Удержи моё сердце

Ирина, надеясь на собственную удачу, вызвала такси и уже спустя час поднималась по лестнице родного дома. На руках у неё удобно устроилась Алиса, с неподдельным интересом выжидая, куда же её привела Павлова. Блондинка поставила Алису на ноги. Тяжело вздыхая, женщина открыла двери квартиры. В помещении отчётливо был слышен женский смех. Ирина судорожно соображала, что Артём и его возлюбленная сейчас на рабочих местах. Девочка, самостоятельно снимая с себя пуховик, наблюдала за действиями сосудистого хирурга. – Алиса, побудь пока тут, я сейчас кое-что сделаю и приду, – Павлова оставила девочку в гостиной. Сама же, с опаской приблизилась к дверям спальни. Оттуда по-прежнему доносился звонкий женский смех. Пересилив себя, на ватных ногах Ирина вошла в спальню. Находившиеся там даже не обратили внимания на посторонний шум. – Извините, что мешаю… – не своим голосом произнесла Павлова, постучав по дверному косяку. Девушка, вырвавшаяся из объятий Николая, молниеносно подскочила на ровном месте, принимая сидячее положение. Мужчина совершенно не ожидал увидеть Ирину на пороге спальни, смотрел на жену растерянно, пытаясь оправдаться. – Уходи, и её тоже с собой не забудь забрать, – Павлова метнулась к собственной сумочке, выудила из неё несколько внутшительных конвертов, забитых фотоснимками, и вернулась в спальню, – И вот ещё, выкинешь по дороге! Передай почтальону, что я сыта по горло этой гадостью! Выметайтесь из моего дома! – Ира! – в отчаянии прокричал он ей вслед, а девушка как можно скорее пыталась надеть шелковую блузку. – Ты идешь? – спросила она у Николая. Павлов молча последовал примеру любовницы. Ирина всё это время пыталась унять рыдания, стараясь избегать собственного отражения в зеркале ванной комнаты. Она вспоминала многочисленные послания от доброжелателей, фотоснимки с доказательствами измены мужа… Внезапно дверь в ванную отворилась, за ней пряталась Алиса. Она осторожно подошла к Павловой. – Не бойся, он уже ушёл, – чуть слышно, по-детски произнесла она. Ирина, понимая, что нельзя показывать девочке собственную слабость, быстро стёрла с лица слёзы. – Хорошо, что ушёл, – женщина попыталась изобразить на лице подобие улыбки, – Идём, будем думать, как поскорее избавиться от твоей ветрянки! Ты есть хочешь? Ирина, приведя себя в порядок, вернулась к Алисе, которая замерла посреди комнаты, озираясь по сторонам и всё внимательно изучая. Девочка была явно заинтересована в происходящем, но всё же заметно стеснялась. – Как ты себя чувствуешь? Алиса обернулась на голос блондинки и серьёзно задумалась, прислушиваясь к себе. – Нормально, – улыбнулась она, – А когда папа придёт? – Не знаю, – честно призналась Павлова, присев на диван, рядом с девочкой. Алиса притихла, заметно расстроившись, услышанным словам. – Давай позвоним ему, хочешь? – Да, можно? Ирина потянулась к мобильному, набирая знакомый номер. Длинные гудки быстро сменились ответной реакцией Утешина: – Что случилось? – Алексей Константинович, всё в порядке… – женщина нервно сглотнула, глядя на Алису, которая замерла в нетерпении, – Сейчас я передам трубку… Было слышно, что Алексей тяжело выдохнул. – Пап, когда ты приедешь? – едва заполучив телефон, спросила девочка. – Лисёнок, не грусти, моя девочка, как только ты поправишься, я тут же заберу тебя домой, слышишь? – А когда это будет, папуля? – не унималась юная собеседница. – Когда мы с Ириной Алексеевной поймём, что твоему здоровью ничего не угрожает! Я скоро приеду, не реви и слушайся её, договорились? – Хорошо, но ты скорее приезжай! – Алиса протянула смартфон Ирине, – Он обещал скоро приехать! – Вот и замечательно, – женщина облегчённо выдохнула, заметив, что девочка успокоилась. – Будем дружить? – Алиса протянула маленькую ладошку вперёд, ожидая рукопожатия. – Да, я только «за», – блондинка осторожно коснулась ручки малышки. Алиса, совсем осмелев, приблизилась к Ирине, обнимая. – Не бойся меня, – шептала она на ушко, – Я буду хорошо себя вести… – Всё будет хорошо, – отозвалась Павлова, касаясь ладонью светлой макушки своей гостьи, обнимая её в ответ. – Мне папа так всегда говорит! – заулыбалась девочка, отстранившись от Ирины. Блондинка внимательно вгляделась в шею девочки. – Идём, нужно найти в моей аптечке лекарство, – она коснулась лба Алисы, – Как я и думала, температура снова начинает повышаться… Алиса села за стол, наблюдая за тем, как Павлова ищет что-то среди склянок аптечки. – Можно? – ухватив конфету из вазочки со всевозможными сладостями, спросила девочка. – Боюсь, что нет, малыш… – Это потому что я не ела? – продолжала она сыпать вопросами. – Нет, но аппетит действительно не стоит перебивать сладким, – улыбнулась Ирина, всё ещё копошась в аптечке. – Дедуля тоже так всегда говорит, а бабушка сразу бежит варить суп, чтобы я не голодала, – Алиса, положив руки на стол, склонила к ним голову. – И каким же супом тебя бабушка обычно кормит? – блондинка отыскала нужную мазь, проверила срок годности и была готова начать борьбу с детской болезнью. Она присела рядом с гостьей, приготовившись слушать её рассказ. – Мой любимый, с клёцками, – мечтательно начала Алиса, явно прокручивая в памяти события недалёкого прошлого, – Ты умеешь такой делать? – Нет, но, если ты меня научишь… – воспользовавшись тем, что девочка повернулась к ней лицом, женщина начала обрабатывать кожный покров. – Конечно, он очень легко готовится, поэтому дедушка всегда шутит с бабулей, что