Точки пересечения

— И ты не можешь ее увидеть? — уточнил Эрик. — Нет. — Чарльз стучал пальцами по подлокотнику коляски и усиленно думал. Эрик подозревал, что его однообразные вопросы Чарльза порядком утомили, но тот был слишком вежлив, чтобы послать его гулять по территории школы. — Может быть, стоит поискать этого Дрейка? — Я ищу. Но трудновато найти того, кого не знаешь. Я не знаю даже, настоящее ли это имя. — А твоя Джин? — Эрик… — Чарльз покачал головой. — Что? Я слышал, она сильнейший мутант в школе. И ты сам говорил, что телепат она более мощный, чем ты. — Да, Эрик, она сильнейший мутант, а это громаднейшая ответственность, и я хочу, чтобы Джин держала часть своих сил на коротком поводке. Особенно телепатию. Телепатия… Это сложная и не очень радостная штука. У Джин от нее кошмары и головные боли. В Церебро я ее в ближайшие лет пять не пущу. Разговор окончен. — Ты ее боишься? — Разумеется. Боже, разумеется! Любой здоровый человек будет опасаться такой громадной силы. Джин не титан, она тащит на себе слишком много для хрупкой девушки. — И попробовать ты не хочешь? — Дай подумать! — саркастично откликнулся Чарльз. — А, может, попробуем скинуть бомбу с крыши? Вдруг не взорвется? Нет, Эрик, я буду пробовать постепенно. Понимаю, ты обеспокоен судьбой дочери, но мы все работаем над этим. Рисковать жизнью всех мутантов земли я не буду, у нас есть план действий менее радикальных. Эрик покивал и отошел к окну. За ним стояло утро. Эрик не мог припомнить дату и день недели. — Профессор! — в кабинет, запоздало постучав, влетела Джин. — Ой, извините. — Ничего, Джин. В чем дело? — Мойре позвонили. Она сказала, что ее люди нашли человека, который видел кое-что по нашему делу. Он работает в больнице в… Ммм… Название Джин забыла, но это было уже неважно, потому что Чарльз бойко развернул кресло и устремился из кабинета. Эрик поспешил за ним. Так вышло, что Чарльз уехал вперед, а Джин пошла наравне с Эриком. Тот тронул ее за плечо. — Я забыл сказать спасибо. — За что? — нахмурилась Джин. — За переливание. — О, все в порядке. Питер поступил бы так же для меня. — Все равно спасибо, Джин. Ты спасла его. Джин улыбнулась. Мойра была воодушевлена и ее настроение затрагивало всех, так же воодушевляя. Всех, кроме Эрика, который, чем дольше ждал, тем сильней боялся, что все пойдет прахом. Джин потопталась в дверях, вспомнила, что преграждала путь Эрику, стоявшему за ней, и отошла в сторону, прижимаясь к стене и скрещивая руки, чтобы не висели без дела. Эрик встал неподалеку от нее. — Отличная новость! — радостно заявила Мойра, даря Чарльзу улыбку. — У нас есть сведения относительно похищений. Их немного, но это уже что-то. — Что за информация? — спросил Чарльз. — Ты мог бы и мысли прочитать. Зачем ехать через все здание? — сказал Эрик. На него с негодованием посмотрели как непосредственный адресат фразы, так и Джин. — Вот поэтому у нас проблемы со взаимопониманием, — заявил Чарльз. — Потому что некоторые мутанты считают себя выше и лучше людей. Надеюсь, этот Дрейк мутант. — Мутант, ворующий мутантов? Да брось! Это люди ставят грязные опыты. — Эрик, а можно без препирательств? Ну пожалуйста, — устало попросил Чарльз голосом, каким разговаривал бы с непослушным и непоседливым ребенком. Эрик замолчал. Мойра, стоявшая с поднятыми бровями в ожидании, когда все снова обратят на нее внимание, продолжила: — Источник сообщил, что у него пропало тело мутанта-сироты. Какой-то парень погиб в аварии. Тело привезли для вскрытия, но источник уверен, что он никого не вскрывал. — Это как, простите? — не понял Эрик. — Он говорит, что тело было. Он видел его. А потом… Потом остался фантом или мираж, или… В общем, он сомневался в собственном душевном здравии, но мой человек очень удачно допрашивал сотрудников больницы на предмет странных исчезновений тел. Вообще, за