Самая снежная ночь

— Ой!.. — всё ещё ощущая в лёгких одуряющий запах, совершенно не понимая, почему меня трясёт, как в стиральной машинке, я прижала ладонь к лицу и чуть не попала пальцем себе же в глаз. Потому что… тряска… невыносимая… Какой кошмар! — Что за?..  — Ничего, ещё немного и можно будет перейти с галопа на рысь, — пообещал у меня над ухом голос Феанора, которого, кажется, не мучила дурнота, как меня.       Ещё бы! Он ведь свой платочек не нюхал!  — А… оу…, — это всё, что слетело с моих губ, когда удалось разлепить тяжелые от головной боли веки. — А мы… Куда?       Вокруг была лишь бескрайняя степь, которой я что-то совсем не помнила, и тёплые, ласкающие лучи рассветного солнца.  — Домой, дитя. Туда, где тебе самое место, — крепко удерживая меня, дед погладил по шее взмыленного жеребца. — Нас ждут.  — Дома? — отчаянно борясь с острым приступом тошноты, я совершенно не понимала, что происходит. Точнее догадывалась, но это, прости Эру, было ужасно! Ну и где хвалёные блюстители порядка — Валар? Или они столько тысячелетий ждали моего прибытия как развлечения и теперь с интересом, жуя попкорн, следят за происходящим? Эротику не посмотрели, так вестерн наметился?  — Скоро будем дома, но сейчас нам нужно в лощину, там подмога, — Феанор указал куда-то, кажется, за самый горизонт. — Потерпи ещё чуть-чуть, и я напою тебя чаем.       Чай — это звучит вкусно. Особенно когда в желудке совершается форменный переворот. Однако я была так зла и на возмутительный поступок деда, и на мужа, который недооценил его способности, что совершенно не собиралась говорить "спасибо".  — Вы меня похитили?  — Я тебя спасаю.       Ну спасибо! Я что, разве просила, чтобы меня спасали? Что бы вас всех балроги жарили!.. Ладно, не будем про балрогов — не к добру. Ёлки зелёные, как же я устала от этих ненормальных эльфов! От всех вместе взятых! Они чокнутые, честное слово, а у меня из-за этого сплошные проблемы!  — Мне плохо!  — Вот, — покопавшись в седельной сумке, дед протянул мне что-то белое.  — Опять?! — боюсь, я сорвалась на неприличествующий супруге Трандуила визг, когда поняла, что мне предложено ещё раз понюхать ароматный платочек.  — Это хлеб, — понимающе усмехнулся пламенный прародитель, всунув мне в ладонь то, что при ближайшем рассмотрении оказалось завёрнутым в салфетку куском вполне свежей кукурузной лепёшки. — Ешь.  — Верните меня обратно!  — Нет.       Вот так вот, просто взял и отрезал не терпящим возражений тоном, не думая о том, что ломает мне жизнь. Моральный садист со стажем. И, разумеется, считает, что действует исключительно в благих целях! — Я хочу к мужу!  — Нечего тебе делать рядом с этим невоздержанным павлином.  — Невоздержанным? — едва удержавшись от того, чтобы не расхохотаться в голос, потому что смех из-за обиды на всех и вся, наверняка, получился бы нервным и истеричным, я предпочла сосредоточиться на рассматривании цветущего степного разнотравья. — Вы плохо знаете Трандуила. Он настолько сдержанный, что мне вообще непонятно, по воле какого курьёзного случая на свет появился Леголас.  — В твоём нежном возрасте об этом думать ещё не пристало, — менторский тон Феанора ясно говорил о том, что он недоволен тем, какой уклон приняла наша беседа, и пришлось срочно заняться предложенной лепёшкой, пока он не начал читать лекцию о вреде ранних половых связей.       Кукурузный мякиш и впрямь избавил от тошноты, мучившей после неописуемо ароматного платка, или что там за пакостную тряпицу он сунул мне вчера вечером под нос, но, разумеется, не унял обиду, которая захлёстывала бешено колотящееся сердце. Сколько можно, в самом деле? Что я маленькая, чтобы меня вырывать друг у друга, как родители ненаглядную дитятку после развода? В любом случае, по законам Российской Федерации мне уже достаточно лет, чтобы самой решать, с кем жить. Но, похоже, Феанора законы моей родины волнуют также мало, как и то, что я замужем по собственному желанию. Что вообще замужем. Ёшкин кот, да они с папой не только внешне похожи как две капли воды! Папа вон тоже так невзлюбил моего избранника, что готов был мне Филиппа сосватать, несмотря на все его существенные и вполне очевидные недостатки. Вот и дед туда же! Только нужно отдать ему должное — обещал, что я смогу сама выбрать, кто мне мил будет. Правда, если он чихать хотел на то, что я этот выбор уже сделала, то и в дальнейшем в его политике партии наверняка ничего не изменится.       В общем, нужно делать ноги, пока меня как Сивку не укатали по валинорским райским кущам, лесам, полям и горкам.       Вот!       