её суп – это ерунда, а вот его хамин! – Алиса едва сдерживала смех, вспоминая о жизни в Израиле. – Хами… Что? – закатав рукава кофты Алисы, переспросила Павлова. – Хамин! Деда не так часто его делает, потому что там нужно всё особенно долго варить! Он никому не разрешает его делать. Вот когда папа прилетел за мной, дедушка ругался, что они не ожидали, а папа сказал, что тоже не ожидал, а маме хуже стало и… – Алиса замолчала, едва разговор зашёл о матери. Ирина насторожилась, впитывая новую для неё информацию. – Давай сейчас поужинаем, скоро нужно будет спать, а завтра ты меня научишь варить суп с клецками, идёт? – Да, если у тебя есть курица? – Купим, не грусти! – сжав в руках маленькую ладошку, Павлова как могла поддерживала боевой дух девочки. Через пару часов, когда пришло время ложиться спать, блондинка сменила постельное бельё. Она решила, что первую ночь Алиса проведёт в её комнате. – Как ты себя чувствуешь? – Так почесать хочется, – чуть не плача, поделилась девочка. – Понимаю, но лучше этого не делать, чтобы не оставалось следов, шрамов, – принимая из рук девочки градусник, объясняла Ирина, – Почти тридцать девять! Побудь тут, я сейчас кое-что сделаю… Вскипятив воду, хирург развела в ней жаропонижающее, надеясь, что ночь пройдёт спокойно. Тяжело вздохнув, она заметила, что ей пытается дозвониться Утешин, но экран телефона лишь тихо мерцает, брошенный на одной из столешниц. – Да, я слушаю… – Как дела? Как Алиска? Ты… не хочешь со мной разговаривать, но я волнуюсь, – оправдывался Алексей. – Я не слышала звонков, прости. Мы сейчас уже ложимся, у Алисы температура чуть повысилась к ночи, но я контролирую ситуацию! Завтра у меня выходной, послезавтра, кстати, тоже, – отчитывалась как ни в чём не бывало блондинка, – Будет здорово, если ты привезёшь сколько-то вещей дочери, адрес… – Я помню… – мужчина никак не решался задать волнующий его вопрос. – Хорошо… – Ирина замолчала, не зная, что ещё следует сказать. – Ты всё ещё обижаешься на меня? – Алексей воспользовался моментом. – До завтра, Алексей Константинович, – оставив вопрос без ответа, женщина сбросила вызов, с силой сжала мобильный в руке. Жаропонижающее терпеливо ожидало своей участи, заметно остыв. Схватив кружку, Ирина поспешила в спальню. Алиса, не дождавшись Павловой, забралась в постель и крепко заснула. Как можно тише поставив лекарство на тумбу, блондинка осторожно пристроилась рядом. Кукольное личико едва можно было рассмотреть под приглушённым светом ночника. Чудаковатая поза, которую Алиса приняла во сне, напомнила Ирине о любимом человеке. Коснувшись лба девочки, Павлова убедилась, что температура сохраняется прежней. Стараясь не думать больше об Алексее и его вопросе, хирург потянулась к выключателю. Комната погрузилась во тьму, но спать Ирине, несмотря на усталость, вовсе не хотелось. Мысли о любимом человеке не покидали её. Алиса была очень похожа на своего отца, но ведь у девочки есть ещё и мать... Почему Утешин ничего не рассказал? Почему не попытался объяснить причину такого резкого увольнения из Склифа? Может, он хотел восстановить отношения с матерью Алисы, но ничего не получилось и поэтому он снова в Москве? Девочка повернулась лицом к Ирине, прижимаясь к ней всем телом. Блондинка почувствовала жар, но не стала отталкивать ребёнка. Черты лица, отдалённо напоминавшие Алексея, вдруг отошли на второй план. Ирина попыталась представить, как выглядит мама Алисы... Слезинка медленно скатилась по лицу, оставляя влажный след на подушке. Голова шла кругом от переполнявших душу сомнений и боли, от несправедливости и обиды на любимого человека. Ирина уже давно поняла, что обязательно бы нашла в себе силы отпустить Утешина в другую страну, стоило ему только обо всём ей рассказать, но мужчина сделал всё иначе... Проспав до полудня, Ирина открыла глаза и тут же обернулась назад. Алиса ещё смотрела цветные сны и, судя по всему, температура отступила. Встав с постели, Павлова быстро умылась, привела себя в чувство и принялась за приготовление завтрака, который уже точно можно было считать обедом. Пока крупа, засыпанная в прохладную воду, томилась на плите, блондинка изучала запасы еды в холодильнике. Она прекрасно помнила, что обещала Алисе сварить суп, но курицы для этого не нашлось. Набрав номер Артёма, Павлова поняла, что надеяться не на кого и придётся выкручиваться. – Ма, ты чего трезвонишь? – крикнул сын из прихожей. – Тише! – чуть не выронив ложку из рук, вскрикнула Ирина. – Ты не одна? – парень и не собирался понижать тональность. – Алиса спит... Артём пытался понять, о ком идёт речь, вспоминая, испепеляя маму взглядом. – Вот эта малявка Утешина?! – вскрикнул парень, – Он не успел вернуться назад, а ты уже его в наш дом пускаешь?! – Прекрати, Тёма! – Павлова обернулась назад, чтобы убедиться, что Алиса спит. – Этот урод сбежал, ты себе места найти не могла, ходила вся, как в воду опущенная, а сейчас всё по новой, да?! – сын продолжал срывать злость на матери. – А что ты мне предлагаешь радоваться жизни с твоим отцом? – Ирина не выдержала, перебивая сына. – Папа вернулся к тебе, мам, и ты... – Он продолжил мне изменять, ты прекрасно об этом знаешь, Тёмочка! – И ты променяла папу на этого заграничного хирурга, притащила в дом его детей, так? Он уже рассказал тебе, чего сбегал? – усмехнулся парень. – Тебя это не касается, Артём, ты ничего не знаешь! Эта тема закрыта! – Хорошо, мам, только не плачь потом, когда он