себя. Именно насаживает, а не входит, тянет на себя, к себе и меня как будто током пробивает где-то внутри. Всего на секунду, но эта секунда выбивает меня из оцепенения. Ещё одно движение моих бёдер на него и опять это странное чувство, как будто где-то внутри простреливает удовольствием. Ещё толчок, и ещё один маленький разряд внутри расплывается приятным теплом внизу живота. Не успев взять себя в руки, слегка всхлипываю и выгибаюсь. Хочу проверить, не показалось ли мне и когда он опять начинает двигать меня навстречу себе, я сам немножко толкаюсь вперёд. И да… опять это чувство внутри, сжимает мышцы и заполняет внутренности теплом. Ещё раз… Ему навстречу, уже сам. Тихий смешок. Улыбается и так смотрит на меня, как будто мои тихие всхлипы, это самые приятные для него звуки.  — Мой… Самый красивый. Самый сексуальный…       Я молчу. Я ловлю этот жар внутри, который, смешиваясь с болью на выходе, доставляет какое-то извращённое удовольствие.       Кирилл ускоряется и теперь просто вдалбливается в моё тело, я в свою очередь выгибаюсь под толчки его члена во мне. Теперь этот жар внутри меня не точечный, теперь это сплошное горячее, вязкое, вырывающее из меня хрипы и стоны.        Обхватываю его руками за предплечья и помогаю своему мокрому, вздрагивающему телу двигаться ему навстречу. Перед глазами мутно, мозг начинает отключаться и вся кровь перетекает в низ живота. Это чувство, как начало оргазма, которое всё никак не перетечёт в свой финал, когда ты уже на грани и до зубовного скрежета хочешь кончить, но ты не можешь.  — Помоги мне… — я прошептал это сухими губами, почти захлёбываясь в собственных хрипах. Мне кажется или я просто сейчас умру?       Не сбавляя темпа, Кирилл обхватывает ладонью мой, уже готовый взорваться, член и начинает ласкать его в одном ритме с движениями внутри моего тела.       Меня выгибает, я чувствую это каждой мышцей, уже не вижу, потому что глаза крепко зажмурены. Крупные волны дрожи проходят волнами, огненными вспышками, кипящими потоками в крови, растекаются от эпицентра между моих ног по всему телу, достают до кончиков пальцев и до самых дальних уголков мозга.       Сквозь невероятно громкий стук пульса в висках слышу как протяжно стонет, почти кричит, Кир надо мной и тут же чувствую пульсацию его члена внутри себя. Казалось бы, куда уж дальше, но от этих пульсирующих горячих толчков меня накрывает ещё раз. Уже меньше, не так горячо и дико, но этого хватает, чтобы почти выскользнуть из сознания…       Скребущий по нервам звук, вибрирующего где-то на полу, телефона повторяется и я выхватываю край реальности, избавляясь от странного тяжёлого полусна-полуобморока.       Немного поворачиваю голову. Кирилл спит рядом, почти касаясь своим лбом моего плеча.        Отодвигаюсь, стараясь не разбудить его. Ах… Ахуеть! Такое чувство, как будто меня ногами били: болит поясница, саднит между ногами, затылок ломит от тупой боли, все мышцы как деревянные, не свои — чужие и тело чужое.       Стараясь не стонать и не охать, почти вываливаюсь на пол из-под простыни, которой меня заботливо прикрыли чьи-то (Кирилла, конечно же!) руки. Сидя прямо на ковре, голышом, начинаю переворачивать одежду, скинутую в кучу. Телефон всё не успокаивается… Вот он, и конечно же мой. Кинул его на вибро ещё в клубе, всё равно громкую музыку не перекричит, а так хоть в кармане дребезжать будет, больше шансов услышать. Смотрю на дисплей. Яр…       Медленно, стараясь не делать резких движений, поднимаюсь и топаю, как есть голышом, из комнаты. Дверь в конце коридора наверное кухня. Да, так и есть. Плотно прикрываю её за собой, подхожу к окну и утыкаюсь в него лбом.  — Да…  — Чувак, ты где пропал?! Мы тут уже полклуба опросили и всех знакомых передёргали! Звонили тебе со всех телефонов. Ангелина, злая как змея, домой уехала! — Яр почти кричит в трубку, видно таким способом радуется, что всё-таки дозвонился мне.  — Я… Всё нормально, Яр… Я дома…  — Какого хуя ты дома?! Мог бы хоть сказать, что сваливаешь! Мог бы трубку взять! — Яр в обиде.  — Яр… Так вышло. Я подрался, меня головой слегка приложили… Я на такси домой уехал, — провожу рукой по затылку, болит, выходит почти не соврал. Только вот болит у меня сейчас всё тело, особенно низ, и гораздо больше чем голова.  — Чууувааак… А что же ты нас не подтянул?! С тобой там всё нормально?! Может, я приеду? Может, надо чего?.       В этом весь Яр: переход от злости к обиде, от обиды к заботе, моментальный.  — Нет, Яр, всё хорошо, я отлежусь и пройдёт.  — Ты уверен?..  — Да… -Ну, тогда я завтра подъеду, — не унимается он.  — Хорошо… И ещё, Яр. Помнишь, ты говорил мне о подработке на «Сайрус»?  — Помню, конечно. Жаль,конечно, что в другом городе, так бы тебе подошло вообще так.  — Мне подходит. Давай, позвони ему завтра. Кто там у тебя…  — Дядька… Ник, ты это на серьёзе? Это же не день и не два…  — Яр, это как раз то, что мне сейчас надо.  — Ангелина будет в ярости…  — Похуй…  — Чувак?! Ты ничего не хочешь мне рассказать?  — Не сейчас. Может быть, потом… Позже.  — Понял. Принял, — хмыкает понимающе. — Ник, ты если что, знай, я всегда на твоей стороне — почти шёпотом.  — Яа-а-ар, успокойся, никакого криминала, мне просто надо уехать на время. Он облегчённо вздыхает на том конце.  — Ну, тогда завтра вместе позвоним ему.  — Да, спасибо… Я пойду ещё посплю, — глотаю подступающий к горлу ком.  — О-о-о, да, конечно, чувак. Ты давай там, выкарабкивайся, отсыпайся, а я завтра буду ближе к обеду.  — До завтра, Яр.       Сбрасываю звонок. Ещё минуту стою у тёмного окна, вглядываясь в редкие огни города. Почти рассвет.       С горем пополам ковыляю обратно в спальню.        Кирилл спит в той же позе, что я его оставил несколько минут назад. Тихо, стараясь не шуметь, собираю свою одежду, нахожу у одной из стен свои кеды. Немного поискав, вытягиваю из кармана Кировых брюк ключ от входной двери. Вот! Полдела уже сделано.       Выравниваюсь. Всё болит, между бедер мокро. Пиздец просто!        На выходе из комнаты вытаскиваю несколько сухих салфеток из, стоящей на столике, упаковки, сейчас бы в душ, но я не хочу оставаться тут ни одной лишней минуты.       Уже в коридоре, предварительно плотно закрыв за собой дверь спальни, начинаю собираться. Сцепив зубы, вытираю липкие красно-белые разводы на внутренней части бёдер. Вот сука! Он меня порвал, да ещё и презерватив не натянул на свой хер! Вот и причина того, что у меня между ногами, всё прям огнём горит.       Корчась как в предсмертных судорогах, натягиваю на себя трусы и джинсы. С футболкой проще немного. Ещё один рывок: обуться. Поясница ноет, еле завязываю шнурки.       Щелчок замка, пара шагов к лифту, дверь подъезда, угол ненавистного дома… Вдыхаю на полную свежий ночной воздух. Набираю номер такси:  — Доброй ночи, девушка, можно мне машинку… Адрес? Да, секунду.       Поднимаю глаза на табличку, прикреплённую к новому чистому зданию. Сквозь слёзы пытаюсь рассмотреть мелко написанное название улицы. Чёрт! Опять слёзы, второй раз за ночь и второй раз из-за него.       Называю девушке с трудом высмотренный в полутьме адрес. Хорошо что темно, я могу закрыть глаза и представить, что на моём лице нет этих позорных мокрых дорожек. Могу не видеть, как они капают на мою футболку, которая ещё так одуряюще пахнет Кириллом…