***
Питер серьезно думал над попыткой номер два пробежаться. Прошло полтора дня с первой, и страх лечь обратно на койку постепенно таял. Приближался вечер. Питер крутил в руках очки для бега и едва успел отшвырнуть их в сторону, когда к нему в комнату зашел Эрик. Полет очков он, к несчастью, застал. — Это не то, что ты подумал, — сказал Питер быстро. — Я надеюсь, — согласился Эрик. Питер посмотрел на руки отца и брови его исчезли в районе линии роста волос, потому что Эрик принес пиво. — О как, — выдал Питер. — Надо расслабиться. — Ну мне для расслабиться и пакет травы не поможет… Наверно. Я не пробовал. Питер говорил правду, но Эрик устало покачал головой. — Только не о траве. И не о наркотиках. Я сегодня не готов, — попросил он. Пиво пили в комфортной тишине, прерывающейся незначительными репликами. Расслабиться получилось у Эрика. Питер же пил соленую почти воду просто ради компании. — Как мать? — спросил Эрик. Питер неловко поскреб горлышко бутылки ногтем. — Нормально. Наверно. — Я имею в виду, она… Когда я с ней виделся, она просила меня не втягивать тебя в «свои подозрительные дела». — Да, знаю. Боится, что во мне взыграют гены… Не то, чтобы все твои гены были плохими, но есть там несколько генчиков… Э-э-э… Революционеров. Вот. Эрик улыбнулся и покачал головой. — Ты не втянешься, Питер. Я и Магде это объяснял. — Она просто насмотрелась на мои металлокинетические замашки и надумала всякого. Конечно, не втянусь. — Ты давно узнал. — Эрик не спрашивал. Эрик утверждал. А Питер смотрел куда-то в сторону и глотал пиво. — Я не знал, как и когда лучше сказать. Я вообще сомневался, нужна ли тебе эта информация. У тебя была семья, Эрик. А я просто знакомый парень. Не хотелось взваливать на тебя еще и себя. В конце концов, я взрослый. Эрик пил свое пиво и пристально рассматривал Питера. Питер это чувствовал. — Я бы тоже сомневался, — согласился Эрик. — Но мне нужна была эта информация и я рад, что знаю. — Я тоже. — Питер все-таки взглянул на отца. — Так проще… Ну, когда ты знаешь. Диалог всегда приносил некое удовлетворение. Они говорили еще час, а потом Питер заметил, что отец едва держал глаза открытыми. — Слушай, давай-ка ты приляжешь. — Я боюсь засыпать, — признался Эрик. Он допивал четвертую бутылку. — Боюсь, что засну и упущу что-то. Или узнаю, что поиски были напрасны. Что кто-нибудь скажет это: Мойра, ее агенты, Чарльз, Рэйвен. — Ложись здесь. Я покараулю. — Что? — Ну… Буду сторожить. Чтобы мы не упустили что-то важное. А утром ты заступишь на смену. — Не хочу я спать, — зевнул Эрик, подтягивая ноги вслед за телом и зарываясь носом в любимую подушку Питера. — Так если я на страже, это не считается за сон, — успокоил его Питер. Эрик уснул, когда Питер накрывал его покрывалом. Он уснул, а Питер пересел и сделал из недопитой бутылки еще глоток. И поперхнулся, когда дверь приоткрылась и явила ему взволнованную голову Скотта, просунувшуюся в щель. — Я тут кое-что случайно нашел, — заявил он. Питер приложил палец к губам, прося Скотта быть тише, и кивнул на Эрика, объясняя почему. Скотт какое-то время посмотрел на спящего Леншерра, на пустую тару из-под слабоалкогольных напитков. Потом шепотом выдавил: — Иди сюда тогда. Я шипеть не собираюсь. Питер выскользнул в коридор, и Скотт сунул ему в руки газету. Обычную газету, еженедельную, толстую. Она была открыта уже на нужной странице. Питер прочитал заглавие статьи раз, поморгал, прочитал второй раз. — Ну! — поторопил Скотт. Статья была о