Bloody countess

Голова разрывается от жуткой боли, будто внутри кто-то поселился и бьет маленькими молоточками по черепной коробке. Пытается нащупать рукой хоть какую-то опору, но кирпичи осыпаются, и брюнет снова оказывается на земле, ударяясь о какой-то железный выступ плечом. Оглядывается по сторонам, пытаясь понять, где находится. Голубые стены с облупившейся краской, висящие на тонком проводе давно перегоревшие лампочки, старые кровати, с которых свисают потрепанные ремни. Осознание бьет обухом по голове, отчего у него начинают трястись руки. Психиатрическая больница. Он в блядской психушке. К горлу подкатывает ком, а глаза застилает непрошенными слезами. Хочется бить кулаки по этим нихера не успокаивающим стенам, стесать кожу на костяшках до крови, чтобы выбраться из этого места. Чтобы исчезнуть отсюда к чертям собачьим и не видеть этих палат для буйных пациентов. Он буйный пациент? Его надо привязывать этими ремнями? Ему место здесь? Он мог бы закрыть глаза и абстрагироваться. Представить, что лежит на каком-нибудь лазурном пляже, где нещадно палит солнце и теплый морской ветер обволакивает все его тело и сознание. Но это до того абсурдная идея, что хочется громко смеяться, так, как подобает этому месту. Потому что это место насквозь пропитано сумасшествием. Он создан для этого места, как и это место для него? Слишком иронично и до жути комично, если окунуться в былые времена. Тогда, когда он был местным достоянием всех жителей этого города. Когда каждый мимо проходящий мог кинуть в его сторону очередное оскорбление, которое ломало изнутри. Могли бросить тяжелый камень, оставляющий на теле огромные синяки. Но они были ничем по сравнению с ураганом, творящимся внутри. Эй, смотрите, это же Мистер Ненормальный. Жаль, что такие психи, как ты, неизлечимы Это Дилан. Держись от него подальше: он странный. А психи чувствуют боль? Может проверим? Фу, Эмми, не смотри на него, он же душевнобольной. Маленькие ублюдки, испортившие ему детство. Чертовы засранцы, не знающие о сострадании. Шугающиеся, словно от него можно было подцепить заразу. А он всего лишь потерял мать. Шторм, который нарастал с каждым кинутым в его сторону оскорблением, ломающим его до хруста костей. А потом пришла она. Ворвалась в его жизнь, как маленький ураган, сносящий все со своего пути, в том числе и его внутренний шторм. Их природные явления слились в одно, утихая и оставляя на своем месте легкий бриз. Своей беззубой улыбкой, мелодичным голосом и полным отсутствием чувства такта смогла очаровать его и подчинить себе. А он и не сопротивлялся. Свободная, как ветер, приносящая в серую и тусклую жизнь частичку солнца с ароматом спелой вишни. Заставила поверить его в счастье, открыла все цвета жизни, вытаскивая из черноты, в которую он упал, потеряв мать. Показала, что этот мир не так уж и ужасен, и в нем есть много прекрасного. Например, она. А потом его счастье рухнуло, разбиваясь на тысячи маленьких осколков, которые собрать, кажется, было невозможно. Услышал от кого-то, что она назвала его больным. И он сорвался, словно пес с цепи. Накричал на нее, сказал много до нелепости оскорблений, пытаясь заглушить душевную боль, которую она ему принесла. Думал, что грубость, причинение ей словесного вреда сможет собрать его расколовшееся сердце. Идиот. Маленький безмозглый мальчик. Видел, как ее медовые глаза наполнялись слезами, губы дрожали, норовясь издавать звуки, но она не стала. Ее плечи подрагивали, по щекам катились слезы, но она молчала. Аляска Доусон плачет беззвучно. Он разбил ее, как его разбили другие. Сломал, как тонкую палочку, лишая возможности вернуться в былое положение. Испортил ее, как какую-то куклу. Просто благодаря ему, погасло самое яркое солнце. Погрузил ее в мир неуверенности и отчаяния. И он был рад, когда она снова показалась на пороге соседнего дома, вся такая улыбающаяся и задорно смеющаяся. Он понял, что она смогла вернуть себе все краски жизни. Смогла вновь ожить, чего не получилось у него. Пытался отталкивать ее, понимая, что когда-нибудь она его вспомнит, и ей будет чертовски больно. Потому что таких как Дилан не прощают. Их забывают, стирают напрочь из памяти, не оставляя ни следа. Начисто. Но тем не менее привязывался к ней еще больше. Такой ублюдок, потому что понадеялся, что она сможет вернуть в их с Энди жизни яркие краски. Утешить две сломанные души своей сияющей улыбкой, но все выходит наоборот. Они с Антвуд пытаются сломать ее, даже не прилагая особых усилий. Просто пусть она не поддастся вновь, ладно? И к чему он пришел спустя восемнадцать лет своей жизни? Сидит в забытой Богом психиатрической больнице и окунается в прошлое, пытаясь всеми силами добить себя. Для чего? Да просто так. Чтобы чувствовать себя еще более паршиво. Разве не так делают депрессивные психи? Может, эта психушка — место его преткновения? Место, где ему суждено провести жизнь? Такую же забытую Богом жизнь в таком же забытом Богом месте. — Эй, парень, ты жив? — поворачивает голову в сторону, откуда доносится голос. Различает в зовущем Гарри Филдса, мужчину, постоянно крутящегося около Стейси. Противный тип, никогда не нравился Дилану, но выбора у него нет, если он хочет выбраться из этого проклятого места. — Отвези меня домой, Гарри, — опирается на протянутую руку, ощущая резкую головную боль. Черт, чем его били? Кувалдой? — Далековато же ты заехал, парень. Весь город на уши поставил, — Гарри приветливо хлопает Дила по плечу, отчего он шипит, потому что все тело ломит от саднящей боли. Натянуто улыбается, пытаясь подавить неприязнь к Филдсу. А Аляска Доусон за него переживала?

