Слезы и молитвы не помогут, Теперь не помогут. Если прорвется плотина, придется бежать. Led Zeppelin — When the Levee Breaks
***
Дин бежал. Холодный серебристый свет луны прорезался сквозь ветви деревьев, покрывая снег черной сетью. Сердце было готово вырваться из груди. Легкие горели от морозного воздуха, и хотелось отдохнуть, отдышаться на пути к хижине. Изо рта с каждым вздохом вырывались облачка пара и таяли в темноте ночи. Дин остановился и откашлялся, оперевшись одной рукой о дерево, а потом сплюнул, окрашивая снег красным. Прочистив горло, он огляделся и вдруг понял, что оказался один. — Сэм? — хриплый голос отразился от деревьев. Брат за ним не бежал. Сначала Дин просто смотрел назад, не двигаясь с места от удивления. Редко когда Сэм не следовал за ним, куда бы они ни направлялись. Брат всегда шел рядом, хотя и бывало, что бросал его… Закрыв глаза, Дин привалился к дереву и стал восстанавливать дыхание после бега, чтобы не раскашляться снова. Он опустил голову, чувствуя, как заныла шея, и стал вспоминать события последних минут. При виде армейских жетонов в памяти сразу всплыл образ беспомощного Уоллеса на кровати на чердаке. Все эти годы старик, который едва мог позаботиться о себе, был заперт в ветхой хижине с призраком сына. И Дин оставил его там. А потом вспомнил Рональда в свете фонаря за секунду до выстрела. Нельзя было допустить, чтобы снова погиб невинный человек — из-за того, что Дин не поторопился, не заметил, не понял сразу. Он должен был оказаться на шаг впереди. — Погоди-ка… — пробормотал Дин под нос, проведя рукой по потному лицу. — Ведь прошло четыре года… Почему Колин стал убивать только сейчас? Жозефина. Видимо, его дух пробудился, когда нашли ее тело. Но кто тогда присматривал за Уоллесом все это время? — Дело и впрямь нечисто, — прошептал Дин в сторону хижины, а потом оглянулся через плечо. Сэм так и не появился. Рвано вздохнув, Дин посмотрел на розовый от крови снег. Брат не просто не пошел за ним следом. Что-то случилось на пляже между ним и копами. Значит, если Дин вернется, то сделает только хуже. Дин расправил плечи и пошел к хижине — медленнее, чтобы не выбиться из сил. Сначала он собирался вытащить старика из дома, а потом придумать, как забрать Сэма у копов. Они смогут остановить дух только после того, как останки Колина поднимут из озера. — Все по порядку, — проговорил он, прижимая руку к горящей груди. — Все по порядку.***
— Поднимите кости из озера, — тут же ответил Куперу Сэм. — Просто… — он глянул туда, где Мид и еще несколько копов наблюдали за их разговором, — поднимите и увезите в морг. — А как же твой брат? — Купер жестом остановил подошедшего Мида, который хотел было что-то сказать. — Я пойду за ним, — Сэм закусил нижнюю губу, хлюпая носом. Мороз покалывал щеки. — Ты сказал, он поймает убийцу, — вспомнил Мид. — Ты сумасшедший, если думаешь, что я позволю какому-то парню пойти в одиночку, — Мид сложил губы, и в ночной тишине раздался свист. — Джонсон! Проверь старый дом Сандерсонов. Тот кивнул, едва различимый в темноте, и побрел к холму. Спустя мгновение послышался гул двигателя, и в деревьях показался свет фар. Сэм снова отвернулся и тихо выругался, когда Купер опять схватил его за руку. — А мне что делать? — спросил врач. Сэм обернулся. — Вы и правда хотите помочь? Купер нахмурил брови. — Я тут не просто так топчусь, парень, — сердито сказал он. — Я не меньше вашего хочу это прекратить. Подумав, Сэм предложил: — Надо будет подсушить кости, чтобы сжечь. В морге есть что-нибудь для этого? — Сжечь? — недоуменно спросил Мид. — Это как? Не обращая на него внимания, Купер сказал: — Разве нельзя просто отправить их в печь? — Ой, — Сэм удивленно вытаращил глаза. — Да, точно. — Я пойду к себе, — сказал Купер. — Все подготовлю. Высажу тебя у хижины. Там будет коп и твой брат, — он оглянулся на Мида. — С Уоллесом Сандерсоном. Мид повернулся к озеру, подсвечивая воду фонарем. Что бы ни произошло между Уоллесом Сандерсоном и Мэттью Мидом, это интересовало Купера явно больше, чем сжигание костей. — Ладно, Мэттью? — наклонив голову, спросил Купер. — Шериф! — позвал один из копов у монитора. — Вы должны это видеть! Купер следом за Мидом подошел к экрану. — Эй, я больше не могу ждать, — сказал Сэм. — Пойду за Дином. Купер кивнул. — Скажи свой телефон. Я позвоню, если вдруг что-то изменится. Сэм кивнул, продиктовав номер, и посмотрел еще раз на полицейских. — Вот, возьми, — приказал Купер, взяв фонарик у стоящего рядом копа. С благодарностью взяв фонарь, Сэм пошел с пляжа, взобрался на заснеженный холм и побежал по темному лесу в бледном свете луны.***
