On The Surface / На поверхности

Если бы ты сказал мне, что тонешь, я бы не протянул тебе руку. Я видел тебя раньше, мой друг, но, наверное, ты не узнал меня. Да, я видел своими глазами, что ты сделал. Так перестань ухмыляться, я знаю, где ты был, и незачем врать. Genesis – In The Air Tonight

Спустя час после ухода Сэма Дин заснул. Он не хотел, пытался держать открытыми тяжелые веки. Но двое суток почти без отдыха и постоянная тревога истощили его так, что уже не было сил бороться со сном. Прошлой ночью Дин наблюдал за спящим Сэмом, будил несколько раз, проверяя, нет ли сотрясения – а тот только шипел на него и отмахивался. Иногда Дин включал печку в попытке сохранить тепло, пока снег не засыпал Импалу так, что они задохнулись бы от выхлопов. Он не мог спать в заведенной Импале – боялся, что не заметит, как закончится бензин. Не мог спать и с заглушенным двигателем – нужно было проверять Сэма. В конечном счете у него получилось вздремнуть, привалившись спиной к двери, головой на руле. Когда солнце поднялось над макушками деревьев, он укрыл своими одеялами Сэма и выбрался из машины – расчистить выхлопную трубу. Смотреть вслед уходящему брату спустя несколько часов было тяжелее всего, пусть ему и нужно было уйти. Даже если Дин не признал бы это вслух. Попадись они ФБР, Дина сразу бы взяли. Он понимал. Тепло быстро уходило из Импалы, и Дин надел еще пару фланелевых рубашек и запасную толстовку под синюю парусиновую куртку. Он взял нож и проделал отверстие в одном из одеял – чтобы натянуть через голову как пончо. Уперевшись ногами в дверь, он лежал спиной на холодном сиденье и напевал первое, что взбрело ему в голову. Руки он высвободил из-под одеяла и бил невидимыми палочками по воображаемым барабанам. – Свет уходит… наступает ночь… возьми меня за руку… Уйдем в страну-которой-нет… Бросив «палочки», Дин растер замерзшее лицо – обветренные, обожженные солнцем щеки тут же защипало. – Круто, Дин, – отчитал он себя. – «Песочный человек». Отличный выбор, чтобы не уснуть. Он вытянул руки перед собой, замечая, какими огромными они казались в полицейских перчатках. Почему-то Дин всегда обращал внимание на свои руки – на жесты, на то, что делает. Сжав кулаки, он потер глаза до красно-белых звездочек. – Господи, соберись же, Дин, – он прижал руки к голове, чувствуя себя будто пьяным. В стельку. Холодный воздух обжег горло, и Дин сел, морщась от яркой на солнечном свете белизны снежных заносов. Он порылся в бардачке и обнаружил несколько атласов дорог, салфетки, колоду карт и свой кольт. – Ну не пасьянс же раскладывать, – пробормотал Дин. Он повертел в руке пистолет. Чистка оружия обычно успокаивала: разобрать, протереть каждую деталь, собрать заново – Дин занимал руки делом, и уходили тревожные мысли. Но сейчас на это понадобилось бы слишком много сил. Выдохнув облачко пара, он проверил предохранитель и положил пистолет рядом с собой. Дин не дрожал, но чувствовал холод, поэтому зарылся поглубже в одеяла, и начал думать о Сэме. Вспоминал, как брат, опустив плечи, плелся вдаль. И сам не заметил, как провалился в сон. Глубоко заснув, люди видят сны – когда ничего не препятствует подсознанию. А у Дина в голове будто был целый лабиринт, каждая стена защищала воспоминания, скрывала то, о чем слишком горько думать. Дин давно понял, оттенков боли больше, чем ароматов кофе, и он испробует их все, если рухнет каждая стена. Слабее всего защищались самые невинные воспоминания. И они пробуждались, когда он дремал. Образы казались блеклыми, размытыми и больше походили на впечатления. Но он знал, что видит Сэма. И отца. Оба выглядели одновременно молодыми и постаревшими, и это пугало его. Что-то было не так, он чувствовал. И хотел увести Сэма оттуда – отец ему приказывал. А за дверью пряталось что-то жуткое. Джон беспокойно кричал ему, и сердце в Диновой груди бешено билось о ребра. Дин держал Сэма – точнее, цеплялся за него, слишком большого, чтобы нести. Нужно было защитить брата, увести его в безопасность. Дин держался рядом, словно щит, загораживал от того, что подстерегало на улице. Монстр гнался за ними, но они никого не видели. Винчестеры убегали – все вместе. Отец дышал так, будто боролся за жизнь. Вдруг Сэм начал отставать, и Дина накрыло паникой. Он не мог дать твари даже прикоснуться к брату – иначе потерял бы его навсегда. Дин развернулся и, не медля, потянулся за Сэмом. Пальцы наткнулись на твердую поверхность, и Дин вскрикнул от неожиданности и непонимания. Он открыл глаза и огляделся вокруг, пытаясь отдышаться, успокоиться. Ладонь скользнула по замерзшему стеклу водительской двери. Его трясло – то ли от холода, то ли от сна. Он снял перчатку с правой руки и потер потное лицо. Глянув время, он понял, что проспал целый час. Беспокойно неловкими пальцами схватил телефон – связи не было. – Черт, – прошептал он, вздрагивая. Дин замерзал: кости ломило от холода, зубы