Самая снежная ночь

      Побледнев, я решила, что пора разобидеться на этого высокородного рослого хама в удивительной короне, и даже потребовала отвести меня обратно к калитке, через которую попала в это странное место. В конце концов, лучше увязать в сугробах, чем терпеть его полные издёвки замечания, но в ответ услышала, что сначала мы попьём чай, а потом уж отправимся в обратный путь. Было ясно, что моим мнением никто интересоваться не собирается, поэтому пришлось снова идти между вязами и старыми, искорёженными временем буками. По счастью, могучие деревья вскоре расступились, открывая горный уступ, из которого, казалось, вырастал дворец такой необычной архитектуры, какой мне прежде никогда видеть не приходилось.       Хорошенько рассмотреть увитые девичьим виноградом мраморные колонны, узкие балконы и высокие арки окон, к сожалению, не удалось — Трандуил слишком быстро утянул меня к длинной лестнице. Именно по такой сбежала от принца Золушка, только сомнительно, чтобы вот так же можно было сбежать от Лесного Владыки — уж больно у него хватка крепкая и ноги длинные. Со мной, тощей недорослью, он бы справился в два счета, да и куда мне, собственно, бежать? Подозреваю, что находиться здесь безопасно только в его обществе.  — Явились, не запылились! Я уж думала, вы там потерялись, да искать нужно идти! — с особым радушием встретила нас Зинаида, стоило только переступить порог и оказаться в просторном, ярко освещённом холле. — Приличные люди спят давно в это время. Причём каждый в своей постели, а не о чужих простынях думают! К сыночку пигалицы так и шастают, теперь вот и у папаши поклонница объявилась! Не семейка, а малинник для малолетних дурочек, которым по ночам дома не сидится!       Опешив от такого потока информации, я во все глаза уставилась на устроившуюся за конторкой рыжую фурию. Вот это темперамент — сто слов в минуту, не меньше! Причём, как мне показалось, женщина только разминалась в красноречии, внимание её то и дело отвлекали два здоровенных монитора, каждый из которых отображал картинку не меньше чем с сорока камер. Это же какой концентрацией внимания нужно обладать, чтобы за всем уследить? Интересно, а расставленные у стен кадки с аспарагусами, монстерами, диффенбахиями и прочими зарослями, названия которых я не знаю, тоже она поливает? Ценный работник. Трудно в этом усомниться.  — Что, сразу в опочивальню отправитесь, или кино посмотрите ради приличия?       Я же говорила — разминается.  — Чай готов? — пропустив её выступление мимо ушей, совершенно равнодушным голосом поинтересовался Трандуил. Вот где титаническое спокойствие. Я бы, если бы не оторопь, ответила бы любезностью на каждый выпад этой мегеры в ватнике.  — А как же? И чай заварила, и пончиков поджарила, — отозвалась из-за монитора Зинаида. — Сейчас, погоди, Твоё Величество, только брома с сахаром добавлю в кружки, и можете трапезничать.  — Благодарю, я сам управлюсь с остальным.       Второй раз проигнорировав её недвусмысленный намёк, эльф взял меня под локоть и, прервав тем самым созерцание безупречного интерьера холла, повёл в коридор с высоченными потолками и отделанными бутовым камнем стенами. Полы и тут оказались из светлого мрамора. Их, кстати, с невероятным усердием натирала иссохшаяся от возраста бабулечка в синем платочке. Швабра в её руках так и порхала, а брошенный на нас взгляд краше любых слов говорил о том, что «ходют тут всякие, натаптывают, попробуй потом намой заново». В общем и целом персонал у Трандуила был не из пугливых или слабонервных особ, да и уважение к Королю они проявляли весьма своеобразным образом. Если проявляли вообще. Сразу видно — русских женщин никакими ледяными взглядами не запугаешь, а на граничащую с пафосом надменность они и подавно не смотрят.  — Доброй ночи, Клавдия Петровна, простите, что потревожили, — кивнул старушке Владыка и, открыв двустворчатую, изящно расписанную золотом дверь, ввёл меня в зал, от красоты убранства которого буквально перехватило дыхание. — Побудь здесь, я скоро вернусь.       