снова тебя кинет и оставит на тебя свою девчонку... – Привет! – позади себя услышал Артём. – Ну, привет, – Павлов попытался сделать дружелюбное лицо, – Что с тобой? – У Алисы ветрянка, – тут же последовал ответ, – Идём умываться… – Ага, удачи, – перехватив из холодильника что-то съестное, Артём почти было сбежал. – Стой, Тём, может ты сходишь в магазин? Нам нужна курица! – Павлова подняла на руки Алису. – Да я не знаток… – Хорошо, тогда я доверяю тебе уход за Алисой, её ты уже знаешь, а я туда и обратно! – Ирина вручила девочку сыну и, отключив плиту, отправилась в свою комнату, – Завтрак! – Чего с ней делать? – Умываться, – подсказывала Алиса, сидя на руках парня. – Вот тебя угораздило конечно, мелкая! – внимательно изучая взглядом свою подопечную, отметил Артём. Сняв наконец с себя верхнюю одежду, молодой человек подхватил Алису и отправился в ванную. Усадив её рядом с умывальником, он замер. – Чего дальше? Алиса включила воду, принимаясь за дело. – Ты давно у нас? – Нет, – Алиса, повернулась лицом к зеркалу, – Ого! – Да ладно ты, не боись, я знаю, чем тебе помочь! – Артём протянул ей полотенце, сам вымыл руки и в компании юной больной отправился на кухню. Достав из аптечки, что так любезно была оставлена мамой на столешнице, зелёнку, он обмакнул в неё ватную палочку. – Ты главное не дёргайся, а то не отмоемся потом, мама ругаться будет! – пригрозил парень. – Она такая добрая, – парировала Алиса, стараясь не шевелиться. – Конечно, ты же мелкая, а мне может перепасть, если… – молодой человек почти закончил разрисовывать лицо девочки. – Артём, ты что творишь?! – возмущённо воскликнула Ирина, увидев, чем сын обрабатывает кожу девочки. – Лечу… – Зачем же зелёнкой? Вас разве не учили, что медицина не стоит на месте, в мире давно придумали специальные мази, антигистаминные… – О, ну, мне похоже пора бежать, малая, не грусти! Мама тебя обязательно вылечит! – Артём выбросил ватную палочку в мусорное ведро и побежал прочь из кухни. – Алиса, прости, пожалуйста, – глядя на последствия на её лице, просила Павлова. – Не ругайся, давай лучше сварим суп с клецками! – Сварим конечно, я всё купила, даже рецепт успела в интернете найти, – улыбнулась Ирина непосредственности своей гостьи, – Но сначала завтрак… Быстро расправившись с кашей, Алиса принялась рассказывать Ирине о своей жизни у бабушки и дедушки. Блондинка, тоже расквитавшись с кашей, принялась за разделывание птицы и приготовление бульона. – Давай я тебе помогу! – Может, ты будешь…– договорить Ирине не дал звонок в дверь, – Артём, наверное, что-то забыл… Повернув ключ пару раз и открыв дверь, блондинка увидела Алексея. – Привет, можно? – Вообще-то нежелательно, – растерявшись, ответила женщина. – Даже на дочь нельзя взглянуть? – Папочка! – Алиса со всех ног неслась на встречу к отцу. – Привет, моя принцесса, – хватая дочь налету, Утешин был рад её видеть, – Что это у тебя на лице? – Ветрянка! – улыбалась девочка, довольная встрече с папой. – Это Артём перестарался, – объяснялась Павлова. Алексей заметил грустный взгляд Ирины. – Алис, мне пора, не грусти и слушайся Ирину Алексеевну, – просил он дочь, что всё так же сильно сжимала его в объятиях. – Хорошо, мы уже подружились! Береги себя, папуля! – Договорились… – опустив дочь, Алексей замер, – Если что звоните, хотя я постарался собрать всё необходимое… – Угу, – Павлова по-прежнему молчала. С тяжёлым сердцем Утешин не спешил покидать квартиры. Алиса, увлечённая разбором своих вещей, убежала на кухню, где на плите томился её любимый суп. Алексей сделал решительный шаг вперёд, обнимая Ирину. – Что ты… – Спасибо тебе, – крепче прижимая к себе любимую, перебил её Утешин. – Всего доброго, Алексей Константинович, – Павлова дёрнулась, вырываясь из объятий, – Прошу вас не забывать о нашей договорённости! Она толкнула Алексея прочь, захлопнув дверь и припадая к ней лбом. – Суп почти готов! – послышался детский крик из кухни. Ирина отбросила прочь ненужные мысли и устремилась к Алисе... Взяв рабочую документацию домой, Ирина пыталась разобраться во всём и сразу. Краем глаза она следила за устроившейся в кровати Алисой. – Почитаем вместе? – спросила девочка, указывая на книжку. – Пока не могу, мы же договаривались, – обернулась к девочке блондинка. – Мне так понравились первые две сказки, когда по ролям читали…– Алиса подобралась к столу, за которым работала Ирина. – Давай перекусим? Мне нужен перерыв, а потом, так уж и быть, почитаем вместе, – Павлова встала с насиженного места, потирая поясницу. – Ура! – Алиса улыбалась, хлопая в ладоши. Ирина отправилась на кухню. Включив чайник, она уткнулась взглядом в кастрюлю с супом, приготовленным вчера. Воображение рисовало картинки весёлых вечеров Алисы в кругу родной семьи. Семьи, где бабушка с дедушкой наперегонки стараются порадовать маленького ребёнка, окружают его заботой, теплом и уютом. На пороге застывает Утешин, наблюдающий за всем со стороны, который незаметно нарушает это размеренное действо, хватая дочь на руки, улыбается. Он оборачивается на голос жены, которая тянет руки к дочери… Ирина резко оборачивается назад, глядя на пустующий дверной проём собственной кухни. Чайник вскипел и погас. Тишину в квартире нарушает детский смех. Блондинка вернулась в комнату, увидев, что Алиса забралась на место Павловой. С экрана ноутбука на девочку смотрел Алексей. Ирина молчала, наблюдая за общением отца с дочкой со стороны. Алиса ни на секунду не задумываясь, сорвалась