стучали так сильно, что он прокусил губу: на языке чувствовался вкус крови. Дыхание вырывалось облачками пара, оседающими на покрытом льдом стекле. Не в силах больше терпеть холод, Дин завел Импалу и включил печку. Подсев поближе, он закрыл глаза. На лицо и замерзшие руки подул теплый воздух, и дрожь постепенно стала слабеть. Смахнув с себя остатки сна, он глянул уровень бензина – можно будет греться еще полчаса, если следить за датчиком. Вдруг повезет, и Сэм вернется к утру. Он мог подождать до утра. Бывало и похуже, чем машина, заметенная снегом посреди неизвестности. Например, когда Сэм уехал в Стэнфорд. Пусть Дин нашел тогда общий язык с отцом, но видеть его непохожим на себя было жутко. Первые месяцы без Сэма стали проверкой выносливости. А еще тяжелее было, когда ему после смерти отца приходилось вспоминать, как дышать. Немного согревшись, он отодвинулся от печки, закрыл глаза, а лицо Джона всплыло в темноте. Тем более, когда вокруг стояла тишина. Давящая тишина. В которой слышалась только погоня. Он включил радио. Не самый умный ход – стоило беречь аккумулятор. Но образ отца так и не оставлял в покое, словно незаживающая рана. Чтобы не вспоминать тихий голос поющего мимо нот Сэма, Дин вытащил кассету и принялся искать «Черный альбом» Металлики. Пока он рылся в коробке, сквозь шипение динамиков послышался выпуск новостей. Нахмурив брови, он покрутил кнопку, ища прием. – …из Нью Лэта все еще поступают сведения, хотя никто не хочет рассказывать о… трупе, который нашли в озере сыновья известных горожан три недели назад. Дин прибавил звук, морщась от помех. – …опознали как Жозефину Сандерсон, причем тело ее кремировали несколько лет назад. Похоронная служба развеяла прах над озером… Мэр Сол Джонс предлагал переименовать озеро в «Пристанище Жозефины» в честь… женщины, которую не спасли, когда затопило старый город… – Круто, – вздохнул Дин. – Просто зашибись. Из всех городов среднего запада мы остановились именно там, где в озере всплыл труп. Он уронил руки на сиденье, пристально глядя на радио. – … после недавней смерти мэра жители теперь зовут озеро Местью Жозефины… По последним сведениям, мэр утонул, но тело его было найдено за столом в кабинете в центре города… Шериф Мэттью Мид займется мемориалом… в надежде вернуть в город покой. Радио зашипело громче, и Дин, морщась, повернул ручку приемника, пытаясь снова поймать волну. В новостях сказали, озеро замерзло после бури, и теперь невозможно вести расследование. Потом, когда зазвучала реклама о предстоящем шоу с ножами и пистолетами, Дин посмотрел на часы. Пора было глушить двигатель. Он выключил радио, с сожалением глянув на коробку с кассетами. Еще раз подсел к печке, греясь на теплом воздухе, и повернул ключ. – Осторожней там, Сэмми, – прошептал Дин в опустившейся тишине. На секунду он подумал было рвануть вслед за братом, предупредить. Но тот ушел уже несколько часов назад. Догнать его Дин смог бы только в городе. – Хендриксен, сукин ты сын, – пробормотал он, потирая ноющую шею. Дин завернулся в одеяло, думая, какой след оставляют Винчестеры после себя – по крайней мере, для спецагента Виктора Хендриксена: осквернение могил, убийства, воровство… Вроде бы и правда, но нет. Дин закрыл глаза, зная, что сразу увидит перед собой образ отца. Такой как Хендриксен никогда не поймет Джона, не узнает, чему ему пришлось научиться и чем пожертвовать, чтобы просто уничтожать зло. Такой как Хендриксен не оценит, сколько людей живы благодаря этим нарушениям закона. – Может, и не стоило называть тебя придурком, – сказал в тишине Дин, вспоминая отца. – Не пойми неправильно… Ты должен был рассказать мне о Сэме. Побольше. Ты должен был… – он замолчал, подтягивая ноги под одеяло. – Ты должен был хоть что-то посоветовать, пап. Я не знаю, как его защитить. Одетой в перчатку рукой Дин протер заледеневшее стекло. – Я не знаю, как его защитить, – тихо повторил он и глянул в окно, стараясь не стучать зубами. *** Сначала его обдало теплом. Холодные щеки обожгло будто пламенем, глаза заслезились, защипало кожу на руках. Дверь закрылась, и Сэма окружил запах кофе и еды. После почти полной тишины на заснеженной улице звуки, казалось, оглушили его. Сэм стоял, мелко дыша, пока не привык к голосам, а потом стряхнул снег с ботинок на шершавом коврике у порога и заметил вдруг, что стало тихо – все, как один, уставились на гостя, то есть на него. Спешно обдумывая, как он с братом оказался на дороге в бурю, он прошел в зал под перешептывания посетителей. – Эээ, привет, – он нерешительно поднял руку. Грузный мужчина, одетый в форму шерифа, повернулся на барном стуле, держа громадную кружку кофе. – Чем помочь, сынок? Все тщательно подобранные байки, придуманные Сэмом по дороге, развеялись. – Просто… хочу попить кофе? – вышло больше похоже на вопрос, чем ответ. Сэм отвел взгляд от шерифа, ища подходящее место. Выбор был невелик: в помещении