Оставшись одна, я внезапно поняла, как сильно замёрзла в волглой от растаявшего снега куртке. Возле приветливо потрескивающего огнём камина стояло несколько оббитых синим шёлком стульев, и мне подумалось, что на спинке одного из них она прекрасно высохнет. Оставшись в платье, я расправила подол и принялась расхаживать по казавшейся необъятной комнате, с восхищением рассматривая потолок с лепниной, огромную хрустальную люстру, достойную не только Большого Театра, но и Кремля, и, разумеется, мебель в стиле эпохи Людовика XIV. Похоже, эльфам нравилась великолепная работа французов по дереву не меньше чем мне, и всё же, больше всего впечатляли мозаичные витражи на окнах. Должно быть днём они разбивают солнечный свет на тысячи цветных лучей, но и сейчас, ночью, от них невозможно отвести взгляд. Даже удобно устроившись на медвежьей шкуре у самого камина, я продолжала любоваться чудесными морскими пейзажами из синего и бирюзового стекла. И всё же мысли были не только о красоте эльфийского замка: меня, наконец, никто не подслушивал, и можно было спокойно, в тишине, осознать и принять всё то, что произошло этой совершенно безумной ночью.       Итак, в полночь, в самый разгар снегопада мне каким-то непостижимым образом посчастливилось попасть в сказку, ну или не посчастливилось, учитывая издёвки Трандуила, это ещё спорный вопрос. Так же спорным вопросом являлось то, была ли сказка сказкой, или же это всё-таки некая реальность? Выдумкой или галлюцинацией красавец Король никак не казался, так что придётся согласиться с реальностью его самого и его Леса. Учитывая современное оборудование и Зинаиду с Клавдией Петровной, это совсем нетрудно. Знание Его Величеством репертуара Лесоповала лишь достовернее прорисовывало картинку происходящего. Странно, конечно, это всё, но больше всего настораживало то, что меня причислили к сумасбродным нолдор. Даже не знаю, как воспринимать это утверждение, потому что я и впрямь единственная девочка, родившаяся в нашей семье за Бог весть сколько лет, но в одном уверена наверняка: Трандуил позволил мне оказаться в его скрытом от посторонних глаз Королевстве не из обычного любопытства. Было в его поступке нечто гораздо более глубокое, но сам эльф, разумеется, этого не признает, а мне нипочём не догадаться, что он задумал. Однако, он так старался уколоть меня посильнее, что за этим определённо что-то кроется. Знать бы, что именно, а ещё хочется, чтобы он поскорее отпустил меня обратно в заснеженный город, ведь нужно попытаться добраться домой. Хорошо, что родители уехали на выходные в деревню, иначе долго пришлось бы им объяснять, где меня носило в столь поздний час. Наверняка и брату досталось бы за то, что лично не проследил, чтобы я благополучно вернулась с его дня рождения, а Андрей не виноват, что я сбежала от его лучшего друга на последнем трамвае. В конце концов, мне двадцать два года, и он мне не охранник, сама могу за себя постоять.  — Разумеется, твой брат виноват, раз не смог должным образом позаботиться о твоей безопасности. Если бы у Леголаса была малолетняя кузина, и он бы с ней поступил подобным образом, ему бы это с рук точно не сошло, можешь мне поверить. Кстати, раздеваться до сорочки было вовсе не обязательно, я не в настроении.       Чувствуя, как от лица отливает кровь, я оглянулась на вошедшего в зал Короля, который держал в руках серебряный поднос с чайными приборами и пончиками, о которых упоминала Зинаида. Взгляд его зелёных глаз потемнел, соболиные брови вопросительно приподнялись, и пришлось, сообразив, что он не шутит, срочно искать причину подобного негодования.  — У тебя спина голая, — заметив моё замешательство, раздражённо подсказал эльф.       Голая?       Ах, да!       О, Боже!  — Извините, Ваше Величество! — подорвавшись с облюбованного тёплого места у огня, я тут же метнулась к небольшому диванчику и, запустив пальцы в волосы, освободила их от заколок, позволяя длинным завитым прядям рассыпаться по плечам в хаотичном беспорядке. — Это фасон такой. Мода такая, понимаете? Я совсем не хотела, чтобы вы плохо обо мне подумали.  — Фа-со-н говоришь? — громко кашлянув, передразнил Трандуил, опуская свою ношу на невысокий столик и присаживаясь в кресло напротив меня, удобно вытягивая не в меру длинные ноги. — Стоит ли, облачаясь в подобный легкомысленный наряд, удивляться тому, что мужчинами владеет лишь одно желание — заманить тебя в спальню?       Желание?       Владеет мужчинами?       Значит, не только Филиппом?       Вам тоже хочется, Владыка? — А что, я не мужчина по-твоему?  — Да, но… — мучительно краснея от того, что эльф слышит каждую мысль, да ещё, и не скрывая этого, озвучивает вслух, я упёрлась взглядом в мыски его чёрных кожаных сапог. Как же подобрать слова, когда он смущает одним своим присутствием? Точнее и раньше смущал, но сейчас, как он там сказал? Чем дальше в лес, тем толще партизаны? Точно, сейчас именно так. — Вы, кажется, женаты.       Вот.       Пусть жену в спальню заманивает.       Кстати, где она есть, когда её благоверный малознакомых девиц во дворец водит?