По снегу бежалось как по песку. Чем быстрее Дин пытался успеть, тем медленнее приближался к хижине, холодный воздух резал легкие подобно острому ножу. Последние несколько минут он плелся, едва переставляя ноги. Без света в окнах строение было тенью посреди тьмы — Дин бы прошел мимо, если бы не искал. Резко повернув к хижине, он поскользнулся на снегу и, кашляя, упал на колени. Дин прищурился, изучая старый дом. Как и прошлой ночью, хижина казалась нежилой, хотя брат был внутри, и горел камин. Дин знал только, что Колин здесь, прячется в призрачной мгле. Сэм говорил, парень спас его от Маршалла и дружков, но как тогда затащил к себе? Вспоминая обрывки записей в дневнике отца, Дин искал ответ. Мысли медленно текли в голове, память подводила, а ночной холод только сильнее колол кожу. Почему-то его глодали сомнения. Врожденный инстинкт сначала стрелять, потом спрашивать отключился, и понять, что он делает и зачем, становилось сложнее. Дин мотнул головой, словно стряхивая с себя сомнения. Прищурился, отбросил лишние мысли и вопросы и сосредоточился на том, что видит перед собой. От снега мокли джинсы, по коже бежал холодок. Сидя на коленях, Дин облизнул пересохшие губы. Где-то в деревьях осталась сумка с оружием. Сейчас он был с западной стороны домика, перед кухней. Утром, выйдя за дверь, он сворачивал направо — к дороге. Поднявшись на ноги, он посмотрел в заросли и с удивлением заметил, как что-то поблескивает в свете луны. Сквозь тьму проступали очертания пикапа с эмблемой городского департамента шерифа на двери. — Что за хрень… Он не слышал шума двигателя, но и добрался не самой короткой дорогой. Накинув капюшон, Дин подошел к деревьям. Кто бы ни приехал сюда, не стоило привлекать внимание. Посматривая на пикап, Дин достал из запасов дробовик и проверил магазин — два соляных заряда. Закрыв сумку, он прислушался к тишине. Что-то было не так. Посматривая на хижину, Дин пригнулся и подошел к пикапу со стороны водителя. Дверь была открыта. Он сглотнул, чувствуя тяжесть в груди, и, взявшись за дверцу, заглянул в салон. Внутри никого не было. Рука в перчатке скользнула по металлу, и Дин потерял равновесие. Он оперся о сиденье, чтобы не упасть, и закашлялся в сгиб локтя. Голова закружилась, перед глазами поплыли белые звездочки. Если он и пытался казаться незаметным, то теперь выдал себя полностью. Вздохнув, Дин снял перчатки и, держа дробовик подмышкой, отправил их в карманы. Он потер лицо. Кожа казалась горячей, но нужно было действовать, несмотря на жар. Если не закончить охоту… Мгновение он стоял, опираясь одной рукой о сиденье, в другой держа холодный ствол дробовика. Мысли медленно текли в голове, холод словно пробрался внутрь, сковав движения. В груди горело от кашля. Он должен был помнить, что нужно закончить работу. Не важно, устал ли он или заболел. У него всегда была работа. Дин выпрямился, готовый встретить любого, кто оказался здесь, и потянулся захлопнуть дверь. Пальцы наткнулись на что-то скользкое. Лед. Вся поверхность дверцы автомобиля была покрыта тонкой пленкой льда. — Что за черт? — пробормотал Дин. Раздавшийся вдруг крик из рации напугал его. Луна скрылась за облаками, и в наступившей темноте Дин увидел на снегу чьи-то ноги спереди от машины. Он подбежал к телу, когда рация прохрипела снова: — Эй, Джонсон! Ответь. Касаясь ноги копа, Дин уже знал, что тот мертв — холодная кожа, застывшие мышцы. Приподняв мужчину за плечи, Дин перевернул его на спину. Рация висела на куртке, а настойчивый голос все кричал в ожидании ответа. Дин нерешительно коснулся шеи копа, хоть и догадывался, что не нащупает пульс. Кожа была влажной, лед быстро застывал в прохладном ночном воздухе. По-видимому, коп умер как и остальные — как Джонс за рабочим столом, как Толливер у себя в кабинете. Дин стиснул в руке дробовик, чувствуя прилив сил, и подошел к хижине. Тени немного расступились, и он, широко раскрыв глаза, разглядел вход. — Все. Пора заканчивать, — Дин повернул ручку и открыл дверь.***