богатеньком подростке, человеке — не мутанте, который стал свидетелем того, как его бывшую девушку изуродовали налетевшие на нее… — Белки?! Белки, мать их?! — Питер ошалело уставился на Скотта. — Ага! Внезапно простой семнадцатилетний пацан, поссорившийся со своей девчонкой, увидел, как на нее напала группа чертовых белок. А его ни одна бешеная белка не тронула. — Может, он мутант? Умеет управлять… — Питер не договорил и бросился по коридору искать Ванду. Скотт с легкостью догнал его. — Бегаешь, как инвалид, — пошутил он. Питеру было не до шуток. Ванда, сидя в классической позе йога, держала перед собой пустую банку из-под газировки и силой превращала ее в шар — как ребенок, который комкает фольгу. Банка упала на пол, когда Питер и Скотт нарушили уединение Ванды. — Что… — пробормотала она. Питер ткнул в нее фотографией подростка, находящейся под статьей. — Ты можешь его почувствовать, увидеть или еще что? — попросил Питер. — Я тебе кто, чтобы по фотографиям искать? — Пробуй. Ванда поджала губы, но руки на газету положила, чтобы через мгновение помотать головой. — Чтобы его почувствовать, мне нужна его вещь. А кто это вообще? — Так, пофиг, вставай, идем к профессору. — Питер, что случилось? — Пока не знаю, но что-то явно. Ты там везения хотела. Ну так вон оно, знакомься. Скотт Саммерс. Скотт, это Ванда. Скотт широко улыбнулся. Слишком широко, как показалось Питеру. — Сильно не лыбься, Скотт. Скотту нравится Джин Грей, если что. Улыбка Скотта пропала и он несильно пнул Питера по лодыжке. А Питер устремился к Чарльзу. Который, в отличие от Ванды, провел целый допрос, прежде чем направил колеса коляски в сторону Церебро. Рэйвен с Куртом до сих пор не объявились, и профессор был более рассеян, чем обычно. — Они найдутся, — утешающе сказала Ванда. Чарльз кивнул, но не ответил. Парня нашли довольно быстро. Быстро, но при этом профессор находился в полном недоумении. — Он человек с силой мутанта. Это… Я увидел нескольких таких. Никогда с подобным не сталкивался. Питер облизал губы и начал быстро думать. Люди не могли получить силу мутантов просто так, они ее где-то взяли, как экстази. И пока она работала, они могли использовать обретенную силу. Но ее эффект не был долгосрочным. — Я понял! Я все понял! Все-превсе! — прошептал Питер. — Мы тоже не идиоты, — Чарльз нервно царапал подлокотник. — Нужно сообщить всем. Где Эрик? — Спит. — Спит? — Ну да. Я убедил его поспать. — Да уж, от тебя за милю разит этим средством убеждения, — согласился Чарльз. — Это он принес, — сдал отца Питер. Он посмотрел на своих спутников. Не хватало Курта с его способностью. А из собравшейся компании только Питер мог быстро перемещаться. И Скотт с Чарльзом помочь ничем больше не могли. А вот Ванда! Использовать силы Хэнк еще не разрешил, но Питер чувствовал себя куда лучше. Под повязки он заглядывать не решался, но полагал, что все было почти в полном порядке. Все же он выздоравливал быстрее прочих. Сорваться с места было страшно и волнительно. В кровь выплеснулся адреналин, стоило Питеру воспользоваться своей силой, чтобы забрать из комнаты очки. Рана, если и заныла, то чуть-чуть. Питер счел это добрым знаком. Его отсутствия у Церебро никто не заметил. А Питер, подхватив Ванду на руки, сказал: — Зажмурься. Ноги несли его по земному шару, быстрые и надежные как всегда. Ванда крепко стиснула руками его шею, но дискомфорта Питер не ощущал. Он думал, что снова бежать было так же здорово, как вдыхать чистый воздух после недели в