два дня мы опросили сорок больниц. И все в разных городах. Всего два случая пропажи на большой территории. Во втором случае мужчина не уверен в том, что видел. Утверждает, будто был не вполне трезв. — Значит, похитители работают не на какой-то определенной территории? — спросил Эрик. — Именно. А когда большой разброс, очень трудно сопоставлять. Поэтому, — Мойра подняла со стола ворох бумаг и потрясла ими в воздухе, — никто не обращал внимания на это. Чарльз попросил бумаги. Пока он листал их, Эрик спросил: — Что там? — Мы собираем данные о странных происшествиях. Большинство — чушь, вроде кругов на полях и тарелках пришельцев. Работа не очень серьезная, потому как… Ну, в общем, я уже сказала, почему. Но сейчас она пригодилась. Я обнаружила заявления людей, которые связаны с нашим делом. Разные месяцы и места. Но есть и нечто общее. — Все они говорят, что покойный был либо странным, либо не таким, либо галлюцинацией, — пробормотал Чарльз, все еще читающий записи. — Вот, пожалуйста. Миссис Мартинез утверждает, что хоронила не своего мужа, а его зеркального двойника. Или мистер Лейн. Говорит, что обнаружил тело, а через несколько минут оно исчезло. — В Польше, — сказала Мойра, поворачиваясь к Эрику, — бригада, которая увозила тела твоих жены и дочери… Двое признались, что Нина показалась им странной. Эрик слышал, как его сердце остановилось. Оно затормозило о ребра, замерло, как огромный валун, наконец-то обретший покой после спуска с горы. — Что с ней было не так? — Если дословно, то они сказали: «Мы думаем, девчонка была подделкой. Как восковая кукла». — Моя… — Эрик в отчаянии впился ногтями в ладони. — Моя дочь была подделкой? Но… Как? Как это происходит? — Я думаю, ее похитили еще с места, где ты их оставил. Буквально спустя минуты. Я думаю, ее спасли и забрали. — У Мойры были сочувствующие глаза, повлажневшие и искренние. — Думаю, люди на такие фокусы не способны. Это делают мутанты. — Но зачем? — Эрик покачал головой. — Бред какой-то. Зачем мутанту нужен мутант? Для опытов? Может, эти мутанты работают на правительство. — Если тебе удобней думать, что люди — злодеи, думай, пожалуйста, Эрик. Но вот мы здесь, люди, помогаем искать твою дочь, определенно похищенную мутантом. Эрик все еще не был согласен насчет мутантов, но ни смысла, ни желания спорить в себе не нашел и просто кивнул. Мойра сочла его молчание принятием поражения. Было много стычек с людьми. Люди были мелкими и у них в генах хранилась веками откладывающаяся нелюбовь к тем, кто не был похож на типичного представителя их вида. Люди убивали инакомыслящих, преследовали новаторов. Это было не так давно, по меркам возраста планеты буквально вчера за поворотом. Мутанты тоже были опухолью, неизведанной и опасной заразой, гуляющей по миру. Оттого и случались стычки. Девяносто процентов из них спровоцировали люди. И сейчас, Эрик был более чем уверен, ничего не изменилось. Мутантов похищали люди. Так было заведено. Сколько бы разногласий не было у Эрика с выкормышами Чарльза и самим Чарльзом, он чувствовал с ними родство, привыкнув к наличию другого врага. Привыкнув… Слово застряло в груди. Привычка могла сделать слепым или обленить. Мог ли он полагаться на нее слишком сильно, больше, чем было нужно? Эрик взглянул на переговаривающихся людей в комнате. На какие-то мгновения ему показалось, что он перенял способности Питера: рты раскрывались медленно, неторопливо ползла рука Мойры к ее волосам, чтобы поправить их. Люди, перемешанные с мутантами, чтобы найти пропавших. Внезапно магнитное поле пошевелилось, потревоженное какой-то силой. Чарльз в кресле обернулся на дверь, но Эрик опередил его. — Я посмотрю. Он выходил, когда его догнал голос Чарльза: — Проверь Ванду! Вибрации доносились из больничной палаты, где безмолвно и неподвижно лежал Питер. Чем ближе Эрик подходил