сидела группа журналистов – их выдавали бейджи и беспроводные гарнитуры, а привычную технику заменяли исписанные ручкой блокноты. С другого конца барной стойки его рассматривали полицейские, несколько матершинников во фланелевых рубашках, а из-за столика в самом дальнем углу таращились три испуганных подростка. – Что, вернетесь к своим проблемам и сплетням? – из задней комнаты послышался саркастичный женский голос. – Настолько зациклились, что не видите, как замерз этот парень? Сэм обвел взглядом помещение и увидел, как к нему приближается низенькая официантка с пучком седых волос. – Иди-ка сюда, – приказала она. Сэм подчинился, подсознательно чувствуя, что в противном случае будет хуже. Она провела Сэма к пустому стулу в конце барной стойки. Он кивнул ей с благодарной улыбкой и стащил с себя пару верхних слоев одежды. – Бедняжка, – она, прищурившись, посмотрела на Сэма такими же светло-серыми как волосы глазами. – Ты ходил по улице в такую погоду? Сэм хотел ответить, но она махнула рукой. – И так понятно. Ох, да еще и синяк! Тебе бы сейчас горячего кофе и хорошенько поесть. Женщина исчезла прежде, чем Сэм успел сказать хоть слово. Он покосился направо – как по команде, посетители кофе-бара вернулись к своим напиткам и болтовне. Шериф встал и, нацепив рацию на пояс, кивнул другим полицейским в паре столиков от Сэма. Когда копы вышли, дышать стало легче. – Шерифу Миду придется быть лапочкой, если он хочет сохранить работу, – проворчал кто-то у барной стойки, когда закрылась входная дверь. – Мягко говоря, – ответил другой, из-за столика. – Списать смерть мэра Джонса на несчастный случай и переименовать озеро – так себе ход, учитывая обстоятельства. – Что за обстоятельства, мистер Фишер? Сэм обернулся – один из репортеров подался вперед, очки в темной оправе сползли на кончик носа, широкие угольно-черные брови изогнулись над светло-голубыми глазами. Тот, кого назвали Фишером, отхлебнул кофе, удостоив журналиста коротким взглядом. – Ваш сын – один из тех, кто нашел тело Жозефины три недели назад? Это правда? – настаивал газетчик. Сэма сковало напряжением, и он отвернулся обратно к стойке, не собираясь смотреть на назревающий конфликт. Последнее, чего он хотел – прийти в город, где расследуют свежее убийство. На шее и над губой выступил пот: повышенная активность журналистов и подозрительность властей – это совсем не то, что им сейчас нужно. Дину нельзя тут появляться. Не важно, как, но он не собирался пускать в город брата. Сидящий рядом мужчина громко фыркнул, не скрывая неприязни к разговору. Сэм заглянул через плечо в газету, лежащую перед мужчиной-соседом. В глаза бросились слова – труп, озеро, загадочный случай и утопление, а прямо под заголовком красовалось фото с торчащим из ледяной кромки шпилем. Вверху крупными буквами было написано: «Мэр погиб от руки привидения». Пока журналист ругался с мистером Фишером, из кухни вышла женщина с кружкой кофе и тарелкой, полной печенья с сиропом. Сэм с улыбкой кивнул официантке, принимая еду. – Спасибо, – искренне сказал он, а желудок согласно заурчал. При мысли о Дине в промерзшей Импале Сэм ощутил укол вины и только потом сунул полную ложку в рот. Шум за спиной стал громче, но его спасительница, не обращая внимания на ругань, наблюдала, как он ест. – Вы знаете, у кого тут есть эвакуатор? – тихо спросил ее Сэм. Крики репортеров, явившихся в Лэт, который, по словам местных, жил припеваючи и без лживой писанины в газетах, прекратились, когда кто-то завопил, что город проворачивает темные дела, а тело в озере и загадочная смерть мэра Джонса – тому доказательства. Сэм старался не замечать, как внутри скорее холодеет, чем теплеет от еды. – О, шериф Мид, наверное, знает кого-нибудь, – прокудахтала леди, словно не слыша гвалт позади Сэма. – Но он занят, выдворяет шпионов-писак и занимается мемориалом для этой настрадавшейся женщины. Пропустив слова о шпионах, Сэм проглотил печенье. От волнения грудь словно сдавило тисками. – Кого еще я могу попросить? Мой брат остался в маш… – Обманывайтесь сколько угодно, – прервал Сэма возмущенный вопль. – Но все, кто находится в этом зале, знают, что с мэром произошел не несчастный случай. Его убил призрак женщины из озера! Сэм встретился взглядом с официанткой, та отвернулась, качнув головой. Покосившись в сторону, Сэм искал мужчину, крикнувшего о призраке, и задумался на мгновение, мог ли это быть журналист из «Еженедельных мировых новостей». Сидящий рядом сложил газету и развернулся на стуле. – Сынок, успокойся. Голос привлек внимание своей уверенностью и спокойствием, похожими на Бобби. – Читал я эту вашу статью, – продолжил мужчина. – И у вашей писанины никаких доказательств. Вы только растормошили людей. К нам едут туристы побродить по городу и поискать привидений в наших домах. Полиция едва успевает предупредить всех, чтобы никто не отправился на лед и не утонул в озере. – В