Сэм бежал. Подсвечивая фонариком путь, он видел перед собой петляющий между деревьями след Дина. Быстрее было бы сойти на дорогу, где поехал коп, отправленный Мидом, но Сэм беспокоился, что брат мог еще не добраться до хижины, и тогда лучше было бы встретиться по пути. Вот только Дин успел далеко убежать. Сэм знал, даже с температурой и на последнем дыхании Дин не остановился бы, не сбавил шаг. Только если кто-то или что-то отнимет у него выбор. Он всегда бросался в охоту, не думая об остальном. Сэм был уверен, однажды их работа убьет брата. Если придется принести себя в жертву, Дин сделает это. Оперевшись о дерево, чтобы передохнуть, Сэм провел холодной рукой по лицу. Он оглянулся через плечо: пляж остался далеко позади, и свет прожекторов скрылся где-то внизу. В голове проскользнули догадки, что же могли увидеть на мониторе копы, а потом посветил фонарем в сторону хижины. Луч выхватил что-то темное на снегу впереди. Шмыгнув носом, Сэм направил фонарик на бурые пятна. Кровь? Дин не был ранен. Может, это животные. Сэм осветил деревья впереди. Он не слышал уханье сов — и вдруг понял, что в этом лесу не раздавалось вообще никаких звуков. Ничего из шорохов, обычных для едва обжитой людьми местности. Только призрачная тишина. Он думал, снег поглощал все звуки, но… Сэм снова опустил глаза на темные пятна. Это была не кровь зверя. Это была кровь Дина. Но как?.. А потом понял: пневмония. Дина не ранили, нет. Но ему становилось хуже. — Черт тебя побери, Дин, — пробормотал Сэм и рванул вперед. Звонок телефона напугал так, что он едва не подпрыгнул. — Дин? — крикнул Сэм, готовый отругать брата за непробиваемую безбашенность. — Что? Нет, нет, это Купер. Сэм замер от удивления. — Простите, я… забыл. Что случилось? В голосе Купера слышалась неуверенность, от которой по спине Сэма пробежал холодок. — Найденные кости только что, — Купер прочистил горло, – выпутали из водорослей и обломков… — Отлично, — Сэм кивнул, идя к хижине. — Чем скорее мы его поднимем, тем скорее… — Сэм, — перебил Купер. Он встал как вкопанный. Свет от фонарика небольшим белым пятном лежал на снегу. — Там двое. — Что? — не понял Сэм. — Два тела. Там два тела, Сэм, — было слышно, как Купер вздохнул, будто не веря своим словам. — Два скелета… сцеплены вместе. — Два. — Нужно будет отвезти их в морг для опознания, но вряд ли удастся… — Вот черт! — Сэм хлопнул себя рукой с фонариком по лбу. Голова закружилась от нахлынувших сведений. — Черт! — Что? — спросил Купер, ничего не поняв. — Я знаю, кто это, — снег поскрипывал под ботинками Сэма, прибавившего скорость. Он светил на деревья и отодвигал ветви, чтобы не били в лицо. — Я знаю. Он нажал отбой, прерывая невнятные вопросы Купера, и сунул телефон обратно в карман. Нужно было спешить к Дину. Быстрее.***
Запах плесени и ржавчины в хижине казался теперь еще сильнее. С дробовиком наготове Дин вошел в комнату, вглядываясь во тьму. В окно лился слабый свет луны, и сердце в груди гулко билось от беспокойства. Вспоминая обстановку, он подошел к двери, ведущей на чердак, когда нога вдруг зацепилась за диван, который еще утром стоял у камина. Нахмурив брови, Дин достал зажигалку. Желтоватый огонек едва что-то освещал, но от увиденного Дин похолодел. Уоллес никак не мог бы тут жить последние четыре года — пусть даже с заботой сына-призрака. Хижина больше не была по-спартански обставленным убежищем отца и сына. Она была мертвой, заброшенной, прогнившей. Место, где вчера оказался Сэм, было только иллюзией. Воспоминанием, которое заставило их поверить. Из дивана торчали пружины, обивку будто разодрал дикий зверь. В пустом камине валялись кости то ли белок, то ли птиц. На куче рассохшихся бревен лежали пыльные покрывала, опутанные паутиной. Дин недоверчиво наклонил голову, увидев стопку одеял — чистых, нетронутых временем и обстоятельствами. Он таращился на них, закрыв зажигалку, пламя которой начало обжигать палец. Пара шагов — и входная дверь захлопнулась порывом завывающего ветра. Бросив зажигалку, Дин обернулся с поднятым дробовиком. — Колин! — крикнул он. — Брось, приятель. Вокруг слышался шепот — похожий на спор нескольких голосов, слишком тихий, не разобрать слова. Пожевав губами, Дин пошел в темноте к двери на чердак. В узорчатом зеркале мелькнула тень. Он остановился, удивленный, что видит в темноте, пусть даже только собственное отражение. Только это было не его отражение. Даже не чье-то лицо. Он увидел голову и плечи — будто кто-то стоял за кухонным окном — и инстинктивно оглянулся, хоть знал, что там никого нет. Повернувшись обратно, он отдернулся от зеркала — на него смотрела молодая девушка с грустными глазами и бледной кожей. Дин вытаращился на нее, желая отпрянуть, но словно прирос к полу. Шепот стал громче — голос повторял одно и то же. Дин. Образ девушки растворился, оставив только изображение черепа. По зеркалу заструилась вода, хлынула на стену. Дин… Дин… Дин… — Заткнись к чертовой матери! — он поднял дробовик. Голос стал еще громче. Зеркало