сыром подвале. Пробежка до Бостона, где жил искомый объект, отняла минимум времени, но Питер напару с Вандой глубоко дышал, приходя в себя: Ванду мутило от слишком быстрого перемещения, а Питер тер кофту, под которой были повязки, и давал организму секунды, чтобы тот заново привык к нагрузкам. — Ты в порядке? — Ванда была бледной, но волновалась больше за брата, чем за себя. — Да, в полнейшем! — наигранно бодро отозвался Питер. — Не ври. — Так, а где наш маленький хулиган? — Питер не хотел дискутировать. Лучше было заняться делом. Маленький хулиган по имени Юджин был найден быстро. Питер, плюнув на нытье под повязками и трижды обозвав себя размазней, включил скорость, оставил Ванду рассматривать детскую площадку за дорогой, и нашел того, ради кого они сюда примчались. Юджин оказался на вид выше, чем на фотографии, а рожа у него была куда менее высокомерная. Питер взял парня за шкирку и, не обращая внимания, что хулиган был крупнее в полтора раза, нежно приложил его затылком о стену дома. — Ты кто?! Мой отец этого просто так не оставит! — Это было первое, что сказал хулиган. В доме, где жил Юджин, обстановка была шикарной. Видимо, родители поганца не только хорошо зарабатывали, но и обладали отличным вкусом. Или это дизайнер постарался. — Мне нужно знать, карапуз, как ты натравил животных на бедную девочку, — как можно доступней пояснил Питер. — Что? Я не травил! Они сами! — Это ты сердобольным бабулям рассказывай. Говори. Быстрее, карапуз, время поджимает. Питер никогда не понимал, почему плохие мальчики, которых загнали в угол, продолжали упорно держать оборону и лгать, если и та, и другая сторона знали о лжи. Юджин был из их числа. Он трясся, как лист на ветру, но бормотал про отца и то, каким тот был влиятельным человеком. Через две минуты Питеру это порядком надоело. — Я понял, у тебя папаша чего-то добился в жизни, ты этими бесконечно гордишься. Я понял, да. Он все решит. Хороший папаша. Знаешь, у меня тоже есть отец, и тебе повезло, что он не здесь. Потому что мой папочка решает проблемы радикально. Магнето — слышал о таком парне? — Судя по окаменевшему Юджину, он слышал. Питер усмехнулся ему в лицо и продолжил: — Так это мой отец. Померялись? Съел? А теперь быстренько: как ты приобрел силы? И учти, ответ должен мне понравиться. — Я… Я… — Ты-ты, — подбодрил Питер. И Юджин поведал о том, что купил пузырек с лекарством за бешеные деньги в этом же самом Бостоне. Сказал о том, что люди, торгующие волшебными зельями, очень не любили светиться и их поиски дорогого стоили, но результат был отличным. — Где они, эти люди? — спросил Питер. — Они работают через посредников, я не знаю. Питер кивнул: сперва себе, затем Юджину. — Погоди-ка немного, — попросил он. Юджин не успел соскучиться, когда Питер появился снова, но уже с Вандой, которая оперлась о стену и уставилась на Юджина. Тот уставился на нее, на Питера, а затем в его глазах появился фанатичный блеск. — А твоя сила тоже продается? — восторженно спросил он у Питера. Питер подумал, что такого придурка было поискать. Ванда взяла Юджина за руку, и тот не сопротивлялся. Ванда поморщилась. — Ну и гадость, — сказала она с отвращением. — Что там? — заинтересовался Питер. Юджин густо покраснел, а Ванда не ответила на вопрос и бросила: — Идем отсюда. Я знаю, куда нам нужно.***