городе убийца! – щеки разгоряченного журналиста пылали, он провел рукой по спутанным волосам. Сэм сглотнул, поворачиваясь на стуле к залу. – Мы не знаем этого, – тон мужчины оставался спокойным. Он взмахнул обветренной рукой, словно делясь покоем со всеми, кроме журналиста. – Мы знаем только, что женщина утонула несколько лет назад, и что сейчас город потерял любимого мэра. – Прочтите мою статью! – журналист указал на газету, сложенную под мышкой мужчины. – Там все написано! – Но не доказано. Поправив очки, журналист подался вперед. Несколько человек что-то спешно царапали в маленькие блокноты. – Кто вы такой? – спросил журналист. – Моя фамилия Купер, – ответил ему мужчина. – Я судмедэксперт, и могу сказать, что вне всяких сомнений, мэр Джонс утонул. – За рабочим столом?! – с сарказмом проговорил журналист. – Вот вам и доказательство. Ожидая ответа, Сэм посмотрел на Купера. – Темные дела не исключены, – сказал Купер, обведя взглядом посетителей. – В том числе и поэтому шериф попросил всех, кроме жителей, не въезжать в Нью Лэт, пока идет расследование. Со стула встал другой журналист и, взяв друга под руку, попытался вернуть за столик. Голову Сэма переполняли мысли о том, что он услышал за несколько минут. Будь здесь Дин, они бы взялись за дело. Дин… – Ответьте же мне! – журналист в последний раз попытался завладеть вниманием Купера. – Скажите, как мне вам верить, если вы закрываете свой драгоценный город и не хотите никого пускать? – Хотите доказательства? Вместе с другими посетителями Сэм оглянулся в сторону, откуда прозвучал голос. Один из подростков, которых он заметил, войдя в зал, вышел из тени, хмурый от гнева и печали. – Эрик… – потянулся к нему один из друзей. Парень отмахнулся. – Вот вам доказательство. Двое друзей встали позади него, когда Эрик шагнул к журналисту. Тот, что был пониже, поправил очки на носу – Сэму показалось, в любой момент парня может стошнить. – Мы с друзьями пытались спасти город. Вот вам доказательство. Сели в лодку и отплыли в затопленное место, – Эрик продолжал идти, пока не оказался почти вплотную. – Вот вам факт, – шмыгнув носом, он указал пальцем на газетчика. – Мы нашли труп, рассказали о нем, а теперь мой папа мертв. – Эрик, хватит, дружище, – один из парней опять тронул его за плечо. Эрик скинул с себя его руку. – Отвали, Мэтт. – Эрик, он того не стоит, приятель, – продолжил тот. – Твой отец был хорошим человеком. – Ага,– Эрик в упор смотрел на насторожившегося журналиста. – Он был хорошим человеком. И собирался назвать озеро в честь утонувшей женщины. Той, которую никто даже не знал, – подросток вытер нос тыльной стороной ладони. – И не заслужил, чтобы какой-то кретин писал о нем всякий бред. – Нейт, – позвал Фишер, стоя в дверях, и подросток в очках повернулся к нему. – Сынок, давайте вы с Мэттом отведете Эрика домой? Вам не обязательно здесь сидеть. Нейт кивнул, переглянувшись с Мэттом. – Да, сэр. Мэтт наконец взял Эрика под руку, и парни повернулись к выходу. У Сэма сжалось сердце: точно таким же, как и у Эрика, был взгляд Дина, когда они стояли у погребального костра отца: сожаление, гнев и боль беспомощно бились в стеклянную стену. Вслед за подростками из кофейни вышел Фишер, и дверь тяжело закрылась. Посетители вернулись к своим разговорам, а Купер повернулся к стойке. Сэму вдруг захотелось глубоко вздохнуть. Перед глазами мелькали искры, кончики пальцев покалывало. Опустив голову, он медленно развернулся к стойке, вспоминая, зачем пришел сюда. – Слышал, вам нужен эвакуатор? – спросил Сэма Купер. Сэм слегка вздрогнул от неожиданности, а потом кивнул. – Ага, – он прочистил горло. – Мой брат остался в машине. Мы съехали с дороги во время вчерашней метели. – Эвакуатора у меня нет, но есть пикап с лебедкой, – сказал Купер. Сэм немного расслабился. Быть может, он вернется к Дину, и им удастся уехать оттуда до темноты. – Но до завтра я не смогу, – продолжил Купер. – Слишком много туристов охотятся на привидений и повсюду проклятые журналисты. Шерифа Мида на всех не хватит. Я должен быть здесь, на окраине, пока завтра не откроют мемориал. Проведя рукой по волосам, Сэм расстроенно опустил взгляд. Прошлая ночь оказалась холодной, выдержат ли они еще одну? Он задумчиво прикусил губу. Они с Дином помогут разобраться с ситуацией в городе – Сэм был уверен до мозга костей. Для начала он хотел узнать правду – и скорее всего, газетчик не ошибался, пусть и перебрал с паникой. – Мистер Купер? – Просто Купер, сынок, – поправил тот. Сэм кивнул. – У меня к вам предложение. Купер с любопытством посмотрел на него, прищурившись, вокруг глаз сложились морщинки. Губы мужчины вытянулись, словно он хотел закурить, и по трещинкам вокруг его рта Сэм понял, что это похоже на правду. – Какое? Сэм сглотнул, думая о Дине. О том, что он сделал бы на его месте. Дин с самого начала хотел открыть Рону правду – человекоид просто был неверным