***
Слышу топот ног Дилана сквозь туман. Я полностью растеряна и не знаю, что делать в таких ситуациях. Я же не чертов, мать его, врач. Повсюду пустые бутылки из-под алкоголя, заполонившие всю гостиную. Энди лежит на диване, свесив голову и одну из рук вниз. Глаза закрыты, а кожа мертвенно-бледная. Взгляд цепляет непонятную маленькую баночку, которую выдают в аптеке по рецепту, валяющуюся рядом. В голове хаос из различных мыслей, которые развеиваются, когда парень задевает меня плечом, толкая вперед. Испуганное лицо и встревоженный взгляд. Таким Дилана мне еще не доводилось видеть. — Блять, Энди, идиотка, — материт ее скорее не от злобы, а из-за подступающей паники. Мельком оглядывается на меня. — Чего встала? Звони в скорую. Его голос действует на меня отрезвляюще, заставляя воспринимать все разумно. Хватаю телефон из заднего кармана джинс, спешно набирая номер скорой помощи, но пальцы не попадают на нужные цифры. Чертова паника. Вдох. Выдох. Сильно вдавливаю пальцы в сенсор телефона, отчего по экрану расплываются круги. Гудки, сплошные гудки. Ну и какого хрена эта помощь не скорая? Она даже на звонки не отвечает. Я начинаю психовать, когда Дилан испуганно замирает, потом панически начинает щупать все участки кожи, где можно проверить пульс, а чертовы медики все еще молчат. — Городская больница Стенфилда, слушаю, — писклявый голос медсестры раздается по ту сторону телефона, явно не радуясь поступившему звонку. Вот же стерва. — Нам нужна скорая на Милен Роудс, — голос хрипит от жуткого волнения, словно я кричала. На моих глазах еще никто не умирал. Я не могу допустить смерти. Тем более Энди. — Все врачи заняты, но вы можете... — Да мне, блять, плевать, что все заняты. Найдите кого-нибудь. Вы за чтением журналов совсем отупели и не понимаете, что умирает гребаный человек? — Дилан оглядывается на меня, разочаровано качая головой, будто сдаваясь. Нет, нет, нет. Она будет жива. Врачи приедут и спасут ее. Дилан, они же приедут. Должны. — Аляска, она... — Дилан замолкает, проглатывая все слова, и я вижу как ему тяжело. Его глаза покраснели, а губы немного подрагивают, словно он сейчас расплачется. — Я не чувствую пульса. Телефон выпадает из рук, с грохотом приземляясь на пол. Руки дрожат, как у наркомана, а ноги подкашиваются. Оседаю на пол, задевая рукой осколок бутылки и не обращая внимания на появившуюся рану. Чувствую, как по щекам текут горячие слезы. В отличие от Дилана я не сдерживаюсь.***
Сжимает руки в кулак, ногтями впиваясь в кожу. Винит во всем себя. Он должен был давно разыскать ее, а не ссылаться на вечные пропажи, во время которых она колесила по другим городам с Финном, ее парнем. Если бы он был рядом, она была бы жива. "Дилан, людям всегда будет нужна твоя помощь". В голове так не вовремя всплывают наставления отца, который всегда учил его состраданию и доброте. Парень так смеялся во время таких разговоров, считая все эти хорошие качества глупостью. Это он глупый. "Вот и шляйся со своим Финном, я больше не собираюсь, как собака, ждать тебя, сидя на привязи". Он такой идиот. Его последние слова, оставленные ей на голосовую почту, были такими уродскими. Она так раздражала тем, что вечно находилась с этим Броуди, а про брюнета совсем забывала. Может, Финн не подходил Энди, и Дилан видел это. Может, он ревновал. Сам никогда не скажет точный ответ. Он просто послал ее, а сейчас она лежит у него на руках мертвая. Словно красивая кукла, в которой нет жизни. Ее глаза закрыты, а он желает увидеть эти два зеленых кристалла, искрящихся жизнерадостностью и простотой. Губы плотно сжаты, хотя совсем недавно они искажались в улыбке, показывая ровный ряд белых зубов. Она такая восхитительная и, может, даже нравилась ему. Но какой толк признавать все это, когда ее больше нет? — Дилан, — слышит хриплый голос Доусон, о присутствии которой даже забыл. Поворачивает голову в ее сторону, мало чего различая за стоящей пеленой слез на глазах. Она сидит на полу, ее джинсы в крови, которая сочится из пореза на ладони. Мнет в руках листок бумаги, в очередной раз шмыгая покрасневшим носом. Замечает, что ее лицо заметно опухло, а по щекам текут слезы. Он даже не думал, что кому-то тоже плохо. Эгоист. Так и не изменился. Она ползет к нему на коленях, рвя ткань джинсов об осколки бутылок, но ей, кажется, совсем плевать. Его это удивляет. Совсем не такая, как в детстве. Уже не хрупкая малышка, а сильная девушка. Протягивает ему здоровую руку, в которой находится смятая бумажка. Ему удается различить слова, написанные корявым почерком Энди, хотя парочка размазалась, от чего было непонятно, что написано. Это точно ее почерк. Его он всегда узнает. Дилан, я знаю, что ты обязательно это прочтешь. Не знаю, разозлишься ли ты или тебе будет плевать, ведь в последнее время у нас все как-то не заладилось. Может, это моя вина. Скорее всего, так и есть. Я обидела тебя, не уделяла внимания, как раньше, когда мы только начали дружить. Знаю, что ты во всем винишь Финна. Брось это, Ди, просто я хочу извиниться перед тобой за все. Надеюсь, ты меня поймешь, очень хочу в это верить. Ты ведь такой упрямый. Но мой упрямый мальчик. Мой лучший друг, Ди. Я... просто, черт. Финн. Они нашли его мертвого и полностью