с места, взяла Ирину за руку и усадила за стол, а сама устроилась у неё на коленках. – Не тяжело? – улыбнулась она. – Нет, тебе удобно? – Павлова старалась не смотреть на монитор, зная, что за ними пристально наблюдает Утешин. – Да… – Подружились? – просиял Алексей. – Конечно, пап, Ирина Алексеевна такая хорошая! – Алиса не могла усидеть на месте, активно жестикулируя и рассказывая о вчерашнем вечере, – Она такая добрая, разрешила мне спать с ней в комнате, а сегодня обещала прочитать сказок, сначала… – Да, Лисёнок, Ирина Алексеевна самая лучшая, – согласился Утешин. Ирина осмелилась взглянуть ему прямо в глаза. Кончиков губ коснулась лёгкая улыбка смущения. Слушая поток приятных слов о себе, Павловой на мгновение показалось, что она находится в кругу своей собственной семьи. Душу согревало тепло этих самых слов, стирая из воспоминаний всю боль и обиду на любимого человека. Ирина как заворожённая смотрела на Алексея, так и не проронив ни слова, только глупая улыбка украшала её лицо. – А как там мама? – Алиса застыла в ожидании ответа. Всё затянулось всепоглощающей тишиной. Ирина, будто оглушённая, смотрела на реакцию Утешина. С его лица будто стерли какие-либо эмоции. Он откашлялся, посуровел и лишь потом нашёл, что сказать: – Всё хорошо, она звонила, но я не стал её волновать и не сказал, что ты приболела…– сжимая руки в кулаки, Утешин постукивал по столешнице костяшками, испытывая нервы на прочность, – Как ты себя чувствуешь? – Нормально, мне здесь нравится! Ирина коснулась ладонью лба девочки. – Посиди тут, я сейчас… – она оставила Алису, отправляясь за градусником. Хотя казалось, что ей самой не помешало бы измерить температуру – тело горело, мысли путались, душу жгло обидой. Найдя градусник в комнате Артёма, Ирина поспешила к Алисе. – Как у вас дела? – услышала она вопрос, обращённый точно не к гостье. Алиса положила голову на стол, вытянула руки вперёд, затихла. Расстреливая Алексея взглядом, полным злости, блондинка молча захлопнула ноутбук, оставляя его в стороне. – Идём, будем ложиться спать… – А папа? – перебираясь в кровать, спрашивала Алиса. – Мы можем позвонить ему завтра, – Ирина старалась вести себя как можно спокойнее. – Ты почитаешь мне перед сном? – девочка протянула ладошку к блондинке. – Да, погоди немного, – Ирина как можно быстрее скрылась на кухне, нашла жаропонижающее и вернулась, – Сейчас собьём твою температуру и… – Не бросай меня! – захныкала девочка, обнимая что есть силы Павлову. – Алис, ты чего? Не расстраивайся, я рядом! – Ирина легла так, чтобы было понятно, что она никуда не сбежит. – Не бросишь? – сквозь слёзы спрашивала Алиса. – Нет, как я могу такую красивую девочку оставить одну? – И я буду с тобой спать? – Да, вот, нужно выпить таблетку, чтобы выспаться как следует…– Павлова следила за тем, как малышка запивает горькую пилюлю, – Давай я расскажу тебе сказку про маленькую девочку, которую звали Алиса, хочешь? Это такая интересная история! – Про Алису в стране чудес? – Нет, про другую Алису, – улыбнулась Ирина, вытирая слёзы с детского личика. – Давай… Чуть больше часа блондинка следила за состоянием девочки. Она ждала, когда же подействует жаропонижающее и Алисе станет легче – она заснёт. Развлекая её выдуманными историями, Ирина старалась убежать как можно дальше от реальности, чтобы не думать о насущных проблемах. Осторожно выбравшись из постели, женщина ушла на кухню – пристанище последних дней. Устало вздохнув, Павлова потянулась к уже заметно остывшему чайнику. Ирина надеялась, что чай отвлечёт её, станет финальным, мажорным аккордом уходящего дня. Мобильный на столешнице завибрировал, грозясь разбудить маленькую гостью. Хватая его двумя руками, Ирина как можно скорее ответила на звонок. – Да! – Как вы там? – взволнованно интересовался Утешин. Ирина тяжело вздохнула, пытаясь не закричать от злости и усталости. Сейчас ей было очень жаль, что её пальцы стискивают кружку, а не шею Утешина. – Я сбила температуру, всё хорошо... Ещё что-то интересует? На разных концах невидимых проводов телефонной связи повисло тяжёлое молчание. Блондинка не спешила его разрушать, терпеливо выжидая хоть какой-то реакции от Алексея. – Не злись, пожалуйста, я искренне тебе благодарен за помощь с Алиской! – осмелев, начал Утешин, – А ты ничего мне сказать не хочешь? Ирина услышала тепло в его голосе, это начинало действовать на нервы. – Хочу, Утешин! Слушай внимательно, повторять я не буду! Да, я помогла тебе с Алисой, но это не значит ровным счётом ничего, кроме того, что ты вновь навесил на меня своих проблем! – чеканила она каждое слово, ударяя указательным пальцем о столешницу. – Но я не... – Не перебивай! – прошипела Павлова, – Ты не нашёл в себе сил и смелости рассказать мне всё как есть, за тебя это сделала твоя дочь! Ты ни на секунду не подумал, что я имела право знать обо всём... И я, уж поверь, смогла бы выслушать и понять все нюансы, но... – Ирина чувствовала, что слова застревают комом в горле, глаза наполняются слезами, – А теперь ты бегаешь вокруг меня, как провинившийся ребёнок и надеешься, что сможешь решить эти проблемы! Так вот, Лёшенька, если бы ты изначально во всём сознался, то единственной проблемой сейчас была бы ветрянка Алисы! Ты сделал всё по своему... – Ира, пожалуйста, выслушай меня... – виновато начал Алексей. – Поздно, раз ты решил, что я не имею права знать обо всём изначально, то не нужно посвящать меня в это и сейчас! Всего