к палате, тем сильней беспокоился. Воздух разве что не трещал, а пространство возле дверей и вовсе плыло, освещенное красным маревом, будто законы физики в настоящий момент нещадно нарушались тем, кто мог их нарушать. Эрик дернул дверь на себя и увидел Ванду, стоящую над Питером и сосредоточенно держащую руки возле его головы. Ее глаза были закрыты, а пальцы заволокло алой дымкой. Теперь Эрик в полной мере понял, почему Питер звал свою сестру ведьмочкой. Вовсе не потому, что это мило звучало, а потому что Ванда была скорей похожа на колдунью из сказок, чем на типичного мутанта. Осталось надеть ей на голову остроконечную шляпу, и образ был бы завершен. — Ванда! — позвал Эрик. Та не откликнулась и не услышала. Эрик хотел шагнуть ближе, но замер, завороженно глядя на то, как Ванда пошевелила пальцами, и красная дымка стала сворачиваться. Думая, что была одна, Ванда убрала руки от головы Питера и устало оперлась о край кровати, свешивая голову так, что кончики волос касались одеяла. — Твою мать, — прошептала она. — Что ты пыталась сделать? От звука чужого голоса в предположительно пустой палате Ванда дернулась и схватилась за сердце. — Вы меня напугали! Боже… — Так что ты пыталась сделать? Ванда посмотрела на спящего брата. — Хотела залезть ему в голову. Я не очень опытна в таких делах, но он там не один. — Что? А с кем? Ванда пожала плечами и как могла мягко — но мягко у нее не вышло — ответила: — С вашей дочерью. Я чувствую ее присутствие, когда просто нахожусь с ним рядом. Эрик молча посмотрел на сына. Он хотел бы что-то сказать, но не знал, что. Эту проблему решила Ванда. — Думаете, все будет хорошо? — спросила она дрогнувшим голосом. — Надеюсь. — Вы нашли ее? — Еще нет. Ванда погладила волосы Питера. — Он бы сейчас весь извелся, если бы услышал такое. Качался бы на стуле, болтал о пустяках, а сам думал бы. Он всегда так делает. Не любит болтать на серьезные темы. Оставляет их для себя. Может думать о глобальном, а говорит о том, что мебель не подходит под обои или считает, сколько плиток на стене в ванной. — Я заметил. — Эрик коротко улыбнулся, хотя улыбаться было не к месту и не ко времени. Хотелось спать. Спать было совестно, но Эрик чувствовал себя расклеивающимся и разваливающимся, как старая часовня. Ему казалось, что он был древним, что сам космос. Нужно было принять душ и со свежей головой принести этому миру минимум пользы. Но здоровый сон казался предательством по отношению к своим детям, один из которых без вести пропал. — Вам бы отдохнуть. Выглядите жутко, — заметила Ванда. Эрик покачал головой. — Потом. Я не могу спать, пока моя малышка где-то… У каких-то… Этого не объяснить. Я просто не могу. Ванда не стала настаивать. Она еще немного постояла возле постели Питера, затем села в кресло, где не так давно дремал Эрик, зарабатывая себе головную боль и остеохондроз. — Ладно. Мне тоже не очень-то расслабляется, когда он здесь лежит… Черт, мама сошла бы с ума. — Ты ей не сказала? — Шутите? Нет, ни в коем случае. Она немного нервная в последнее время. Питер убил бы меня. Эрик собирался зачитать проповедь о праве Магды знать, в каком состоянии и по чьей вине находился ее единственный сын, о том, что Магда могла приехать и дать Эрику по морде, что он бы сам дал себе по морде, но не успел сказать ни слова, потому что со стороны кровати Питера просипели: — И слава богу. Ванда подскочила как ошпаренная, а Эрик ощутил, как одна из глыб с его плеч рухнула. — Питер! — закричала Ванда. — Боже, Питер! Первым порывом Эрик собирался преодолеть расстояние до кровати, но вместо этого попятился к двери. — Я позову Хэнка, — пробормотал он. Ванда, заливаясь вздохами облегчения, целовала Питера, а Эрик быстро вышел из палаты. Может быть, он был трусом, но заглянуть Питеру в глаза было тяжело. Настолько тяжело, что легче было сбежать.