потемнело. Вода исчезла, будто и не было. — Проклятые призраки со своей показухой, — хрипло прорычал он, стараясь не закашляться. — Не прокатит — ты не залезешь мне в голову. В темноте Дин задел деревянный кухонный стул. Не сдержав гнева, схватил его и бросил к камину, а потом со стоном перевернул маленький столик и удовлетворенно вздохнул, слушая треск досок. — Вы все одинаковые, — он подошел к входу на чердак, зная, что и не нужно проверять — Уоллеса там нет. Во всяком случае во плоти. — Держитесь за то, что больше не ваше. Только Дин открыл дверь, как в воздухе повеяло запахом гнили, и он закашлялся, едва не упав на колени. Глаза слезились, отчаянно хотелось вдохнуть. Лестница утопала в темноте, верхних ступенек вовсе не было видно. — Просто уйди, — держась из последних сил, прошептал он. Дин хотел сжечь их — мертвым не место разгуливать среди живых, приносить хаос в чужую жизнь. Он хотел прогнать духов, отправить туда, где им место. Но не было сил даже поднять руку, шагнуть вперед. Его силу, его волю будто высасывали холод и тьма. Я пытался их спасти… Дин обернулся — голос доносился из гостиной. Никого не было. Я пытался это остановить… — Что бы ты ни пытался, не получилось, — сказал Дин в пустоту. — Не сработало, и теперь тебе пора уйти. Рвано вздохнув, он поднялся на две ступеньки. — Что ты делаешь, Дин, — пробубнил он под нос. Следовало вернуться к Сэму, сжечь кости. Но вместо этого он сделал еще один шаг. И почувствовал, как ледяная рука почти нежно коснулась его, будто забирая в жадные объятия. Тьма из озера. Она скрывалась здесь. Ждала. Все это время была готова забрать его, держать, пока не перестанет сопротивляться, пока не сдастся. — Нет! — Дин выстрелил в темноту и услышал крик, полный гнева — то ли вокруг, то ли в своей голове. Его отбросило назад, невидимая сила ударила в грудь, сбила с ног, смахнула с лестницы как пылинку. Воздух выбило из легких от падения на пол, дробовик выпал из руки. В ушах звенело, на холодные щеки и сухие потрескавшиеся губы оседали крупицы соли. Он отчаянно пытался вдохнуть и, откашливаясь, перевернулся набок. Но встать не удалось.***
— Нет! Едва заметив старый дом в свете фонаря, Сэм услышал крик брата. — Дин! — он бросился вперед. Раздался выстрел из дробовика, и Сэм побежал быстрее. Из домика послышался вой — душераздирающий, полный ярости и силы. Дверь захлопнулась, и Сэм с удивлением увидел, как она покрывается слоем льда. — Какого… Шагнув назад, он осветил фонариком леденеющую хижину, заперевшую Дина с призраками.***
Сбившая с ног сила протащила его по грязному прогнившему полу, бросила в груду стульев, которые он раскидал по кухне. Мгновение спустя, едва он успел вздохнуть, призрак поднял его и приложил о стену рядом с зеркалом. Дин зарычал, не в силах сопротивляться и даже пошевелиться. Он смотрел в темноту, пытаясь найти дух. Потому что эти силы всегда исходили от существа, которое больше не принадлежало этому миру. — Ладно, — выдавил Дин. — Я весь внимание. — Я думал, твой брат похож на меня, — послышался голос из гостиной. Совсем настоящий, будто принадлежал живому человеку. Более того, в хижине действительно кто-то стоял. — На тебя? — Дин кашлянул, морщась от боли. — Солдат, — ответил голос. Дин нахмурился. — Что? Тот подошел ближе, стуча ботинками по полу, но Дин по-прежнему никого не видел во тьме. — Я разглядел в нем кое-что. Узнал… себя, — продолжил голос. И тут призрак вышел из тени, встав так близко, что Дин почувствовал бы его дыхание. Сердце дернулось в груди, по спине пробежал холодок. Жнец. Бледная кожа, глубокие морщины, глаза-провалы, широкая усмешка. Дин видел его тогда на озере, за Сэмом. Он не мог дышать. Просто открывал рот, как рыба, выброшенная на берег. А потом жнец наклонил голову, и лицо сгладилось, приобретая обычные человеческие черты. Дин не видел его прежде, но догадался. — Колин? — Я думал, твой брат — их враг, — Колин прищурился. — Думал, он такой же, как я. Дин просто пытался не потерять сознание. — Что ты несешь, черт побери? Колин отвернулся, и Дин смог рвано вздохнуть. Это был не жнец, вселяющий ужас, просто настоящий образ Колина, которого не видел Сэм. Тихо, будто издалека, раздавался назойливый стук. Вздрогнув, он вспомнил грохот пуль по льду, отпугнувший тьму, что собиралась под водой, желая поглотить его. — Это все, что я могу, — сказал Колин. — Бороться с ними, не подпускать к нам. Всякий раз, когда они подбираются близко, я обращаю их в бегство. А теперь… появился твой брат, и я подумал, что теперь у меня будет