обескровленного, понимаешь? Мертвого, Дилан. Но сказали, что не будут открывать дело, потому что понятия не имеют, какого черта с ним произошло. Нормально ли это? Это самый ублюдский город. Здесь нет нормальной жизни. Смерть Финна это доказывает. Ты и представить не можешь, как я истерила у его тела. Полиция не могла оттащить меня. Разве они не понимали, что нас нельзя разлучать? Я понимаю, поэтому и приняла это решение. На самом деле это было очень трудно. Я боялась. Нет, не за себя. За тебя. Знала, что это может разрушить твое и так уже разбитое сердце окончательно. Третью смерть ты бы не перенес. Сам сказал мне как-то об этом, и мне очень жаль, что подвергаю тебя разрушению. Ди, это значит, что я очень плохой друг? Я просто не могу жить с мыслью, что Финна больше нет. Я задыхаюсь в этом доме, где мы проводили с ним целые вечера. Сердце словно каждый раз разбивается на осколки, когда я смотрю на наши общие фото, на которых он живой. Не могу есть, потому что вспоминаю, как он в мамином домашнем фартуке крутился у моей плиты, весело напевая какую-то песню. Это были лучшие ужины. Моя комната вся пропиталась его запахом. Ваниль и цитрусы. Мой шкаф забит его вещами. Даже сейчас я в его рубашке, которая все еще хранит его аромат. Ди, это так мучительно — жить с мыслью, что он больше не прикоснется ко мне своими теплыми пальцами, выводя узоры на разных участках тела. Не чувствовать его объятий, которые так согревали в холодные вечера и дарили уют. Не видеть, как он неуклюже дергает ногами, якобы танцуя под песню по радио. Не держать его за руку, когда мы едем в очередной неизвестный город, на встречу приключениям. Ди, мне больно. Душевно, физически, во всех проявлениях. Черт, моя жизнь покатилась к чертям. Помнишь, когда ты узнал о смерти матери? Ты закрылся в своей комнате и рыдал так громко, что твой отец затыкал уши, чтоб не слышать твоих душераздирающих криков. Ему было так плохо, он переживал за тебя, но ты не давал ему помочь. Тебе было всего восемь. Но ты пережил, потому что был сильным. Я слабая. Меня буквально разрывает на части от его нехватки. Боже, ты не представляешь, как мне надоел вкус этого дешевого виски, но только с ним я могу забыться. Он помогает мне уйти от воспоминаний. Меня рвет часами, но пусть уж лучше так, чем захлебываться слезами, которые душат тебя. Ди, я решилась. Спустя две недели раздумий я поняла, что это мой выход. Просто уйти. К нему. Мне очень тяжело писать все это, зная, что мы больше не встретимся. Мы больше не соберемся в твоей комнате, смотря очередную серию "Друзей", жуя подгорелый попкорн, потому что готовка не твое. Я очень люблю тебя, Дилан О'Брайен, мой самый лучший друг на свете. Извинись, пожалуйста, перед Аляской за меня, надеюсь, что эта девчонка не сильно расстроена. Она действительно очень хорошая, я рада, что была знакома с ней, пусть и не очень много. У таких, как Доусон, должно быть много друзей. Ди, не закрывайся в себе. Ты переживешь. Я просто не могу без Финна. Буквы расплываются от капель слез, падающих на бумагу. Резким движением проводит рукавом толстовки по лицу, скрывая следы рыданий. Она так любила Финна, что не смогла жить без него. Дилану никогда не познать такого. Он будет так скучать по ней, по ее чертовым подколам и неуместным шуткам.***
— Она просит у тебя прощения, Аляска, — его голос дрожит из-за слез, которые он пытался скрыть от меня, но я увидела. Дилан, зачем прятать свои чувства, я ведь понимаю. Энди была для тебя всем, пусть ты никогда это и не говорил вслух. Может, она даже тебе нравилась. Слезы — это естественно. — Дилан, — запинаюсь, подбирая правильные слова, видя, как он мнет чертово письмо, которое ,наверняка, было посвящено ему. — Я хочу быть... Меня прерывает хлопок открывшейся двери, в которую входят несколько врачей. Они что-то кричат, дотрагиваются до шеи Энди и облегченно выдыхают. Начинают суетиться еще больше, погружая тело Антвунд на носилки. Один из них подходит к Дилану, спрашивая о его самочувствии, на что парень растерянно пожимает плечами, не совсем понимая, что происходит. Если честно, я тоже не могу вникнуть. Берет О'Брайена под руку, поднимая с пола и ведя к машине. Думаю, они хотят оставить его в больнице. — Мы думали, что не успеем. Повезло, у девочки все еще есть пульс, пусть и слабый, — слышу голос врача, который, видимо, решил вернуться и за мной, желая устроить и мне профилактику. Заливисто смеюсь, скорее от нервов, ведь мы с Диланом решили, что Энди уже мертва. Он тоже хреновый медик. Облегченный вздох срывается с моих губ, когда оказываюсь в машине скорой помощи, направляющейся в больницу. Они спасут ее, теперь я точно уверена. Сталкиваюсь с потерянным взглядом Дилана, который сидит напротив меня. Он все еще не осознает до конца, что Энди жива. Беру его холодную руку в свою, отчего он вздрагивает. Сжимает мою ладонь в ответ. Переводит свои карие глаза на наши сплетенные руки и слегка улыбается, качая головой. Нам обоим сейчас так нужна чья-то поддержка, и мы решили дать ее друг другу. Он не пытался меня принять, но что-то сломило его, заставило переменить взгляды. Дилан, ты не представляешь, как я рада. Прошу, дай Аляске шанс, мне кажется, из вас вышли бы хорошие друзья.