доброго, Алексей Константинович, если что-то понадобится, я сама вам позвоню! – крикнула в сердцах Ирина и отключила мобильный насовсем. Ирина спрятала лицо в ладони, смахнула едва проклюнувшиеся слезинки и уставилась на темноту за окном. Обида с новой силой обжигала сердце, душила и не давала покоя. Было невыносимо больно, казалось, что выхода из сложившейся ситуации найти невозможно... Звонок в дверь привёл Ирину в чувство. Вскочив с места, она поспешила в коридор. Забыв спросить кто же пришёл, она распахнула двери. Молодой человек замер. – Квартира Павловой? – не растерялся он, пыша бодростью и минимумом усталости. – Да... – блондинка непонимающе глядела на нарушителя спокойствия, – В чём дело? – Это вам! – он протянул ей корзину, – Распишитесь, пожалуйста, мне бежать нужно! Павлова быстро поставила росчерк в нужной строке и захлопнула дверь. Корзина в левой руке тяготила, наровя выпасть или вырвать конечность своей весомостью. Затуманенный от слёз взгляд блондинки сфокусировался на содержимом презента: одна половина корзины состояла из букета любимых цветов Ирины, другую же наполняли собой всевозможные фрукты. Водрузив ношу на столешницу, Ирина заметила, что к корзинке прикреплена записка. Выдернув её, Ирина с силой сжала невинную картонку в руках. Только теперь женщина поняла, о чём говорил Алексей, задавая наводящие вопросы... Белоснежные пионы цепляли взгляд, терзая душу ещё сильнее. Ирина, глубоко вздохнув, нашла вазу, спрятанную в спальне. Глянув на спящую Алису, она улыбнулась, показалось, что все обиды сошли на нет. Спустя мгновение, оставив вазу в стороне, блондинка потянулась к смятой записке и смело развернула её: «Я очень виноват перед тобой, надеюсь, что ты когда-нибудь простишь меня... Я очень тебя люблю!» Витиеватый почерк Утешина и его признание согрело сердце. Теперь Ирина терзала себя виной, думала, что зря так жёстко вела себя все эти дни... Ей захотелось включить мобильный, позвонить любимому и обо всём поговорить, обсудить, разобраться во всём от начала и до самого конца... Потянувшись к букету пионов, Павлова набрала в вазу прохладной воды. Любуясь нежно-белыми бутонами букета, женщина перевела взгляд на смятую записку, которую никак не решалась выкинуть. Ирина гипнотизировала взглядом заветное признание в любви. Она понимала, что ей ещё не единожды придётся обдумать всё, что происходит в жизни. Она знала, что обязательно поможет Алисе, и, может быть, найдёт в себе силы пересилить горечь обиды на любимого человека...

***

Заветные слова о выздоровлении дочери Алексей услышал сегодня утром. Уже через несколько часов Павлова под руку с Алисой окажутся у него дома. По квартире Утешина разнесся оглушительный звон. Он в нетерпении повернул ключ в скважине. Через порог вошли гости. Алиса накинулась на отца с объятиями. – Папуля! – ликовала девочка, обвивая его шею. Ирина наблюдала со стороны, не решаясь пройти дальше прихожей. – Раздевайся скорее, – командовала Алиса, а её папа помогал Ирине с верхней одеждой. – Наконец-то вы дома… Всё ведь уже хорошо? – Алексей светился от счастья. – Да, – подтвердила блондинка, улыбаясь. – Ирина Алексеевна у себя дома такие сказки мне всегда рассказывала! И вообще… – начала делиться впечатлениями девочка, – Я без тебя не засну сегодня! – У тебя нет выбора, тем более скоро и правда нужно будет укладываться! – Тогда расскажешь мне последнюю сказку, пожалуйста! – взмолилась Алиса, поднимая руки вверх, требуя объятий от Ирины. К ним вновь вернулся Алексей. – Идём, пап… – малышка сияла, сидя на руках у блондинки. – И правда, Алексей Константинович, я же должна быть уверена, что оставляю ребёнка в надёжных руках, теперь вы будете следить за сном девочки! – усмехнулась Ирина, проходя в комнату. Она дождалась, когда Алиса удобно устроится в своей кровати. – Готова слушать? – Угу, и папа тоже, – улыбалась девочка, глядя на то, как позади них Алексей сел в мягкое кресло. Ирина обернулась, обращая взор на мужчину, на пару секунд задумалась и начала рассказывать сказку. – Когда-то в мире всё было поделено на царства. В каждом царстве был свой король или королева. В одном из таких царств жила королева, у неё в подчинении было много пажей, молодых людей, девушек, а ещё поля, земли, огромная аллея с разными цветами… – А там были животные? – Алиса была крайне заинтересована. – Конечно, там всё было! Так вот, эта королева была жутко несчастной, несмотря на все свои богатства, но, однажды, в царство-государство королевы прибыл король…Королю так понравилась королева, что он всячески пытался добиться её внимания, заполучить её сердце. Скоро королева ответила королю взаимностью, отдала ему своё сердце, а король уехал из ее царства, забрал с собой её сердце, и…Она всё чаще стала грустить, бродила по аллеям в одиночестве… Загнанный в угол бесконечными мыслями о дальнейшем существовании вне столицы, Алексей прибыл в Тель-Авив. И первой его мыслью в жарком городе было: всё ли в порядке с Барсом. Разобравшись со всеми неприятностями в аэропорту, Утешин ждал такси. – Ну, чего ты так на меня смотришь, дружище? – Барсик заскулил, уткнувшись носом в ладонь мужчины, – Устал, я понимаю, такой стресс в этих самолётах! Скоро будем дома, я тебя с дочкой познакомлю… Автомобиль плавно остановился неподалёку. – Идём, это за нами, – взяв в одну руку поводок, а в другую чемодан, просил Алексей. Барс смиренно забрался в авто, а Утешин был рад, что водитель лишь покорно