Самая снежная ночь

      Наверное, меньше всего от своего отца я ожидала вопроса: «Как тебя зовут, дитя?». Ведь предупреждал же меня Трандуил, что я похожа на Феаонра, а это именно он и оказался. Нужно было сразу обратить внимание на его длинные тёмные волосы и рост не менее выдающийся, чем у моего венценосного супруга, но в ту минуту я была так счастлива, что, кажется, совершенно ослепла или, скорее, ополоумела. Родные черты родительского лица значили гораздо больше, чем длина растительности на голове и странная одежда. Однако незнакомый тембр голоса и смесь синдарина с какими-то ещё благозвучными, но малопонятными словами быстро меня отрезвили. — Прошу прощения… я, кажется, обозналась… Сильвупле на землю…       Смутившись, растерявшись и отчаянно краснея, я как маленький ребёнок барахталась в руках крепко сжимавшего меня пра-пра-пра-пра-Эру-его-знает-сколько-раз-деда, дрыгала не достававшими с такой высоты до песка ногами и бекала-мекала, но как ни пыталась, не могла произнести ни одного слова на синдарине.       А ведь Трандуил так старательно учил меня своему языку целый год.       И даже гордился тем, что добился некоторых успехов.       Наверное, ему сейчас за меня очень стыдно.       А уж мне-то за своё поведение как неловко.       Этого даже все местные святоши-Валар не знают.       И не узнают, если не попытаются меня прямо сейчас препарировать.       Но ведь не их приподнял над землёй и держит в руках-объятиях дядя Стёпа великан номер два, а рядом с ним стоят номер три и номер четыре.  — Бонжур… — пуще прежнего опозорилась я, робко отвечая на не в меру любопытные взгляды ещё двоих ушастых предков и попутно пытаясь разжать свои же пальцы, которыми вцепилась в плечи того, кого так опрометчиво спутала с папой. — Май нэйм из Олеся…       Чему-то величаво кивнув, двойник моего отца соизволил перейти на синдарин без странных примесей, которые так меня путали, и, представившись, указал на своих спутников. Оказалось, что это тоже мои пра-пра-пра-родственники. Светловолосый красавец, показавшийся мне до боли похожим на звезду Титаника — Ди Каприо, был Келегормом, а вот второй — Карантир ввёл меня в полное оцепенение. Во-первых, это и был тот, благодаря лямурам которого с некой Халет, мне суждено было родиться на радость моему супругу, а во-вторых, у него были такие шикарные волосы, что он мог бы сниматься в рекламе самого известного шампуня и стать благодаря этому мультимиллионером. Невероятно густые и почти такие же тёмные, как у его отца, они отсвечивали на солнце каштановой рыжиной, в которой, казалось, вот-вот загорятся искры.  — Они настоящие? — протянув руку, я прикоснулась к жестковатым прядям взиравшего на меня с не меньшим благоговением, чем я на него, эльфа. Вот кого мне следовало назвать отцом, если уж так приспичило это сделать, а вовсе не Феанора, который, в любом случае, был дедом, и не важно в каком колене. Взгляд темных, почти чёрных глаз Карантира полнился теми самыми растерянностью, удивлением и оторопью, которые, наверное, испытывают молодые отцы, когда медсестра в роддоме впервые показывает им новорожденного младенца. Чтобы понять это, не нужно было обладать талантом Трандуила и читать чужие мысли. Похоже, я была для него тем самым младенцем, ведь возлюбленная лишила его общения с единственным сыном. — Очень красиво. Сияют, как звёзды…  — У малышки определённо вкус ко всему блестящему — это семейное, — рассмеялся, перебив меня, Феанор, а затем, словно не замечая моего смущения, передал в руки сына. Наверное, чтобы я могла поближе рассмотреть его волосы. Ой, вот только не нужно же меня подхватывать, как маленькую, мне же не три годика в самом деле. — Она похожа на тебя.  — Мне кажется, больше на тебя, отец, — негромко промолвил Карантир, продолжая с тем же благоговением вглядываться в моё лицо. И меня вдруг обуял страх, что они сейчас принесут простыни и розовую ленту и начнут меня пеленать. Похоже, мои новоявленные родственники решили, что раз я такого маленького роста, значит ещё не выросла и являюсь ребёнком. Подростком, наверное. — А голос, как у мамы.  — Чьей? — пискнула я, попытавшись вырваться, чтобы спрыгнуть на влажный от утреннего тумана песок, но была вместо этого словно котёнок передана в руки Ди Каприо… то есть Келегорма… тьфу ты! Ну надо же, как похож! И губы, как лепестки роз… Интересно, у него тоже отбоя от фанаток нет? Небось и одежду в клочья рвут, только бы прикоснуться к кумиру?  — Нашей, — ответил на мой, уже позабытый вопрос блондин и направился к своему серому в яблоках жеребцу, определённо намереваясь усадить меня в седло. — Поехали, скоро познакомишься.  — Нет-нет-нет, — изловчившись, я, наконец, вырвалась из сильных мужских рук и, оказавшись на земле, пару раз споткнувшись, начала пятиться обратно в сторону корабля, отвечая смущённой улыбкой на взгляды троих удивлённых родственников. Похоже, пообщаться для начала поближе в их планы не входило. — Может быть, вы хотите познакомиться с моим мужем?  — Каким мужем, дитя? — по тому, как сошлись на переносице тёмные брови и полыхнули гневом глаза Феанора, я поняла, что нужно ретироваться. Как можно быстрее. И не только мне. — Ты же ещё не вступила в брачный возраст.  — Во всяком случае, я достигла возраста согласия, — если наступать дракону на хвост, то со всей силы, а потом бежать. И прятаться за спиной приблизившегося к нам Трандуила. И пусть у Его Величества выражение лица не менее благостное, чем у Феанора, однако у кого мне искать защиты в трудную минуту как не у собственного супруга? Знаю, ослушаться его громкого приказа и самостоятельно ринуться знакомиться с родственниками было весьма опрометчиво с моей стороны. Но ведь он сам не предупредил меня о том, что Пламенный внешне так похож на моего отца, вот и вышел конфуз. Невероятный.  — Похоже, о послушании ты только в день свадьбы помнила? — едва слышно прошелестел Трандуил, с ледяным раздражением наблюдая за моим трусливым манёвром.  — Обозналась, — пытаясь шёпотом изобразить раскаяние, я уткнулась лбом в его плащ где-то под лопатками. Ну да, выше не доросла, вот феаноринги за ребёнка и приняли. Впрочем, когда они узнают, что мне двадцать три года, то только укрепятся в своём мнении. Однако злилась я сейчас не на них, а на того, кто не удосужился меня ни о чём предупредить. — Ты не смотри, что я маленькая, вмажу — лося обгонишь.  — Ну-ну, — хмыкнул на мою браваду Его Величество и тут же обратил всё своё пристальное внимание и красноречие на полыхавшего праведным гневом праотца моего семейства. — Добрая встреча, Нолдоран. Полагаю, ты ждал её с не меньшим нетерпением, чем я?       Не утерпев, я всё же выглянула из-за его плеча, чтобы лично посмотреть, так ли уж радуются мои пра-пра-прадеды знакомству с Последним Королём синдар или просто тихо киснут от «восторга»? Оказалось, был и третий вариант — возмущение и бешенство на бледных благородных лицах. Они бы ещё огнём плеваться начали, как три головы Змея Горыныча. Хотя гляделки Феанора из серии «Моя твоя не понимает» были не хуже по зрелищности. Только лживы — меня-то он вместе с сыновьями минуту назад понимал. А вот сейчас хмурит брови и опять заговорил на том странном языке, из которого мне ни слова не знакомо. Точно, врёт, Келегорм же мне чёрным по белому, то есть на синдарине предлагал познакомиться с матерью семейства, Нерданель. Так что всё они понимают, но с каким же апломбом строят из себя глухих и задирают свои аристократические носы, словно могут в этом перещеголять Трандуила. Хотя, судя по всему, Феанор может, если не перещеголять, то, по крайней мере, сравняться по очкам. Но вот в вежливости и дипломатичности моему мужу точно нет равных. Потому что, несмотря на покрасневшие кончики ушей, он стойко терпел выпендрёж этой троицы, в то время, как стоявший рядом с нами Леголас уже начинал нетерпеливо постукивать мыском сапога по белой гальке, мешавшейся с прибрежным песком. Встречавшие нас подданные тоже были не в восторге от происходящего и пока помалкивали только из уважения к своему наконец-то прибывшему в Валинор Владыке. Некоторые из них изредка бросали на меня любопытные взгляды, и по мере того, как они становились всё более долгими и пронзительными, я поняла, что негоже их королеве, которую они в первый раз видели, какой бы молоденькой они её не считали, прятаться за спиной мужа.       Никакой королевой я себя, разумеется, не чувствовала и не считала, однако получила во время плавания самый подробный инструктаж об эльфийском этикете и о том, как следует себя вести по прибытии в благословенные края, а потому, наступив на горло собственному смущению, вышла, наконец, из своего надёжного укрытия и… сразу нашла новое. У тут же взявшего меня под ручку пасынка.       