союзник. Колин повернулся, сверля Дина глазами-провалами. — Только он не такой, верно? — Мой брат уничтожает подобных тебе, — Дин скривил губы в отвращении. — Отправляет туда, где вам место. — Как и ты, — Колин приблизился вплотную. — Я вижу тебя, Дин. Дин старался оставаться равнодушным, зная, что призрак как-то заглядывает в его сознание, замечает больше, чем живые люди. — Я вижу твой страх. Я слышу, как ты зовешь на помощь. — Иди-ка ты на х… Ледяная рука сдавила горло. Пальцы сжимались все крепче, хотя Колин стоял неподвижно. — Вы хотите убить нас, — голос Колина был сдавленным шепотом в голове. Губы его не шевелились. — Вы даже не знаете, что они сделали с нами. Не знаете, почему я здесь. Дин отчаянно пытался вырваться из крепкой хватки. — Н-не… в-важно… — Для нас важно, — прошептал Колин, и на этот раз Дин увидел, как он говорит. — Я покажу тебе почему.***
Не снимая перчатки, Сэм бил по ледяной двери, гнев и усталость забирали силы. Из хижины не доносилось ни звука после крика брата и выстрела из дробовика. Страх сжимал сердце холодными пальцами. Сэм не мог потерять Дина. Не так, не сейчас. Не после всего, через что они прошли. Им столькое еще нужно было сделать. Подсвечивая фонариком снег, он принялся искать палку или камень. Взгляд упал на дорожную сумку, и Сэм подбежал за дробовиком, который не стал брать днем. Проклятие сорвалось с губ облачком пара, едва он увидел, что оружия нет — Дин взял его в хижину. — Вот ведь… — прошептал он, надеясь, что брат не сдастся. Вооруженный Дин был опасен. Взяв его кольт, Сэм проверил патроны и вытащил из-за пояса свою беретту. Он перекинул сумку через плечо и приготовился стрелять в замок.***
Дин чувствовал, как Колин отпускает его горло и хватает за руки, прижимая к стене — сильно, так, что останутся синяки. — Они пообещали, — сказал призрак над его ухом. Дин пытался отстраниться, но не мог. — Обещание так легко нарушить. Мы привели отца обратно в дом — в котором не осталось ничего, кроме воспоминаний. Мы не должны были ходить туда, но ему нужно было увидеть. А МакЭвой пообещал, что даст нам время. Чтобы попрощаться. Слова еще звучали в голове, а Колин — то ли человек, то ли жнец — растворился во тьме. — Он потерял рассудок, увидев, во что превратился дом. Может, старик и до этого спятил… — продолжил Колин — голос в голове. Дин по-прежнему не мог пошевелиться в стальной хватке. — Только и хотел остаться там… и не желал нас отпускать. Сначала убил ее. Всего один удар, но было столько крови… Дин почувствовал, как его трясет — или Колина — и увидел образ девушки в зеркале. Ее голова запрокинулась от удара, и яркой струей хлынула кровь. Дин пытался прогнать видение, но не получалось. Он словно был заперт в чужом воспоминании. Видел то, что видел Колин. Чувствовал то же, что он тогда. — Я пытался уйти — поднял ее тело, но отец вцепился в меня. Не знаю, откуда взялась такая сила. Невидимые руки еще плотнее сжались вокруг Дина, и он едва мог дышать. Он кричал, ругался, умолял отпустить, не в силах пошевелиться. И слышал отчаяние в собственном голосе. Он не знал, где заканчивается его страх и начинается боль Колина. — Мы слышали, как взорвали дамбу. Они должны были знать, что мы еще в доме… — в голове слышался тихий голос Колина, лишенный эмоций. Раздался шум подступающего потока, и Дин увидел последние мгновения жизни парня в доме, на годы ушедшем под воду. Его трясло от гнева, беспокойство сковало все внутри и подступало к горлу как по лестнице. Дин знал, это был его собственный страх. Его гнев. И понимая это, он пытался вырваться из видения. — А потом нас накрыло волной. Дин задергался в ледяной хватке, когда в окна ударила вода, срывая занавески, заполнила комнату и унесла тело девушки прочь. Послышался голос Колина — не призрака, стоящего в хижине рядом с ним, а молодого, напуганного: — Папа, пожалуйста! И его поглотила вода. Хватая ртом воздух, Дин поднял голову. Но поток был сильным, неистовым, и вскоре вода наполнила легкие. Он закашлялся, отчаянно пытаясь дышать, но с губ полились струйки воды, скатились по холодному лицу. Дин тонул, пришпиленный к стене заброшенной хижины.***
