Я, все-таки люблю тебя, прости.

Затянись мною в последний раз, Ткни меня мордой в стекло, Дави меня, туши мою страсть — Буду дымить назло… Боль на фильтре грязным бурым пятном — Все, что мне от тебя останется. Урна — мой будущий дом, И вряд ли мне там понравится. Серым пеплом осыпятся вниз Те мечты, что не сбудутся никогда. Меня вряд ли раскурят на бис, Шанс если и есть, то один из ста. Тебе травиться никотином моим, Тебе кашлять моими смолами. Выдыхай скорей мой последний дым И закрывай окно, а то холодно.       Третий звонок за сегодня. Ему. Третий, и в пустоту. А ещё только час дня, до полуночи таких звонков наберётся штук десять, а то и больше, если я к ночи окажусь нетрезв. Сам себе удивляюсь, зачем продолжаю звонить, хотя на сто процентов знаю, что мне не ответят.       Вначале, ещё дней десять назад, я пытался злиться на него, посылал мысленно к чёрту, убеждал себя, что на хрен мне не сдался этот тощий глазастый парнишка. Внушал своему воспалённому, дико скучающему мозгу, что вот, всё, я его трахнул и теперь у меня должно быть всё как «ДО», ведь я удовлетворил свой «интерес»…       Где-то через неделю я понял, что всё бесполезно. Мои, самим собой навязанные, мысли «натурала» не убирали ту боль, которая жила внутри меня с того самого утра. Когда я открыл глаза и увидел пустую половину постели рядом. Когда нашёл в коридоре на обувном шкафчике скомканные салфетки с подсохшими на них пятнами крови и моей спермы. Я просто не верил, что это случилось. Я не ожидал.       Он настолько торопился исчезнуть из моей жизни, что даже не дал себе времени на обычный душ.       Я три дня подряд приезжал к его двери, звонил по полчаса в звонок, стоял по несколько часов у подъезда в надежде поймать его хоть каким-то способом. Я просто хотел поговорить. Хотел попросить прощения. По-настоящему, а не как в последний наш раз. Я уже не питал иллюзий по поводу его отношения ко мне и к случившемуся.        Да, он получил удовольствие, но теперь я понимаю, что оно было скорее механическим. Простая реакция организма на нужные раздражители.        Я до сих пор помню его мутный заторможенный взгляд, когда я только начал двигаться в нем. Он как будто отключил сознание и просто лежал подо мной, кивал на мои слова, но меня не слышал. А меня в этот момент просто рвало на части от возбуждения, от неизвестно откуда нахлынувшей нежности к нему. Мне хотелось не сдерживаться, хотелось почувствовать его на полную.       В тот день, ещё за несколько часов до клуба, я неплохо пошуршал в интернете, изучая однополый секс: большинство статей было просто мусором, но попадались действительно полезные вещи и смотря в его глаза, я пытался вспомнить всё, что вычитал ранее. Безумно боялся, что не получится. И когда тонкое тело Ника начало почти незаметно подаваться мне навстречу, когда из его губ послышались тихие, почти как у ребёнка, всхлипы удовольствия, я почувствовал себя так… Так, как будто получил самый офигительный подарок в жизни! Мои ощущения усиливались в несколько раз только от того, что и ему было хорошо. И когда он перешёл на стоны, срывающиеся в хрипы, мне уже рвало крышу и я держался из последних сил, чтобы вот прямо в тот момент не кончить. Но когда Ник попросил… Это стало последней каплей и мой мозг, а следом за ним и тело, просто взорвались многогранностью ощущений.       Потом, лёжа на кровати рядом с ним, пытаясь утихомирить своё бешеное дыхание, я уже знал, что не отпущу его. Я не знал, как и чем буду убеждать Никиту, но знал, что буду, что попробую, не упущу.       Но похоже у него были совсем другие планы на этот счёт. Он просто пропал… Его не было дома (это мне сказала соседка на третий день моего обивания порогов у его квартиры), его не было в клубе, его друзья упорно молчали, а рыжий парень вообще смотрел на меня так, как будто хотел дать в морду. А я иронично думал, что он имеет на это полное право.       