Очередные поиски заняли еще три часа: ублюдки и впрямь отлично умели прятаться. Питер с Вандой, казалось, посетили самые грязные подпольные заведения Бостона. Питер успел узнать, где искать дилеров на западе города, Ванду четыре раза попытались снять. В итоге, последний из сальных приставал улетел в мусорный бак, а Ванда еще пять минут ходила с алыми глазами и пугала набожных, попадающихся ей на пути. Под повязками уже не ныло, а орало. Питер незаметно от сестры проглотил пачку обезболивающего, но оно помогло от силы на десять-пятнадцать минут. Жжение мешало думать: Питер то и дело отвлекался и останавливался, а Ванда злилась, понимала, но молчала, потому что ничем не могла помочь. Скорость стала ниже. Двадцать шестой опрошенный за эти три часа снова не дал точной наводки, но дал кое-какую информацию. Шепотом и оглядываясь по сторонам, словно боялся преследования, он, стоя у обшарпанной двери с полустертым граффити, поведал Питеру, что группа, продающая силы мутантов, состояла всего из троих постоянных членов. — Двое близнецы, — прошептал тот. От него воняло рыбными консервами. — Это я точно знаю — Дрейк и Дэвид. — Что у них за способности? — спросила Ванда. — Один чует смерть, а второй может исцелить. — Исцелить? — перебил Питер. — В смысле? Прямо как Иисус? — Уж не знаю, как у него это работает, — саркастично отозвался незнакомец. — Знаю только, что он может с того света вытянуть. Один наш рассказывал. — Так та группа состоит из мутантов? — Чем ты слушал, парень? — Понял-понял. Незнакомец снова поозирался и сбежал. Ванда с Питером остались в грязном переулке, где стояла ночь и из живых — только кошки, вразнобой гуляющие у помойки. Ванда поежилась, когда подул ветер, и Питер со стыдом понял, что та так и гуляла с ним по Бостону в том, в чем была в школе. Он стянул кожанку и отдал сестре. Та нахмурилась. — У меня кофта, — сказала она. — А мне пофигу. Надевай. Под повязками никак не унималась боль. Питер оперся о стену и сполз по ней поближе к земле, чтобы передохнуть и подумать над скверными делами. Ванда села рядом. — Эрик продул, — сказал Питер. — М? — не поняла Ванда. — Он всегда думал, что люди отдельно, а мутанты отдельно. Ну… То есть, не совсем так, но он считал, что его дочь могли забрать только люди, что только люди могут наживаться на запертых в клетки мутантах. А тут… В общем, для него будет отличным поводом пересмотреть свои взгляды тот факт, что его дочь в руках группы мутантов. Питер покачал головой, неподалеку мяукнула кошка. Ванда вдруг вскочила на ноги. — Ты чувствуешь это? — спросила она, вглядываясь в темную улицу. — Что? Где чувствую? — Питер тоже вскочил. Адреналин притупил дискомфорт от боли в области ранения. Вместо ответа Ванда выбросила руки вперед, и алое пламя осветило путь, струясь по улице дорожкой, словно из-под автомобильных шин, по которым, как по путеводной нити, кинулась Ванда. Питер устремился за ней и подхватил на руки. — Со мной быстрее. Алая нить петляла, втыкалась в тупики и дома, срезая себе дорогу. Редкие прохожие не успели рассмотреть ее, потому что дорога исчезала за спиной Ванды. А со скоростью Питера просуществовать долго ей и вовсе не было суждено. Дорожка привела их к старому дому. Он был неприметным, старым и находился в районе, в котором от тоски даже приведения могли бы завыть: более скучного, серого места Питер еще не встречал. Это место резко контрастировало со школой Ксавье: если там буйствовала природа и жизнь, то здесь, в темном тупике, можно было снимать драму о тщетности бытия. Питер замер, прислушиваясь к звукам ночи. Место не внушало доверия. Ванда растерянно двинулась вперед, медленно и неуверенно. — Что