Сбегу, найду лесок поукромнее, построю себе шалаш, буду в нём жить и питаться финиками!       В гордом одиночестве и блаженном покое!       Потому что довёл меня до нервных охов-вздохов не только дед, но и муженёк!       Далась ему моя девственность!       Может, он вообще собрался её беречь до скончания дней?!       Ну нет, мы так не договаривались!       Я, в конце-концов, выходила замуж, оставляла близких и плыла в эту Эру хранимую глушь не для того, чтобы вести монашеский образ жизни!        Или тут все как Христовы невесты живут?       Что же Трандуил молчал о такой засаде?       Боялся, что передумаю идти за него замуж, и не видать ему Валинора как своих длинных ушей?!       Подлец ясноглазый!       И лживый!       То-то их так Валар за флюиды карали, что оказывается ни-ни ни под каким видом!       Всё, решено — ухожу в лес и строю шалаш!       Вон, Робинзон же справился, так чем я хуже?       А потом, может, и Пятницу себе какого заведу…       Всем на зло и себе на радость.       А коли попрут нас Валар вместе с Пятницей куда подальше — так я только за! Ибо хватит ехидно наблюдать за тем, сколько я ещё выдержу этот цирк шапито!       Сморгнув непрошеные злые слёзы, я с укором взглянула на своё обручальное колечко, словно это оно было во всём виновато, а потом, шмыгнув носом так громко, чтобы Феанор точно услышал и устыдился своих поступков, принялась обдумывать план побега. Не вечно же дед меня на этом уставшем коне везти будет. А там только дайте кусты схорониться, и пусть поминают как звали. И пламенные и ненаглядный муженек, который наверняка уже пустился в погоню. Если, конечно, оторвался от своих королевских дел. Главное, не думать ни о чём, потому что он сам говорил, что издалека меня слышит. Задача не из лёгких, но придётся как-то справляться. Иного выхода всё равно нет.       Словно в подтверждение того, что кто-то там наверху услышал мои молитвы и храп измученной лошади Феанора, впереди и впрямь показалась весьма живописная лощина, в зарослях которой вперемешку с очень даже не дикими оленями и косулями паслось несколько видных жеребцов. Уже через несколько минут я старалась скрыть ехидную улыбку и не смотреть на темнеющий под глазом Келегорма фонарь. Трандуил был прав, Леголас — опытный воин, знатно он ему подсветил. А у самого ни царапинки, кажется, не было. Во всяком случае, на видных местах. И сиял, как новёхонький червонец. Я бы тоже на его месте гордилась собой. А пока приходилось знакомиться ещё с парой дядюшек — рыжими близнецам, и строить перед ними и Карантиром святую невинность, пока дед о чём-то шёпотом, отойдя подальше, спорил со своим белобрысым небритым фонариком.       Изображать ангела, когда на тебя смотрят с такой любовью и заботой, оказалось совсем нетрудно. Вскоре мне даже удалось, застенчиво хлопая ресницами, пояснить, что очень уединиться нужно и дорваться, наконец, до вожделенных кустов. Никогда в жизни мне не доводилось бегать так быстро и так бесшумно. Школьный физрук был бы мною доволен. Да я и сам собой гордилась, потому что, припомнив все навыки супруга по обращению с сохатыми, умудрилась уговорить одного из оленей унести меня в свою страну оленью. Недовольно покосившись на меня, когда неумело забралась на его спину, явно необъезженный скакун, вихляя задом из стороны в сторону, понёс меня в одному ему известном направлении. И не важно куда, главное, чтобы подальше от воинственных родственников.       Правда, услышав за спиной крики Амбаруссар, которые решили, что мне вздумалось покататься, и предупреждали, чтобы шею не свернула, я всё же догадалась шепнуть моему четвероногому спасителю, что нам лучше повернуть в ту сторону, откуда меня привёз Феанор. Потому что удрать на край света не получится, а вот надежда на то, что Трандуил выслал кого-нибудь на мои поиски, имелась.       Прижавшись к шее оленя, который, почуяв погоню феанорингов, припустил ещё быстрее, я почти не замечала проносившихся мимо прекрасных пейзажей и всё, о чём успевала молиться — так это не свалиться бы в степную траву. Всё-таки мои навыки наездника были весьма скудными, а зад после недавних поездок уже начинал ощутимо ныть. К этой проблеме прибавилось ещё и вошедшее в зенит тропическое солнце, которое нещадно обжигало горячими лучами открытую кожу рук и лица.  — Твою мать, Трандуил, где ты?! — выругавшись, отчаянно вопросила я у безоблачного раскалённо-голубого неба, и словно в ответ на мою отчаянную мольбу его внезапно заволокло низкими густыми облаками, из которых прямо на сочную изумрудную траву и разноцветные головки цветов посыпался снег.