Самая снежная ночь

      Трандуил издал какой-то странный звук: то ли кашель, то ли хмыканье, и мне пришлось поднять голову лишь для того, чтобы утонуть в его жарком изумрудном взгляде.       В самом деле, зачем мужчине, пусть даже и эльфу, быть таким очешуенно красивым? Чтобы на розы и шоколад не тратиться? Желанные прелестницы сами штабелями к ногам ложиться будут? Как бы и мне там себе место не облюбовать.  — Я не женат.       Его взгляд стал насмешливым, и, краснея ещё больше, я снова вернулась к разглядыванию чёрных сапог. Размер явно гораздо больше сорок пятого, а говорят по размеру ноги судят о размере…       Олеся, заткнись сию минуту!       Поздно. Трандуил опять загадочно хмыкнул.       Не буду смотреть, как он улыбается! Не буду!       О, Боже! Какие ямочки на щеках! — Но ведь у вас есть сын? Зинаида так печётся о его барышнях, — найдя тему, за которую можно зацепиться, я воспрянула духом и даже попыталась прогнать сковавшую тело робость. Похоже, находиться с Королём в закрытом пространстве опаснее, чем в лесу — все чувства обостряются до предела.  — Я никогда не был женат, — по непонятной причине вдруг разоткровенничался эльф и, предвидя мой следующий вопрос, поспешно добавил, — Не только твои нолдорские предки любили обмениваться флюидами с простыми смертными.  — Ах?.. Кгм… Эм… — теперь настала моя очередь издавать нечленораздельные звуки. Это как же? Получается… — Леголас — получеловек?  — Да, — лицо Трандуила вновь стало непроницаемым, в зелёных глазах больше не было насмешки. — Именно поэтому его свободно видят некоторые аданет, и пришлось установить столько камер, чтобы отлавливать их и отправлять восвояси.  — Именно этим и занимается Зинаида? Разве ваша эльфийская стража не справилась бы с подобным лучше неё?  — Все эльфы давным-давно отбыли в Валинор. Даже Кирдан. Остались только мы с сыном.        Что, всё те же грехи не пускают?       Едва успев додумать эту мысль, я получила в ответ утвердительный кивок, и волосы на голове тут же нервно зашевелились. Что могли натворить эти двое, чтобы им закрыли путь в Валинор?  — Флюиды, — небрежно пожал плечами Трандуил. — Многим нолдор из-за этого тоже не поздоровилось, но знаешь, лучше жить здесь, чем томиться в Чертогах Намо.  — Но разве для вас нет никакого искупления?  — Отчего же? Есть. Искупление Феанора — рождение девочки. Валар были милостивы, правда, ждать пришлось долго. Надо мной же они порядком посмеялись.  — Может вам так только кажется? — в самом деле, в надменном эльфе столько пафоса. Может, он раздувает из мухи слона? — Чего они ждут от вас?  — Свадьбы, — Владыка выплюнул короткое слово, будто оно было ядовитым, а затем смерил меня каким-то странным, оценивающим взглядом. — Этого никогда не будет.  — Почему?  — Валар хотят быть миротворцами, хотят чтобы не осталось старых обид и поводов для ссор, а для этого нужно заключать особые союзы…  — Так кто же ваша невеста? — одолеваемая любопытством, я оборвала его на середине фразы и тут же пожалела об этом — злиться Трандуил умел знатно: одним взглядом мог надавать оплеух и обругать на чём свет стоит.  — Тебе лучше не знать, — отрезал он и принялся разливать по фарфоровым чашкам ароматный чай.  — Значит, Леголас остался с вами? Не уплыл с гномом, как об этом написано в книге?       Вместо ответа я получила блюдце с политыми шоколадной глазурью пончиками.       Намёк ясен: умолкни и не чавкай, человечишка.  — Ты в праве последовать тому же выбору, что и Элронд с моим сыном.       Сделав глоток горячего чая, я предпочла жевать сладкое угощение и стараться ни о чём не думать кроме того, как люблю шоколад и клубнику.       Ещё Баха очень люблю.       И Моцарта.       Досадно только, что напеть их симфонии в мыслях не слишком хорошо получается, а вот строчки песенки Аллы Борисовны так и рвутся на волю: Жил да был, жил да был, жил да был один король, Правил он как мог страною и людьми. Звался он Луи Второй, звался он Луи Второй, Но, впрочем, песня не о нем, а о любви! В те времена жила красавица одна, У стен дворца она пасла гусей…       Стоп.       