ты почувствовала? — прошептал Питер, и даже шепот прозвучал в этом безмолвии как выстрел. У Ванды блестели большие глаза. — Я не уверена, — ответила она. — Как зов. Или крик. Она зажмурилась, вслушиваясь во что-то. Питер тоже закрыл глаза, пытаясь услышать. Но, как ни старался, вокруг было глухо. Зато Ванда укусила себя за губу. — Что? — снова спросил Питер, потому что ему ничего другого не оставалось. — Я слышу. — Слышишь Нину? Она здесь? — Не знаю. Я… — Ванда снова закрыла глаза, слушая. — Но… — А ты мог бы не мешать мне? — Что конкретно мы ищем? — Мы… — Ванда замялась. Она пристально уставилась на дом, кажущийся мертвым. Ни в одном окне не горел свет, не доносилось ни звука. Этот дом был тише кладбища. Если бы не одно но. Питер нахмурился. Он явственно ощущал шевеление металла, дрожание и дребезг. Дом вовсе не был безмолвным, он таковым лишь казался. В его недрах двигались сплавы, гуляло железо в крови. Ванда и Питер не сговаривались, но сделали это вместе: алая вспышка вынесла дверь, а Питер дернул к себе первый попавшийся металл, который смог почувствовать. И разом словно спал морок. У Питера заложило уши от вспыхнувшего шума. Улица оживилась. Перед глазами появились люди, раздались вопли, ругань, мигнул свет и вспыхнули огоньки, когда несколько раз выстрелили. Картинка мрачного захолустья преобразилась. Питер увидел агента Мойры, который вытаскивал чье-то тело, Курта, сплевывающего кровь на пол, мелькала Рэйвен, привычно решающую конфликт мордобоем. Ванда пришла в себя первой и, прежде чем Питер смог ее остановить, побежала помогать, сшибая двух мордоворотов со стороны противника. Питер посмотрел под ноги, куда он отцовской силой притащил за металлический ремень и пуговицы какого-то невзрачного, почти невидимого человечка, хлипкого, готового вот-вот развалиться. — Эй ты, — сказал он. — Где Нина Герски? Вокруг был гвалт и крики. Рэйвен с Куртом и агентом, первые нашедшими этот притон, уже скручивали одного из мутантов. Курт держался за бок и то и дело кашлял. Питер отвлекся на шум, нашел глазами сестру и снова переключился на человечка, которого притащил к себе. — Я задал вопрос, ты! — сказал он, пиная того по подошве ботинок. Человечек хотел было сделать мудреный пас рукой, но Питер был быстрее. Удар по морде здорово прояснил ситуацию. Человечек заскулил, держась за нос. — Давай, не томи. Мы тут уже пол ночи шаримся. — Питер снова потер повязки на животе. Болело, болело — и не думало прекращать. — Я не винова-ат! — Ты иллюзионист? — спросил Питер. — Это ты создавал натуралистичные копии мертвых людей? Скулящий противник кивнул, а Питер не нашел в себе сил на второй удар по морде, хотя он бы не помешал. — Где моя сестра? Где Нина? Человечек вытаращил глаза. Из носа сквозь зажимающие его пальцы текла кровь. — У нее нет братьев! — Он замотал головой. — Мы проверяли! Мы все проверяем! У нее только отец. — На этот раз вы ошиблись. — Нет! Мы никогда не… — Заткнись и веди меня к сестре. — Питер! — позвала Рэйвен. — Какого черта вы здесь делаете? Из домов повылазили соседи злосчастных похитителей. Питер видел их, в халатах или с битами, краем глаза. Ванда помогала Курту. Рэйвен подошла к Питеру и посмотрела на иллюзиониста. — Мутантов держат в подвале. Там их семеро, — сказала она. — Сейчас погрузим этих и займемся… Она не успела договорить, а Питер бросился к подвалу. Под ногами хрустели сломанные доски и выбитое стекло. Между ним и Ниной оказалось ровно тридцать шесть широких шагов.