***

Нервно одергиваю шторы, отворачиваясь от окна, в которое уже несколько раз подряд выглядывала. Хочется рвать волосы на голове, потому что я, черт возьми, беспокоюсь. Его нет уже третий день, как и порядка в моей комнате, ведь мне хочется крушить все вокруг. Дилан О'Брайен объявлен без вести пропавшим. Чертовы три дня смотрю в соседнее окно, надеясь, что в нем загорится свет, а парень, что так запал мне в душу, нагло улыбнется и скажет что-то едкое. Но его нет. Нет, так же как и моего душевного спокойствия. Внутри буря, которая была подвластна только ему. Маленький ураган, сливающийся с бушующим штормом разбитого жизнью парня. Но Дилан, ее личное успокоительное, пропал. Если вы его встретите, сообщите в полицию, пожалуйста. Поначалу я жутко бесилась, ведь думала, что парень просто кинул меня, награждая ложными надеждами на помощь. Казалось, будто брюнет ушел развлекаться, вместо того, чтобы оказать поддержку, в которой я так нуждалась. И, черт, мне хотелось врезать ему, как только увижу его, а потом долго извиняться, ведь Дилан О'Брайен — моя тихая гавань. Полиция будет очень благодарна за сведения, принесенные Вами. Но его нет уже третий день. Столько же, сколько и моей жизни. Дилан не лучший друг, не парень. Он просто рядом, и никакое определение ему не нужно. У всех возникают такие мысли, когда человек перестает существовать в их жизни? Не будьте равнодушны. Дилан может быть еще жив. — Эй, Али, — на пороге комнаты появляется Энди, нервно переминающаяся с ноги на ногу. — Есть какие-то новости? — Патрик заставляет патруль раз за разом объезжать все места, но сам понимает, что Дила нет нигде, — глаза девушки красные, потому что буквально всю ночь мы провели вместе, захлебываясь слезами. Ей больно. После смерти Финна она воспринимает все острее. Потому что Дилана О'Брайена нет уже ровно три дня. — Ты же знаешь, что он не мог, — в горле застревает ком, не давая словам выбраться наружу. — Дилан не мог умереть, Энди. Целых три дня меня мучали мысли о смерти Дилана, потому что он не первый. Финн, Чед. Что останавливало того психа от очередной смерти? Но внутри что-то ломалось, разбивалось на маленькие осколки при малейшей мысли, что где-то лежит Дилан, такой холодный и мертвенно-бледный. Неживой. — Дилан — тот еще везунчик. Чтобы сжить его с этого света, надо очень постараться, — почему-то от этих слов становится как-то лучше. Объятия Энди греют, дарят частичку спокойствия, которого так не хватает ей самой. Тяжело узнавать о пропаже лучшего друга. Но Дилан О'Брайен обязательно вернется. — Эй, девчонки, — в дверном проеме появляется взъерошенный Тайлер, дыхание которого сбивчиво, — там это, Гарри привез Дилана. Чувствую, как сердце разрывает грудную клетку, пробивая ее к чертям. Внутри все замирает от мысли, что вот он, тут. Нашелся. Парень со сломанной душой и потерявший смысл жизни, но дарящий свет остальным здесь. Живой и невредимый. Хочется плакать, ведь все угнетающие мысли оказались пустыми выдумками, которые я сама себе накрутила. Все, что я чувствую, так это облегчение. То, мать его спокойствие, которое не ощущала уже три дня. Дилан здесь. Улыбка до ушей, и меня можно спутать с безумной. Кажется, я таковой и являюсь. Топот ног, означающий, что Энди на всех парах бежит встречать Дилана, который явно переступил порог нашего дома. Я теряюсь, ведь не знаю, что делать дальше. Его нашли, и я должна радоваться, но почему так хочется кричать? — Аляска, я думаю, тебе нужно к нему идти, — рядом раздается голос Тайлера, и я испуганно дергаюсь, ведь думала, что он давно внизу. Закусываю губу, понимая, что он прав, но мне почему-то тяжело и шаг сделать. — Уверен, он ждет и тебя. Неуверенно качаю головой, не осознавая, какие слова подтверждала, свои или Тая, но ситуация говорила сама за себя. Медленно иду