***
Чёрные язвы снова расползлись по рукам и груди, и Асума не снимал перчатки, морщась почти от каждого прикосновения и движения. Он стал чаще уходить, чтобы не обрабатывать скверну при всех. Хидан что-то чувствовал, но не знал что именно, Наруто тоже начинал нервничать. — Асума, — Шикамару остановил его у самой двери, взяв за плечо, и мужчина почти взвыл от боли. — Составлю тебе компанию, — бог взял тэнгу под руку, и вместе они вышли из квартиры. — Почему ты всё время молчишь, мудрая птица? — А что, следовало рассказать при всех? — Асума поморщился, но не попытался высвободиться. — Нет. Нужно было сказать мне, пока это не зашло так далеко. Мужчина поджал губы, как пристыженный школьник, и дальше шёл молча рядом с Шикамару. Они перебрались в отдалённый храм, Асума к этому моменту уже почти не мог идти, перед глазами плыло, и ему, конечно, было стыдно, что богу приходилось его тащить, но Шика, кажется, не испытывал ни капли дискомфорта. В храме Шикамару распорядился, чтобы принести всё необходимое, а учителя уложил на футон в небольшой комнатке, пока ожидал воду и благовония. — Современные храмы такие маленькие, — Шикамару стянул с его рук перчатки, а после стал стягивать водолазку. Чёрные язвы покрывали почти всё тело, и, как они ещё не перебрались на лицо, было непонятно. — Асума, почему ты молчал? Давно они у тебя? — Не хотел беспокоить. Недавно… они появились ещё тогда, но, как ты и говорил, твоя кровь помогла, а сейчас почти ничего не помогает, — Асума тяжело вздохнул, не сопротивляясь прохладным пальцам. — Потому что я возродился… — Шикамару полностью избавил его от одежды и намочил полотенце в тёплой воде, проводя мягкой тканью по его груди. — Ты должен был сказать мне. Асума поморщился и закрыл глаза. Несмотря на тёплую воду и полотенце, пальцы Шикамару ощущались слишком холодными, почти обжигающими. Но вскоре боль начала отступать, и осталось только ощущение ледяных пальцев, словно сама пустота касалась его. Открыв глаза, Асума обнаружил, что руки Шикамару по локоть покрыты чёрной вязкой смолой, глаза затянулись чёрной плёнкой, а из красного знака на лбу стекала кровь. Асума хотел дёрнуться, но его словно прижало к футону, и вскоре он не смог справиться с навалившейся усталостью, провалившись в сон. Когда Асума пришёл в себя, то не осталось и следа мучивших его язв, он не чувствовал того греха, что висел над ним многие тысячи лет. То, что сделал Шикамару, поражало и не на шутку пугало. — Очнулся? — Шикамару прошёл в комнату и улыбнулся. — Как самочувствие? — На удивление хорошо, я давно не чувствовал себя так легко. — Асума приподнялся на локтях, а после сел. — Что ты сделал? — Секрет, — Шикамару приложил палец к губам. — Думаю, пора вернуться домой. — Да, я сейчас оденусь, — Асума стал торопливо натягивать свои вещи. — Прости, что заставил тебя волноваться. — Нет, я не про это. Пора повидаться с Советом. — Ты уже готов? — Асума натянул перчатки и, чуть нахмурившись, посмотрел на Шикамару. — Да, — Шикамару кивнул. — Идём, нужно подготовить Наруто. — Наруто? Ты хочешь взять его с собой? — Да, он может достичь большего, но, если продолжит так обращаться со своей силой, до добра это не доведёт, — Шикамару отодвинул дверь и вышел первым, Асума поспешил за ним. Удивительно было то, что в храме никого не было, хотя он мог поклясться, что сквозь сон слышал разговоры. Домой они вернулись ближе к полуночи, и Хидан не находил себе места, ходил по комнате, размахивая штыком. Когда дверь открылась, он бросил его во входящих, но тут же замер. Первым проходил Шикамару, и штык летел прямо в него, но буквально в паре сантиметров от его головы завис в воздухе, а после упал на пол. — Использовать мой подарок против меня — глупо. — Где вы были? — раздражение всё равно так и сочилось, и Хидан не смог сдержаться. — Возвращение в Совет требует подготовки, — Шикамару подал ему штык и прошёл в спальню. — Что это значит?! — Хидан пошёл за ним. — Что пора домой. Хидан охнул, но промолчал, он бросил злой взгляд на Асуму, который больше не вызывал этого скребущего чувства, что-то и вправду изменилось. Это настораживало, но сейчас больше всего раздражало поведение Шикамару. Он одним взмахом руки выдворил его из комнаты и снова закрылся там с лисом и, судя по пробивающемуся красноватому свечению, что-то делал с ним.***
— Убирайся! — Шикамару… — Хидан хотел подойти к нему, но замер. — Я сказал — убирайся! — карии глаза сверкнули красным, и пол под ногами пошёл трещинами. — Не хочу тебя видеть. Убирайся! — он махнул рукой, отчего двери в покои распахнулись. Хидан стиснул зубы и, поклонившись, покинул комнату. Он не смел перечить своему богу. Плохое предчувствие тёмной тучей осело на плечах, но как он мог пойти против его воли. Он долго бродил по саду, рычал, кричал и рушил всё вокруг, пока не остыл. Прошло ещё несколько часов, пока он решился вернуться и попытаться попросить прощения. Хидан видел, как из покоев прошмыгнула тень, но не сразу понял, что она могла там делать. Чёрная копоть расползлась по стенам, Шикамару лежал в центре в вычерченном круге, в крови и саже, и это не было их обычное дурачество, когда раны на теле бога заживали раньше, чем из них успевала пойти кровь. В покоях было холодно, и казалось, словно всё затянул мрак. Хидан не задумываясь бросился к нему. — Нет… нет, нет. Ты не можешь сдохнуть! Ты же бессмертный! Бессмертный, блять! — Хидан прижал бездыханное тело Шикамару к груди, рыча и воя, но вскоре он стих, а бездыханное тело начало разлетаться на мелкие кусочки, пока в руках не осталось лишь кимоно. Хидан смотрел на тёмно-зелёную ткань и не мог понять, что происходит. Из прострации его вырвал чей-то окрик, и он подскочил, схватив трехзубчатую косу. Убийства будоражили кровь, и он не помня себя покинул высокие своды дворца.