ждёт, не устраивая скандалов. Поприветствовав его, Алексей сел рядом с псом и поспешил достать мобильный. Включив его, он обнаружил не один десяток звонков от Ирины, из Склифосовского… Обречённо вздыхая, он представил, что же там творится после его внезапного исчезновения. Вставив местную сим-карту, Алексей хотел было позвонить родителям, но понял, что они скорее всего ещё спят. Рассвет едва коснулся небосвода, робко разукрашивая его в нежно-розовые тона. К концу поездки солнце окончательно проснулось, заливая лучами улочки города. Как только Утешин открыл дверцу авто, Барс выскочил, залаяв на всю округу. – Тише, нельзя, Барс! Тишину подъезда нарушали лишь двое. Ожидание лифта оказалось совсем недолгим, а в подсознании вырисовывался лифт Склифа… Дверь квартиры уже была распахнута, на пороге замерла в ожидании женщина. – Лёшенька! – улыбалась она, шире открывая двери. – Мам, я не один… – Заходите скорее, разберёмся! – Мария Анатольевна излучала счастье, будто игнорируя факт раннего подъёма. Пёс оглушительно залаял, оповещая весь дом о своём присутствии. – Нельзя, Барс, ты всех перебудишь! Это свои, не переживай, свои! – успокаивал его Утешин, переступая порог дома. – Грозный какой, – подмигнула ему мама, уставившись на животное. – Лёшка! Ты бы ещё фейерверки под домом запустил, чтобы все сразу поняли, что ты прилетел! – усмехнулся отец, отвечая на крепкое рукопожатие и объятия сына. – Нет уж, я наоборот хотел, чтобы без лишнего шума… – начал оправдываться мужчина. – Давайте, мальчики, не стойте в дверях! А ты, Кость, без шуточек своих… – Мать наша, Лёшка, как всегда! – усмехнулся Константин Юрьевич. – Лёш, ты голодный с дороги, я сейчас… – Мария Анатольевна умчалась на кухню. Алексей, сняв всё лишнее с Барса и с себя наконец-то облегчённо вздохнул. – Ну, как вы тут? – вопрос звучал риторически, учитывая причину резкого возвращения Алексея. – Будто ты не знаешь, – отмахивается отец, – Ждём точных новостей, но пока вот… – Спит? – перебивает его Утешин, ощущая, как всё внутри дрожит от нахлынувшего волнения. – Да, вчера полночи проговорили, – улыбается Константин Юрьевич. Алексей решается оборвать диалог и спешно скрывается в ванной. Кажется, что ничего и не изменилось с того момента, как он улетел в Россию. Теперь он снова в Израиле, а сердце тоскует по Москве, где совершенно точно себе не находит места Ирина… – Лёш, ну, чего ты завис? Собака твоя уже и та освоилась, а ты… Устал сильно, болит что-то? – участливо спрашивала мама. – Задумался, а вы чего все подорвались, спали бы себе спокойно… – обнимая маму за плечо, рассудил Утешин. – Глупостей не говори, мы так тебе благодарны, что ты смог вырваться, ведь не совсем просто было вот так… А? – Мария Анатольевна зрит в корень, будто обо всём догадывается, медленно ступая по коридору, ведущему на кухню. – Брось, раз я тут, значит… – Садитесь, остынет же! – перебивает их диалог Утешин-старший, – Мать, не действуй сыну на нервы, имей совесть… Глядя на стол, ломящийся от еды, на душе становится тепло – вся семья в сборе, почти… – Папуля! Пап! – слышит Алексей детский крик. – Лисёнок! – он ловит налету маленькую девочку, что есть силы прижимая к себе, – Малыш! – Ты прилетел! – и ничего лучше, кажется, не может быть для ребёнка, так долго ожидавшего встречи с родным человеком. Алексей чувствовал, что лицо усеяно поцелуями дочери, и чувство опустошённости и тревоги отходит на второй план, замещается теплом и абсолютной любовью. Уткнувшись в макушку дочери, Утешин не разрывая объятий, сел за стол, усаживая на колени и Алису. – Я так тебя ждала! – от счастья она жмурится, подставляя щёки под поцелуи отца. Барс утыкается носом в детскую ножку, скулит. – Собака! – Алиса хлопает в ладоши, прыгает на пол и теперь всё её внимание сосредоточено на домашнем питомце. – Это Барсик, – Алексей представляет пса девочке. – Ну, всё, нашлись два одиночества, разнесут половину дома, – усмехается Мария Анатольевна, наблюдая со стороны за внучкой. – Теперь он будет жить с нами? – смеется Алиса, почёсывая Барса за ухом. – Да… – Алиска, марш мыть руки и завтракать, раз подскочила так рано, стрекоза! – Утешин-старший старается придерживаться порядка во всём. Девочка, подзывая за собой и питомца, убегает в ванную комнату. – Вы ей говорили о Юле? – Алексей наблюдает за тем, как мама заботливо раскладывает еду в его тарелке, придвигая ближе. – Нет, нечего ребёнку нервы трепать, она знает, что мама болеет, и хватит с неё! – тут же отзывается мама. – Да, я так и хотел, – соглашается Утешин, неохотно принимаясь за пищу. Кусок в горло не лезет, снова душу мутит от всей сложившейся ситуации. – Ешь, сынок, ну, чего ты… – утешает его Мария Анатольевна, – Мы рады, что ты вырвался, смог, Алиска так ждала! – Да, папуля, – подтверждает слова бабушки девочка, забираясь на стул. Барс ложится рядом, укладывая морду на вытянутые лапы, закрывает глаза. – Рассказывай, как ты тут? Слушаешься старших? – Алексей старался отвлечь самого себя, убежать от настигающего его раз за разом угнетённого состояния. – Слушалась, конечно, егоза! Сколько энергии в этой девчонке, я каждый раз удивляюсь, – подмигнул Утешин-старший внучке, – Смотрю иногда и думаю, может у неё где моторчик заведён… – Костя, а ну… – остановила его жена, грозя пальцем, – Алисонька нормальный, подвижный ребёнок, дождалась наконец-то папу! Алексей улыбался, слушая о случившихся в его отсутствии событиях в жизни семьи, стараясь привыкнуть