ответом. Очевидно, он так и сделал. И Рон погиб. Да, но он не был охотником, Дин. Просто парень, наткнувшийся на что-то необычное и настоящее. Пойди он за монстром, его бы порвали на части. Лучше остаться в тени, и остаться в живых. – Сынок? – позвал Купер. – Все нормально? – Ага, – Сэм вдруг сменил тактику. – Просто… может, я могу сам взять ваш пикап? Вытащу нашу машину и сразу верну. Купер настороженно прищурился, наклонил голову, словно знал, что Сэм собирался сказать что-то другое, но шум позади отвлек их обоих. Журналист со своими приятелями спорили с кем-то еще – с компанией людей. Большой компанией грузных мужчин. Драка была лишь вопросом времени. – Послушайте меня прежде, чем умрет кто-то еще, – убеждал журналист. – Хочешь отведать моего кулака? – спросил мужчина во фланелевой рубашке. Не успел Сэм и моргнуть глазом, Купер сорвался со стула и оказался в толпе. Схватил репортера за шиворот черной кожаной куртки и оттащил в сторону. – Какого черта тут творится? – прорычал он мужику во фланели. – Мы уже устали от вот этих, Купер, – ответил тот. Его рост, широкая грудь, толстая рыжая борода и усы напомнили Сэму Пола Баньяна (1). – Нам больше не нужны здесь незнакомцы, сующие носы в чужие дела. – Просто иди домой, Маршалл. – Купер… – Иди домой, – прервал Купер. – Не вмешивайся. – Ты не выставишь всех сам из нашего города, ты же знаешь, – ответил Маршалл. Тебе пригодится наша помощь. Он махнул рукой назад – на четверых таких же мужчин. Как по команде, все четверо скрестили мощные руки на груди. – Нет, – мотнув головой, Купер встал между Маршаллом и журналистом, который теперь трясся как осиновый лист. – Не пригодится. А теперь убирайтесь отсюда. Маршалл прищурился, посмотрев сначала на Купера, потом на Сэма. – Ты кто такой, черт побери? Сэм примирительно поднял руки. – Никто, – он покосился на тех четверых, а потом встретил суровый взгляд Маршалла. На мгновение захотелось, чтобы Дин был рядом, как в детстве хотелось попросить у Санты пистолет. – Ты один из них, что ли? – прорычал Маршалл, шагнув к Сэму. – Подсматриваешь к нам в окна и пишешь гадости? – Нет, старик, – Сэм мотнул головой. – Просто ехал мимо. Купер подвинулся, встав между ним и Сэмом. – Вот и езжай дальше, – Маршалл снял куртку со спинки стула и пошел к выходу со своими приятелями. Сэм облизнул пересохшие губы, съеденное осело внутри каменной тяжестью. Куча одежды в тепле помещения казалась лишним грузом. Усталость и переживания сковали мышцы, и Сэм, морщась, потер лоб. Поняв, что помощи, в которой нуждался Дин, он здесь не дождется, Сэм оставил деньги под кружкой с недопитым кофе. Он поискал глазами официантку, но ее не было видно поблизости. Подхватив куртку, он пошел к двери, думая, что делать дальше. Купер остановил его у самого выхода. – Ты уходишь? – Я, эээ… – Сэм посмотрел на посетителей в зале. – Думаю, мне пора. – Нашел, как вытащить машину из снега? – спросил Купер. Сэм мотнул головой. – Что-нибудь придумаю. – Через пару часов стемнеет, – нахмурился Купер, глянув в окно. – Говоришь, твой брат ждет в машине? Сэм кивнул, видя нерешительность мужчины. – Послушайте, все нормально. У вас есть хозяйственный магазин? Куплю лопаты и песок, – от мысли, что им нужны лопаты, хотелось смеяться. Но у них редко бывало самое необходимое в нужный момент. Купер кивнул. – Через три квартала есть магазин, – он махнул на восток. – Передай Эмили записать на мой счет. – О, я не… Купер поднял руку, прерывая Сэма. – В нашем городе принято помогать друг другу, – взгляд его, казалось, немного померк. – Нью Лэт… обычный городок. И многие пали духом после взрыва дамбы. Сэм нахмурился – в голове закружились вопросы, но он заставил себя промолчать. – Спасибо за помощь, – сказал Сэм, натягивая куртку перед тем, как выйти в мороз. Холод сковал легкие, и Сэм инстинктивно ссутулился, вжав голову в плечи. Обойдя здание, он вытащил телефон – сигнал был достаточно уверенным. Сэм выбрал брата в списке контактов. – Это Дин. Вы знаете, что делать. Сердце сжалось, когда он снова наткнулся на голосовую почту брата. Прошло много времени, и ему хотелось услышать Дина, убедиться, что он в порядке, ведь к тому часу, когда Сэм раздобудет лопату и вернется к машине, опустится ночь, и им придется ждать утра в долгой холодной тьме. – Привет, Дин. Это я. Слушай, я добрался до Лэта, и… здесь есть дело по нашей части. Не нашел эвакуатора, но у меня есть план. Не мерзни там. Он сунул телефон обратно в карман, надел перчатки и вышел на дорогу. Глядя вдаль, он шел в направлении, указанном Купером, по городу, о котором так пеклись жители, не желая пускать любопытных журналистов и помешанных охотников за привидениями. Охотников за привидениями. Сэм усмехнулся. Это звучало так… наивно. Если бы хоть кто-то из этих «охотников» увидел настоящего призрака, сразу сменил бы профессию. Сам того не замечая, Сэм задумался над услышанным в