Первые выстрелы не помогли, и Сэм выругался в ночь, в тишине голос эхом отразился от деревьев. Вздохнув, он уместил фонарь подмышкой и прицелился из обоих пистолетов. От сильной отдачи ныли руки, но лед вокруг замка начал трескаться. Возможно, Дин помогал изнутри — он не знал, но было все равно. Наледь раскрошилась, и Сэм, подражая Дину, ударил по хлипкой двери ногой. Доски сломались, открывая вид на тьму, едва освещенную голубоватым светом из окон. Он ударил еще раз, выломав остатки деревяшек, и рухнул на колени, потеряв равновесие от тяжелой сумки с оружием. И увидел зрелище, которое еще месяцы будет преследовать его по ночам в кошмарах. Дин, прижатый к стене у зеркала трясся так, будто держался за оголенный провод. Глаза закатились, ресницы подрагивали. С губ сорвался пугающий звук, и изо рта полилась вода, впитываясь в одежду. А рядом стоял Колин и наблюдал, как Дин умирает. — Хватит! — крикнул Сэм, не в силах сказать ничего больше. Колин обернулся, и Сэм вздрогнул при виде темных провалов глаз и широкой улыбки на бледном лице с заостренными чертами. Прошло мгновение — и призрак обрел знакомый вид — солдат неизвестного возраста с усталым взглядом. Боль на его лице сменилась недоумением. — Сэм? — Колин, отпусти его! Тот посмотрел на Дина, словно впервые увидел, и шагнул в сторону. Брат повалился на пол, скользя спиной по стене, а потом перевернулся, чтобы откашляться. Сэм хотел было подбежать к нему, но не смог пошевелиться. — Дин? Тот, не открывая глаз, отплевывал воду. — Дин! Сэм изо всех сил пытался вырваться из невидимой хватки, решительность в его голосе, по-видимому, развеяла туман в голове брата. Наконец, освободившись от воды, Дин вдохнул в легкие воздух. И обернулся на него. Боль и печаль в лице Дина острым ножом вонзились в его сердце. — Сэм, — выдохнул Дин, сгорбившись на полу, усталый от кашля. — Подожди, приятель, — попросил Сэм и взглянул на Колина. — Эй, Колин! Эй! Тот опять обернулся, задумчиво наклонив голову, будто решал, что бы отрезать от него в первую очередь. — Я могу помочь, — Сэм пытался отвлечь его от Дина. — И все это закончится. — Как? — спросил Колин. — Вернешься назад и попросишь их не взрывать? Сорвешь эту затею? — Нет, но… — Сделаешь так, чтобы они не отправили моего отца в дом престарелых? Они забыли о нем — и обо всем, что он сделал для города. — Этого я не смогу, Колин. — Спасешь сестру? — призрак стоял перед ним — Сэм даже не видел, как тот подошел. — Облегчишь ее боль? — Колин… — Ты ничем не поможешь, — бросил тот бесцветным от усталости голосом. — Никто не поможет. Сэм ожидал, что окажется сейчас впечатанным в стену, как бывало раньше. Но уж точно не думал увидеть, как Колин, будто живой человек, хватает его за горло и отрывает от пола.***
Дина окутывал туман боли. Легкие горели, и он не мог сделать глубокий вдох, только мелко дышал и откашливался. Воды уже не было, но легче не становилось. Лежа на полу, под зеркалом Жозефины, он разлепил тяжелые веки и увидел, как Сэм подзывает Колина к себе. Надеясь, что брат увидит, он выдавил слабую улыбку, чтобы подбодрить его, придать силы. Дин не ожидал, что Колин возьмет Сэма за горло — рукой, как человек, и поднимет над полом. Брат хрипел, пытаясь разжать пальцы призрака. — Я думал, ты поймешь, — Колин тряс его как тряпичную куклу. — Видел, как ты борешься с ними. Думал, мы родственные души. Я прогнал их ради тебя. Я спас тебя. — Т-ты… — выдавил Сэм. — Н-не вернешь… — Я не верну? Не верну?! — Колин отпустил его и схватил за ворот куртки. Сэм закашлялся, пытаясь дышать. Озираясь вокруг, Дин сел на полу и стал искать, чем помочь брату. Взгляд упал на дробовик, наполовину скрытый зеленой дорожной сумкой, которую, по-видимому, принес брат. Колин впечатал Сэма в стену, держа за одежду. — А ты пришел, чтобы остановить меня! — Ты не вернешь их, — наконец проговорил Сэм и инстинктивно вцепился в ворот его рубашки. Дин вытаращился на них. Никогда раньше он не видел, чтобы призрак становился настолько настоящим, что можно было потрогать. Все вопросы о том, как парень затащил Сэма в хижину, теперь развеялись — чистая энергия ненависти так сильно подпитывала дух. — Нет, — Колин качнул головой. — Но я могу сделать их не единственными жертвами. Едва Дин успел рвано вдохнуть, призрак бросил Сэма, и тот кулем повалился у камина. — Сэм! — крикнул Дин что было сил, но получился только шепот. Колин наклонился к прогнившему дивану, чтобы отодвинуть с пути к Сэму. Собрав силы, Дин подтянулся к сумке и поднял дробовик, который, казалось, весил полтонны. На щелчок взведенного курка призрак обернулся. Дин прицелился в его грудь, туда, где у сердца покачнулись жетоны, и выстрелил. Каменная соль развеяла образ Колина в темноте хижины. Но у тьмы была воля, Дин знал. Если схватит, то вряд ли отпустит. Непослушными пальцами он порылся в сумке и вытащил еще два заряда и перезарядил ружье. — Сэм? — позвал он, целясь туда, где недавно стоял