к этому размеренному ритму. В сердце саднила рана – любимой женщины нет рядом, её сейчас не хватало для абсолютного счастья… Под вечер, восполнив недостаток сна, Алексей проснулся от детского смеха. В голове ещё мелькали кадры увиденного сна: Ирина, стоявшая так близко. Спрятав руки в карманы белоснежного халата, она смотрела на Утешина, но ничего не говорила. За неё это делали её глаза – сложно представить сколько в этом удручённом взгляде обиды, боли и непонимания. Глаза слезятся, влага копится в них, но Ирина не решается моргнуть, чтобы эти самые слёзы не покатились по лицу… Стук в дверь разрушает цепочку воспоминаний об увиденном, в комнате, вместо возлюбленной, теперь стоит Мария Анатольевна. – Выспался, Лёшенька? – участливо спрашивает она, садясь на краешек кровати, – Какой-то ты смурной… – Да, сны всякие дурацкие снились, – он потихоньку выбирается из тёплой постели, стараясь не встречаться с мамой взглядом. Он почти было прошёл мимо матери, но та встала на его пути, потянувшись за объятиями. Маленький рост не позволял дотянуться до плеч сына в полной мере. Алексей чуть согнулся, отвечая на объятия мамы. Её миниатюрность растопила сердце Утешина, он чувствовал, как руки мамы гладят его по спине, успокаивая, отгоняя последствия плохих сновидений, отгоняя страхи и боль, затаившуюся в душе. – Всё будет хорошо, Лёшенька, – шепчет она, а затем делает шаг назад, сжимая его ладони в своих руках, – Идём ужинать… Алиса, едва увидев папу, кинулась к нему в объятия. – Развлекаешься, Лисёнок… – Пап, а когда мы с Барсиком гулять пойдём? – улыбалась девочка. – Сейчас поедим, у него такой шок от перелёта, он чуть отдохнёт и погуляем, – Алексей поцеловал дочь, и отправился умываться. Мысли почти не донимали его, пока удавалось отвлечь себя, но стоило только остаться наедине, как сразу же всё по новой… Сидя за столом, он снова почти ничего не попробовал, оставшись на кухне только в обществе мамы, которая загружала грязные приборы в посудомоечную машину. – Лёша, – подкравшись со спины и опустив на плечо сына ладонь, прошептала она, – Ты плохо себя чувствуешь? – Нет, – устало отозвался Утешин, продолжая водить вилкой по тарелке. – А что стряслось? – Мария Анатольевна села рядом, вопреки правилам этикета, положила локти на стол, чтобы создать опору для головы. Она не отводила взгляда от сына, терпеливо ожидая, зная, что ещё чуть-чуть и он обязательно поделиться своими переживаниями. – В Москве что-то не так? – Нет, всё так, я там устроился в Склифосовский, – улыбнулся Алексей, вспоминая первые дни работы в НИИ. – Да, я помню, как ты звонил… – А знаешь кто там рулит всем отделением? Ира Егорова, – Утешин тяжело вздохнул, – Точнее она уже и не Егорова, а Павлова! Она сейчас такая стала, мам, ты себе даже не представляешь! – Егорова? – Мария Анатольевна нахмурилась, силясь вспомнить о ком идёт речь, – Павлова… Подожди-ка… Ира, та, которая тебе нравилась? Из школы? Она? – Да, она всеми нами руководила, стала сосудистым хирургом… – Алексей отложил вилку, откинувшись на спинку стула. – Так если она теперь Павлова, значит сошлась всё-таки с этим парнем? – Угу, – смиренно согласился мужчина. – Ух ты, всё ещё сидите! – улыбаясь, на кухню зашёл Константин Юрьевич, – О чём речь? Поделитесь? – Лёшка-то всё никак с ужином не справится, а ты вроде как от отсутствия аппетита не страдаешь, Кость, – усмехнулась Утешина. – А я от ещё одной кружечки чая не откажусь, Марусь, – Утешин-старший не растерялся, – Так о чём вы тут секретничаете, а? – Помнишь Иру Егорову? – Егорову? – отец удивился заданному вопросу. – Она оказывается работала вместе с Лёшей, и знаешь кто её муж? Коля Павлов! – Егорова – дочь Лёшки, она связалась-таки с Павловым? – Константин Юрьевич сел рядом с женой, делая глоток чая. – Да, пап… Она теперь жена Коли Павлова! – Утешин улыбнулся комичности жизни. – Отец у неё – Лёшка, Алексей Геннадьевич – дружили мы приличное время, хороший он был, но характер не сахар! Упёрся он тогда и видимо сделал по-своему… – начал рассказывать Утешин-старший. – Ну, ещё бы такой не упёрся, на принцип пошёл, чтобы дочь за Колю вышла! – согласилась Мария Анатольевна. – Точно, а ты же у нас тоже грезил этой девчонкой, а, Лёш, было дело? – будто в шутку, спросил отец. – У них с Павловым сын, его Артём зовут, он тоже в медицине, – делился новыми фактами Утешин, чувствуя, как внутри всё горит огнём обиды и злости, – Пап, вы же дружили, как так вышло, что всё… – Много сложных моментов там переплетено, Лёшенька, жена у него умерла, он и так не особо разговорчивый был, а потом и вовсе закрылся, сам себе на уме… – вместо отца ответила Мария Анатольевна. – Ирка у него по струнке ходила, такой авторитет и влияние он на неё имел! – подхватил Утешин-старший за женой, – Ты всегда ему чем-то не нравился, а в Кольке он для дочери такого мужа видел, что мама не горюй! Мы с ним это обсуждали и не по одному разу… – Я впервые об этом слышу! – Алексей изменился в лице, шокированный такими деталями прошлого. – Милый, я ведь помню, что ты то цветы ей покупал, то записки отправлял, а папе её это всё очень на нервы действовало! – скорбно сообщила мама. – Да-да, мы как-то встретились с Лёхой, а он мне и выдаёт, мол, объясни своему спиногрызу, чтоб не совался больше к моей девке! А как я по-твоему мог тебе это всё сказать? Ты же весь горел этой Егоровой! – прыснул Константин Юрьевич. – Я бы понял, наверное… – Алексей тяжело вздохнул, глядя на