кофе-баре и попытался выжать полезные сведения из эмоциональных заявлений. После кремации не мог появиться призрак. Отчасти, как сын охотника, он размышлял над обрывками фраз, а отчасти, окутанный неподвижным стылым воздухом, просто хотел спасти себя и брата из снежного плена. Он так глубоко погрузился в мысли, что не расслышал шагов позади. Словно что-то почувствовав, он обернулся, но лишь успел заметить фланелевую одежду напавшего на него мужчины перед тем как в голове взорвался фейерверк и он погрузился во тьму. *** Он почистил свой кольт. Дважды. Он четыре раза разложил пасьянс, Он включал караоке-записи с альбома «Не оглядывайся» группы Бостон, хотя и плохо знал слова «Удовлетворенного». В любом случае, она не была из числа любимых. Выйдя по нужде на улицу, он только лишний раз убедился, что мороз не ослабевал. Он проверил телефон тридцать четыре раза. Он перечислил все города, в которых пробыл больше половины суток за последние десять лет. Перечислил вслух всех девчонок, с которыми переспал за последние десять лет. Но в конечном итоге мысли возвращались к одному – как не замерзнуть в машине, занесенной снегом. Последнее, чего хотел Дин – отморозить что-нибудь в этой холодрыге. Прошло всего шесть часов с минуты его пробуждения. В одиночестве. В промерзшей Импале. В одиночестве. Успешно поборов клаустрофобию, тревогу из-за отсутствия Сэма и тоску воспоминаний, Дин решил, что день не так уж плох. Минут пятнадцать походив по расчищенному месту перед Импалой, чтобы разогнать кровь по затекшим мышцам, Дин вернулся в салон. Повернул ключ, позволив себе еще немного тепла. На этот раз он просидел в холоде два часа, закаляясь перед долгой ночью. Сначала ему показалось, что ключ повернулся не до конца. Но, не услышав и во второй раз знакомый гул двигателя, Дин почувствовал, как холод сжимает ледяными пальцами его сердце. – О нет, – Дин мотнул головой, слегка надавил на газ и снова повернул ключ. – Давай, детка, не делай так, не делай так… заводись, заводись, заводись… И снова ничего. Он посмотрел на приборную панель. Бензин еще оставался. Отчаянно ища причину, он выбрался наружу и открыл капот. Все выглядело, как тому подобает. Ничего не отходило, не было сломано. Он покрепче затянул соединения аккумулятора. Дрожа, выдыхая облачка воздуха через потрескавшиеся губы, он вернулся за руль и еще раз повернул ключ. Ничего. – Твою дивизию! – вопль вырвался сквозь открытую дверь и отразился от деревьев. И на мгновение Дин потерял контроль. Вцепившись в руль, он стиснул зубы и подергал несколько раз неподатливую сталь. – Ааааа! – крик заметался по салону Импалы подобно пойманной птице. Он бил кулаком по сиденью, пока перед глазами не поплыло от нехватки воздуха. Пока пальцы не заныли от боли. А потом просто сидел, покрытый потом, и мелко дышал. Истощенный. Вздохнув, он опустил голову на холодный металл руля. – Ну, Дин, – сказал он вслух. – У тебя два выхода. Сидеть на заднице и ждать, когда младший братец вытащит тебя отсюда – и при этом самому не превратиться в эскимо за это время, или… Он поднял голову, капелька пота осела на ресницах. – Или, – он облизнул потрескавшуюся нижнюю губу. – Рискнуть нарваться на федералов и вывести брата из себя, но пойти за ним в город. Дин глянул время. До заката оставалась пара часов. Вряд ли он смог бы прийти в город до темноты. Ночью всегда все казалось страшнее. Замерзнуть в одиночестве в глухомани – вот что его пугало. – Ладно… – кивнул он, будто что-то решил. – Пусть будет разгневанный Сэмми. Не хочу быть эскимо. Взяв кольт, перчатки, запасную лыжную маску и последнюю бутылку воды, он выбрался из Импалы и подошел к багажнику. Трико он отдал Сэму, а сам остался в одних джинсах. Нарезав тонкое одеяло на куски, он завернул их вокруг ног и привязал к бедрам ремнями от Сэмовой сумки. Надев маску и капюшон толстовки брата, Дин завязал полы похожего на пончо одеяла куском веревки, который возили с собой, сами не зная зачем. – Никогда не угадаешь, где пригодится, – убеждал тогда Сэм. Но Дин не собирался признавать его правоту. Только когда они будут в безопасности. И тепле. Особенно тепле. Он взял лежавшую до сих пор в Импале сумку с фляжкой со святой водой, влагостойкими спичками, дробовиком, заряженным каменной солью и сложил в нее кольт и нож. Перекинув сумку через плечо, он устроил ее за спиной. Дин покопался в багажнике – нашел большой черный фонарь. Батарейки оказались севшими – тот светил тускло-желтым. – В следующем городе, без трупов в озере, затаримся всем необходимым, – пробормотал он и бросил бесполезную вещь обратно. Вспомнив в последний момент, Дин взял две неоновые трубки, оставленные Сэмом после охоты в угольной шахте. Сунув их в задний карман, он захлопнул багажник. – Я вернусь, – он оглядел Импалу напоследок. – Мы тебя не бросим. Богом клянусь. И пошел по обочине, усыпанной сугробами до колен, по следам Сэма к Нью