Колин. Дин едва различал в темноте сгорбленную фигуру брата. Чернота будто сгущалась. Она скрипела, стонала, словно живая, забиралась под одежду. Дин отчаянно выстрелил в самый темный угол — тот, что дальше от Сэма, и удовлетворенно улыбнулся, когда хижина наполнилась криком. — Что посеешь, — выдохнул он и нажал на спуск второй раз, теперь целясь в темную кухню, — то и пожнешь. Он зарядил дробовик еще двумя патронами и медленно поплелся к брату. — Сэмми? Сгорбленный на полу, тот со стоном поднял голову. — Дин? Он рухнул на пол в паре шагов и потянулся к Сэму, не в силах подойти ближе, и схватился за складки на его куртке. В груди болело, и он закашлялся, обдирая горло. — Ага. Ты как? Брат подвинулся к нему. — Башка раскалывается, — признался Сэм, потирая лицо. Дин не слишком хорошо различал в темноте его движения, но чувствовал. — У тебя кровь? — Ага, — сказал Сэм. — Он… схватил меня. — Я видел, — Дин пытался говорить спокойно, но голос выдавал его. В него будто пыталась вселиться другая тьма, и ее было не развеять каменной солью. Она просто была внутри, напоминала, что он не из стали. — Нужно уходить, – вдруг сказал Сэм. — Он еще здесь. — Знаю, — Дин сглотнул. — Там машина. У хижины. Темнота снова ожила, послышался стон. У Дина потяжелело на сердце. Он знал, кто этот дух. Чувствовал его так же явно, как и Сэма под боком. Призрак забирался в Дина и видел его — знал все, что не знали другие. Знал, как вынудить его сдаться. Он прицелился в темноту и выстрелил обоими зарядами, слыша, как брат вскрикнул от неожиданности. Ветхую хижину сотряс стон, и тьма снова отступила. Дин повалился обратно, головой на пыльный пол. — Это Уоллес, — прошептал Сэм. Видимо, силы покидали усталого брата. — Знаю, — повторил Дин, желая только вытащить Сэма из хижины в безопасность. — Сэм, иди к машине. Там коп… на снегу. — Я никуда от тебя не уйду, — твердо ответил тот. Сэм подвинулся ближе. Дин боялся, что тьма видит брата. Боялся, что видит их обоих. Боялся, что тьма заберется в него самого, как в озере, но теперь никто не поможет от нее уйти. Он так отчаянно пытался защитить Сэма, удержать подальше от тьмы, и чувствовал знакомую тревогу. — Надо сжечь эту хибару, — сказал Дин, чувствуя, как брат подобрался ближе и приподнял его за плечи. У самого хватило сил только удержать голову, чтобы не запрокинулась назад. — Кости повезут в морг, — сказал Сэм. — Да, их тоже, — Дин привалился к его груди. — Но здесь он все равно… дотянется до тебя. — Хижина подпитывает его дух, — понял Сэм. Кивнув, Дин снова закашлялся. — Давай, — Сэм приобнял его и поднялся на трясущиеся ноги. Дин, цепляясь за брата, старался не упасть. Дробовик он бы уже не удержал, но теперь было все равно. У Винчестеров было оружие, и если они выживут, то вернутся за ним. Сэм перекинул руку Дина через плечо и обхватил его за пояс. — Пойдем. — Сэм, хижина. — Я вернусь, — уверил тот. — Сначала вытащим тебя отсюда. Дин хотел было возразить, считал, что должен помочь, но сил не осталось даже на ответ. Его снова трясло, и собственное тело казалось чужим. Он едва переставлял ноги, пока Сэм вел его к выломанной двери, и все время казалось, что сзади вот-вот кто-то схватит. Когда они вышли из полумрака хижины, Дин опять закашлялся, обвисая в руках брата. Сэм остановился, крепче вцепляясь в Дина, чтобы удержать от падения, но оба рухнули на колени. Дин почти не ощущал холодного снега, но стылый ночной воздух забирался под влажную одежду. Дин чувствовал на себе руки брата, слышал, как тот нашептывает ему на ухо что-то успокаивающее. Глаза слезились, голова кружилась от нехватки кислорода. Откашлявшись, он сплюнул тягучую жидкость с медным привкусом и провел тяжелой рукой по губам. — Господи боже, — прошептал Дин. — Какой отстой. — Подожди немного, — подбадривал Сэм. — Сейчас отвезем тебя к Куперу, будешь как новенький. — Нужно сжечь… кости, — прохрипел Дин, когда брат снова помог ему встать. Ноги заплетались в снегу, пока Сэм вел его от хижины. — Господи, Дин. Слова брата — то ли всхлип, то ли проклятие — мгновенно развеяли туман боли и слабости. Он поднял голову и посмотрел на Сэма в слабом свете луны. — Думаешь, меня будут волновать чертовы кости и хижины, если ты умрешь? — Что? — Дин вцепился непослушной рукой в куртку брата. Он заметил, как Сэм запнулся при виде мертвого полицейского перед пикапом. Неуклюже повернув Дина, Сэм прислонил его к машине и, придерживая одной рукой, открыл пассажирскую дверь. Хотелось инстинктивно отмахнуться от заботы брата-наседки, сказать