то, как мама ставит перед ним кружку с чаем. – Лёшенька, мы так долго думали над этим всем, как и что тебе сказать и… Мы не знали, как правильнее будет для тебя и для их семьи тоже, а потом тебе поступать надо было… – оправдывалась Мария Анатольевна, вновь усаживаясь за стол. – У нас было два варианта: остаться в Москве или уехать, поэтому я решил не упиваться этими драмами, ничего тебе говорить не стал, смысл? Я прекрасно видел, как ты по ней сохнешь, понимал, что ты не поймёшь ни меня, ни её отца… Я не знаю, что там Лёха сказал Ире по поводу нашего отъезда, но мы перед этим с ним виделись, он знал, что больше не встретимся ни мы, ни вы с Егоровой! – как на духу рассказывал Утешин старший, – Он очень хотел, чтобы ваши общие друзья ничего не узнали о нашем переезде! – Её отец сказал ей, что мы уехали в Израиль, а не просто в другой город, хотя я звонил, писал, но… Он перехватывал письма, – Алексей гипнотизировал кружку с чаем. – Так значит угадал всё Алексей Геннадьевич! – усмехнулся Константин Юрьевич, – Видишь, как чётко сработал его план! Он мечтал, чтобы его дочь вышла за этого дурочка Кольку… – Странноватый он всегда был, чего в нём дружок твой нашёл, да и Ирочка, – рассуждала Мария Анатольевна, – Хитроватый, себе на уме, может поэтому и приглянулся Алексей Геннадьевичу! – Да уж, как такое недоразумение может нравиться, Егорова вроде красавица была, а Павлов… – хмыкнул отец, – Видимо, сердцу не прикажешь! Может с годами у неё со вкусом чего приключилось, а может… – Костя! – прикрикнула Утешина, вынуждая мужа не взболтнуть лишнего, видя, что сыну неприятно подобное слышать, – Ты тоже, мой дорогой, не подарок, но… – Однако, мы же с тобой душа в душу, любишь, видать, – Константин Юрьевич расцеловал жену, победоносно улыбаясь, – Таких как я больше и нету, а тебе достался! – Дурак старый! – отмахнулась женщина, уворачиваясь от поцелуев мужа. – Ира и сейчас очень красивая, очень! – живо представляя перед собой любимую, перебил их шуточную перепалку Алексей, – Я сначала долго ходил и видел знакомые черты, а потом дома у неё оказался и всё совпало… – Лёш, мы хотели для тебя как лучше, её отец тоже действовал в интересах дочери, тем более она потеряла мать, – объяснялся Утешин-старший. Глянув ещё раз на жену и сына, он поспешил на крик Алисы в детской комнате. – Ну, останься мы в Москве, Алексей всё равно бы вам с Ирой жизни не дал, считал, что не пара ты его красавице, родной, – мама накрыла своей ладонью руку сына, – Всё ведь и так сложилось как нужно, ведь так? Алексей оцепенел от ужаса, представляя, какой могла бы жизнь иметь поворот, если бы не было вовсе этой ненависти отца Ирины к юношеским чувствам, если бы не было Павлова… – Не знаю даже, как бы всё тогда получилось, но не сложилось… – с горечью ответил Утешин, – Ни тогда не сложилось у нас с ней, ни сейчас я не смог всё по-человечески устроить, разломал и сбежал сюда… Мария Анатольевна вскинув брови, вперилась в сына удивленным взглядом, но возникший в голове вопрос задать не успела: в кухню, сидя на руках у дедушки, ворвалась Алиса. – Вы тут без меня чай пьёте! – она протянула руки к Алексею, – А нас с Барсиком почему не позвали? – Лисёнок, – обнимая дочь что есть силы, улыбнулся Утешин. – Сейчас я тоже чай выпью и пойдём гулять, да? – девочка оставила след от поцелуя на щеке отца. – Договорились… – выдохнул устало Алексей. – С пирогом чай будешь? – засуетилась Мария Анатольевна. – И с вареньем твоим, Марусь, – усмехнулся Утешин-старший, глядя на сына с внучкой на руках. Алексей попытался забыться происходящим вокруг, чтобы вновь не тревожить себя же воспоминаниями о любимой. Прятаться от боли и обиды, которая от новых фактов из прошлого, раздулась до невероятных размеров, удавалось едва лишь. Единственным спасением и маяком была дочь и любящие родители рядом… – Потом король вернулся к ней, вернул ей сердце, и они были счастливы ещё долго-долго! – закончила сказку Алиса. – Да… – улыбнулась Ирина, – Конечно, потом всё встало на свои места! Всё, мне пора бежать! Девочка откинула в сторону одеяло, намереваясь крепко обнять Павлову на прощание. – Приходи к нам в гости, хорошо? – прошептала она, глядя прямо в глаза Ирины. – Обязательно, а ты ко мне! Алиса ослабила объятия, поцеловав Павлову в щёку, легла в постель и закрыла глаза. Ирина, тяжело вздохнув, встала с кровати девочки и собиралась наконец-то отправиться к себе домой. – Постой… – услышала она шепот позади, – Ира! – Прости, я правда очень устала сегодня… – Эта сказка, – начал было Алексей, пытаясь задержать гостью и выпытать истину, стоя в коридоре. – Мне её папа в детстве рассказывал частенько, – блондинка соврала. Алексей развернул её к себе лицом. – Ты уверена? – Утешин не сдавался, – Ты же понимаешь, что нам нужно нормально поговорить! – Алексей Константинович, а я и не знала, что вы верите в сказки! – женщина была спокойна, ни одна мышца на лице не дрогнула. – Нам нужно нормально поговорить, всё обсудить, Ира! – Бессмысленно, я уже наговорилась за день, правда, – она с силой убрала его руки со своих плеч и как можно скорее надела верхнюю одежду. – Но ведь король вернул сердце королеве, – в отчаянии произнес мужчина. – Да, конечно, как и в любой сказке, – пожала она плечами, выжидая, когда хозяин квартиры откроет дверь, – Но мы не в сказке, Лёшенька… Эти слова заставили сердце Алексея пропустить удар. Он не верил, что всё-таки опоздал. Настолько сильна была обида Ирины…