Он, конечно, Король, но я никого не пасла, меня сюда заманили.       Лучше бы я в трамвае осталась.       Как теперь домой добираться прикажите? — Об этом не переживай, — отставив свою чашку, Трандуил поднялся, окидывая меня таким ледяным взглядом, что не обладавшая стрессоустойчивостью душа вслед за пропустившим удар сердцем попросилась в пятки. — Ты уже готова? — Конечно.       Знали бы вы, Величество, как мне этого сейчас хочется! От перепадов вашего настроения с ума сойти можно!       Сделав последний глоток ароматного напитка, я поднялась с дивана и поспешила натянуть почти просохшую куртку.       Путь в холл не занял и пары минут, а там меня ждал аттракцион неслыханной щедрости, несмотря на убийственный взгляд своего единственного стража — Зинаиды, Трандуил подарил мне один из горшков с цветами. Я бы на его месте не стала так рисковать здоровьем, но презент приняла — уж очень красивое было растение — широкие шершавые листья пахли мятой и обладали нежнейшим салатовым оттенком.       В качестве ещё одного снисхождения — уступки моим слабым человеческим ногам, которые к этому времени порядком устали, Владыка отвёл меня в оленюшню и усадил на своего ездового оленя. Одной рукой прижав к груди завёрнутый в мягкую ткань горшок, другой я вцепилась в шею не менее горделивого, чем хозяин, скакуна, но вскоре поняла, что бояться нечего и ослабила хватку.       Судя по тому, как быстро мы оказались у калитки, в лесу было несколько троп, и в первый раз пройтись довелось не по самой короткой из них. Шедший рядом Король не сказал мне по этому поводу ни одного слова, просто отодвинул засов и под уздцы вывел оленя на городской тротуар.       Снег по-прежнему срывался с неба большими пушистыми хлопьями. Кажется, он завалил дома по самые крыши, но, удивительное дело, продвигались мы достаточно легко, не испытывая каких-либо неудобств и не встречая на своём пути препятствий. Рассеянный желтоватый свет фонарей превращал провинциальные улицу в волшебную зачарованную сказку, и я словно со стороны видела красивого светловолосого короля, который увозил куда-то озирающуюся по сторонам девушку. О таком только в книжках пишут, да и то в последнее время слишком редко. Моя же личная сказка оказалась пугающе реальной, но я больше ничего не боялась, разве что не хотела, чтобы она заканчивалась. К сожалению, это было невозможно. Вскоре показался заснеженный фасад музея, а за ним и дома, в одном из которых была моя квартира. Жаль, что бабушки-сплетницы на скамье не сидят: вот бы разговоров было о том, что строптивую негодницу Олесю привёз на олене самый настоящий Король — ведь корона есть, значит уже не принц. Хотя и хорошо, что их нет — наверняка решили бы, что он от меня отказывается, а не забирает как принц на белом коне. Стоило оленю остановиться у подъезда, как глупые мысли тут же вылетели из головы, и пришлось спешиваться, упираясь в подставленные руки Трандуила. Не проронив ни слова, он раскрыл объятия, и не став строить из себя недотрогу, я спряталась в них, как маленький испуганный ребёнок, которым, наверное, ему и казалась. Мы простояли так несколько минут, я бы ни за что первая не решилась пошевелиться: слишком хорошо, слишком тепло было на груди у эльфа, но он отступил, прекрасное бледное лицо стало таким снисходительно терпеливым, что захотелось тут же устыдиться своего девичьего порыва.  — Если возникнет желание, то приходи в любое время, — я не могла понять тех чувств, которые выражал его изумрудный взгляд, но отчего-то одновременно захотелось бежать прочь и остаться. Остаться рядом навсегда.  — Но как мне позвать вас?  — Просто скажи волшебное слово.  — Волшебное слово? — на миг зажмурившись от ослепительной красоты Владыки, я открыла глаза, чтобы уточнить, что это за слово такое, но рядом уже никого не было.        Даже следов не осталось. То ли снег успел засыпать, то ли мне всё лишь привиделось… И только горшок с цветком в руках напомнил о том, что нужно поторопиться домой.