по ступеням лестницы, замечая в гостиной пару-тройку человек. Стейси, сидящую за столом и улыбающуюся самой счастливой улыбкой. Мистера О'Брайена, который о чем-то перешептывается с Гарри. Он до сих пор мне не нравится. Энди, кажется, плачет, находясь в объятиях своего лучшего друга, а тот успокаивающе гладит ее по спине. Мне кажется, что я здесь лишняя и существенно порчу картину. Внутри появляется желание развернуться и убежать в свою комнату, закрывшись на замок, и реветь в подушку. Не понимаю, чем вызваны такие эмоции. "Потому что ты всегда будешь лишней" — в голове звучит его вкрадчивый детский голос, и я понимаю, что он заведомо внушил мне это. И я действительно здесь не нужна. Почти достигаю последней ступени, когда слышу низкий голос шерифа, который зовет меня. Застываю, не желая поворачиваться ко всем собравшимся людям, ведь знаю, что он заметил меня. Не хочу смотреть на него. Знаю, что противоречу самой себе, но просто...Уберите меня отсюда. Разворачиваюсь на пятках, и одного секундного взгляда хватает для того, чтобы я чуть не свалилась на пол. Весь грязный, на лице несколько синяков, куртка порвана в нескольких местах, и ей точно придется отправиться на помойку. Хочется подойти и отряхнуть его, сделать так, чтобы все царапины исчезли мигом. А он просто стоит и пристально всматривается. Не понимаю, когда от его взглядов у меня начали подкашиваться коленки? Шепчет что-то Энди, на что она широко улыбается и согласно кивает головой. Антвуд выпускает его из своих объятий и уходит к Стейси, которая начинает что-то оживленно рассказывать девушке. Ступает по лестнице, видимо, собираясь оказаться на втором этаже. Он идет... ко мне? Опускаю голову вниз, когда он становится напротив. Я слышу его размеренное дыхание и чувствую запах пыли и грязи, исходящий от него. Его длинные пальцы все исцарапаны, и на них видна запекшаяся кровь. Дергаюсь, когда думаю о том, что он пережил за эти три дня, но теплая ладонь ложится мне на плечо, успокаивая. Поднимаю глаза, встречаясь с его. Тепло, облегчение и какая-то радость — все это читается в его взгляде, и я не знаю, как реагировать. Дилан никогда так не смотрел. Наклоняется вперед и усмехается, когда замечает в моих глазах удивление. И Дилан О'Брайен дарит мне объятия, напоминающие детство. Он тоже обнимал меня так в детстве. Клал подбородок на макушку, потому что слишком быстро вырос, пусть и был восьмилетним мальчишкой. Его длинные пальцы переплетались у меня за спиной, образуя какую-то ограду, оберегающую меня от любых проблем. Он дарил мне любовь, хотя думал, что был не способен. Был слишком хорошим для этого сгнившего мира, ломавшего его на части. Но не всем удается сохранить себя под натиском проблем, чего не смог сделать и он. Но Дилан не он. Дилан другой. — Мы можем пойти в твою комнату, чтобы я избавился от всех этих обеспокоенных взглядов? — Ты хочешь поговорить? — задаю вопрос, когда вижу, как Дилан начинает расхаживать по моей комнате, заинтересованно разглядывая каждую деталь. — Странно оказаться по эту сторону, — я понимаю, что он говорит о моей комнате. Для него удивительно оказаться в ней, а не видеть ее только через окно. Но также я понимаю, что он пытается оттянуть какой-то разговор. — Ты переводишь тему, — недовольно замечаю, на что он закатывает глаза. — Я уж и забыл за три дня, какая ты зануда, — меня задевает, что он говорит о своей пропаже с такой легкостью, пока тут все чуть с ума не сошли, разыскивая его. — А я забыла, какой ты несносный придурок, — он хватается за сердце, намекая, что ранен до глубины души, но все же садится на стул, тяжело вздыхая. — Так, в чем дело? — Думаю, тебе будет странно слышать все это от меня, но просто выслушай, ладно?