Леголас всегда был очень терпелив и добр ко мне. Наверное, это от того, что у нас с ним происхождение схожее — мы ведь появились на свет вследствие взыгравших эльфийских флюидов и наивной неопытности и неосмотрительности красавиц аданет. Вот и сейчас он завёл тихую беседу о погоде и местном ландшафте, который и впрямь был восхитителен: высокие пальмы и кипарисы, перемежаясь с апельсиновыми рощами, делали морской берег поистине живописным. А соленый воздух был наполнен тонким ароматом цветов, росших буквально на каждой пяди плодородной земли. Увлечённо осматриваясь по сторонам, всё больше проникаясь трепетом перед этими райскими кущами, вслушиваясь в крики чаек и шум волн, я даже на некоторое время отвлеклась от противостояния Трандуила и Феанора, которые упорно не хотели говорить на одном языке. Возможно, сказалась усталость последних дней, или же я просто понимала, что настоящую ссору, убоявшись новой кары Валар, они развязать не решатся, потому считала, что тревожиться особо не о чем. — Жаль, тут не живут индейцы, — стараясь сохранить на лице полную невозмутимость и игнорируя то, как новоявленные родственники переводят взгляды с меня на Трандуила, тихо шепнула я на ухо склонившемуся ко мне принцу. Что поделаешь — ростом он был почти в родителя. — У них есть замечательный обычай раскуривать в подобных ситуациях трубку мира.  — Давно подозреваю, что у того табака особый состав.  — Думаешь, Радагаст подшутить успел?  — Думаю, что и сами управились, ведь истари давно сюда отбыл…  — А зачем он вам понадобился? — на чистом синдарине встрял Келегорм, чем спалился сразу по двум статьям: во-первых, отлично знал язык, на которым мы говорили, во-вторых, подслушивал. Конфуз получился невероятный. Второй за утро. И ладно был бы он маленьким. Так ведь мальчику годков немеряно. И военно-дипломатического опыта тоже. Такой подставы не ожидал даже нервно воззрившийся на него, явно ошалевший от подобной выходки, Феанор.  — Чтобы морок наводить, — заметив, как дрогнули плечи Трандуила, который, будучи главным интеллигентным эльфом всея сущего, просто обязан был сохранить невозмутимость и любой ценой сдержать нервный смех, я решила добить одним махом и его, и Пламенного. — Понимаете, наш принц так хорош лицом, что в него слишком часто влюбляются всякие прелестницы, а потом нам их приходится по всему дворцу и лесу отлавливать. То в шкаф заберутся, то в оленюшню, то вообще в кровать…  — С какой целью? — удивлённо перебил меня один из встречавших нас мирквудцев.  — Ну так чтобы инсценировать, что их скомпрометировали, и скорее бежать под венец. Вот я и подумала, что истари мог бы напустить таких чар, после которых Леголас будет казаться незнакомкам жабой или мышонком, и они, наконец, оставят его в покое, — удовлетворённо отметив, как натужно кашлянул муж, я перевела взгляд на спалившего Феанорову контору Келегорма. Очевидно, его благородная бледность и подёргивающееся веко были признаками предчувствия грядущей взбучки от отца. Ничего, я и тебя добью, красавчик. Раньше папеньки. Знали бы поклонницы Ди Каприо, что где-то на этом свете существует вечно молодой двойник их кумира, они бы и Валинор нашли, и его. И разорвали бы на сувениры. Никакие Валар от них никакими радужными завесами не отмахались бы. — У вас ведь, наверняка, те же проблемы, дядя?  — Какие? — повернувшись ко мне, он несколько смягчился. Похоже, у него ко мне больше родственных чувств, чем у меня к нему. Неловко даже. Я в плане родства пока признала только Феанора. Уж больно он на папу был похож. Ну, или папа на него.  — Разве вас влюблённые эльфийки по ночам не мучают?  — Ну почему же сразу мучают?  — Даже так?       Крякнувший совсем не по-королевски Трандуил заставил меня встревожиться, а затем в отчаянии зажмурить глаза. Кажется, я всё-таки довела его до цугундера.  — Феанор, моя супруга слишком утомлена, — подчёркивая каждое слово, почти нараспев произнёс Владыка, опуская ладонь на моё плечо. — Я рад, что мы наконец нашли общий язык, а теперь давай отыщем более удобное место для разговора и отдыха.       Я действительно слишком устала за время плавания, а потому плохо помнила то, что происходило дальше — долгую поездку на лошадях, прекрасный белокаменный город, буйное цветение садов, дворец лорда Элронда, где нас встретило множество эльфов, и ждали накрытые для пира столы. Запали в память только потрясающей красоты люстры из горного хрусталя, в которых горели самые настоящие лампочки, а значит, прогресс и электричество Валинор не миновали, и то, как Феанор отвёл в нишу у одного из высоких окон статную блондинку. Это была сама леди Галадриэль. Я так и не поняла, какие эмоции по отношению к ней испытывает Трандуил, потому что приветствовал её и говорил он с ней довольно сдержано, однако рассматривала она меня очень внимательно, и только эльфийский слух и обострённое чувство любопытства помогли расслышать слова, которые Владычица тихо сказала моему пламенному прадеду:  — Их союз не консумирован.