Пару дней назад из отдыха вернулась Вика, но я тупо придумывал отговорки, чтобы не встречаться с ней. Офис, съёмки, заболел, не в городе.       Я не мог. Я просто не хотел. Знал, что нужно будет тащить её в кровать, именно так, тащить. Для меня это было именно так. С недавних пор.       Если раньше я ждал её приездов, чтобы сутки не вылезать из Викиной постели, то теперешняя встреча меня пугала. Я боялся этого. Боялся, что не захочу её. Конечно, на все сто не был в этом уверен, но всё же. Мне было больно представлять её и меня вместе. Я мог думать только о гладкой смугловатой коже, чёрных длинноватых растрёпанных по подушке волосах, голубых как холодное зимнее небо глазах…        Но Вика сама меня нашла.  — Что всё это значит, Кирилл? — она стоит у меня на пороге, сверля меня прищуренным взглядом, а я не могу понять почему впустил её. Мог же притвориться, что меня нет дома, не подходить к двери, прикинуться трупом. И насрать, что мою машину она точно видела на парковке рядом с домом.  — Солнце, не ори пожалуйста, — я кривлюсь от звуков её голоса, кто-то вчера явно перебрал.  — Хорошо, я буду говорить тихо, — смотрит мне за спину. — Но вот скажи мне, милый мой, что происходит? — вопреки обещанию, её голос ещё держался на высоких нотах.  — Вик. Понимаешь…  — Нет, не понимаю! Я пытаюсь встретиться с тобой третий день, а у тебя как не одно, так другое. То съёмки, то офис, — она вдохнула поглубже и уже более язвительно добавила. — А вчера вечером я узнаю, что ты просто сидишь и напиваешься в каком-то дешёвом кафе!  — Оно не дешёвое.  — Да какая разница?! Цена твоего бухла в этом заведении меня мало волнует, — делает голос более ласковым. — Кирилл, что происходит?  — Ничего, всё как обычно.       Она недоверчиво поднимает брови и разводит руками, как бы показывая «где же это - как обычно».        На Вике свободное, обтекающее её мягкой тканью, ярко красное платье до колен. Выделяю этот факт только потому, что неожиданно. Обычно её гардероб покороче. Хотя сейчас платье идеально сочетается с её смоляными волосами и тёмными глазами. Красивая. Не просто симпатичная, а действительно красивая, той редкой красотой, когда можно и без макияжа. Но сейчас на меня не действует ни её сладковатый запах, ни платье, ни аппетитные формы под ним. Даже то, что я не трахался больше недели, не помогает.        Я стою напротив девушки, на которую у меня был стояк всегда и везде, всё время нашего встречания, даже до начала отношений и почти ничего не чувствую.       Мне становится страшно. Что он сделал со мной? Почему так? Почему плевать на всех, на неё?        И только в нём я сейчас нуждался до такой степени, что практически ощущал эту боль физически.  — Обычно? Да посмотри на себя! — Вика врывается в мои мысли сметающем вихрем. — Когда ты брился последний раз! Или у тебя новый имидж? Господи, да от тебя несёт спиртным, даже на таком расстоянии, — делает шаг назад.  — Правильно. Не дыши моим перегаром.  — Кирилл? — Вика наконец-то делает голос потише и всё-таки подходит ко мне. — У тебя какие-то проблемы, зай?  — Да, на работе, — безбожно вру прямо ей в глаза. Я такой трус.  — На фирме? — она кладёт свою теплую ладошку мне на грудь и прижимается щекой к моей шее. — Да, солнце. Тебе это не будет интересно… Я просто устал. — Могу помочь, — целует меня в шею.       От неё так сладко пахнет и руки такие горячие.       Я закрываю глаза и отдаюсь этим ощущениям. Стараюсь не думать ни о чём, просто чувствовать её прикосновения. И у меня выходит. Доказательство этого уже упирается в мои домашние выцветшие джинсы. А может, послушать старого совета и вышибать клин клином? Стоит попробовать. Нужно постараться, иначе я просто не знаю, как буду жить с этим дальше.