Лэту. *** Звуки вокруг казались знакомыми – стук ботинок по полу, звякание тарелок в раковине, вздохи, шмыгание носом, приглушенные голоса, обрывки фраз – но голос принадлежал не Дину. В движениях сквозила грубость – незнакомец явно не заботился о его состоянии. Подняв тяжелые веки, Сэм привстал. Перед глазами тут же потемнело, и он, не сдержав стона, лег обратно. – Тише. Они неслабо тебе врезали. Сэм потрогал лоб дрожащей рукой – над правой бровью наливалась шишка. Он зажмурился и прислушался к ощущениям. Он лежал в тепле, на чем-то мягком и, по-видимому, далеко не новом. Голова раскалывалась, но больше ничего не болело. В нос ударял запах сырости. – Попьешь немного, а? – снова прозвучал голос. Сэм понял, что раньше не слышал этого человека. Даже в закусочной. Он запоминал голоса. Запоминал, как Дин лица. Осторожно открыв глаза, он огляделся в тусклом свете. Хижина. Или вроде того. Дерево и камин. Фонари и продавленный диван. И незнакомец с армейскими жетонами на шее нависал над ним. – Ага, – прохрипел Сэм. – Хорошо бы. Тот кивнул вбок, и Сэм увидел на полу рядом с диваном стакан. Осторожно взяв воду, Сэм наклонился, с облегчением отмечая, что голова не вспыхнула острой болью. Он пил медленно, чувствуя, как становится легче в пересохшем горле. – Если нужно – вот аспирин. Сэм едва не всхлипнул. Взял четыре таблетки сразу и запил. – И долго я провалялся? – Не очень. Минут двадцать, а то и меньше. Незнакомец присел рядом на корточки. На нем были джинсы и черные берцы, серая толстовка поверх черной футболки. Волосы, когда-то, видимо, коротко стриженые, казались отросшими. Возраст Сэм определить не мог: человеку могло быть как двадцать пять, так и сорок пять. Пара порезов на скуле и квадратный подбородок вызывали холодок по спине, серьезные темные глаза ничего не выражали. – Ну… думаю, я должен сказать спасибо, – нерешительно начал Сэм, щурясь из-за причудливых теней, мелькающих на незнакомце от камина. – Не стоит. Давно надоели эти придурки. Адская головная боль мешала Сэму разобраться в выражении его лица. – Что… эээ… случилось? – Они вырубили тебя, вот что, – несмотря на каменный вид незнакомца, Сэм слышал горечь в его словах. – Их было пятеро. Зажмурившись, Сэм прижал руку ко лбу и почувствовал липкую влагу – наверное, придется шить. – Дай-ка угадаю – огромные шкафы, одетые во фланель? Незнакомец нахмурился. – Я шел в город, увидел, что они ошиваются здесь и успел, пока они не зашли дальше пары ударов. Сэм глянул на него. – Ты одолел всех пятерых? Тот покачал головой. – Не пришлось. Я тоже им не по нраву. Подавляя тошноту, Сэм кивнул. – Я, кстати, Сэм. – Колин. – Рад знакомству, Колин, – Сэм свесил ноги с дивана. – Не хочу показаться невежливым, но… – Эй, – Колин выпрямился, не позволяя Сэму встать. – Куда это ты собрался? – Я слишком задержался, – попробовал объяснить Сэм. – Парень, у тебя такой синяк на голове. Никуда ты не пойдешь на ночь глядя, – отрезал Колин. – Мне нужно к брату… или раздобыть в городе лопату… или… – Он мертв? Сэм тут же вскинул голову, подавляя стон, когда перед глазами побелело. – Что? – Твой брат. – Нет, он жив! – Тогда зачем тебе лопата? – Колин наморщил нос, ничего не понимая. Сэм сглотнул, снова опустив веки. – Мы съехали с дороги. Вчера вечером. Прямо в сугроб, – он с трудом собирал слова в короткие предложения. – Он в машине. Мне нужна лопата. Откопать нас. Колин молчал, и Сэм, открыв глаза, обнаружил, что тот больше не сидит перед ним, а стоит к нему спиной в середине комнаты. – Я могу вам помочь. – Хорошо, – Сэм вздохнул. Он почти смирился с тем, что им с Дином придется все делать самим. – Мне просто нужно к нему. – Они хотят избавиться от нас, вот и все, – тихо продолжил Колин, с недобрым огоньком во взгляде. Сэм потер лоб – кровь осталась на пальцах. Колин выглядел решительно настроенным, и Сэм даже не стал спрашивать, кого тот имеет в виду. – Они пытаются выгнать мою семью с тех пор, как придумали эту идею с новым городом. Мы не подходили под их идеалы. Мы… другие. Всегда были. Сэм тихо вздохнул – знал, каково это. – Я устал быть отверженным. Чувствовать себя как мусор, – Колин полуобернулся, и Сэм нахмурил брови. Он понял, что Колин стоит перед стулом. Стулом, на котором, казалось, кто-то сидел. – Сэм, это мой отец. Уоллес. С него все и началось. – Что именно? – Сэм медленно поднялся на ноги и, покачнувшись, оперся о край камина. – Ненависть. Изгнание. Сэм посмотрел на Уоллеса – мужчину, которого не пощадило ни время, ни обстоятельства. Руки, обернутые вокруг тела, были скрюченными, пальцы напоминали когти. Косматая седая борода свисала до середины груди. Кто-то – видимо, Колин – убрал волосы с его лица. В глазах старика отражалось пламя камина. – Перед затоплением старого города, – Колин повернулся к окну – наступающую тьму озаряла только луна, – мой отец был уважаемым гражданином. Все любили его. А потом я уехал. А когда