какую-нибудь колкость. Но потом Дин заметил кровь на его волосах, над бровью, красноватые разводы на щеке, замерзшие на ветру. И не смог пошевелиться. Из-за боли в груди даже дышать было трудно. И эта боль не имела ничего общего с воспалением. — Нас тут и быть не должно, — надавил Сэм и, подхватив Дина под руки, подтолкнул к сиденью. — Но ты углядел дело… — Ты тоже… — …и не смог отказаться. Не смог просто уехать. Даже едва не погибнув, — Сэм усадил его в пикап. Дин завалился набок и, оперевшись о сиденье, обернулся на брата. — И я не возражал, — Сэм опустил глаза, неохотно признавая правду. — Потому что это то, кто мы есть. — Сэ… — начал Дин, но резко накативший кашель не дал продолжить. Прижав руку к груди, он чувствовал что-то липкое на губах. Легкие будто разрывало на части. Дин провел ладонью по лицу, размазывая кровь. Вздохнув, Сэм помог ему устроиться на сиденье. — Сейчас вернусь, — брат закрыл дверь. Привалившись к ней, Дин наблюдал, как тот тащит мертвого копа по снегу к багажнику пикапа. Машина покачнулась, а потом Сэм побежал куда-то за угол хижины. Хриплое дыхание осело белым облачком на холодном стекле. Казалось, прошло несколько часов в тишине. Сердце бешено билось о ребра, все тело трясло. Дин смотрел, не в силах оторвать взгляд, и думал: это он должен быть там, рассыпать соль по полу, разливать бензин, чиркать спичкой. Он не пошел следом только потому, что не мог. Едва держался прямо, напряженно всматриваясь в запотевшее боковое стекло пикапа. А потом Сэм вернулся усталой походкой, с засохшей кровью на лице. Бросил сумку в багажник рядом с убитым полицейским и сел за руль. — Кто-нибудь появлялся? — прохрипел Дин. Сэм с тревогой покосился на него, слыша боль в голосе. — Нет. Было тихо. — Что-то мне подсказывает… не к добру это. — Ага, знаю, — пробормотал Сэм. — Ключи не видел? Дин мотнул головой. — Может, у копа? Из хижины послышался хлопок. Дин повернулся и увидел, как из маленького окна поползли языки пламени, поглощая ломкое дерево. Пикап стоял в опасной близости. — Нет времени, — Сэм потянулся к спине Дина и вытащил нож. Сидя у двери, Дин наблюдал, как брат оголяет провода широким клинком, разрезает и соединяет, получая искру. — Это единственное… что ты хотел узнать… о машинах, — тяжело дыша, сказал Дин. — Думал, это круто, — Сэм распрямился, когда взревел дизельный двигатель. — И можно было впечатлить девчонок. Дин слабо мотнул головой и откинулся на спинку сиденья, когда они отъехали от пылающей хижины. Закрыв глаза, он пытался восстановить силы, которые еще понадобятся, чтобы завершить дело.***
Сэм сжимал пальцы на холодном руле, заставляя себя не слушать, как бьется о стенки багажника тело полицейского на сугробах и колеях нечищеной дороги, ведущей к мощеным улицам города. Лицо копа застыло в выражении ужаса — Сэм видел, когда поднимал его со снега, а от воспоминаний о Дине, пришпиленном к стене, к горлу подкатывала тошнота. Слишком близко. Опять. Каждый раз. Казалось, их всюду подстерегала опасность, ни одна охота не была простой. Выехав на пустынную улицу Лэта, Сэм покосился на Дина. Дыхание брата пугало его — хриплое, поверхностное. Состояние Дина и так было далеко от нормального, но после Колина… — Ты в норме? — вдруг спросил брат, и Сэм вынырнул из раздумий, выводя машину из заноса. — Конечно, — ответил он на автопилоте, на самом деле не зная, когда теперь это станет правдой. В кожу на виске, где засохла кровь, будто впивались сотни иголочек. Голова болела невыносимо, совсем как после видений. Но он был уверен, выдержал видения — выдержит и эту охоту. Теперь Сэм знал, что они не уйдут, пока не закончат. Очевидно, жители города продолжат погибать, даже если не связаны с судьбой семьи Сандерсон. — Почти приехали, — подбодрил он брата, который сидел, вцепившись в сиденье, и дрожал. Он резко повернул направо, и в багажнике пикапа ударилось о металл тело копа. Сэм поморщился, снова чувствуя тошноту от одной только мысли, что пережил этот бедолага. Сбавив скорость, он подъехал к задней двери офиса Купера. Сэм заглушил мотор и, выйдя из машины, взял из багажника сумку. В ней лежали разряженные пистолеты, дробовик и соляные заряды, которых хватило бы на сожжение костей. Он бросился к пассажирской двери — Дин уже открыл ее и, опираясь о сиденье, пытался подавить кашель. С сочувствием посмотрев на брата, Сэм подставил ему плечо, перекинул вокруг своей шеи его правую руку и помог встать. Они добрели до входной двери, ровно когда Купер открыл ее, стоя в тепле здания и ореоле фонаря над крыльцом.