— кивок. — На самом деле, я думал, что все эти мысли были навеяны мне препаратом, который нашли у меня в крови, но все-таки не стал придуриваться и понял, что все это было осознанно. — Постой, ты же не собираешься признаться мне в любви? — сминаю в руках край кофты, сильно нервничая. Вся эта его речь похожа на признание в любви. По крайней мере, в кино все начиналось так. — Не глупи, Аляска, я предпочитаю мальчиков, — застываю в недоумении, когда он широко улыбается. — Да шутка это, шутка. Не сбивай меня с мысли, хорошо? Меня итак напрягает все, что я сейчас собираюсь говорить. В общем, оказавшись один на один со своими запутанными к чертям мыслями, я понял, что стоит разобраться в себе. Хотя, может это так на меня подействовала обстановка психушки. — Психушка? — ненамеренно прерываю его, на что он хмурится, намекая на то, что мне стоит заткнуться. — Все, молчу. — Я знаю, что часто отталкивал тебя от себя, но на то есть существенные причины, о которых, может быть, когда-нибудь расскажу тебе. Но сейчас до меня дошло, что что бы я ни делал, я всегда оказываюсь с тобой. Я хочу... Боже, это так глупо. Ладно, просто будь всегда рядом, хорошо? В последнее время ты стала для меня очень хорошим другом, а у меня их не много, ну, если не заметила. Обещай, что мы всегда будем друзьями? — Дилан, — у меня пропадает дар речи от его слов. Он говорит так искренне, без всякого намека на шутку, и я совсем не узнаю этого парня. Кажется, для каждого человека время меняет приоритеты. Не знаю почему, но ужасно нервничаю, когда вижу, как Дилан выжидающе на меня смотрит. — Обещаю. Я пообещаю тебе все что угодно, Дилан О'Брайен. — Эй, голубки, простите, что отвлекаю, но там пришел Коди, — обращаю внимание на Тайлера, появившегося в дверном проеме. Он выглядит взволнованным. — Что-то случилось? — думаю, что вопрос обращен к Тайлеру, но Дилан в упор смотрит на меня. — Тай сказал, что пришел Коди. Ты разве не слышал? — выражение лица брюнета как-то меняется, но я не понимаю, чем это вызвано. Машет рукой, мол, задумался и не услышал. Окей, ладно. Ты все такой же странный, Дил. — Коди? — в помещении царит тишина, когда все замечают Кристиана, запачканного кровью. — Какого черта?

***

Бежит по длинному переулку, постоянно оглядываясь назад. Она корит себя за то, что решила возвращаться домой одна после вечерней смены. Слышит позади себя звуки шагов, что говорит о его присутствии где-то по близости. Металлический скрежет разносится по всей улице. Он рядом, и она это знает. По щекам давно катятся слезы, а бок колит от сильной нагрузки. Вымотана долгим и быстрым бегом, но ей надо добежать до дома. Она почти рядом, но он ведь знает, где ей приходится жить. Есть ли ей спасение? Есть ли смысл прятаться от него? — Боже, Барбара, ты же взрослая женщина. Разве ты не понимаешь, что глупо от меня убегать? — настигает ее неожиданно, нанося удар железной битой по животу. Женщина корчится от жуткой боли, падая на асфальт. Опирается ладонями о землю, пытаясь подняться на ноги и ударить его, но еще одно соприкосновение биты с ее животом лишает какой-либо возможности навредить ему. — Ты маленький ублюдок, — слова даются с трудом, и она понимает, что это ее конец. Умереть от рук парня, что она растила, пока его отец был на работе, совсем не обращая внимания на сына. Так комично, что ей хочется смеяться. Растягивает губы в кровавой усмешке, а он сочуствующе осматривает ее. Ему немного жаль, ведь она была хорошей, но всегда кто-то умирает. — Сдохни нах..... Ди. Слова звучат так нечетко, половина заглушается ее хриплым кашлем. По лицу скатывается тонкая струйка крови. Смотрит только на него, пытаясь разглядеть в нем что-то, что объяснит такое поведение, но ничего. Никаких эмоций. Когда он таким стал? — Прости, Барбара, но так надо. Я обещаю, твои похороны будут волшебными. Удар по голове — последнее, что она почувствовала в своей жизни.