вернулся… все перевернулось вверх дном. – Куда ты уехал? – Сэм стер с века тонкую струйку крови. На нем еще были куртка и ботинки, «беретта» Дина чувствовалась за спиной. Казалось, Колин просто свалил его на кровать. Не придется искать свои вещи и одежду. И к лучшему – поскорее вернется к Дину. Он только и думал об этом. Вернуться к Дину. Вернуться к Дину. Вернуться к Дину. – В Ирак, – ответил Колин. – После девятого сентября… это все, что я мог. Сэм кивнул, хотя тот и не видел. – Надолго? Пока Колин отвечал, Сэм оглядел хижину. Две комнаты – одна с камином и диваном – видимо, самое теплое место, и кухня с газовой плитой, раковиной, маленьким холодильником и столиком на четырех человек. Уоллес сидел на одном из стульев у стола, слева виднелась дверь, и еще одна была за холодильником. Наверное, одна вела в спальню, а вторая в ванную, но места все же казалось мало для двух мужчин. – Хватило, чтобы у моего отца случился инсульт, город ушел под воду, а мою семью выгнали как прокаженных. Колин во второй раз упомянул о семье, но, кроме зеркала, судя по стилю, принадлежавшего женщине, не похоже было, что здесь жил кто-то еще, кроме него и Уоллеса. – Жильцы затопили город? – спросил Сэм, вспоминая обрывки разговоров в кофейне. Голову вдруг пронзило резкой болью. Он подавил стон, вдумываясь в слова Колина. Тот повернулся к Сэму. – Рядом с раковиной аптечка, – Колин глянул на кровь, сочащуюся по лбу Сэма. Он продолжал рассказ, когда Сэм подошел к белой коробочке, и открыв ее, посмотрел на лежащие внутри таблетки и бутылочки. – Их было трое – Джонс, Толливер и Мид. Они увидели способ заработать нехилые деньги, но для этого нужно было уничтожить старый город и увеличить озеро. Они скупили все дома, взорвали дамбу, все затопили и построили новый город. Сэм взял нужное из аптечки и сложил на туалетный столик около узорчатого зеркала. – Три года спустя озеро обмельчало из-за жары, и жители забеспокоились о старых постройках, – Колин и Сэм переглянулись в зеркале. – А одним зимним днем трое выпускников нашли в озере тело. И через две недели умер Джонс. Толливер и Мид в панике. Сэм вздохнул при виде своего отражения. Порез будет болеть. Показать боль Дину – это одно, а показать себя нытиком перед солдатом, который спас его? Никогда. – Мид? Это… шериф? – спросил Сэм напряженным голосом, протирая смоченной в антисептике ватой порез. Он изо всех сил пытался не морщиться. – Именно, – ответил Колин. – Новый город, новый шериф. – А кто был старым? Мгновение помедлив, Колин перевел взгляд за плечо. – Твой отец? – До самого инсульта, который случился когда они все скупали. Интересное совпадение, не находишь? Сэм кивнул. Порез оказался не таким глубоким, но ссадина впечатляла. В зеркале он видел, как Колин и Уоллес наблюдают за ним. Взяв пластырь-бабочку, он склеил порез. Лицо было словно боксерская груша – бледнеющие синяки от удара о приборную панель оттеняли ссадины от кулака верзилы. Губы потрескались, нос и щеки обветрились на морозе. – Спасибо, – сказал Сэм Колину, осторожно трогая травмы. – Не каждый день меня спасают те, у кого полная аптечка под рукой. – Привычка со службы на море. – Ты был морпехом? – Сэм обернулся через плечо. – И до сих пор, – ответил Колин. – Просто оставил службу, пока не… – он замолчал, косясь в сторону молчаливого Уоллеса. – Мой отец тоже был морпехом, – добавил Сэм. – Бывших морпехов не бывает. – Пока они не умирают. Колин кивнул. – Извини. – Ничего, – Сэм коротко посмотрел на Уоллеса, думая, каково жить этой семье. Оба словно заперты в клетках. Там, где не хотят оставаться. Что он мог сказать, если чувствовал какое-то родство с человеком, спасшим его? – Слушай, мне правда нужно к брату. – Там же холодрыга, – возразил Колин. – И он замерзает в ней, – отрезал Сэм. И вздохнул, заметив взгляд Колина. – Извини. Я просто беспокоюсь о нем. Прошло много времени. – Давай хотя бы найду тебе фонарик. – Было бы здорово. Колин вышел в небольшую дверь позади Сэма. Заметив, что Уоллес смотрит куда-то перед собой, Сэм вытащил мобильник и оставил сообщение Дину. – Привет, приятель. Ночка выдалась… странной. Я в какой-то хижине за городом, – он повернулся к окну. – Точно не знаю, где, но рядом озеро. Парень, который живет в ней, спас меня от местных придурков. Его зовут Колин. Это все, что я знаю. Я скоро вернусь. Не прощаясь, он закончил звонок. Дин не любил оставаться один, а если и оставался, то занимал себя чем-нибудь. Сэм не мог думать о Дине, запертом в Импале, где делать было совершенно нечего, только медленно замерзать до смерти между короткими периодами тепла от печки. Закрыв глаза, Сэм прислонился лбом к окну. – Я скоро вернусь, – тихо повторил он. _______________ 1 - вымышленный гигантский дровосек, персонаж американского фольклора. Самое раннее напечатанное произведение о Баньяне, которое сейчас известно, создано Джеймсом Maкгилливреем в 1910 году.